Он слышал рев турбин, сквозь него пробивалось слово, произносимое голосом зажёванной кассеты Мечтатель, Мечтатель, Мечтатель. Звучало издевательски. Глаза, открытые последние несколько минут, наконец моргнули. Очень медленное и тяжелое возвращение. Так происходило всегда, только это и огорчало. Резко поднявшись с пола, неуверенно шагнул к хлипкой лестнице.
Эй, Мечтатель ты куда? Расскажи нам, что ты видел. Может коммунизм построили? с насмешкой крикнули в спину.
Но Мечтатель не слышал. Он шел все быстрее и быстрее, не разбирая дороги. Побежал. Побежал, неуклюже переставляя ноги, но прокуренные легкие не смогли выдержать нагрузки. В бессильной злобе юноша встал на колени и ударил ладонями по асфальту. По лицу текли слезы. Даже у самого черствого прохожего сдавило сердце при виде этой картины. Но рядом никого не было.
Лес
Солнце светило слишком ярко, даже через закрытые веки. Рядом назойливо чирикала птичка, над головой ветер шуршал листьями.
«Я в раю? Не может быть. Я и рай? Не-ет! Тогда здесь людей на квадратный метр больше чем в Китае.»
Открыл глаза маленькая зеленая пичужка вспорхнула из-под носа. Обилие ярких красок завораживало, над головой качал ветками могучий дуб. Солнце ослепило, заставив зажмуриться.
«Значит все это правда? Тогда, наверное, и ад существует. Впрочем, мне теперь какое дело?»
Павел хотел сесть, но тут же вскрикнул и лег обратно на траву. Вернулась боль, что мучила его недавно, но которую он начисто успел забыть.
«Если я умер, почему так больно? Нужно посмотреть, что с раной.»
Стиснув зубы, на ощупь расстегнул молнию куртки. Приподнял голову, медленно потянул вверх край байки. Замер, не зная, что делать дальше спекшаяся кровь намертво приклеила майку к телу. Попытался аккуратно отодрать в глазах резко потемнело, в бок воткнули горящую спицу. Из пореза потекла бурая кровь.
«Надо бы в больни»
Мысли застопорились.
«Тренировка, улица, шпана, драка, боль, рыжий, пырнул, пробуждение, рай, сад Какой к черту сад? Хотя, на сад действительно похоже. Какой к черту райский? Где я? Галлюцинации? Чересчур реалистично. Пить хочется. Надо что-то делать.»
Приподнявшись на локте Паша заметил большие ярко-красные ягоды и протянул к ним руку.
«Стоп! Вдруг ядовитые? Где сумка?»
Сумка валялась в кустах, в двух шагах от него. Стараясь не делать лишних движений Павел кое-как поднялся на ноги. В глазах поплыло, закружилась голова. Держась рукой за рану, сделал пару слабеньких шагов. Остановился, вспомнив как выбрасывал в урну пустую бутылку.
«Что там еще? Сменная одежда. Оставлю грибникам.»
Медленно покрутил головой.
«Куда идем? Или так в какую сторону? А если вода далеко? По-любому и полкилометра не пройдешь, свалишься и сдохнешь, если никто не найдет в ближайшее время. Сидеть на месте? Какой смысл?»
Павел сделал шаг земля улетела из-под ног.
Вода холодной, тонкой струйкой текла в рот. Парень сделал первый глоток, начал нервно и быстро глотать, из-за чего в горло попадало больше воздуха, чем самой воды. Пил, пока не устал глотать. Потому и разлепил веки перед глазами кружились знакомые ветки и чья-то рука. Снова вернулись мысли про предсмертные галлюцинации. Тем более в мозгу настойчиво звучал голос: «Пей, родной!» В воздухе перед лицом болтался кожаная фляга, которую держал в руке бородатый мужик свирепого вида. Местный житель? Хау ду ю ду, мэн? «Да уж получше чем ты» -прозвучало в Пашиной голове. Парень чуть не подавился. Услышал внутри черепной коробки: «Ты вслух-то скажи что-нибудь. Чтоб я знал на каком языке ты шпрехаешь».
Чего? пробормотал Павел. -Где я?
Где? В Караганде, епта!!! то ли всерьёз, то ли в рифму ответил «абориген». С облегчением выдохнул и радостно продолжил. Наш значит, раз по-русски говоришь. Я уж подумал, ты последний из этих, из финнов.
Павел непонимающе пялился на мужика. Того, казалось, забавляло изумление в глазах парня.
