Сейчас Наташа видела ее второй раз в жизнипервый был во время одного из вызовов в Центр. Девушка тогда предъявляла документы на проходной, когда Алиса проходила мимо. На Наташу она бросила лишь беглый взгляд, но даже от него у девушки прошел мороз по коже и она, поспешно отдав честьу женщины были майорские ромбы на петлицахпоспешила проскользнуть в коридор. Позже, от Берсоева Наташа узнала, что Борвазондоверенное лицо Сталина, из отборных палачей НКВД. Совсем молоденькой девушкой вступив в РКП (б), уже в Гражданскую «товарищ Борвазон» прославилась расстрелами белых офицеров в Крыму, под руководством самой Землячки. Чем она занималась после этого ходили слухи, один мрачнее другогоизвестно лишь, что в конце двадцатых Алиса Борвазон закончила спецшколу ОГПУ, а с началом войны оказалась в Особой группе НКВД под руководством Павла Судоплатова. Последний, кстати, был захвачен в результате совместной операции Абвера и МИ-6, при подготовке покушения на атамана Краснова, после чего выдан правительству Украинской державы, где осужден за убийство Евгения Коновальца и расстрелян. Вместе с Судоплатовым бандеровцы ликвидировали всю его группуАлиса была чуть ли не единственной, кому удалось бежать за линию фронта. Как-то ей удалось оправдаться от обвинений в измене, после чего она и была назначена на должность заместителя руководителя Центра, как и она назначаемого НКВД. Поговаривали, что Вождь прислал ее для лучшего контроля над важным партийным проектом. Видно помимо официальной должности, у ее назначения были и иные, секретные целивряд ли она прибыла в Хабаровск именно по Наташину душу. Сейчас глядя в эти ненавидящие черные глаза, девушка могла только проклинать свою эмоциональность, приведшую ее в лапы этой фурии.
За стенами купе послышались шаги, прозвучал негромкий смех и несколько слов на японском. Не успела Наташа даже подумать о том, чтобы позвать на помощь, как Алиса, ухватив с койки подушку, метнулась к пленнице. Ее локоть надавил на горло Наташи и докторша почувствовала, как через прижатую подушку в ее живот тычется дуло.
Пикнешь, сучка, пристрелю! прошипела Алиса, ее лицо исказилось лютой злобой.
Я бы тебя в расход пустила еще в переулке, продолжала шипеть Алиса, пару пуль в живот и подыхай в собственном дерьме. Ты мне нужна живой, но попробуешь сбежать, застрелю прямо тут, подстилка фашистская! Больше они от тебя ничего не узнают, поняла мразь?!
Ее словоизлияния прервал стук открывающейся двери. Алиса рывком обернулась, удерживая пистолет у Наташиного живота. Вошедший в купе был невысоким крепким мужчиной, с русой бородой и серыми глазами. Одет он был также как все в этих краях и все жепо глазам, по манере держаться Наташа поняла, что этот человек не из местных.
Все в порядке? отрывисто спросила его Алиса.
Вполне, кивнул мужик, усаживаясь на край кровати, часа через два будем в Благовещенске, может даже раньше.
Хорошо, кивнула Алиса, а что там за япошки были?
Канцелярская крыса и какая-то шлюшка, пренебрежительно сказал вошедший, ничего особенного. В соседнем вагоне едет двое японских солдат и трое казаков, но, похоже, по своим делам, не по нашу душу.
Хорошо, кивнула Алиса, но ты посматривай за ними. Значит так, слушай меня внимательно, повернулась она к Наташе, для начала не вздумай врать и оправдываться, все равно бесполезно. Все видели, как ты с этой японкой чуть ли не под ручку ходила, видно, что она тебя не насильно за собой таскала.
Несмотря на ужас своего положения Наташа усмехнуласьврать она не собиралась с самого начала.
Сама знаешь, что у нас для изменников полагается, продолжала Борвазон, но шанс у тебя есть. Расскажешь честно, все что было с тобой, что ты рассказала, что сама виделабудешь жить. Срок тебе, конечно, дадут, но небольшойты молодая, неопытная, мозги тебе заморочить раз плюнуть. Расскажешь честнолично попрошу, чтобы сильно не наказывали. А за молчаниепо закону военного времени.
