Поэтому я снова вру:
Вы знаете, я заметила процессы регенерации у Лизы в мозгу. Им можно помочь. Есть технология протезирования нейронов. Их выращивают из клеток, возвращенных в состояние стволовых, и подсаживают. Довольно тонкая и сложная операция, но
Лучшая ложьэто недоговоренность.
Про процессы регенерациичистая правда, но я умолчала, насколько они незначительны при имеющихся масштабах разрушений. И про протезированиетоже правда, с тем лишь дополнением, что никто еще не пытался восстановить настолько пострадавший мозг. Впрочем, назвать это восстановлением будет неверным. Придется, по сути, создавать кору заново. При этом память вплоть до условных рефлексов, скорее всего, будет утрачена.
Но Максим, разумеется, хватается за идеютеперь он не боится заговора и готов показывать Лизу врачам.
В самом деле? Интересно. Можно подробнее?
Давайте я пришлю вам статьи из медицинских журналов. И организую консультацию у нейрохирургов, которые этим занимаются. Ничего не обещаю, но попробовать можно.
Конечно. Спасибо большое. Я подумаю об этом.
Я замечаю Машу: она уже некоторое время стоит в дверях и смотрит на сестру. Наконец Лиза делает шаг в сторону, ее шатает, она даже не пытается ухватиться за стол, только смешно переступает мелкими шагами, стараясь сохранить равновесие. Маша поспешно ставит чайник на подставку и, обняв Лизу за плечи, уводит ее в туалет, потом ведет в спальню. Выходит. Подходит к стеллажу, начинает рассеянно вытаскивать книги до половины, после засовывает их обратно. У меня начинает ныть желудок. Но Максим ничего не замечет.
Кажется, она сегодня поживее говорит он.
Да, кивает Маша. Я ей клубки дала, она любит ими играть.
А сама подходит к столу, достает карандаш из карандашницы и начинает рассеянно крутить в пальцах.
Максим наливает чай.
Ты садись, отдохни. В ногах правды нет, говорит он как ни в чем не бывало. Что твои куклы? Сшила что-нибудь?
А да нет Маша послушно садится. Нет настроения. И заказов негусто.
Я видела вашу работу, говорю я. С удовольствием бы сделала заказ. Для сестры. Она у меня художница. Можно сделать куклу-художницу?
Сама тем временем быстро сканирую Машу.
Когда-то мы с Ликой много спорили о том, морально ли сканировать человека, не предупреждая его об этом. По мнению Лики (как и большинства «нормальных» людей), аморально. Я с ними, наверное, согласилась бы, если бы была «нормальной», но мне очень не хотелось отказываться от своих способностей, и я старательно придумывала аргументы. «Вот у тебя художественные способности, говорила я Лике. Ты смотришь на человека, видишь форму его лица, переходы цвета, видишь, как ложатся тени. И вдруг тебе говорят: так нельзя. Нельзя рассматривать человека, как будто онпредмет. Слепок в мастерской. Глупо, правда? Ну вот и я так же. У меня же нет эмпатии, я не «заражаюсь» чужим настроением. Я просто анализирую: человек ведет себя так или этак, у него активны те или иные центры, значит, он чувствует то-то, и с ним надо вести себя так-то. Не буду этого делатьстану грубиянкой и вообще социопатом. Ты же не запретишь инвалиду пользоваться костылем? И потом на таком расстоянии я могу увидеть только самые общие процессы».
Но сейчас я вижу вполне достаточно. Никакой патологии, похожей на Лизину, как я подумала сначала, у Маши нет. Ее мозг вполне здоров, если не считать одной особенности, которая хорошо знакома как невропатологам, так и чтецам, и называется «синдром дефицита внимания и гиперактивности». Обычно он встречается у маленьких детей. Но иногда сохраняется и до взрослого возраста. Я вижу его признаки: большее возбуждение в стволе, очаги торможения в лобных долях и в области хвостатого ядра. В ответ на мой вопрос в лобных долях возникает кратковременная вспышка возбуждения, но сразу гаснет, и Маша отвечает рассеянно:
Художницу? Можно, наверное. А ваша сестра старше вас? Вы вместе живете?
5
В машине по дороге домой я спрашиваю Максима, в курсе ли он о состоянии Маши.
Тот улыбается.
Машка-то? Да, мы все в курсе. Лиза говорила: в детстве это было вообще что-то с чем-то. Никого не слушала, а говорила, не переставая. Причем молола такую чушь, что учителя быстро стали намекать на спецшколу. Кстати, Лиза не дала. Поговорила с дедушкой, тот показал ее старому неврологу у них в городке. Тайком от родителейте отказывались от обследований, боялись «ювенальной психиатрии», что Машку «зазомбируют» и она на них возведет напраслину. Слышали такую страшилку?
