- А вы?
- Воздушно-десантные войска, старший прапорщик. - Пробасил хозяин.
А я почему-то по его властному голосу и манере держаться думал, что он полковник или подполковник, либо как минимум майор. Как выяснилось чуть позднее, он действительно последние годы перед отставкой служил в ВДВ, но только в качестве интенданта. Правда, после перевода из мотострелковой дивизии в воздушно-десантную, парашутную подготовку он все же прошел и аж целых три раза прыгал с парашютом. Товарищ старший прапорщик гостеприимно напоил меня чаем. И хотя это был дешевый и отвратительный «Принцеса Нури», я не стал кривить рожу, так как хозяин к чаю явно был совсем не привередлив. После чаепития он показал мне объект.
Административный корпус был вполне пригоден и для офисного использования, и для проживания. Он был кирпичный с бетонными перекрытиями и плоской битумной крышей. Изнутри он был отделан в поздне-советском стиле пластиком под дерево, а пол покрыт линолеумом. Стоявшая в нем конторская мебель из ДСП так же была годов 1970-80-х, относительно неплохо сохранившаяся, хотя и сильно обшарпанная. Я сразу решил, что мы проведем полную реновацию административного корпуса. Я привык к более приличным интерьерам, и в этом островке брежневской эпохи мне было немного неуютно. Железнодорожные пути действительно были в крайне плохом состоянии и нуждались в ремонте. Шпалы были деревянными и почти полностью гнилыми. Железнодорожная ветка уже очень давно не использовалась, но по документам числилась действующей. Значит для ее использования надо будет только разобрать имеющийся путь, пригнать десяток самосвалов с гравием, достать и уложить бетонные шпалы, а рельсы можно использовать и имеющиеся. Самое главное не надо будет ничего согласовывать, а лишь ее отремонтировать. Мостовой кран хотя и выглядел неказисто, но оказался нормально работающим. Он был хотя и старым, но активно использовался и потому постоянно поддерживался в хорошем состоянии и даже регулярно проходил контрольные проверки. В ангарах располагалось разнообразное деревообрабатывающее оборудование. Некоторые станки были старыми, но прекрасно работающими, некоторые вообще относительно новыми.
За все это хозяйство старый прапорщик хотел сорок миллионов рублей. Мы поторговались и сошлись на сумме в двадцать пять миллионов наличными. Прапорщик избавлялся от проблем с выводом и обналичкой полученной суммы, а мне не надо было думать, как легализовать деньги, добытые из банкоматов. Кроме того, прогуливаясь по территории, мы разговаривали о разном, и слово за слово мне удалось выяснить, что у товарища старшего прапорщика остались хорошие связи в армейских и околоармейских кругах. Учитывая то, что Василий Владленович был прапорщиком не только по званию, но и по профессии, и по характеру, то и связи у него были соответствующими и они могли помочь очень много чего добыть. Я сразу это взял на заметку. В 19 веке мне потребуется много всякого военного имущества и техники. Подойдет даже устаревшее и списанное. Главное, что бы можно было достать много и недорого. Если еще и какое-то вооружение можно будет достать, то это будет вообще замечательно, но пока на вооружение я даже не рассчитывал. Хотя даже гусеничные тягачи МТ-ЛБ, пусть и невооруженные, для 19 века - супероружие. Даже не имея пулемета, такая хреновина способна просто давить врага гусеницами. Ядром в него еще попасть надо, да и то не факт, что ядро пробьет даже противопульную броню.