Чего вылупился? Я же не спрашиваю откуда ты взялся, такой красивый с лишней дыркой в туловище? Сильно болит? -спросил лохматый, тыкнув в сторону раны указательным пальцем.
Да, -честно ответил Паша.
Тогда незачем на своих ковылять. Эх, прокачу!!! ловко закинул на плечо безвольное тело Павла, тот только ойкнуть успел. Отключился, еще раз удивившись странному сну-галлюцинации. И поэтому не слышал, как «абориген» начал рассуждать вслух:
А что? Мне все равно по пути. Ксюха сумеет на ноги поставить так честь ей и хвала, да спасибо, да поклон до земли. Як шо ни то как в том анекдоте: мы сделали все что смогли, но больной все равно идет на поправку. Только наоборот, грустно хмыкнув, мужик ускорил шаги.
Двушка, не знавшая ремонта
Это будет последняя сигарета докурит, потушит и все. Докурит сигарету, а потушит жизнь. Было бы что тушить Он давно забыл, как это жить, радуясь одному этому факту. Может и не знал никогда. Хотя нет, когда-то знал, даже не задаваясь подобным вопросом. В далеком детство, где были папа и мама, друзья такая же мелкотня, как и он. Носились, дурачились, превращая часы в минуты, махом забывая обиды и растягивая удовольствия приятных эмоций на дни, а то и недели. Счастья было так много, что не могло удержаться внутри маленького человека. Выплескивалось наружу, накрывая людей, случайно оказавшихся рядом. А потом Смысл вспоминать плохое. Зачем вообще что-то вспоминать? Скоро все закончится. Жаль сигарета истлела, пока задумался. Может, закурить последнюю после последней? Хуже уже не будет. Молодой человек встал, медленно поднял голову и посмотрел на потолок. Потом быстро отвел взгляд, сел на поцарапанную табуретку и снова закурил.
Курить здоровью вредить, пропищал тонкий голосок.
Юноша завертел головой. Один на кухне, где даже радио нет. Но ведь кто-то это сказал?
Кто здесь? вопрос вырвался «на автомате». Тишина. Есть тут кто-нибудь?
Иль нет никого? Иль гранату бросить? Так ить, нет никого, -протараторил кто-то и захихикал. Извини, не сдержался, продолжил голос.
Отпрыгнув в сторону противоположной той, откуда шел звук, парень начал пятиться, пока не оказался зажатым между плитой и раковиной. Опрокинутая табуретка валялась под столом. Руки машинально начали искать что-либо тяжелое и увесистое. Нащупав ручку сковородки парень с грохотом выдернул ее из-под горы немытой посуды и немного успокоился, пытаясь прийти в себя. В голове кружил хоровод мыслей, одна бредовей другой. Галюны? Или у самоубийц перед смертью способности особые открываются? Может тупо «коматоз» неудачный и сейчас «отходняк» в реальность будет?
Тише, тише, тише. Успо-коооой-ся, медленно по слогам сказал голос. Посмотри на стену.
Взгляд юноши нервно метался по выцветшим обоям.
Зеркало видишь? продолжил голос. Это я с тобой разговариваю. Не веришь? Подойди ближе.
Юноша сделал шаг, потом резко дернулся назад, перехватив ручку сковороды двумя руками.
Да, не бойся, ё-мое. Подходи.
Парень нерешительно сдвинулся с места, ноги не хотели слушаться, но любопытство взяло верх. Какой-то инстинкт заставил остановиться, не дойдя буквально полуметра до стены. Изумленно вытаращился на зеркало, нижняя челюсть медленно опускалась вниз.
Наклонись поближе, я тебе шёпотом секрет скажу. Ибо даже у стен есть уши, зеркало снова хихикнуло.
Стоило юноше наклониться, как мощная, жилистая рука схватила сзади за шею и втянула за собой туда, откуда и появилась по ту сторону зеркала. Сковорода упала на пол и ворчливо гремела еще пару секунд, пока окончательно не успокоилась.
Домик в деревне, чуть ранее
Что скажешь, смогет или нет? Борется изо всех сил и по виду слабаком не назовешь.
Ну шо я могу тебе сказать? Все что могла, уже сделала. Рану промыла, мазью-зеленкой помазала, портянкой неношеной перемотала. Словечки нужные пошептала, трижды через левое плечо плюнула. По деревяшке постучать или лучше потом?
Откуда мне знать. Это ты на медицинском училась, а здесь доучивалась. Просто жалко парня. Ты меня знаешь, если парень помрет на моих глазах, я потом на месяц запью с горя.
