Александр упал и почувствовал, как в грудь уперлось что-то острое острога, что ли? Да, похоже на гарпун Неужели убьют, сволочи?
Нет, все же не решились.
Тот самый толстякага, скула-то опухла, погоди, старая сволочь, что-то еще с нею утром будет! снова подошел ближе, опустился на корточки и неожиданно осклабился, казалось, и вовсе без всякой злобы. Просто потрогал мускулы на руке Саши и снова прошипел:
Ишшь! Ишшь!
Покивал, ухмыльнулся и, махнув рукой, отправился в дом.
А пленника тут же связали, рывком вздернули на ноги и, проволочив по двору, впихнули в сарай. Дверь позади со скрипом закрылась.
Ну, вот, упав на глинобитный пол, с некоторым оттенком удовлетворенности прошептал Александр. Наконец-то хоть какая-то определенность. Можно полежать, отдохнуть, подумать. Эй! Есть здесь кто живой?
Он повторил вопрос на двух языкахфранцузском и английском. Кажется, в дальнем углу кто-то зашевелился Ну да, так и есть! Вот уже и спросили:
Асдинг? Силинг? Ромей?
Русский я, Сашкой звать. Александрможно. А ты-то кто будешь, брат? И кто эти сволочи? Ну, нароют они на свой хребет, псины!
Германикус эго сум эго сум германикус, номесИнгульф.
Ингульф? Красивое имя. Ингульф Германикус почти по латыни.
Латинуснон! Германикус сум!
Голос казался подростковым, звонким, только каким-то усталым. Да уж, станешь тут усталым.
Ингульф эго сум Ки эс ту?
Гляди-ка, по-испански он говорит, что ли? Очень походе на французский.
Ки э тю? кто ты?
Я Александр Же суи Александр Рюс. Рашен.
Александер Рюс Карфагеньенсис?
Говорю теберусский я. А ты, значит, испанец эспаньол?
Ингульф. Ингульф эго сум.
Да понятно, что Ингульф, понятно. Ты как здесь оказался, парень? Тоже эти сволочуги схватили?
Дальнейшая беседа, однако, не заладиласьмало было понятных для общения слов, да и голова у Саши гудела, словно церковный колокол в какой-нибудь престольный праздник. Плюс ко всемутемно. Ивопросстоит ли еще этому соседу доверять? Может, он-то как раз и естьвор. Может, его-то и за дело схватили. Да и вообщеутро вечера мудренее.
Ну, Ингульф, не знаю, как ты, а я пока спать Судя по голосамнас во дворе караулят, да и стены тут вроде бы без щелей. Ладно, завтра посмотрим, поглядимчто к чему?
Он готовил куша. Так называлось это, вне всяких сомнений, одно из самых изысканных блюд тунисской кухни. Готовилось оно очень непросто, но то было Александру только в радость, именно от этой изысканной сложности он и получал наслаждениекак в процессе готовки, так и потомпри, так сказать, поеданиине один, конечно же, а в компании красивой девушки иличерт с ними! друзей.
Взяв нежную лопатку специально выбранного на местном рынке ягненка, Саша тщательно натер ее оливковым маслом, смешанным с солью, розмарином, мятой и кайенским перцем, положил все в глиняный казан и, плотно закрыв крышкой, поставил на медленный огонь. Теперь осталось приготовить хариссудля этого понадобится жгучий перец-чили, тмин, чеснок, кориандр если еще осталась и мята, то можно и ее пустить в делов оливковое маслотщательно все перемешать, пока не получится этакая густая паста, вот ее-то потом и добавить в кускусгарнир из пшеницы или варенной на пару манки.
Ну вот, пока возился с приправами, кажется, подоспело и основное блюдо! Вытерев руки о фартук, Александр приоткрыл крышку понюхал, смежив от удовольствия веки
Пахло каким-то дерьмом!
Выругавшись, молодой человек открыл глаза Откуда-то сверху, из узенькой щели в двери, в сарай, где он все так и валялся связанным, проникал тусклый дневной свет. Голова трещала, прямо раскалывалась, саднила грудь
Ммм застонав, Саша попытался сесть С третьей попыткиполучилось, прислонился к глинобитной стенке спиною, осмотрелся: в углу, прижав коленки к груди, спал какой-то парень ну давчерашний собеседник. Боже, какой же он грязный! И одет соответствующекакие-то узкие, оборванныедо грязных исцарапанных коленокштаны, похоже, что их козлиной шкуры, точно такая же грязная жилетка, надетая прямо на голове тело, никакой обувибосиком. Волосы длинные, спутанные, непонятно какого цвета Клошар, настоящий клошар, бродяга!
