Труднее всего было с чудами-юдами сговариваться. Они толкуют: мы и так помогаем вам хлебом, молоком и деньгами. Какого вам еще рожна? А в битвах биться, так у нас крылатые кони как раз не летают: линька крыльев. Неужто Змеи Горынычи в бой пехом попрутся? Да и огненный коготь у старшого Змея поостыл. Как таким головы на место приваривать?
Про коней крылатых врут они без зазрения совести. Никаких пегасок у них сроду не было, пустые разговоры. Есть кони как кони, большие такие тяжеловозы. А с крыльями у них говорящие вороны. Те действительно летают, а потом сообщают, что сверху видели.
Уж не знаю, чем бы переговоры закончились, да ютролли себе на потеху, а вышлона погибель, уволокли Змеевну. Тут уж Змей Горыныч вскипел, аж дым из ушей повалил. Воспламенился на битву лютую.
Собрались наши полки, берегини да лешие в одном месте. «Кого ждем?»друг у друга спрашивают. «Должны еще подъехать чуды-юды»«Юты? возмутился кто-то. Ненавижу ютов!»
Вот же ютофоб, определил этого «кого-то» Кам Рой.
Кто-кто? не понял Лес.
Человек, ютов ненавидящий.
Правильно, согласился юноша, Он и был А князь тем временем заслал во вражий стан лазутчиков: берегинь да леших. Лесовики по траве крадутся, сами ростом с былинку, их и не видно. А среди ютов то скалой, то деревом приметным прикинутся, чтобы ютову армию с выбранного пути сбить и в нужное нам место привести. Обошли их на сто рядов, юты, понятно, блукать стали. А рубашку на левую сторону переодеть либо там обувь с ноги на ногу сменить не могут, потому что голы и босы.
А еще перелет-трава морочит. Прутся ютытрава приметная. А пройдут, она с места снимется и перелетит наперед захватчиков. Те хвать-мать, были вроде уже здесь! Проводников из Великих Мудаков пытают: «Куда зашли?» Те затылки чешут: «Заблудились, кажись!»
Берегини тоже в разведке незаменимы. Из любой лужи подглядывают, а шаги их так легки, что траву не мнут. Пройдут, следов не оставят. А на сыром песке след заметишь, так поди догадайся, что большой гусиный след берегине принадлежит. Ютролли в природе не смыслят: они жители подземные, как выяснила разведка.
Она вообще много чего узнала про ихние секреты. И численность, и вооружение. Хуже всего чары их сонные, но и на них нашли управу: порошок из плакун-травы. Прочихаешься и придешь в себя.
Князь с советниками выбрали место предстоящей битвыЧисто поле. С трех сторон его окружает лес, а с четвертой протекает река Яришная. За рекой лысые склоны гольца Дырявого. В пещерах князь горынычей укрыл, пещеры для нихдом родной.
Первыми в битву вступили лешие. Ярко светила луна, так что им, засевшим в ернике, было хорошо видно, куда булыжниками целить. Захватчики подивились росту метателей: среди кустов мельтешила малышня полуаршинная. Лениво двинулись поубивать наглецов, но те кинулись прочь. Ютролли бросились за ними в лес и обалдели: малышня выросла до размеров самых высоких деревьев. Каждый лесовик вырвал по стволу и ну им колотить-колошматить. Но врагов было чересчур много. Ютанты просто захлестнули драчунов с огромными дубинами, буквально втоптав в землю нескольких леших. Остальные засвистели, захохотали и захрюкали, да и побежали к Чистому полю. Но не слишком быстро, чтобы ютролли их из вида не потеряли.
В поле лешие выбегали через специальные проходы в траве-медянице. А Чисто поле заросло жар-цветом, тот как раз цвел. А когда жар-цвет зацветает, то ночь становится ясней дня. И на этой ясной поляне лешие затерялись среди цветов, словно сгинули.
Захватчики протирали глаза от недоумения: куда подевались противники? И свет для них на поле был чересчур ярким. Да при всем этом они ничегошеньки о проходах не знали, топали прямо по медянице. А медяница страсть как не любит, когда ее топчут. На обидчиков бросается стрелой и пронзает насквозь. Так что самых долгоногих ютроллей поубивало еще до начала сражения. Задние прошли по трупам павших и стали искать противника.