Наташа мучительно размышляла над всем сказанным. Ее охватило сильнейшее искушениепризнаться сейчас, раскаяться в предательстве. Она понимала, что даже если ее помилуют жизнь, на которую ее обрекут, может оказаться похуже смерти, но все-таки. Все ее молодое, цветущее тело молило о жизни, она содрогалась при мысли о черной яме с грудой костей, подобной той, в которую по ее нечаянному приговору отправили сотни девушек. Приговор, который на самом деле вынесли такие как вот эта
Наташа глянула в уставившиеся на нее с нетерпением черные, слегка навыкате глаза, на побледневшие тонкие губы и с необычайной ясностью осознала, что Алиса врет. Врет, как и все они, обещающие построить рай на земле, но неспособные построить даже Ада. Она почувствовала, как страх уступает место иному чувствуотвращению и презрению к этому существу, из тех же упырей, что и сейчас во имя безнадежно проигранной войны продолжают лгать и убивать, как убили ее отца и пытались убить ее саму.
Нет, Наташа не сразу поняла, что говорит вслух.
Ах ты сука! лицо Алисы от злости пошло красными пятнами, она замахнулась, но сдержалась. Какое-то время она сверлила Наташу яростным взглядом, а потом ее тонкие губы раздвинула совершенно не понравившаяся девушке улыбка.
А знаешь, так даже лучше, усмехнулась энкавэшница, а то наговорила бы сейчас с три короба, разбирайся потом в твоей брехне. Что, охмурила тебя японская шлюха?
Ты не поймешь, Наташа демонстративно отвернулась. Алиса с напарником переглянулись и дружно расхохотались.
Да ну, не пойму, сквозь слезы произнесла Алиса, тоже мне тайна.
Ее рука протиснулась между ног Наташи и та невольно вскрикнула, когда костлявая клешня сдавила ее промежность.
Все с тобой ясно, шалава, пренебрежительно сказала Алиса, убирая руку, ничего, выберемся в более безопасные места, там я найду способ тебя разговорить, не сомневайся. Пока запомниты моя падчерица, мы поехали в Хабаровск, но по дороге ты захворала и мы решили вернуться домой. Тебе все время плохо, ты ни с кем не разговариваешь, мало двигаешься и много спишь. Поведешь себя неправильно, знак подашь кому или заговоришь с кем не надотут тебе и конец, наизнанку вывернусь, а обратно япошкам не отдам. Сбежать не надейсяя с тебя глаз не спущу. Пока будем добираться до места подумай над тем, что я сказалаглядишь, целее будешь.
Наташа кивнула, но в сердце ее пробудилась робкая надежда. Она понимала, что рано или поздно ее заставят говорить, но легко сдаваться не собиралась. Наташа нужна НКВД живойони во что бы то ни стало хотят узнать, что бывшая докторша рассказала японцам о «секретном оружии Сталина». Пытать здесь на «вражеской территории» ее не будуттак и спалиться недолго, особенно в поезде. А пока они доставят ее в свое безопасное местомногое может случиться. Может, несмотря на угрозы Алисы Барвазон, Наташе удаться сбежать, а может Илта выйдет на их след. Посмотрим, сдюжит ли большевистская овчарка против бывшей советской детдомовцы.
Наташа поняла, что невольно улыбается своим мыслям только заслышав удивленный возглас Алисы.
Я смотрю, ты повеселела, хмыкнула она, это хорошо. Посмотрим, так ли тебе будет весело денька через два. А покаотдохни немного.
Рука с маузером взлетела вверх и рукоятка больно стукнула Наташу по макушке. Перед ее глазами словно полыхнула яркая вспышка и все погрузилось во тьму.
Благовещенска Наташа так и не увиделапоезд пришел к станции ночью. Все еще полуоглушенную Наташу вывела на перрон Алиса, сопровождаемая ее подручным, которого она звала Петром и молодым парнем по имени Николай, ехавшим в соседнем купе. Видимо, комиссарша нарочно выбирала маршрут, чтобы приехать ночью и меньше привлекать к себе внимания.
У перрона их ждала раздолбанная колымагаНаташа даже не успела распознать марку машины, так быстро ее затолкали внутрь. Водительдюжий детина в кожаной курткеокинул ее любопытным взглядом, но ничего не сказал. С одной стороны от Наташи села Алиса, с другой Петр, Николай сел рядом с водителем и машина тронулась с места.
Наташа не знала, сколько времени они ехали по Благовещенскуей казалось целая вечность. Но вот они выехали за город и свернули к небольшой роще. Тут водитель и остановил машину.