Но это же страшилка из начала века!
Ага, но бывают и некоторые уникумы. Рецидивы, как вы, медики, говорите. Люди старых традиций, как говорят они. Нет, я Лизиных родителей очень уважаю, и они вправе верить в те глупости, которые выбрали себе. Но Лиза предпочитала с ними не общаться. Говорила: «Может быть, лет через десять, когда я забуду мой подростковый возраст. А то боюсь слишком хорошо начну понимать Гонерилью и Регану». Я, понятное дело, не настаивал.
Заметив мой недоуменный взгляд, поясняет:
Это из «Короля Лира». Пьеса такая, шекспировская. Две неблагодарные дочери, которые выгнали своего несчастного отца. Лиза мне читала какого-то английского юмориста. Якобы письмо, которое одна неблагодарная дочь написала другой. И она рассказывает, какой дурдом устроил в ее замке взбалмошный король-отец с сотней рыцарей, которые его сопровождали, и с придурочным шутом. Смешно и достаточно узнаваемо. Лиза как раз над статьей работала в последнее время
О Гонерилье и Регане?
Нет, о самом короле. Тот еще был фрукт, судя по ее рассказам.
Ладно. А что Маша?
А с Машей всё просто. Промучилась до совершеннолетия, школу так и не закончила. А потом Лиза забрала ее к себе и стала давать препарат, который прописал врач. Машка выправилась. Через пару лет смогла жить одна и даже зарабатывать. Сейчас всё нормально. А вам что, это видно?
Это до конца жизни будет видно.
Интересная у вас профессия
А дайте-ка вы мне унипароль вашей Маши. Я про куклу-художницу всерьез думаю. Отличный выйдет подарок.
Я не стала говорить, что, по моему мнению, хотя Маша пьет лекарство, состояние ее совсем не скомпенсировано. Мне не хочется бить тревогу, ведь с повседневными делами она справляется. Скорее всего, от нагрузки она иногда забывает принимать лекарства, а может, пора поменять дозу. Куклахороший предлог, чтобы встретиться с Машей и жирно ей намекнуть о необходимости визита к врачу. Потом, забирая заказ, я смогу проверить динамику, и если всё будет нормально, то не придется лишний раз беспокоить Максима.
Глава 10В зеркальном отражении 2
1
Через две недели мы пьем чай у Маши, со столь же восхитительными тарталетками, на этот раз творожными, и обсуждаем мой заказ. Просматриваем портреты художниц и останавливаемся на автопортрете Лауры Найт, где она в жизнерадостно-красном пиджаке, белом шейном платке, бежевой юбке и черной войлочной шляпке с короткими загнутыми полями на пастуший манер. Решаем, что наша кукла будет одета именно так.
Маша по-прежнему рассеянна, часто «ускользает», но в общем и целом беседу поддерживает. Я замечаю у нее на руке кольцов том же стиле, что сережки и кулон, которые мне передал Максим при первой встрече. Интересно, что в прошлый раз, когда Максим был здесь, кольца на Машином пальце не было.
Маша отключила видовые окна, и за стеклом возникла реальность: синее февральское небо с тонкими, но уже почти кучевыми облаками, розоватые, освещенные солнцем стены зданий, еще голые ветви берез, толстые, плачущие под солнечными лучами сосульки. Только что прошла оттепель, но сегодня опять приморозило, и по дороге я вдоволь налюбовалась на людей, пытающихся сохранить равновесие. Еще один мой тайный сад.
Лиза стоит у окна, покачиваясь. Время от времени она коротко вскрикивает, срываясь на визг. Но это не от страха и не от боли, просто случайные импульсы раздражают уцелевшее поле прецентральной извилины, управляющее мышцами гортани.
Маша хочет ее увести, но я подбрасываю в разговор новую идею, и она отвлекается. И, сама того не замечая, начинает раскачиваться в такт Лизе. Что вполне логично. В ее возбужденном состоянии она не может контролировать свои зеркальные нейроны. Благодаря этим нейронам млекопитающие научились передавать информацию не только на генетическом уровне, но и путем обучения. Однако сейчас они только помогают воспроизводить болезненные и бессмысленные движения старшей сестры.
Лиза босая, большой палец правой ноги заклеен лейкопластырем.
Прищемила вчера дверью, вздыхает Маша. Кричала, а открыть дверь не сообразила. Вот дурочка.