Из травы с воздетыми мечами поднялись бойцы-колдуны и ринулись на врага. Клинки встретились с клинками, и пошла мясорубка. Полилась кровь, да все больше готова, потому что вышедший им навстречу полк никаким полком не был, а было восемьдесят колдунов. Каждый из них ради защиты родины обернулся не легкомысленной гулянкой, а боевой дюжиной. И дюжину ту никак не одолеть, пока дюжинника не срубишь. Так что часа полтора ютролли топорами да мечами махали, прежде чем последний колдун снова в травы пал.
Князь Кед Рой Синюха стоял на вершине гольца. Пред ним поле, как на ладони, лежало. А ежели хотелось разглядеть мелкие подробности, то придворные ведуны показывали их на воде, налитой в кадки. Флагман-вещуны держали связь. Когда колдунов все-таки порубили, князь приказал вступать в бой ведьмам.
Ведьмы организовали ветер с стороны Лысой сопки в сторону ютов. На ветер стали кидать растертую в порошок разрыв и плакун-траву. Вдохнувших тот порошок одолели чих да икота, слезы и колотье в теле.
В ослабевших захватчиков полетели стволы деревьев и обломки скал. Это опять в бой вступили лешие. Самые азартные в горячке боя выскакивали на поле, где и падали, придавленные своими же орудиями метания. Эти до конца сражения выбыли из строя.
Затем раздался такой свист, что река вышла из берегов, смывая передовые шеренги захватчиков, а второй эшелон от того свиста на время разум потерял. Из гольца Дырявого вырвались горынычи.
Они планировали на врага, разя огнем из средней головы и накалывая на стреловидные жала хвостов. Свались чуды-юды в самую гущу ютроллей и принялись рубить мечами да топорами. Хвостами они выпалывали улочки, а стальными клинкамипереулочки. А от огня ютова шкура занималась не хуже сена.
Змей Горынычкалена стрела промеж глаз! организовал что-то вроде полевого лазарета. К нему спешили горынычи с отрубленными головами. Змей приставлял их на место и приваривал к шеям огненным когтем. Правда, в горячке нередко путал: то правую с левой поменяет, то задом наперед нахлобучит.
Чуды-юды порядком подустали рубиться и принялись один за другим плюхаться в воду, чтобы «охолонуть трохи». От своего же огня перегрелись. Князь через вещунов приказал отступить. Горынычи взмахнули крыльями и, как гуси, взлетающие с воды, перепорхнули Яришную.
Лешие спустили на врагов волков и медведей. Ох уж и поточили волки свои зубки, а медведи когти, да лапы поразмяли. Но когда потери звериные стали превышать ютовы, хозяева лесных стай отозвали хищников с Чиста поля.
В бой снова вступили ведьмы. Они вызвали бурю. Сотни вихрей спустились с неба, подхватили вражьих воинов и закружили в небеси. Там их и расстреляли лучники из первого и второго полков, выступивших Из леса. А после того как истыканные стрелами трупы попадали на землю, в сражение двинулся третий полк, состоящий из княжьей дружины, элиты воинской.
Взлетели мечи, опустились на головы остатков вражьей армии. Юты побежали. А бежать-то и некуда. Спереди наступали свежие силы элитного, справа и слева летели стрелы первого и второго полков, а сзади текла Яришная, за которой ютроллей поджидали отдохнувшие рати чуды-юдовы.
Но, видно, река показалась захватчикам не такой страшной, как боевая дружина. Бросились ютролли к ржаным водам. Но на речном берегу, загораживая путь к воде, были расстелены холсты, вытканные берегинями из стеблей разрыв-травы. Среди лесичей любому сопливому мальцу известно, что нельзя, наступать на холст, вытканный водяными женшцинами. Всяк ступивший делается расслабленным, валится и ручкой-ножкой долго шевельнуть не может. Лишь самые крепкие отделываются легкой хромотой.
Лесичам про то известно, а ютроллямнет. Поэтому останки ютовой армии на бережке и свалились. Лишь самые непробиваемые сумели дохромать до
волн Яришной, и кто сам утоп, а кого бабы со смехуечками утянули под берег.
Расслабленных взяли в плен, переситали собственные потери. Погибла пара десятков волков, три медведя, дюжина дружинников и восемь десятков колдунов, которые первыми пали на поле брани, обеспечив полкам скрытное выдвижение к кромке леса. Кабы юты могли этот маневр разгадать, то в котел вряд ли бы сунулись.