Вылезай! скомандовала Алиса и Наташа, опасливо поглядывая на пистолет в ее руке, вышла наружу. Вслед за ней последовали и остальные большевики. Алиса перекинулась несколькими словами с водителем, после чего он выехал опять на дорогу.
Ну, пошевеливайся! Николай толкнул Наташу в спину и та, злобно зыркнув в ответ, пошла меж деревьев. Идти, впрочем, оказалось недолгометров через десять лес кончился и перед ней открылась речная гладь. Наташа догадалась, что это Зея, впадавшая в Амур чуть ниже по течению. Над рекой поднимался молодой месяц, оглушительно орали лягушки, все было как-то провинциально пасторально. И лишь по-прежнему упиравшийся в бок Наташи ствол револьвера не давал забыть о жестокой действительности.
Внизу на реке появилось какое-то темное пятно, стремительно увеличивавшееся в размере. Вскоре послышалось шипение выпускаемого парак берегу подходил допотопный пароход, покрытый облупившейся белой краской. Вдоль борта были черным выписано«Голец».
Пароход развернулся и остановился у берега. Из рубки выглянул высокий мужик с всколоченными темными волосами. Лицо, некогда возможно и приятное, было изуродовано оспинами. Он окинул взглядом всех присутствующих, особенно задержавшись на Наташе, в его глазах мелькнул явный интерес.
Откуда девчонка, Алиса? спросил он, спуская сходни на берег.
С Хабаровска, товарищ Шурыгин, усмехнулась Алиса, поднимаясь на борт, к японцам хотела перебежать. Везем теперь в Алдан, а там в Якутск, для суда..
Мужчина вновь посмотрел на Наташу, но теперь уже совсем по-другому: в его глазах читалась неприкрытая ненависть.
Не много чести для японской подстилки? буркнул он, притопить тут и дело с концом.
Нельзя, товарищ Шурыгин, покачала головой Алиса, пока она нужна живой. Но, если будет выпендриватьсяразрешу поступить с ней как хочешь.
Моей дочери почти столько же было, зло сказал капитан, вот же тварь! Ладно, довезу до Зеи, как и говорили.
С этими словам он развернулся и спустился в рубку. Помимо нее на палубе был небольшой камбуз и две каюты, в одной из которых разместились Алиса и Наташа. В соседней остановились два красноармейца.
У капитана вся семья погибла под бомбежками, пояснила Алиса, когда они остались одни, а сам он оспой болел, которую твои хозяева еще в начале войны распространяли. Японцев он ненавидит, а пособниковтем более. Так что смотриу него с такими как ты разговор короткий.
Последующие пару дней Наташа сидела в каюте, под неумолчным присмотром то Алисы, то двух ее помощников. Выходить на палубу ей не позволяли и девушке оставалось смотреть в иллюминатор на плещущуюся воду и берега, на которых то рос густой лес, то мелькали какие-то поселки. Один раз они проплыли даже мимо городакак помнила Наташа, его называли Свободным, однако заходить не стали. Судя по обрывкам разговоров, подслушанным Наташей сквозь сон (когда пленница спала, Алиса и ее красноармейцы были более разговорчивы), пароход должен был довести их до города Зеиконечного пункта судоходства на одноименной реке, а дальше большевики и их жертва отправлялись своим ходом.
Хозяин парохода зарабатывал на жизнь тем, что отвозил пассажиров с Зеи в Благовещенсквысадив Алису и остальных, он, как поняла Наташа должен был забрать группу канадских золотоискателей. Может ему и приплачивали большевики, но, скорее всего он работал не за страх, а за совесть, искренне ненавидя оккупантов. Судя по всему не один он занимался на Зее подобным извозомнавстречу им то и дело шли разные суда, со многими из которых капитан Шурыгин обменивался приветственными гудками. Пару раз попадались и менее безобидные «кораблики»- Наташа помнила, как вспыхнуло ее лицо надеждой, когда навстречу «Гольцу» двинулся сторожевой катерявно из состава бывшей Амурской флотилии. Сейчас же над ним развевалась не красная тряпка, а темно-зеленое знамя со Спасомфлаг Амурского казачества. Охранявших Наташу Петра и Николая этот корабль изрядно переполошилтолько что мирно дегустируя капитанский ханшин, оба подскочили словно подброшенные пружиной. Cбив девушку на пол, мужики навалились сверху, не давая ей подняться.
