- Благодарю, Андрей Иванович, за это расследование. Не вижу смысла для его продолжения. Секретность этого дела не поможет особо при организации других экспедиций, а причиной провала я считаю сочетание спешки и неорганизованности в условиях секретности.
Ушаков наклонил увенчанную париком голову в знак согласия.
- У меня для тебя есть новая задача общего характера. Меня беспокоит настроение солдат и офицеров гвардии, их отношение ко мне, возможности изменить присяге и найти другого царя. Я доверяю преображенцам и семеновцам, но береженого бог бережет. Мне бы хотелось, чтобы ты присматривал за всеми офицерами гвардии старше капитана - с кем дружит, чей родственник, кому обязан, готов ли к мятежу, недоволен ли чем-то. Всё в таком роде.
- Понимаю, Государь.
- Не нужно устраивать слежку. Собирай информацию аккуратно, но постоянно. Раз в месяц докладывай обо всех изменениях и докладывай вне очереди, если ждёшь чего-то серьёзного.
- Мне будет трудно в одиночку сделать такое дело хорошо, Ваше императорское величество.
- Я не тороплю тебя, Андрей Иванович. Делай что можешь, а позже можно и возобновить работу Тайной канцелярии.
Ушаков ушёл, Левенвольде как обычно ничего не сказал, а я уже прикидывал, что со временем, когда работа Тайной канцелярии наладится, Ушаков сможет вести тайный надзор и за своими новыми покровителями, Левенвольде и Остерманом.
Последние дни времени мне не хватает катастрофически. Днём встречи, посещение разных мест, вечером тусовка в офицерском собрании. Ближе к полуночи возвращаюсь во дворец, разбираю бумаги. Когда стреляет пушка в крепости ложусь спать, чтобы встать рано утром и заняться физкультурой. Сплю как убитый, но в эту ночь проснулся от того, что в спальню кто-то проник. Рука метнулась под подушку, где спрятан заряженный пистолет - последняя линия моей защиты. Темень кромешная. Фонари в городе установлены уже несколько лет назад, но свет их тусклый и через окно в комнату почти не пробивается. Ориентируюсь на слух и смутные тени. Окно закрыто, дверь в коридор, за которой пара гвардейцев - часовых тоже.
- Петя, не спишь? - слышится немного дрожащий женский голос.
Я осторожно отпускаю рукоять пистолета и стараюсь не выдать себя вздохом облегчения. Дело в том, что в мою спальню ведёт ещё одна дверь из соседней комнаты, где спит моя невеста Мария Меншикова. Проделали её специально для нас, но до сих пор я ни разу ею не пользовался.
- Ты чего в потёмках?
Глаза уже различали силуэт рядом с моей кроватью.
- Не хотела тебя будить. - нелогично ответила девушка.
- Случилось чего?
- Нет. Просто... скучно.
- Погоди. Сейчас свечу зажгу.
- Не надо свечу. - в голосе девушки послышалось смущение - Я в ночной рубашке.
- Тогда хоть лампаду зажгу.
Я по ковру осторожно добрался в угол и, повозившись, зажёг погасшую лампаду перед иконой. Обернулся и разглядел в слабом свете фигуру девушки в длинной белой ночной рубашке. Вернулся обратно к кровати и уселся, опираясь на взбитую подушку.
- Садись, Маша, в ногах правды нет.
Девушка вздохнула и, подойдя ближе, присела на край моего большого ложа. Я с интересом разглядывал её стройную фигуру под тонкой шёлковой тканью. Она замерла в смущении, и только мой неудержимый зевок развеял всю романтичность момента.
- Как там отец?
- Всё также.
Я мог бы и не спрашивать. Наши с сестрой ежедневные посещения больного входили в обязательную программу, так что о самочувствии Меншикова я знал не меньше его дочери. Мысли мои после прерванного сна понемногу прояснялись. Хотелось протянуть руку и дотронуться до руки девушки, которая наверняка горячая от молодой крови. Маша, наверное ожидала от меня чего-то подобного и я, не додумав мысли 'А стоит ли?' погладил её плечо под рубашкой. Девушка чуть наклонила голову, а у меня в голове крутились разные интересные продолжения моих действий. Физиологическая незрелость моего детского организма не являлась особым препятствием для этого.
- Могу рассказать тебе одну печальную сказку. - сказал я, убирая руку.