Знаю, чувствительный ты наш. Нет, ну а мне шо прикажешь делать?
Шо ты разшокалась тут? Чем помочь можно, ё-прст? Давай, думай, что можно сделать.
Шептунья задумчиво закатила глаза и начала загибать пальцы на руке.
Можно окропить рану кровью единорога. Мигом всё должно зажить, я в книжке вычитала, загнула один палец и продолжила. Или прилепить к нему слизня болотного, тут она застыла в нерешительности, не зная, загибать второй палец или нет. Но тот если присосется и рану залечит, потом назад его не отнять будет паренек всю оставшуюся жизнь паразита кормить.
Хватит! мужик, не сдержавшись, хлопнул кулаком по столу. Поумней ничего не придумала? Рогатого резать грех. А насчет слизня, ты что, совсем ку-ку? Хорош философствовать, говори по делу!
Шо ты раскричался? По делу говори, по делу говори. А что по делу сказать? Хана парню будет не сегодня, так завтра. Если только к Нему за помощью не послать. Все мы под Ним ходим, никто не может Он поможет. А нет значит судьба у парня такая.
Мужик задумался. Крепко. Лоб насупил, кулаком голову подпер. Потом выпрямил спину и сказал тихо, будто и не вслух даже:
Так ведь не каждый дойдет до Него. Тут сила и воля нужна. Чтоб боязни не было вдруг дойти не сумеешь и назад вернуться не выйдет
Снежная поляна, все тот же домик. Для кого-то чуть позже, для кого-то чуть раньше.
Снег падал огромными хлопьями, которые кружась в воздухе, плавно опускались на землю. Чистая, яркая белизна слепила глаза. Человек поднял голову в очередной попытке увидеть кусочек неба. Сверху медленный танец снежинок, внизу неподвижное белое покрывало. Потеряв счет времени и не ориентируясь в пространстве, человек отчетливо помнил цель тяжелого, быть может последнего пути. И догадывался, что произойдет, если не сумеет ее достичь. Значит нужно успеть. Он обязан найти Его; вопрос «как?» давно потерял смысл. Не надеется, потому что в его ситуации надежда кажется глупой, но верит, потому что вера последняя надежда. Последний шанс, который нельзя упустить. Человек шагнул вперед.
Блии-и-ин! Кого вы выбрали, убогие? Ради этого дрища я всю энергию растратил? Вашу мать, я кроме его засранной кухоньки ничего нового не увидел! Че мне счас опять энергию копить, чтоб посмотреть, что в том мире делается?!?!
Ты поглянь, как заверещал, бедняга. Того и гляди, слезки по стеклу побегут, бе-бе-бе.
Ша оба! А ты, патлатый, подь сюда и слушай внимательно. Потому как я по два раза, по два раза, не повторяю, не повторяю
Слушал внимательно, хотя говорили все по очереди, перебивая и покрикивая друг на друга. Молодая женщина с украинским говором, грозного вида мужик, иногда пищало зеркало (точно говорящее!). Молчала только большая, черная собака, лежавшая в углу. Но юноша не удивился, если б и она заговорила. Чересчур глаза умные.
Сымай сапоги, власть меняется. Не дрейфь, счас потеплее обувку-одежку дам. А ты, Оксана, харчи собирай непутевому. Сейчас выйдешь из избушки и дуй на все четыре стороны. Потому что путь к Нему тебе никто подсказать не сможет. Если дойдешь знаешь за кого просить, объяснили, показали. Если нет -мужик замолчал. Нет значит, нет.
Одно он понял из того разговора не обязательно иметь ориентиры, чтобы добраться до цели. Главное не забывать о ней во время пути. И упаси кого-либо принять ложную цель за истинную.
куда дальше идти сам поймешь. В твоем пути цена успеха относительна. Тебе она может и невелика, парню этому В общем, сам понимаешь
Понимает. Потому и делает шаг за шагом. Хотя каждый последующий дается все труднее и труднее.
можешь считать шанс твой последний. Мы ж не первого попавшего за шкирку и сюда. Тебе терять уже нечего было
Снег забивает глаза, приходится останавливаться и вытирать руками. Двигаться с закрытыми глазами он не собирается нет уж, хочется видеть, куда ведет следующий шаг.
к Нему на своих двоих не так просто. Это тебе не как обычно происходит брык и пожалуйста. Так что ты нас извиняй, заменили мы тебе дорожку-то
И еще он понял легкий выбор далеко не всегда правильный. Чем хуже дорога тем короче путь. Да и то, что ждет нас в конце, зависит от тех дорог, которые мы выберем. Или выберут за нас.