Однако черты лица явно европейскиеэто было видно даже при таком тусклом свете. Совсем еще молодой парень подросток лет, может, пятнадцать, или где-то около. Да-а-а такой явно мог украсть что-нибудь, под это дело наверняка замели и его, Александра, хотя он-то тут не при делахБог свидетель.
Застонав во сне, парень перевернулся на другой бок, спиной к Саше. Руки у юного клошара вовсе не были связаны, а вот запястья каскадера туго стягивали веревки или какие-то кожаные ремни. Ну, конечно после вчерашней-то драки!
Снаружи быстро светлело, вот уже послышались чьи-то голоса, ругань потом, кажется, кто-то кого-то побил
Кое-как поднявшись на ноги, Александр внимательно осмотрел дверь, довольно-таки массивную, такую с ноги не выбьешь, особенно если и засов снаружи так же хорош. Да, наверное, засов здесь хороший, стали бы они использовать плохой засов? Если б такто этот парнишка-клошар давно сбежал бы
Черт жалко, щель высоко, под самым косякомне рассмотреть, что там во дворе делается, остается только слушать. Саша приложил к теплой доске уховсе то же: ругань, крики, агасмех! Довольный такой, можно даже сказатьзаливистый. Девичий или детский. Похоже, не все так грустно, товарищи!
Молодой человек обернулсяпоказалось, будто тот парень, в углу, снова зашевелился Нет, спит Разбудить? А зачем? Ну, можно попросить его развязать руки у него-то они не связаны!
Саша подошел ближе, наклонился Глинобитная стена над спящим была вся испещрена различного рода похабными рисунками и надписями, в большинстве своемнепонятными, скорее всего арабскими хотя, нет, вот тут, кажется, по-французски«Ж, этэ исия был здесьЛуи Боттака. Нигерия». Нигериец Ну, яснонаверняка тоже ворюга, в хорошую же компанию он, Александр Иваныч, попал! Надо бы поменьше якшаться с этим соседом, не дай Бог, примут за сообщника, ведь теперь, конечно же, обоих потянут в полицию, или, на худой конец, к старосте отведут, или кто тут у них в деревне за главного? Нет, скорее всегобез полиции уж точно не обойдутся. И этохорошо, тунисские полицейскиехоть тот же давешний инспекторпроизвели на Сашу приятное впечатлениевсе, как один, вежливые, все говорят по-французски ну, по-французски в Тунисе вообще все говорят, а вот что касается вежливости то это, может, они с туристами такие вежливые, а с обычными-то местными ворюгами у-у-у Показания выбивают, не хуже чем в России-матушке, а может быть даже еще и получше.
Александр пожалел уже о том, что вчера распустил кулаки. Хотя, с другой стороныа как было не распустить? Сами же, козлики, и спровоцировали. И все же, все же, уж теперь-то надо бы вести себя осторожнеес официальными лицами, упаси боже, не собачиться, упирать на то, что онАлександр Иванович Петровдобропорядочный иностранец, так сказатьгость.
Вообще-то интересно, где он сейчас находится? Суденышко уж никак не могло отнести далеко, ну, не в Бизерту же! И сама столицагород Тунис, и пригород ее, Карфагенгде-то совсем рядом, километрах, может, в пятидесяти. Цивилизация! Поскорей только встретиться бы с официальными лицами попросить позвонить нет, даже пусть сами позвонят а с этим вонючим пацаномни в коем случае не общаться, не дай бог, снаружи разговоры услышат, скажутуж точно, сообщнички! Поди, потом, доказывай, что ты не верблюд.
Неприязненно покосившись на спящего, Александр уселся на корточки у двери, дожидаясь чегобыло пока не очень понятно. Хотя нетну ведь хоть кто-то да должен же был прийти!
Снаружи кто-то утробно закричалишак, что ли? и спящий в углу оборванец, наконец, проснулся, уселся, скрестив ноги и, смачно зевнув, сказал:
Сальве!
Бонжур, ухмыльнулся Саша. Эт ву дорми бьен?
Бене? хлопнув ресницами, удивленно переспросил пацан. Нон бене, нон!
Каскадер лишь рукой махнул:
Да не знаю я твоего дурацкого языка, парень! и, спохватившись, добавил: Лучше давай помолчим.