Лесичи подобрали павшихлюдей и зверей, чтобы предать почетному огню, а затем справить тризну. Леших, придавленных на поле, с шутками-прибаутками освободили, откатив в стороны стволлы и обломки скал. Трупы ютов поскидали в Яришную, и долго еще водилась в ней небывалых размеров и жироности рыба.
А пока шли приготовления к похоронам, вороны, слуги горынычей, облетели окрестности, що нигде не обнаружили ни одного юта. Лишь следы ннедолгого их пребывания на земле и под землей
В честь павших колдунов теперь в дни, когда поспевает брусника, у Лысой сопки собираются колдуны и ведьмы со всего княжества, помиинают предков, обмениваются опытом и собирают волшебную траву тирлич.
Глава восьмая. Еловый мальчик
Совсем одеревенел.
Лес Нов замолчал и откинулся на траву. Глянул на слушателя и обомлел: Кам Рой не валялся на травке, он висел над ней, привольно раскинувшись в воздухе, прогретом предосенним солнцем. Лесу тоже захотелось вот так удобно повисеть, но он понимал, что для этого нужно раздеваться, смазываться мазью. При этом обязательно сперва неуправляемо взмоешь к облакам и только потом сможешь эдак запросто зависнуть над поляной.
Я тоже умею висеть в воздухе, не удержался от похвальбы юноша, И даже летать.
Я знаю, сказал Кам. Ты же сюда прилетел, а не пешком пришел.
Да, подтвердил Нов, потому что я чародей Хотя и похуже, чем ты, скрепя сердце признал он. Возьмешь меня в ученики?
Нет, сказал Рой, и у пацана упало сердце. Поступим наоборот: я к тебе наймусь. Телохранителем, хранителем твоего тела.
Лес подумал, что было бы здорово, кабы его маг от опасностей защищал, но чем же с ним расплачиваться?
Чем же я тебе платить стану за службу? спросил он. Разве что ютским золотом? Я на базаре в Козырьграде улепер у противного ютантишки кошель, сам не зная зачем. Теперь только догадался для чегочтобы с тобой было чем расплатиться
Нет, опять отказался маг, ни к чему мне золото.
А больше у меня ничего и нет.
Платить мне станешь рассказами. Язык у тебя, Лесик, хорошо подвешен, умом Батюшка не обидел, а я, скромный путешественник, бедный знаниями о своих лесных братьях, от тебя, глядишь, чего и наберусь. Идет?
Конечно, радостно согласился юноша. Плата не показалась ему чрезмерной, скорее наоборот. Да если серьезно, то за возможность рассказывать о славных деяниях своих предков Нов был бы не прочь и приплачивать, лишь бы его вот так слушалишироко распахнув умные синие глаза. Где он еще отыщет такого благодарного слушателя? Нет, другого такого в Лесном княжестве вряд ли сыскать.
Лесик, спросил Кам, а землю, в которой юты навертели дыр, раскопали?
Еще бы! И нашли шахту с железной рудой, невиданных размеров плавильную печь, кузницу и сверлильню с заготовками кривых мечей и железных шапок. Там теперь княжий оружейный завод. Одна незадача: сталь для оружия получается куда хуже, чем у ютов была. Ведуны в прошлое заглянули и выяснили, что сталевары захватчиков добавляли в расплав какие-то порошки, которые им из правого зрака паутины посылали. А нам тех порошков взять негде. Задумывались, конечно: как бы в страну зеленых долгоносов пробиться, да все и разведать? Но пробиться в мир ютроллей с помощью дальновидения и даже ясновидения не получилось. Прохода тоже никто не сыскал, поэтому благие пожелания так пустыми мечтаниями и остались.
Когда в Великих Мудаках внезапно появились вторые ютывроде бы мирные и вежливые, ничего не просящие, ни на кого не нападающие, : с ними охотно смирились. Сотрудничать стали, надеялись у них о тайне порошков чего узнать. И детей стали почти охотно в ютскую школу отдавать, считалось, что это верный путь ребенку своему добрую жизнь определить. А к знаниям лесичи всегда тянулись, многознатцев крепко уважали. И даже когда выпускники школы стали на долгое время в Ютландию уходить, никто не возражал. Считалось: вернутся юноши и расскажут, где брать порошки для выплавки такой стали, что гнется, а не ломается. Одна незадача: уже тринадцать веков юноши-чародеи ходят за паутинную границу, но еще ни одного секрета оттуда не вынесли. Либо по возвращении ничего не помнят, либо вовсе не возвращаются. Юты за свои тайны держатся крепко
Чисто поле после огневых похорон и тризны назвали в честь павших полем Колдунов, а на Лысой сопке, гольце Дырявом, в память о славной победе проводятся слеты ведьм и колдунов, где они мастерством делятся, павших поминают, а заканчивается все невиданной, говорят, пьянкой
Банкетом, вставил маг.