После осмотра территории объекта и всех сооружений, мы расстались, договорившись, что на следующий день я подъеду к товарищу старшему прапорщику смотреть документы на объект. Я сел в свой Мерседес и направился в город. Подъезжая к площади Победы я позвонил Виктору, но он не отвечал. А я как раз собирался ехать к нему домой за деньгами, которые он должен был получить от ювелира за золото и бронзу. Не дозвонившись, я решил ехать к нему без звонка. Объехав по кругу монумент защитникам Ленинграда, высившийся на месте бывшей Средней Московской Заставы (Средней Рогатки), я свернул на Краснопутиловскую и поехал в сторону Юго-Запада, где жил Виктор. Я не стал заезжать во двор, а припарковался на улице в кармане около дома. Дом был длинным, но в нем была одна подворотня для автомобилей и несколько пешеходных подворотен, через которые можно было с улицы пройти во двор, не обходя его с торцов
Войдя во двор, я заметил припаркованную рядом с парадной вишневую «девятку» с тонированными стеклами. Однако, через лобовой стекло было видно, что на водительском месте сидит какой-то тип, неторопливо курящий сигарету. У самой парадной на корточках сидел еще один подозрительный тип, так же куривший сигарету. Того, кто сидел в машине было нормально не рассмотреть, а вот парень, сидевший у парадной, явно имел криминальные наколонности. Наличие судимостей с виду определить было невозможно, но манера держатся, низкий лоб, злобно-настороженный взгляд темно-карих глаз и татуировки свидетельствовали, что это гопник, но гопник готовый на что-то более серьезное, чем мелкий гоп-стоп или простое хулиганство. Он был одет в белую майку, спортивные штаны и стоптанные лаковые туфли. На голове у него, не смотря на летнюю погоду была черная вязаная шапочка с заветными наркоманскими цифрами «228». Наличие этой символике на шапке еще не означало, что ее обладатель обязательно является наркоманом, но дополнительно свидетельствовало о его демонстративной антиобщественной позиции. На плече красовалась татуировка, изображающая череп, обвитый колючей проволокой, а на тыльной стороне ладони - какие-то иероглифы.
- Эй, закурить есть!?... - Окрикнул меня парень, когда я подошел к парадной, но я не отреагировал.
- Эй, че дерзкий такой!?... - Нагло заявил он, увидев, что я не реагирую на него. - Ты с какой квартиры!?...
Ситуация была неприятной. Только стычки с гопником мне сейчас не хватало. Я уже протянул руку к домофону, что бы набрать номер квартиры, но заметил, что гопник очень внимательно смотрит именно на мою руку, палец которой уже собирается нажимать кнопки на домофоне. Каким-то чутьем я почувствовал, что этому типу совсем не следует узнавать номер квартиры, в которую я направляюсь. Ситуация стала напряженной. Во дворе кроме меня и докапывающегося до меня гопника присутствовал только меланхолично курящий водитель «девятки», который вполне мог быть корешем этого придурка и в случае конфликта прийти ему на помощь. У меня был только травматический «Макарыч» в кобуре скрытого ношения, но расстояние было слишком маленьким и в случае резкого обострения ситуации, я мог просто не успеть его достать. А если бы успел, то выстрел в упор резиновой пулей 45-го калибра если не убивает, то гарантированно серьезно травмирует незащищенные мягкие ткани. Лучшим средством в этой ситуации был бы электрошокер или черный пояс по тэйквондо. Но ни того, ни другого у меня не было.
- Эй, Димон! Это не тот, тот должен на Мерсе приехать! - Послышался голос сзади.
Я оглянулся и увидел, что это был водитель «девятки». Значит эти ребятки ждут кого-то, кто должен приехать на Мерседесе. В в этот момент дверь открылась и на пороге показалась молодая женщина с коляской. Я помог ей подержать дверь, пока она выкатывала коляску и затем зашел в парадную. Борзый гопник при этом смотрел на меня и чего-то соображал. Пропажа Виктора, гопники у парадной... Все это мне очень не нравилось, хотя это могло быть всего лишь совпадением. Хотя... Они ждут кого-то на Мерседесе. А ведь я приехал на Мерседесе, но оставил его на улице и вошел во двор пешком. А если бы въехал на машине? Если они ждут человека на мерседесе, то зачем гопник у двери приставал ко мне? Я внешне похож на того, кого они ждут, но только без Мерседеса. Но ведь, на самом деле, я на Мерседесе! Они что, меня тут ждали?
Размышляя над этими неприятными загадками, я поднялся на лифте на нужный этаж и на всякий случай осмотрелся. Но на этаже было тихо и никого не было. Я позвонил в Витину квартиру. Открыла его жена.
- Привет! Витя дома? - Произнес я.
- Здравствуй. Нет его. Пропал куда-то. На звонки не отвечает. Звонила ему на работу, сказали, что еще в обед уехал в прокуратуру. - Ответила она. - Проходи, чего в дверях стоишь?
Я вошел в прихожую, снял ботинки. Витина жена закрыла за мной дверь. Я стал размышлять над ситуацией.