Оборванец, видно, не понялвсе пытался заговорить, даже подошел, дотронулся до руки Александра, до веревок или ремней нет, скорее, все же это были ремни. Предлагает развязать? Ну, нет ужтогда точно решат, что они обасообщники.
Не надо меня развязывать! Нон, нихт, ноу!
В этот момент за спиной у молодого человека скрипнул засов, дверь распахнулась и обоих узников бесцеремонно вытолкнули во двор. Жмурясь от солнечного света, белого и неудержимо яркого, Александр попытался построить в уме французскую фразу«Пожалуйста, позовите российского консула», но сделать этого ему не дали, с силой пнув в бок. Потом, приставив к груди острогу, развязали руки даже позволили оправиться, и уже больше не связывали, наоборот, взвалили на плечи какой-то тяжелый мешоктащи!
Каскадер счел за лучшее не споритьпожалуй, не следовало нарываться на неприятности. Такой же мешок получил и его грязноногий спутник, для парня ноша оказалась явно не по плечам, выхода со двора он споткнулся, упал и шедший позади громила с кулаками, размером с капустный качан, выхватив из-за пояса плеть, несколько раз с силой ударил несчастного. Бил умело, с оттягом Александр поспешно отвернулсяне его это дело. Может, за дело били этого гавроша, может, у них, в этой деревне, именно так и принято
Закусив губу, парнишка вскочил на ноги, взвалил на плечи мешок и, пошатываясь, зашагал к морю. Да-да, именно туда они сейчас и шлиузники с мешками, верзила с кнутом, двое парней с острогами и тот самый важный толстяк, которому вчера вечером Саша от души смазал по морде. А и поделом!
Толстячина, похоже, зла не держал, наоборот, посматривая на пленника, улыбался, время от времени даже пробовал на ощупь мускулы и довольно приговаривал:
Ишшь!
И что он шипит, как змея? Неужели никакого нормального языка не знает? Ладно английский, но уж французский-тодолжен.
Глаза постепенно привыкали к яркому солнечному свету, и Александр исподволь осматривался, надеясь увидеть невдалеке какой-нибудь псевдонебоскреб или жилой квартал, да на худой конец римские развалины. Впрочем, развалины-то как раз и были но не совсем развалины. Дажесовсем не развалины! Охренительных размеров амфитеатр белел мрамором в паре километров от узкой, спускающейся к морю тропинки! А ведь здорово отреставрировали, сволочи, прямо зависть беретвот бы у нас в России так, и почаще!
Оставшаяся позади деревенькаскопище самых убогих хижин! не шла ни в какое сравнение с гм-гм памятником древнеримской архитектуры, мало того, низенькие глинобитные строения словно бы прятались за деревьями и густыми кустами.
Ишь! Ишь! оглядываясь, шипел толстомясый.
Одет он был как-то страннов длинную ярко-зеленую тунику, тюрбан и сандалии. На остальных же парнях не было ничего, кроме длинных набедренных повязок, их смуглые до черноты тела, похоже, давно уже привыкли к яркому жгучему солнцу. Ну, еще б не привыкнуть, они ж местные. А с одежкой у парняг, судя по всему, была напрягухапара молодых людей, закинув на плечи свои гарпуны, пару раз уже пробовали пальцами тунику Александра и вполголоса переругивались. Делили, что ли? И на кой черт им эта грязная тряпица?
Наконец, один из парняг не выдержал, забежав вперед, поклонился толстому и что-то угодливо сказал, показывая на Сашу.
Толстяк задумался, почесал бороду кивнул.
Радостный парняга с воплем подбросил высоко вверх острогу, ловко ее поймал и, как только процессия подошла к лодкам, вприпрыжку подскочил к Александру, делая недвусмысленные знакискидавай, мол, рубашечку, поносилхватит, дай и другим поносить.
Да бери, жалко, что ли! стащив через голову туникурваную и грязнуюкаскадер швырнул ее парню, и тот живенько надел ее на себя и важно приосанился. Двое его напарниковтакой же тощий, с острогою, и здоровенная оглоедина с кнутомвосхищенно зацокали. Оглоедина даже хлопнул новоявленного модника по плечумол, классный прикид, чего уж!
Вообще-то, не очень-то это было характерно для относительно процветающего Тунисатакие вот выходки! Нет, если б рваную одежку отняли где-нибудь в Буркина-Фасо или Руандето нет вопросов, удивления бы это никакого не вызвало, но здесь Все же как-то странно.
