Французские гастроли - Ковригин Алексей 7 стр.

Наступает время прощания. Первым подходит Модест, как-то стеснительно меня обнимает и восторженно шепчет:

 Мишка! Ну ты даёшь! Сольные концерты в Париже!  я тоже его обнимаю и успокаивающе похлопываю по спине:

 Ничего Моня, настанет день, и ты с ансамблем тоже будешь гастролировать по заграницам!

Братья обнимают меня по очереди и молча. Как-то подозрительно шмыгают носами и отводят взгляды в сторону.

 Чего приуныли? Выше нос! Передавайте от меня привет Аркадию и чтоб к моему возвращению уже стали чемпионами Одессы. А то приеду и вам обоим задницы надеру!

Братья прыскают и начинают улыбаться.

 То-то же. Смотрите у меня!  я шутливо показываю кулак.

Ко мне подходит Сонечка и как-то растерянно на меня смотрит. А ведь я перерос её уже на полголовы, даже и не заметил когда. Любуюсь девушкой и немного грущу. Может и не надо было всего этого? Всех этих поездок и расставаний? Я же вижу, что она в меня влюблена. «Чего ж тебе ещё надо, собака?ну так и женись, хороняка!» © А хрен его знает, Иван Васильевич, чего мне надо. Если бы не знал будущего С Лорой мы тоже не спешили. Считали, что у нас ещё вся жизнь впереди. Оба учились, как-то не до женитьбы было. Ведь в нашем понятии женитьба это что? Правильно, «дети, пелёнки-распашонки», а вон как оно всё впоследствии повернулось. И страна изменилась и любовь на нет сошла. А ведь была!

А Сонечка, вот она, рядом. Только и ждёт от меня ласкового взгляда и шага навстречу. Как же только и сумел-то удержаться от этого «шага», даже сам себе теперь не представляю. Это ведь мне по паспорту только четырнадцать лет, но я давно уже понял, что Семён Маркович что-то намудрил с моим возрастом и я минимум на пару лет старше. Да и мама наверняка об этом догадывается, но помалкивает. А «бьют-то не по паспорту», гормоны так вообще бьют по голове. И если бы не знал о грядущем, или просто махнул на всё рукой и плыл по течению, то возможно у нас Соней и было бы совместное будущее.

Но я знал. Знал, что нас ждёт и готовился к этому, а потому и не подпускал девушку к себе слишком близко. Зачем ломать жизнь хорошему человеку? «Глупости не стоит делать даже со скуки».© Правильно об этом сказал Борис Васильев в своей повести «А зори здесь тихие». Ничего хорошего из нашей близости всё равно бы не получилось. Я уеду, а она останется. И кому от этого станет лучше или легче? Я осторожно беру девушку за руку и привлекаю к себе.

Хочу «по-братски» целомудренно поцеловать её в щёчку, но она вдруг приподнимается на носочки и обвивает мою шею руками. Наши губы встречаются и вдруг помимо сознания мои руки сами бережно обхватывают Сонечку, и я с нежностью прижимаю её к себе. Мир вокруг нас замирает и вдруг наступает оглушительная тишина. Сколько по времени длится этот миг я не знаю, наверное, столько, насколько нам хватило дыхания. Постепенно звуки возвращаются.

Где-то сбоку смущённо кряхтит Моня, озадаченно хихикают братья. Совсем рядом раздаётся чей-то залихватский посвист, и кто-то из провожающих громко и завистливо мне советует:

 Эй, хлопчик! Забирай дивчину с собой, а то не успеешь оглянуться, как твою кралю уведут!

Мы приходим в себя и наш «братский» поцелуй прекращается. Слышится насмешливый мамин голос:

 Ну шо, голубки, уже попрощались? Или мама так и будет стоять как в очереди на Привозе?  и вдруг выдаёт:Эх, Мишка! Был бы ты на пару лет постарше, я б тебе первая посоветовала заделать Соньке ребёночка, чтоб девчонка угомонилась уже! Или вы успели и нам с Бэллой теперь ждать сюрприза?  голос мамы становится подозрительным. Сонечка испуганно вспискивает и вырывается из моих рук.

 Ладно, с тобой я дома поговорю!  снисходительно, но многообещающе намекает мама и отстранив Соню в сторону кладёт ладони на мои плечи и вглядывается в моё лицо словно стараясь его запомнить. А затем опускает голову на мою грудь и её плечи начинают вздрагивать.