Она взглянула на меня.
- Расскажи.
- В некотором Царстве, в некотором Государстве жил один богатый купец. Был он умным, удачливым в делах и в семейной жизни. Была у него жена и дочь-красавица, которая полюбила одного молодого человека из хорошей семьи. Но однажды этот человек чем-то прогневил короля и попал в опалу. Сел в карету вместе с женой и дочерью и в сопровождении ста слуг и ста возов со всяческим добром поехал в своё дальнее имение. Однако злой король послал им вдогонку солдат, которые прогнали слуг и отобрали возы с добром. Забрали карету и даже семейные драгоценности. Посадили их троих на простую телегу и приказали ехать не в своё далёкое богатое поместье, а ещё дальше за высокие горы в холодные земли. Вот такой был злой тот король!
Маша внимательно слушала. Лицо её было в тени, тело неподвижно, только по силуэту видно как она ровно дышит - рубашка плотно облегала высокую грудь.
- Много дней и ночей они ехали всё дальше и дальше по пыльным дорогам. Дорогая одежда износилась, деньги быстро закончились и ели они только то, чем их угощали солдаты-охранники. От таких лишений заболела и умерла жена того купца и в далёкое холодное поселение купец с дочерью приехали вдвоём. Поселились в обычной избе, и долгой зимой купец неподвижно сидел на лавке и вспоминал о славных делах, которые он совершил в прошлом, пока дочь читала ему книги. Летом купец своими руками отстроил часовенку, а потом в этот далёкий городок тайно приехал молодой суженный его дочери. Они тайно обвенчались, но влюблённый юноша не мог остаться надолго, чтобы о его визите не донесли злому королю. Поэтому зимой он уехал, а напоследок спел:
Ты меня на рассвете разбудишь,
Проводить необутая выйдешь.
Ты меня никогда не забудешь,
Ты меня никогда не увидишь.
Я пел эту грустную песню, а Маша плакала. Когда я закончил петь, спросила:
- Неужели они больше не встретились?
- Через некоторое время девушка родила мальчика, но следующей зимой в городок пришла чума, от которой умер купец, его дочь и внук. Их похоронили на берегу широкой реки. Через несколько лет был большой разлив и их могилы смыло к далёкому холодному морю.
Не знаю, зачем я рассказал эту историю Маше. Ещё догадается, что эта история про неё, да поделится своей догадкой с Меншиковым и у меня могут появиться дополнительные проблемы.
- Какая грустная сказка, Петя. - всхлипнула девушка.
- Не плачь. - я нащупал в темноте её руку и она неожиданно крепко сжала мою ладонь своею.
- Не плачь. Есть ещё продолжение у этой сказки. Однажды, ещё до того как вся эта история приключилась, злому королю приснился сон о том как купец, его жена и дочь умирают в далёких краях в нищете и печали. И тогда король решил изменить своё решение. Нет, он не простил того купца, но когда повелел удалиться ему в своё далёкое поместье, когда узнал что его сопровождало сто слуг и сто возов с добром, злой король не стал приказывать своим слугам догнать купца и отобрать его имущество. Купец, его жена и дочь благополучно добрались до своего большого имения на юге и ещё много лет спокойно там жили. Девушка вышла замуж за своего суженного, родила много детишек и жила с ними долго и счастливо.
- Какие странные сказки ты рассказываешь, Петя! - я почувствовал, что Маша в темноте улыбается. - И какая замечательная песня! Я её ни разу не слышала.
Я ощутил, что девушка ко мне гораздо ближе. Наши ладони и пальцы переплелись. Сквозь одеяло ногой я ощущал её мягкое бедро. Нос улавливал запах травяного мыла. В голосе её было что-то завораживающее.
- Маша, открою тебе одну тайну.
- Какую?
- Мы никогда не поженимся с тобой. Ты милая симпатичная девушка, но у меня свои планы, когда и на ком жениться.
Хватка её ладони ослабла.
- На ком же?
- Пока не решил, но точно не на тебе. Поэтому чтобы тебе не приказали сделать сегодня родители - возвращайся к себе.
- Ты думаешь, что я пришла потому, что меня заставили?
- Да. Я так думаю. Ты послушная дочь и выйдешь замуж за того, на кого укажет отец. Но не за меня. Иди спать.