Пикнешьприрежу, побежал Петр, приставив к горлу Наташи нож. Для надежности он еще и заткнул ей рот ладонью. Однако неказистый пароход, как видно, не привлек внимания речной полиции и катер проследовал мимо, даже обменявшись гудками. Часа через три на реке появился второй полицейский катер, но все повторилось по той же схеме.
Похоже ситуация измениласьподняв Наташу с койки, Алиса собиралась сойти на берег не в Зее, а где-то раньше. В тесную каюту вошли Николай и Петрс хмурыми, какими-то помятыми лицами, словно с похмелья или недосыпу. Скорее второевряд ли Алиса позволила бы им сейчас пить. И действовали они слажено и спороловко вздернули Наташу на ноги, скрутили ей сзади руки кожаным ремнем и вытолкали из каюты.
«Голец» пришвартовался к берегу, на который уже были спущены сходни. Капитан Шурыгин стоял у штурвала, на изрытом оспинами лице не отражалось никаких эмоций. Лишь, когда мимо него провели Наташу, в глазах мужчины снова промелькнула жгучая ненависть и он смачно сплюнул за борт. Красноармейцы провели Наташу на берег, вслед за ними легко сбежала и комиссарша.
Отличная работа, товарищ Шурыгин, Алиса развернулась к хозяину парохода, Родина тебя не забудет. Надеюсь, встретимся еще.
Все там будем, хмуро ответил капитан, глаза его неотрывно смотрели на реку. Неожиданно на его лице отразилась тревога.
Черт! В лес быстро!
Из-за одного из островов вынырнул патрульный катер под уже знакомым флагом Амурского казачьего войска. Шурыгин метнулся в рубку, заработал мотор и неказистое суденышко, стало разворачиваться навстречу, стараясь загородить корпусом стоящих на берегу людей.
Давай в лес! Алиса грубо толкнула в плечо Наташу, одновременно послав бешеный взгляд остальным. Катер был слишком далеко, чтобы его экипаж мог разглядеть четырех людей на берегу. Так что у «Гольца» были все шансы отделаться легким испугомс катером их разделял еще почти километр, когда Алиса, с двумя ее подручными, пинками и угрозами загнали пленницу под лесной полог.
Весь день они шли вдоль Зеи, то подходя близко к реке, то удаляясь в чащу. Последнее приходилось делать все чаще: к вечеру разнообразные суда появлялись на реке чуть ли не каждые полчасаи в одиночку и небольшими группами. Большинство из них были явно гражданскимидаже на берегу слышались разносящиеся по реке пьяные крики на разных языках, звуки музыки. Судя по нескольким презрительно-неприязненным замечаниям Алисы, это были золотодобытчики, торопящиеся спустится к Благовещенску, чтобы сесть на поезд в Хабаровске и успеть на праздник.
Ближе к вечеру на реке стало появляться все больше кораблей под флагом Амурского войска, а когда почти стемнело и на другом берегу реки засветились огни городавидимо той самой Зеипо реке прошел военный катер под знаменем Восходящего Солнца.
Назад! прошипела Алиса, больно вцепившись ногтями в руку Наташи. Та опустила голову, скрывая злорадство при виде явного страха на лице коммунистки. Больше впрочем, причин для радости у девушки не нашлосьтеперь ее уводили от реки, по левому берегу которой высокие холмы постепенно переходили в горы хребта Тукурингра, поросшие лиственницей, черной березой и монгольским дубом. Под одним из таких деревьев они и заночевали. Наташу сторожили по очереди, давая выспаться только одному из ее конвоиров. Сама девушка почти не сомкнула глазей было слишком холодно и страшно.
Утром они вновь двинулись в путь.
Путь их был не из легких: приходилось то карабкаться вверх, продираясь сквозь заросли рябинника, смородины и спиреи, то спускаться в долины небольших рек. Порой межгорные впадины разрастались в заболоченные равнины-мари, где приходилось идти с большой осторожностью, чтобы не провалится в трясину обманчиво прикрытую зеленым ковром из мхов. С поваленных лиственничных стволов прыгали большие серые лягушки с кроваво-красными пятнами на животе, переползали ящерицы и углозубы, бесшумно струились болотные змеи. А после марей приходилось опять карабкаться в горы. За все время перехода они останавливались только триждыперевести дух, перекусить сухим пайком, запивая водой вскипяченной в старом котелке, нашедшемся в одной из сумок.