 Мама, ну ты чего? Не плачь, всё будет нормально. Я скоро приеду, отучусь и вернусь, и мы снова будем вместе!  но мама продолжает всхлипывать, уткнувшись в моё плечо и вдруг приникнув к самому уху жарко свозь слёзы шепчет:

 Мишенька, сыночек! Не надо! Не возвращайся! Я знаю, у тебя всё будет хорошо, ты умный, ты устроишься там. Только не возвращайся! Я буду щастлива здесь за тебя, если буду знать, что и у тебя там всё хорошо!  оторопело отстраняюсь от мамы и смотрю в мокрые от слёз глаза. Затем в отрицании медленно мотаю головой.

 Нет, Мама. Я вернусь. Я обязательно вернусь!  расцеловываю её в обе щёки и подхватив саквояж бегу к трапу, который уже собираются убирать. Пограничник мельком просматривает мой паспорт и козырнув желает счастливого пути. Досмотра багажа нет. Кубаткина не вижу и рад этому. Глаза б мои на него не смотрели! Быстро поднимаюсь на палубу и проталкиваюсь к ограждению. Смотрю на причал и нахожу своих.

Моня машет обоими руками как ветряная мельница и подпрыгивает на месте чтоб его лучше было видно. Машу в ответ, и он перестаёт подпрыгивать, но руками машет ещё активнее. Братья радостно скалятся и что-то пытаются мне кричать, но уже ничего не слышно из-за сплошного гвалта с обоих сторон. Мама стоит и не отрываясь смотрит на меня обнимая за плечи Сонечку, а та рыдает уткнувшись лицом в мамину грудь.

Портовый буксир даёт два сигнала ревуном и начинает разворачивать теплоход носом к выходу в море. Полоса воды между кораблём и причальной стенкой становится всё шире и вот уже причал начинает отдаляться. По палубе пробегает дрожь от работы двух дизельных двигателей, за кормой слышен шум бурлящей воды от заработавших на холостом ходу винтов и наконец раздаётся резкий звук теплоходного ревуна, сигнализирующий буксиру и пассажирам, что «Крым» полностью готов к самостоятельному движению.

Вода за кормой вспенивается и под протяжный басовитый гудок мы отправляемся в плавание. Полной грудью вдыхаю в себя морской воздух. На память приходит замечательная и немного грустная песня Одесского поэта и музыканта Евгения Кричмана в исполнении Михаила Шуфутинского, которая так и называется: «Пахнет морем».

Прощай Одесса!

Глава 2Круиз (часть первая)

Само путешествие из Одессы в Стамбул меня как-то не впечатлило. Больше в портах простояли под выгрузкой, чем в море находились. Почти все пять суток в пути просидел в своей каюте. Да и какой мне смысл бесцельно шататься по палубе и только привлекать к себе ненужное внимание? Пассажиров первого класса на теплоходе не так уж и много. Специально их не пересчитывал, но вряд ли больше тридцати-сорока человек.

Четыре семейные пары с детьми, ещё три бездетные пары и остальные такие же одиночки как я, но едущие по своим делам в компаниях, некоторые из которых явно случайно сложились уже на теплоходе. Встречался со своими нечаянными попутчиками лишь во время завтрака, обеда и ужина в ресторане. При встречах здоровался, вежливо раскланивался и только.

Ни в какие разговоры не вступал, да и о чём нам говорить. О погоде? На второй день мой фингал расцвёл пышным цветом и отбивал у меня всякое желание к общению. Грёбаный Кубаткин! Чтоб ему там в Одессе заикалось. Мама, конечно, синяк заметила сразу и попыталась его подлечить свинцовой примочкой. Но, наверное, было уже поздно что-то с ним делать, потому что поначалу мне это мало помогло. Но время лечит и синяк уже почти сошёл на нет.

Вот и гулял по палубе рано утром или поздно вечером. Погода была прекрасной в отличие от моего настроения. По пути заходили в Констанцу, Варну и Бургас. Но на берег из пассажиров так никто и не сошёл. Правильно, а что там делать «Руссо туристо»? Сейчас это бедные и убогие города, как и сами страны едва сводящие концы с концами. По сравнению с Одессой, так вообще захолустье и голь перекатная.

В Констанце вышел на внешнюю прогулочную палубу подышать свежим воздухом, увидел разгрузку трюмов теплохода и почувствовал себя так, словно меня ткнули носом в выгребную яму. Ящиков было немного, но вот штабели «сыпучих грузов» в мешках занимали на пирсе приличное пространство. То, что это зерно понять было несложно, да и раньше о том, что находится в трюмах теплохода если и не знал точно, то догадывался. Но одно дело догадываться и другое видеть собственными глазами. В Одессе уже сейчас длиннющие очереди за хлебом, а мы его за границу гоним.