Девушка встала. Я чувствовал её раздражение.
- Спокойной ночи, Ваше императорское величество. - книксен в ночной рубашке выглядел забавно.
- Спокойной ночи, Ваша светлость.
Маша развернулась и, нащупав дверную ручку, ушла, хлопнув дверью напоследок. Я ещё некоторое время пялился в темноту и незаметно заснул.
Глава 11
'Как быстро всё меняется! Ещё месяц назад этот мальчик тихо сидел на заседаниях Верховного Тайного Совета, молча слушал, подписывал бумаги, которые ему давали и иногда что-то записывал в свою тетрадь. И вот теперь, стоило заболеть Меншикову, он и другие маститые сановники вынуждены записываться на аудиенцию к императору, чтобы появилась возможность что-то решить', - так размышлял князь Дмитрий Михайлович Голицын, появившись в приёмной молодого императора. В помещении скучало человек пять. Несмотря на наличие стульев все стояли, поэтому никому не пришлось вскакивать при появлении одной из самых знатных персон государства. Секретарь, в котором Голицын узнал одного из бывших работников канцелярии Сената, поклонившись, тихо исчез за дверью императорского кабинета, чтобы доложить императору о появлении князя. Вскоре он вышел и сообщил, 'что Его императорское Величество сможет скоро Вас принять, Ваше высочество'.
Сохраняя невозмутимое лицо, князь, задрав подбородок, глядел в окно и анализировал состав посетителей в приёмной императора.
Иван Данилович Шумахер, секретарь Академии. Учитывая интерес Петра Алексеевича к делам Академии и различных школ Петербурга, присутствие Шумахера не удивительно.
Семён Иванович Панкратьев, известный купец, а заодно инспектор Петербургской ратуши. Интересно, что за дело у него к императору. Ходили слухи, что самоварное дело Исаева началось с подачи Петра Алексеевича также как производство бумаги у Батищева. И то и другое обещает неплохие барыши. Возможно, и Панкратьеву государь предложит что-то интересное.
Григорий Капустин. Этот из берг-коллегии. Рудоискатель. Возможно, планируется какая-то экспедиция. Дело нужное и опять же возможны немалые доходы.
Гаэтано Киавери, итальянский архитектор. Додумался перестроить центральную башню Кунсткамеры заново. Говорят, из-за использования в первоначальном строительстве некачественных материалов башня грозила обрушиться. Кто-то погрел руки на этом. Однако расследование не проводилось, наверняка без Светлейшего князя там не обошлось. Но теперь доказательств нет, а деньги растрачены и виновником могут объявить итальянца.
Рядом с итальянцем другой архитектор - Иван Коробов. Этот работает при Адмиралтействе. Наверное, тоже планируется какая-то стройка. Очередные затраты на дорогостоящую игрушку Петра Великого - флот.
Парочку других посетителей простого вида и одежды Голицын не узнал. Наверное, из мастеровых или купцов. В это время из кабинета вышли генерал-аншеф Миних в сопровождении камергера Левенвольде. Раскланялись друг перед другом. Левенвольде приглашающе махнул рукой.
- Прошу вас князь. Его императорское Величество ждёт вас.
Вместе с Левенвольде прошли в кабинет. Мальчик сидел за небольшим столиком, приставленным к огромному рабочему столу за которым вёл приём раньше. Писал что-то торопливо на листе бумаги. Поднял голову и приветливо улыбнулся. Даже встал в знак почтения.
- Здравствуй, Дмитрий Михайлович! Проходи, присаживайся. Как здоровье, Анны Яковлевны?
- Благодарю, Петр Алексеевич, она здорова и молится ежедневно за твое здравие!
- Вопросов у нас много для обсуждения. Я попью чаю, а ты что предпочитаешь - чай, кофе, сбитень, вино?
- От чая не откажусь, Петр Алексеевич!
- Рейнгольд, попроси пожалуйста Кирилова подготовить нам чай и предупредите тех кто ждёт аудиенции что придётся подождать. Пусть тоже попьют там что желают. Дмитрий Михайлович, у меня к тебе просьба. Знаю, мой дед обращался к тебе за переводом интересных книг. Не откажи в любезности, посмотри этот труд братьев Савари. По-французски я плохо понимаю.