Чем-чем? не понял Нов. Ах, жбанкетом! Точно: хлещут там из жбанов хмельные настойки да меды! Правда, еще траву собирают. В травененераспустившийся жар-цвет для ночного освещения изб и припутник для колдовских обращений. В липеце одолень-траву, чтобы скотина не терялась, прострел-траву для излечивания колотых и рубленых ран и сон-траву "для лечения бессонницы и вызова вещих снов. Сон-трава для ведунов важнейшее снадобье. А в начале вересняскоро уже срок подойдет, всего деньков пять и осталось-торазрыв-траву, чтобы отпирать запоры и разрывать колдовские узы, плакун-траву для рыданий и чиханийона хороша для рассеивания морокови самую ценную траву, без которой колдуны и даже чародеиничто Я имею в виду тирлич. Увидеть его можно лишь тогда, когда не меньше подсотни колдунов и ведьм усилия объединят и все силы напрягут. Только ведуны могут собирать тирлич в одиночку. Со мной вот, скажем, тирличем дедуля Пих делится
Стоп! скомандовал Кам. Замолчи немедленно!
А что случилось-то? удивился юноша.
Немедленно заблокируй сознание!
Как это? не понял Лес.
Сделай так, чтобы вещун-сигналов не посылать!
Ищут меня, догадался юный чародей и замкнулся в себе, как его на последнем курсе учили: закрыл вещун-сигнал в черепе, как в железной шкатулке.
В чем дело, Кам Рой?
Я же к тебе нанялся стражем тела, потому обязан защищать. Нас окружают патрули.
Может, улетим? спросил Лес.
Не стоит, отмахнулся маг. Иначе придется улепетывать всякий раз, как стражники поблизости окажутся. А нам нужно себя так поставить, чтобы не мы от них, а они без оглядки улепетывали куда подальше, едва о нашем приближении заслышат. Так вернее будет.
Юноша со словами стража тела согласился, но подумал: да как же это нужно поставить себя, чтобы юты двух человекмалого да старого (а Рой представлялся ему тридцатилетним стариком, не ведал он, что в самом-то деле магу далеко за сотню) панически боялись?
Вот как сделаем, решил путешественник, ты сейчас обернешься деревом Каким бы получше-то? Ага, елью!.. Но не личину наведешь, потому что, по твоим же рассказам, юты гипнозу не поддаются, а произведешь полноценную трансформацию. Понял?
Юноша кивнул. Слова были незнакомые, но смысл он уловил.
Стражников вместе с тройниками-ютами я беру на себя. Да их и не больно-то многовсего три тройки. Для меня этоплюнуть да растереть. Но ты будь осторожней: один среди них опасен, это вымпел-вещун.
Вот это да! восхитился юноша. Вот маг так маг! Для него девять хорошо вооруженных конных патрулей, специалистов по отловупустяк.
Нов пересек поляну, срезал с березы полосу бересты и намазал раствором припутника. Настоя было совсем мало, но благо, что хоть сколько-то отыскалось в кошеле. Лес надеялся, что на час-полтора и такого количества хватит. Затем чары спадут.
Юноша обернул берестяную полосу вокруг пояса, затем стал среди еловых стволов и принялся тянуться к уходящему свету солнца, раскидывая зазеленевшие руки-ветки и пронзая воздух острой макушкой. При этом он ввинчивался в землю корнямипальцами ног. Он чувствовал, как деревенеет тело и ухудшается зрение: глаза-сучки хотя и располагаются по стволу и глядят во все стороны, но острота при этом теряется, все становится расплывчатым, нерезким. Зато лешачья связьпаутины серпеня соединяли его теперь со всеми уголками Лесного княжества. Нов ощутил, как рвутся живые клейкие нити неподалеку от него. Справа и слева к костру пробирались патрули. С одной стороны трое конных, с другойшестеро.
А Кам Рой спокойно сидел у огня, как будто не замечая, что двое из правой тройки спешились, каждый встал на правое колено и упер лук с натянутой тетивой в землю. И слева на мага были наведены стрелы ставших в два эшелона стражников.
Стоять! скомандовал тройник-ют, находящийся по левую руку Роя.