Знаю из своего прошлого, что в тридцать втором году зерно для Дальнего Востока начали закупать в Китае уже в начале апреля. А к осени и отгрузка экспортного зерна из южных портов сильно сократилась, а затем и совсем прекратилась. С началом тридцать третьего так и вообще хлеб начали закупать за границей и ввозить обратно, но было уже слишком поздно, голод успел охватить огромные территории и привёл к ужасающим последствиям.

И что бы там ни говорили ангажированные историки о голодоморе в Украине и геноциде украинского народа, но документы неумолимо свидетельствуют, что печальная «пальма первенства» погибших от голода в эти годы принадлежит России. А ещё был голод в Казахстане. Но об этом почему-то вспоминать и говорить не любят. Больше во время стоянок в порту я на палубу не выходил.

К нам в первый класс так никто и не подсел, но вот пассажиров в третий класс и на палубу набилось как сельдей в бочку, видимо едут «в туретчину» в надежде на заработки. Интересно, а их там хоть кто-то ждёт? «Крым» теплоход комфортабельный, во всяком случае обстановка кают первого класса шикарная, я бы даже сказал, почти богатая. Ничуть не хуже, чем на современных мне круизных лайнерах и подкупает каким-то своим домашним ретро уютом.

Конечно, отделкой красным деревом корабль похвастать не может, хрусталём не сверкает и позолотой не блещет. Но всё же не зря вся серия «Крымчаков» до войны считалась самой комфортабельной и престижной на Чёрном море, занимаясь перевозкой многочисленных отдыхающих курортников и туристов на крымско-кавказкой линии между Одессой и Батуми.

И не случайно эти теплоходы ходили не только по Чёрному морю, но совершали круизы и в Средиземное. Советская страна по праву гордилась своими теплоходами. Вот только судьба у них печальная. В прошлом читал, что войну пережил лишь этот самый «Крым», подорвавшись в конце сентября сорок первого года на советской же мине и простояв всю войну у причала в порту Батуми. Оставшиеся пять теплоходов этой серии в течение первых двух лет войны трагически погибли под немецкими бомбами. Вместе с ранеными и беженцами которых они эвакуировали.

* * *

Стамбульский порт встречает жарой. Если бы не близкое соседство с Мраморным и Чёрным морями то, наверное, было бы настоящее пекло, но и сейчас эта влажная духота меня просто убивает. Странно, в мои прежние посещения Турции погода была вполне комфортной, то ли климат изменился, то ли отсутствие кондиционеров сказывается. Пока добрался до портовых касс рубашка успела прилипнуть к телу. На моё счастье билеты в кассе есть, но «моё счастье» какое-то «еврейское». До Алжира билетов нет.

Обещанный Беллой «BULENT» стоит в порту Алжира из-за поломки котла. И сколько ещё простоит, только одному господу богу известно. И, следовательно, комфортабельный «Lamoriciere» уйдёт в Марсель без меня. Досадно! На сегодняшний день билеты продаются только до греческого Пирея. На уже знакомый мне «Крым» с отправлением через десять часов и на Датско-Польский «Pułaski» через два часа. Ещё до Алжира ожидается пароход из Греции, но через три дня.

Но придёт ли греческий пароход вовремя, гарантий никто не даст. И на вопрос, а есть ли из Алжира пароходы до Марселя кроме «Ламорисьера», который уйдёт так меня и не дождавшись, кассир лишь неопределённо пожимает плечами. У меня выбор невелик, по идее надо брать билет на «Крым» и продолжать путешествие на нём. Рейс прямой, больше заходов в порты не будет. Четыре дня и я на месте. Неделю назад так бы и поступил. Но! Это неделю назад

Сегодня же у меня есть «неучтённые» доллары. На которые не рассчитывал, и мне они откровенно «жгут карман». Кроме того, просто хочется банально сравнить сервис советского теплохода и «забугорного» лайнера. Мысленно представляю себе маршрут Стамбул-Яффа-Хайфа-Пирей и присвистываю. Да и чёрт с ним, давайте до Пирея на «Pułaski»! Бешеной собаке семь вёрст не крюк, а париться по такой жаре ещё трое суток в гостинице и с невнятными перспективами мне не улыбается. Пирей, так Пирей, круиз, так Круиз!