Положив мешки в большую, привязанную к черному камню лодку, конвоиры уселись туда же, пленникам же велели лечь на дно. В воду ну, по такой жаре это было даже приятно.
Кстати, шагах в двухстах от местной пристани, на камнях, Александр заприметил остатки своей ладейки именно остаткине было уже ни мачты, ни весел. Да и обшивки в большинстве своемне было. Что тут сказать? Молодцы, ребятауправились быстро. Впрочем, черт с ней с ладьей, не особенно-то Саша по ее поводу и расстраивалсяэто пускай уж потом киностудия с местными судится, его-то какие проблемы? То-то, что никаких.
Оглоед сноровисто поднял парус, кто-то из парней оттолкнулся весломпоплыли. Погодка стояла прекраснаядул легонький ветерок, мягко покачивая на волнах лодку. Брошенные у кормы мешки оказались у самых ног толстяка, тот жмурился от солнца, словно обожравшийся халявной сметаной кот, и время от времени, зачерпывая ладонью воду, лил ее себе на потную шею.
Плыли хорошо, ходко, оглоед управлялся с парусом довольно умело как, впрочем, и с плетьюпо пути доходяга гаврош несколько раз ронял пресловутый мешоксоответственно, за это и получал на орехи, довольно стойко, словно само собой разумеется, перенося все удары. Даже не пикнул, хотя здоровяк бил от душиАлександр краем глаза это видел, хотел даже вмешаться, но В конце концовкто ему этот косматый ворюга? Может, он уже такого успел натворить, что его и убить мало. А что? Подросткиони уж по жизни такие, на всякую гнусную пакость более чем способные!
Судя по тени от паруса, лодка, выйдя в открытое море, резко свернула потомеще раз, и все так же круто. Огибали мыс, и Саша невольно залюбовался, как ловко менял галс оглоедина. Профессионалвидно сразу. Низко сидящая в воде посудина не только не черпанула бортом волнуа ведь вполне могла бы, но даже и брызг подняла очень мало. На шверботных гонках этот склонный к легкому садизму здоровяк наверняка отхватил бы приз.
Минут через двадцать, после того как свернули, парус был снят, и парни, побросав свои остроги, схватились за весла. Сверху над лодкою нависали высоченные мачты, почему-то казавшиеся аспидно-черными на светло-голубом фоне неба. Послышались чьи-то громкие голоса, резко запахло свежевыловленной рыбой, тающей на жарком солнце смолой, еще какой-то хренью
Вот, наконец, суденышко со стуком ткнулось бортом в причал. Понукаемые гарпунами и плетью, пленники выбрались на горячие от солнышка камни, черные, с белыми солеными проплешинами испарившихся волн. Саша поудобнее примостил на правом плече мешок и ахнул, едва только поднял голову.
Ослепительно-белый город вырастал, казалось, прямо из моря! Город из волшебной сказки. Белые, с красными крышами, дома, утопающие в густой зелени садов, беломраморные храмы с портиками, серовато-желтые зубчатые стены. Город-крепость! Боже, ну и красотища
Получив чувствительный тычок в спину тупым концом гарпуна, Александр и вовсе не обратил на него вниманиякогда тут такое! Горячие мраморные плиты мощеной площади нещадно припекали пяткиСаша был босиком, его ботфорты давно уже прихватизировали «гостеприимные» деревенские жители.
Вокруг растекалась разноязыкая, пестро одетая толпа, такая, какой и следовало быть в любом восточном городе, высокие крыши портиков отбрасывали благодатную тень, по краям улиц горделиво возвышались прекрасные статуи, изваянные в классическом римском и греческом стиле. Часть пьедесталов почему-то пустовала, кое-где виднелись остатки беломраморных женских ножек А остальная часть где? Туристы, что ли, разобрали на сувениры? Да-да, именноэто какой-то туристский центр, даже автомобильное движение запрещенони одной машины Александр так пока и не видел. И скутеров не было, даже велосипедистови тех. Сплошная пешеходная зона!
А вот, прямо впереди, на овальной небольшой площади, высокое, песочного цвета, здание. Отель? Полицейский участок? Хорошо бы
И вся эта красотав нескольких десятках миль от Туниса!
Вообще-то, этот город казался немного странным, хотя странным, в глазах европейцев, и пристало быть всем восточныма уж тем более африканскимгородам. Крепость, храмы, широкая центральная магистраль и узкие, тенистые улочкив этом-то не было ничего такого необычного, как и в шумящей, словно морской прибой, толпе. Нет все же, и толпа казалась странной и дома Почему?