- После работы ходила в магазин, так какой-то парень за мной увязался. - Рассказала витина жена, наливая мне чай. - Дошел за мной до магазина, ждал у выхода, а затем проводил до парадной, но в дом заходить не стал. И Витьки до сих пор нет... Сердце не спокойно... Он же в прокуратуру поехал... Может его прямо там и арестовали?
- За что? - Удивился я.
- Да за какую-нибудь коррупцию... Он же чиновник, хоть и муниципальный... Сейчас же, сам знаешь, очередная компания по борьбе с коррупцией...
- Так он же юрист и не коррупционными вопросами не ведает. Там и так на коррупционные должности очередь стоит. Если бы было бы что, то брали бы не его...
- Так у нас же всегда коррупционеров не трогают, а для отчетности сажают мелких «стрелочников», подбрасывая им меченные взятки...
Теперь мне уже стало окончательно понятно, что произошло что-то серьезное. Думаем, что это может быть... Прокуратура тут, разумеется, совсем не при чем. Уж за что, так за коррупцию его точно не привлекут. Сама прокуратура заинтересована в наличие у подконтрольных структур хорошего юриста, способного писать грамотные отписки, позволяющие прокурорским легко отфутболивать всякие идиотские жалобы. В этом Виктор был опытным мастером и с прокуратурой у него была если и не дружба, то во всяком случае отношения были хорошими и в «козлы отпущения» его бы брать не стали. Да и вообще и слежка за его женой, и пара гопников у парадной, это не государство. Государственные органы так не работают даже на уровне провинциальной полиции. Даже если бы наблюдение осуществляли бы не штатные сотрудники, а перепоручили бы это агентуре, то всяко проинструктировали бы так глупо не светиться.
От размышлений меня отвлек телефонный звонок. Я достал телефон и увидел на экране имя Виктора и его фото. Разумеется, я сразу же ответил, но как выяснилось, звонил не Виктор. С его телефона звонил ювелир, к которому он должен был отвозить золото и бронзовые изделия.
- Добрый день, молодой человек! - Слащавым голосом поздоровался ювелир. - Виктор попросил меня позвонить вам. Мы тут с ним немного выпили... Сами понимаете, отмечали успешную сделку... Он просил вас за ним заехать ко мне. Боялся один возвращаться домой с деньгами. Он тут у меня сейчас спит на диване. Вы помните, где находится мой магазинчик?
- Да, помню. - Ответил я. - Завершу еще некоторые дела и подъеду. На какой телефон можно вам звонить, если что?
- Звоните на этот. Вы сейчас где? Вы далеко?
- Я в Ленинградской области в Лемболово. Буду в городе часа через два.
- Я вас жду, приезжайте быстрее.
Виктор не имел склонности к алкоголизму и пьяным я его никогда ранее не видел. Но могло оказаться, что уговорили выпить, потом напоили и он уснул. Но если он мог попросить позвонить мне что бы я за ним заехал, то логичнее было бы позвонить самому. Да и если он поехал к ювелиру в обед, почему он мне позвонил только сейчас. Они там четыре или пять часов отмечали «успешную сделку»? Да и гопники у подъезда, ожидающие человека на Мерседесе, то есть меня, и слежка за его женой. Если у ювелира меня ждут ребятки из той же компании, что дежурит у подъезда, то соваться туда одному, даже с травматическим пистолетом не стоило. Дима и Олег, к сожалению, были в 19 веке и быстро их оттуда вытащить было невозможно. А то втроем, да с ружьями, мы бы могли бы надавать по рогам и небольшой банде. Значит пора звонить хорошим добрым людям, которые почти как знаменитые «вежливые люди», но только в штатском. Посмотрел на часы на экране телефона - был как раз конец рабочего дня. Хорошо было бы застать товарища полковника еще в Управлении, а не в пробке по дороге домой. Разговор предстоял сложный, так как никакой конкретики у меня не было, пока только одни подозрения, а там любят конкретные вещи, по которым они могут сразу жестко работать, а не тратить время на проверку информации. Но другого варианта у меня не было, Виктора нужно было срочно спасать. Вернусь в 19 век, сразу поручу Диме набирать и натаскивать службу безопасности, как для 19 века, так и для 21-го. А то пока у нас все шло слишком хорошо и спокойно и мы расслабились. Как говориться, пока жареный петух на горе раком не свитнет...
- Приветствую! - Поздоровался я.