Проезд от Одессы до Константинополя (а именно так значится Стамбул в расписании советских рейсов) мне обошёлся в девяносто три рубля, вместе с трёхразовым комплексным питанием в ресторане теплохода. Кормили вполне сытно, так что «шиковать» не тянуло. А вот билет на «Pułaski» пришлось оплачивать уже долларами. Кстати, существенно дороже чем на «Крым», если сравнить пройдённое расстояние в милях и даже официальную котировку, по которой мне поменяли рубли на доллары.

На входе-выходе нет никаких рамок и рентгенов для досмотра багажа, пассажиры с ручной кладью таможню вообще не интересуют, что меня несказанно радует. Контрабанда никуда не делась, но в Одессе, как я понял, меня «сопровождал» Кубаткин и досмотра как такового не было. Только пограничник мельком глянул паспорт и на этом всё. Здесь пограничный контроль тоже есть, но паспорта, билета и моего сообщения что следую транзитом в Марсель вполне достаточно. Через полчаса уже поднимаюсь на борт лайнера.

Вообще-то меня ничуть не удивляет, что двухнедельное плавание стоит почти в четыре раза дороже, чем пять суток на «Крыме». Этот пароход Датско-Польской компании по своим габаритам ненамного превосходит советский «Крым». Но судя по его обводам, это пассажирский лайнер океанского типа и что он делает на средиземноморской линии мне совершенно непонятно. Но сейчас меня интересует только моя каюта.

Улыбчивый моложавый мужчина, встретивший меня у трапа, интересуется багажом «Herr-a» и получив ответ что «Герр путешествует налегке» понятливо кивает и сообщает что к нему можно обращаться «герр обер стюард Магнус» или просто «герр обер» и провожает до каюты. Вот ещё из прошлой жизни не понимал этой привычки датчан к чинопочитанию. Нет чтоб просто поздороваться:Добрый день, господин Магнус!  обязательно скажут.  Добрый день, господин Старший Пенёк Магнус!  ну да «в каждой избушке свои погремушки».

По дороге «обер» сообщает что правила поведения пассажиров при возникновении каких-либо неожиданностей на борту могу прочитать в своей каюте, но тут же успокаивает, что плавание обещает быть абсолютно безопасным. Так как корабль очень надёжный и до последнего времени несколько лет эксплуатировался на трансатлантической линии ГдыняНью-Йорк, и за всё время на нём не было ни одной нештатной ситуации. Так что новый маршрут по средиземному морю никакой опасности для океанского лайнера не представляет.

(Автор знает, что «ситуации были» и лайнер на «Палестинской линии» появился несколько позже. Но первое пусть останется на совести стюарда, а второена совести автора.)

В каюте немного заминаюсь, но всё же прошу стюарда сообщить мне «несколько мелких подробностей». Дело в том, что я совершенно не в курсе сколько сейчас дают чаевых и за какие услуги следует благодарить персонал. А также сообщаю что у меня с собой только доллары в крупных купюрах и прошу сообщить, где их можно разменять.

На что получаю исчерпывающий ответ о действующем на борту негласном «прейскуранте» на услуги и тут же получаю «деловое предложение» разменять несколько крупных купюр на мелкую ходовую валюту любого иностранного государства совершенно бесплатно. Договариваюсь с Магнусом что чуть позднее он разменяет мне три сотни баксов однодолларовыми бумажками, и мы расстаёмся вполне довольные друг другом.

Напоследок интересуюсь есть ли на лайнере прачечная и могу ли заказать чистку костюма и стирку рубашки. На что получаю положительный ответ и обещание тотчас прислать ко мне горничную, которая и займётся моим гардеробом. Так же меня просветили что могу по телефону заказать обед и ужин в каюту. Но на завтраки принято ходить в ресторан.

И что завтра через час после завтрака для всех пяти «новеньких» пассажиров на шлюпочной палубе состоится инструктаж по правилам пользования спасательными средствами, действиями в нештатных ситуациях и по его итогу примут «экзамен». Но это обычная формальность и беспокоиться на этот счёт не стоит. Сами «учения» обязательное мероприятие и прогуливать их не стоит.

* * *

А вот каюта первого класса на лайнере оказалась действительно из категории «дорого-богато». И этот касается не только отделки салона. Сама одноместная каюта раза в три вместительнее чем «однушка» на «Крыме» и состоит из двух смежных комнат-отсеков. В «спальном отсеке» стоит мягкая широкая кровать с устанавливаемым ограждением на случай качки, прикроватным столиком и небольшим плафоном ночного света в изголовье. Люстра под потолком и настольная лампа с зелёным абажуром, «радиоточка», транслирующая музыку и корабельные объявления, встроенный шкаф-купе для одежды и рядом полочка для книг.