Голицын узнал недавно изданный во Франции 'Dictionaire universel de commerce' ('Всеобщий словарь торговли'), который сам уже читал пару лет назад и с тех пор периодически использовал для справок.
- Сделаю с удовольствием, Государь. Очень полезная книга!
Секретарь из приёмной принёс поднос с чашками, в которые уже был налит ароматный китайский чай. Император завёл недавно у себя обычай угощать посетителей кофе или чаем во время приёма или его ожидания. Голицын начал доклад по делам камер-коллегии. Всё как обычно, денег не хватает, идут сокращения штатов и целых ведомств, но проблема остаётся. Через некоторое время возник вопрос о причине отказа императора в утверждении откупа на вылов сельди. До сих пор Пётр Алексеевич не вмешивался в работу добытчиков денег для казны.
- Тут всё просто, Дмитрий Михайлович. Польза для казны от этого откупа будет меньше того вреда, который такая монополия принесёт рыболовам.
- Но Фик передал мне твоё категорическое нежелание предоставлять откупы вообще.
- Не совсем так. Просто каждый раз, прежде чем предложить мне предоставить или продлить какую-либо монополию подумайте, а не принесёт ли откуп вреда больше чем пользы? Вообще же я хотел, чтобы камер-коллегия подсчитала цену отказа от всех мелочных сборов и повинностей. Хотелось бы упростить сбор денег и облегчить коммерцию.
- Денег в казну станет поступать ещё меньше, Государь, а я не знаю, как изыскать средства на оплату военным, чиновникам, содержание двора.
- Полагаю, возможно немного увеличить пошлину на внешнюю торговлю. Это компенсирует выпадение доходов из бюджета.
Голицын покивал. Такая мера могла помочь.
- Также, хотя я пока не обсуждал это с Фиком, но полагаю необходимо отменить все внутренние таможенные пошлины. Это оживит торговлю внутри империи.
- Хватит ли поступлений от увеличения внешнеторговой пошлины на всё это? И насколько тогда её повышать?
- Должно хватить. Посчитайте с Фиком. Я полагаю, 13 копеек с рубля будет достаточно.
'Вот вам и мальчик-император' - удивился Голицын. - 'Интересно, кто ему подсказал эту идею? Неужели сам Фик? Или кто-нибудь из купцов, которых он привечает? Исаев или тот же Панкратьев?'
На этом, однако, интересные идеи у императора не закончились. Зашла речь о выпуске бумажных ассигнаций. Бумажные деньги конечно решат проблему дыр в финансах, но по сравнению с серебром казались слишком ненадёжными. И всё же грех отказываться от того, что успешно работает уже в других странах. Теперь придётся выписать мастеров из-за границы, станки, специальную бумагу и организовывать производство качественных ассигнаций в Петербурге.
Далее, мальчик предложил масштабную реорганизацию камер-коллегии, которая включала в себя следующее:
1.Присоединение Ревизион-коллегии (давно пора!)
2.Перевод всей отчётности на основе провинциальной статистики, а не губернской. (возни много, но разумно)
3.Выделение в составе коллегии четырёх экспедиций: доходов, расходов, проверок и недоимок. (ого! Камер-коллегия по сути подминает также под себя функции штатс-конторы и доимочной канцелярии! Похоже, власти у Голицына прибавится!)
4.Подготовка росписей всех провинциальных годовых бюджетов до 1 октября предыдущего года с учётом времени доставки в Петербург, росписи государственного бюджета до 1 ноября. Все дальнейшие исправления в бюджетах проводить как поправки за обязательной подписью императора. С соответствующими выводами о нерадивости, нерасторопности составителей или других причинах изменений. Последний пункт обещал много работы уже сейчас. Подготовка приказов, инструкций и писем во все провинции, ожидание ответа. В этом году успеют что-то сделать едва ли треть, но на будущий год будет проще.
Ну и под конец аудиенции Пётр Алексеевич предложил простить все накопившиеся недоимки, приурочив этот акт к зимней коронации в Москве, чтобы доимочная экспедиция начала работу с чистого листа.
- Только до этого момента нужно составить подробную инструкцию земским комиссарам по работе с недоимками. Важно сделать так, чтобы те, кто вовремя и самостоятельно оплатили подати, не подвергались постойной повинности сборщиков и вообще всяческим вымогательствам. Пусть страдают только те, кто не платит.