- И тебе привет! - Ответил товарищ полковник. - Как у тебя дела? Как твой бизнес?
- Слушай, есть проблема. Пропал мой друг. Может быть ты его помнишь, юрист, который всякими старинными фиговинами увлекался...
- А что с ним случилось? Спекулянты подделку подсунули?
- Нет, там, похоже, все серьезно. Я подозреваю, что его похитил.
- Это как? С чего ты решил, что его похитили? - Удивился полковник.
- Сегодня он поехал к одному ювелиру. Повез партию всякого хабара, которую мне подогнали знакомые с Украины. Они там всякое старинное барахло по дешевке скупают и гонят в Россию и в Польшу. Вечером он должен был отдать за него деньги, но пропал. На звонки не отвечал. А только что позвонил этот ювелир с его телефона и предложил мне к нему приехать.
- Ну, это еще не значит, что твоего друга похитили. - С профессиональным скептицизмом ответил сыщик. - Может он просто деньги не хочет отдавать? Или свой телефон у этого ювелира случайно забыл?
- Дело в том, что я сейчас приехал к нему домой. Его жена говорит, что он пропал еще в середине дня, а за ней ведется слежка.
- Ну может ей просто показалось?
- Дело в том, что я сам видел странных типов около парадной. В общем, очень прошу помочь. Я опасаюсь один ехать к ювелиру. Съезди со мной или кого-то из своих ребят выдели. Это недалеко от Управления. На Моховой улице.
- Слушай, я сам сейчас занят, вот до сих пор еще в конторе сижу. У нас завтра крупная реализация, готовимся. Если ты уж так сильно просишь, то я попрошу, что бы с тобой туда сходили. Если там никого не похищали, то с тебя коньяк!
- Хорошо! Сейчас подъеду на машине, и мы быстро туда скатаемся. И коньяк с меня в любом случае! Обещаю, что это будет такой коньяк, которого ты еще никогда не пил!
Да, я решил привезти товарищу полковнику из 19 века настоящего шустовского коньяка. Можно еще саблю какую-нибудь. Не сильно золоченую, но с хорошим клинком. Он это оценит. Я проинструктировал жену Виктора, как себя вести - не открывать дверь посторонним, без надобности не выходить из квартиры, а если все-таки надо куда-то ехать, то избегать безлюдных мест. Попросил сразу же звонить мне, если произойдет что-то подозрительное или будет какая-то информация от Виктора. А если кто-то начнет ломиться в дверь, то сразу вызывать полицию. После инструктажа я покинул квартиру и спустился вниз. «Девятка» все так же стояла возле подъезда, а гопник сидел на том же месте, но на этот раз он до меня не докапывался, а просто проводил злобным взглядом. Я не стал сразу выходить на улицу, а прошел через двор и обогнул дом, проверяясь, что за мной никто не следит. Мерседес стоял там где я его и оставил и с ним тоже ничего не случилось.
На Захарьевскую я мчался, как мог, не смотря на вечерние пробки. Я припарковался возле Управления и позвонил товарищу полковнику. Вскоре из дверей Управления вышли двое крепких молодых людей в штатском и направились к моей машине. Я вылез из Мерседеса и пошел им навстречу.
- Добрый вечер! - Поздоровался один из парней. - Вы Андрей Владимирович?
- Да, добрый вечер. - Ответил я.
- Шеф попросил нас съездить с вами и посмотреть, что бы ничего не случилось.
- Прошу в машину.
По дороге я кратко рассказал о происшедшем, опустив некоторые лишние для них детали.
- Мой друг помочь продать некоторое количество старых вещей, привезенных с Украины и представляющих ценность как антиквариат. Сам он не торгует, для него предметы старины просто хобби, но у него есть знакомые среди антикваров. Вот к такому знакомому он и обратился. Как выяснилось, цена этих вещей немаленькая. Он должен был сегодня их отвезти и получить за них деньги. Но он перестал отвечать на телефон, а затем с его номера позвонил этот самый антиквар, как-то путано объяснил, что сам Виктор позвонить не может, но просит меня к нему приехать. Когда звонил антиквар, я как раз приехал к Виктору домой. Его жена сказала, что тоже не может до него дозвониться, а за ней сегодня вечером следил какой-то мутный тип. Пару таких мутных типов я сам сегодня видел у его парадной. Явная слежка, причем топорная. По виду это какая-то уголовная шпана.