легкого пути тебе не желаем. А вот дойти вовремя это другой разговор. Доброе дело делаешь и не для себя, а за ради другого
Так странно двигаться к Тому, о ком никогда не думал. Даже не задавался вопросом есть Он на самом деле или нет? Противная мыслишка закралась в голову до сих пор ни разу к Нему не обратился. Горечь и стыд заполнили сознание, не в силах двигаться, он упал на колени и заплакал. «оди, прости меня» прошептал, нервно дергая губами.
ни ты первый, ни ты последний. Конечно, все разными путями идут. Кто-то доходит слишком поздно, кто-то идет, но долгой дорогой каждому свое. Это мало что меняет все равно всех встретит. Только, думается мне, что заговорить не с каждым захочет
Некоторое время спустя
Ксана! Парень в себя пришел! Давай знакомиться что ли. Тебя как звать?
Павел
О-о-о, прям как моего сослуживца, с которым в карауле стояли, земля ему пухом. Сестренка, больному пять капель можно за знакомство? Он хоть и кволый пока от болезни, но зато явно неспроста Им сюда послан
Дальше Павел мало что помнил, не соображал толком. Полрюмки спирта, почти силком залитые в рот («для дезинфекции» важно проаргументировал насильственные действия небритый мужик) быстро сказались на ослабленном организме, не привыкшему к алкоголю. Напрочь забыл, как задушевно пели с повеселевшим аборигеном (который, так и не представился, что на тот момент было не важно). Быстро захмелевшая Ксеня (так ласково обращался к ней мужичара после первых опрокинутых рюмок) все норовила по-сестрински поцеловать то одного, то второго, приговаривая: «Как я вас люблю ребята, я так рада, что все живы-здоровы». Говорящее (!) волшебное (!!!) зеркало устраивало конкурсы (естественно с собой в главной роли). Были и «а я милого узнаю по походке» (в темных силуэтах на зеркальной поверхности быстро вычислили друг друга), и «составь веселый фоторобот» (рожи получались уголовные, игра быстро приелась), новые затеи без каких-либо названий. Веселились как дети, Павел только потом узнал причину тревог, мучивших всех, пока он тихо-мирно валялся без сознания. После такого напряжения не грех и расслабиться!
Конец пролога
Глава 1. В путь
Утро расслабиться не позволило. Еще бы проснуться от раската грома. Оксана вылезла из-под одеяла, босые ноги коснулись холодного пола. Пошлепала к окну, поглядеть на бушующую непогоду. Новый раскат раздался громче, ближе и что самое удивительное сзади. Оксана повернулась на звук. Его источник находился в избушке. Более того лежал на ее кровати, разбросав в стороны ноги. «От ты, черт жилистый, нельзя потише что ли храпеть» мысленно заругалась, массируя пальцами виски. Еще раз посмотрела в окно, солнце только вставало из-за леса. Маленькая желтенькая пичуга вспорхнула с ветки и испуганно махая крыльями улетела в сторону леса. «И чего я ворчу, если у меня как в Греции всё есть. Хоть понос, хоть золотуха один хрен пузырек нужный найду. А захочу тоже звукотерапию устрою. Аууууу уууу -ууум затяну в нужной тональности, все как рукой снимет. Если конечно этот волшебный концерт прекратится. В одной тональности, не меняя репертуара».
Вернулась к своей лежанке, влезла в валявшиеся на табурете штаны. Побыстрей натянула на себя коричневую водолазку, зачем только вздумала в белье расхаживать, когда в хате двое мужиков. Парень спал на широкой лавке у стены, накинув на плечи черный пуховик. С кровати раздался новый раскат храпа. Вышла из комнаты, послышался плеск воды. Вернулась с полотенцем в руках, задумчиво остановилась у порога. Небольшой деревянный стол сдвинут в угол комнаты, на его месте лежала куча одеял. По-любому мужчина «из последних сил» для нее гнездо обустраивал. Заботливые, сами даже в таком виде, умудрились спальные места найти. А нет, вспомнила, сама вчера двигала. Потому все и спят, кто куда сумел рухнуть. Подошла к зеркалу, подмигнула себе. Ну, или оно ей.
Приветик. Проснулась, сестричка?
Доброе утречко. Как не проснешься тут, мотнула головой в сторону кровати. Мертвого разбудит, сволота такая.