Мне так жаль. Вам, наверное, грустно всё это видеть, говорю я.
Маша рада сочувствию:
Да ладно, я уже привыкла. Страшно было, а потом это всё-таки Лиза. Просто больная. А вы с сестрой вместе живете?
Нет, она много путешествует. Но мы дружим. А вы дружили? спрашиваю я.
Маша озадачена вопросом.
Да, вроде того. Сначалада. Потом не знаю
Потом, это когда Лиза вышла замуж?
Да нет не знаю. Мне кажется, позже. Да, точно позже. Она вдруг стала какая-то грубая, назойливая. Нехорошо так говорить, но всё время рассказывала, как у них с Максом в постели, расспрашивала меня о моих парнях. Это кризис среднего возраста, да?
Не знаю, может быть.
Раньше я хотела, чтобы она была поласковее ну как-то ближе, что ли Чтобы не смотрела на меня сквозь свои книги или сквозь меня в книги Постойте, о чем я?
Вы хотели, чтобы она была поласковее
Ну да, попроще чтобы спустилась, понимаете? Меньше умных слов говорила Но когда она на самом деле спустилась
Это оказалось вовсе не так весело?
Ну да, всё-таки Лизаэто Лиза и не должна То есть, наоборот, должна В смысле
Должна вести себя как Лиза?
Точно. И при этомесли бы ей правда было любопытно! А она спросити ответа не слышит. Я спрошу: Лиза, ты о чем думаешь? А она задремала. И карандаши начала грызть, как в школе. У нее в школе весь рот был в язвах Пахнуть от нее стало мочой. Очень слабо, но всё же Книги читать перестала. Пролистывала только. Оторвет уголок у страницы, скрутит козью ножку и в зубах ковыряет. И сидит в кресле, сидит, ногой болтает и молчит. Я говорю: «Лиза, тебе домой не пора?» Она: «А? Что? Да нет, не пора А сколько времени?.. Ой, поздно как, я и не заметила» И снова сидит. Как будто меня изображала, когда я маленькая была Она-то вечно училась. А теперьсловно в детство играла. В мое. Да еще и украла у меня в последний раз
Куклу?
Да нет, куклу я ей отдала, как мы договорились. Она, правда, вспомнила с трудом но всё же вспомнила. А стащила вообще глупость Зачем она так? У Маши из глаз начинают катиться слезы, но она этого не замечает, совсем как Юлия. Я когда-то когда очень обижалась Крала рвала со злости думала, вот увидят, и им будет больно заплачут. Первая слеза доползает до края рта, и Маша слизывает ее. Значит, она тоже злилась на меня? Хотела сделать больно? Но за что? Почему?
Лиза хватается руками за лицо, вскидывает голову и застывает в архетипической позе плакальщицы. Ее розовый халатик распахивается, видно загорелое покатое бедро, узкое колено, уходящая вниз линия голени. Я быстро смотрюничего необычного, просто зеркальные нейроны отразили «сигналы горя», исходящие от Маши, но они так и не попали в кору.
Говорю Маше:
Всё в порядке, она ничего не чувствует.
Та улыбается, виновато, гладит Лизу по спине, и когда та обмякает, уводит ее в спальню. Выходит, спрашивает меня:
Будет еще хуже?
Я не знаю
Максим сказал: вы врач и вы можете видеть.
Я вижу только, что лучше не будет А хуже? Всё зависит от того, в чем причина. Но этого я не могу понять
Маша глубоко вдыхает, словно я ее ударила под дых.
Вы вы ведь не сказали этого Максиму.
Нет. Я не знаю, как будет правильно, потому что не знаю, что происходит.
Машины глаза широко распахиваются.
Как? И вытоже? Я думала вы же взрослая и врач
Я не совсем врач. Но взрослая, и мне некого позвать на помощь, если я не могу решить задачу. Я улыбаюсь. Но к этому можно привыкнуть. Маша, что именно украла у вас Лиза?
Лекарство. Мне назначили Сама, кстати, и покупала. Хорошо, у меня запас есть Вот. Она подходит к шкафу, выдвигает ящик, роется, достает рецепт. Вы можете прочесть?
Конечно, могу. Это ретиланмой старый добрый знакомый, так как его принимает большая часть моих «вечерних деток». Препарат нового поколения для лечения гиперактивности и патологии внимания, «умное» лекарство с транспортными молекулами, избирательно активирующее восходящий путь ретикулярной формации. Зачем он Машепонятно. Но зачем он Лизе? Заметила у себя симптомы, напомнившие ей симптомы Маши, и решила заняться самолечением? На прежнюю Лизу не похоже. Но она изменилась, причем это произошло гораздо раньше, чем она побывала у Тамары. По крайней мере, так говорит Маша, и у меня нет оснований ей не верить.
А то, что она украла ретилан сразу перед тем, как поехать к Тамаре, это совпадение? Но чем ретилан мог ей повредить? Даже если принять сразу весь пузырек Плохо, конечно, будет, но не настолько. Можно загнуться от сосудистого коллапса, да. Но если выживешь, останешься в здравом уме и твердой памяти. А Лиза, наоборот: с давлением всё нормально, но по мозгам будто блендером прошлись.
Ладно, это можно обдумать позже. Что сейчас? Ах да, Шакунтала, кольцо-примета! Это очень тонкая надежда, как молодая сосулька, но я чувствую на языке ее вкус.
Маша, помогите мне еще немного, и, может быть, мы решим задачу. Это у вас Лизино кольцо? Я видела у нее похожий комплект.
Да. Мне Максим разрешил, я взяла на память.
А там есть архив?
Архив?
База данных.
О! Я не знаю.
Вы дадите мне посмотреть?
С собой?
Да.
А вы вернете?
Конечно. Я хочу понять, что было с Лизой до того, как всё случилось. О чем она думала? Может быть, там есть записи
Вы выйдете за Макса?
Я не Ребекка, быстро отвечаю я.
Глаза Маши распахиваются от изумления.
Это такой роман, объясняю я поспешно. То есть Ребекка была как раз первая жена, злодейка Ладно, это неважно. Я хотела сказать: не Джейн Эйр Знаешь, кто такая Джейн Эйр?
Лиза мне читала давно, но я не помню
Ну ладно В общем, я не из той истории, где девушка помогает вдовцу найти убийц его первой жены и Тем более что Максимне вдовец И я
А вы ведь похожи на меня, неожиданно говорит Маша.
Пожалуй, соглашаюсь я.
На самом деле всё просто: я успела подстроиться под Машу и успешно ее «отзеркаливаю», благодаря чему заговорила на ее языке. Временный эффект. Надеюсь.
2
На самом деле, идея, пришедшая мне в голову, очень умозрительна. Когда-то я читала статью в околопсихологическом и полунаучном журнале об использовании постоянных носителей. Понятно, что люди не до конца доверяют хранению файлов в облаках и предпочитают наиболее значимую информацию носить в собой. В статье автор рассматривал характер файлов, сохраняемых на различных постоянных носителях. Он писал, что можно проследить закономерности. В серьгах, как правило, сохраняли актуальную информацию, которая могла потребоваться в любой момент, в том числе, когда доступ к облаку перекрыт хакерской атакой. Поэтому буфера серег постоянно обновлялись. В браслетах и на брелоках чаще всего хранили фотографии и видео, от официальных до дружеских, а также резюме, отзывы, рекомендации, текущие статусы, виш-листывсё, что составляет «социальное лицо» человека. На кольцах же хранили наиболее личную, интимную информацию. И когда я увидела Лизино кольцо на пальце ее сестры, то поняла, что есть хороший случай эту теорию проверить.
Кроме того, если рассказ Машиправда, то в корне меняется расклад. Выходит, с Лизой всё случилось не в одночасье: она начала меняться задолго до того, как переночевала у Тамары. И суть этих изменений мне хорошо знакома. Нейрофизиологи называют их «лобные потери»: дефицит внимания, обеднение интересов, утрата представлений о социально-одобряемом поведении. Лизане Юлия и не могла столь же ясно отдавать себе отчет о своем состоянии, но тем не менее, возможно, она смогла заметить перемены и написать об этом. И, возможно, проговориться о причинах, если она о них догадывалась. И самое лучшее место для таких записейкольцо.
И вот сейчас я дома, подключила кольцо через кулон к уникому. И обнаружила ровно один файл, озаглавленный очень интригующе: «Заметки о Л.» Пытаюсь его открыть, но он запаролен. Чего и следовало ожидать. Мат в один ход, потому что я не умею вскрывать пароли. Припоминаю то, что рассказывала мне Катя, ищу в Сети данные, ввожу день рождения Лизы, потомдень рождения Максима, потомдень рождения Маши. Эффект нулевой. Кажется, Лиза меня обыграла. Можно было бы посоветоваться с Катей, у нее всегда найдется знакомый с соответствующими навыками, но Катя в последнее время мрачна и неразговорчивавидимо, какие-то проблемы в театре, не хочу ее лишний раз беспокоить. Поэтому откидываюсь в кресле, заложив руки за голову, и начинаю искать новый взгляд на проблему.