Разумеется, полученные Троицким данные в целом подтвердили первоначальные установки. Получается, что и совета у ученых спросили, и науку неплохо продвинули. Но при этом, до старта первого посадочного аппарата, получившего шифр Е-7 (в нашей истории наоборот, Е-6 это посадка, Е-7 это орбитерприм. авт.), оставалось всего два месяца и менять что-либо в конструкции было поздно
Сейчас, как никогда, была видна правота Королева, который еще полтора года назад «оторвал от сердца» создание межпланетных аппаратов, выделил в отдельную тему и перевел из ОКБ-1 в Химки, на фирму Лавочкина. Сам Семен Алексеевич поначалу был не в восторге от того, что его заместитель Бабакин буквально через его голову был назначен главным конструктором нового направления, но вскоре убедился, что его собственному положению это никак не угрожает и с головой погрузился в летные испытания «Бури».
Темы орбитального разведчика Луны и посадочного аппарата начали разрабатываться почти одновременно, и по «перелетной» ступени удалось добиться неплохой унификации Е-6 и Е-7. Кроме увеличенного запаса топлива и высотомеров они были практически идентичны. Естественно, полезная нагрузка была принципиально иная, и вместо большой остронаправленной антенны и тяжелой камеры с «банно-прачечным трестом» примостился увесистый посадочный аппарат.
К середине 1959 года «перелетная» платформа была уже неплохо отработана. Еще два спутника Луны слетали почти безупречно, а новые камеры позволили увеличить разрешение снимков вдвое, до десяти метров. За счет оптимизации траектории и появления возможности вешать дополнительные баки с топливом сильно увеличился запас пленки и реактивов для проявки, и пребывающие в постоянном экстазе планетологи едва успевали обновлять свои атласы.
При этом, за океаном явно не спали и буквально наступали на пятки. С появлением полноценной второй ступени («Аджена» прим. авт.) ракета «Атлас» могла отправить к Луне больше трехсот килограммов груза. Изобретательные американцы выжали из этой массы все, что было возможно, создав крайне удачную серию спутников Луны, и их снимки лишь немного уступали по качеству лучшим советским, но зато их было больше. Также, традиционно для американцев, эти аппараты несли множество крайне передовых научных приборов. Однако конкуренция не исключала сотрудничества, ради чего был дважды произведен интересный эксперимент. Отработавшие свое советские аппараты управленцы нарочно «уронили» в затененные приполярные области Луны, точно согласовав эти события с пролетами американских спутников. Удалось записать спектры вспышек и результаты выглядели очень многообещающе, с точки зрения поисков водяного льда.
Все понимали, что следующий шагэто посадка, и первый ход опять сделали американцы, правда, не очень удачно. Всего три дня назад, когда советская Луна-6 только стартовала, Сервейор-1 попытался сесть в Океане Бурь, но все сигналы с борта неожиданно пропали за пару минут до касания Оставалась вероятность того, что если отказал только радиокомплекс, то аппарат все же сел. Но, во-первых, молчащий аппарат не мог считаться мягко севшим, а во-вторых, позднее специалисты из TRW (в этой истории фирма продолжила заниматься АМСприм. авт.) смогли при определенных условиях заставить двигатель станции эффектно взорваться на стенде
А теперь, пришла очередь Луны-6. Хоть внешне посадочный аппарат и напоминал своего собрата из другой реальности, но был при этом тяжелее и технически более совершенным, пусть не в принципе, но в деталях. Но главное, у него был гораздо более способный «извозчик», перелетная ступень. Включение двигателей по команде импульсного высотомера произошло на высоте почти восьмидесяти километров, после чего приборный отсек и антенна ненужного больше высотомера отстрелились и упали куда-то вниз. Теперь аппарат замедлялся примерно так же, как его собрат из другого мира, но это лишь до высоты в семьдесят метров, когда вступил в действие гамма-высотомер. Наличие вычислительной машины позволило более изощренно обработать эти сигналы и гарантировать минимальную боковую скорость касания
Две минуты до касания. Келдыш обвел взглядом небольшой зал, где в специальной «выгородке» ждали посадки астрономы. Все в сборе, и Троицкий, конечно, тоже здесь, готовится стать триумфатором. Однако, кандидатов в эти самые триумфаторы сегодня много. Для начала, весь персонал КВЦ (координационно-вычислительный центрприм. авт.), созданного на базе вычислительного центра НИИ-88 и который теперь осуществлял управление всеми беспилотными аппаратами, начиная с обычных спутников и заканчивая лунными аппаратами. Сюда, в этот зал, теперь приходила телеметрия, научные данные и фотографии из далекого космоса. И осталось всего две минуты. Что происходит в это время на борту?
Пятьдесят метров, разнесся по залу голос диктора-информатора.
Перелетная ступень сжигала последние килограммы горючего, снижаясь над равниной Океана Бурь, старательно гася боковую скорость и ожидая момента, когда трехметровый щуп коснется грунта.
Касание! Есть отстрел посадочного аппарата!
Вот и одно из главных отличий от иной реальности. Высота и скорость минимальны, и только в момент касания наполняются газом оболочки-амортизаторы, и не долгим и нудным «просачиванием» из баллона под высоким давлением, а почти мгновенно, посредством ПАД (пороховой аккумулятор давленияприм. авт.). Потом, следует отстрел «вбок» от перелетной ступени, которая спустя секунду увеличивает тягу до максимума и заклинивает рули по крену, чтобы через несколько мгновений разбиться в паре километров от места посадки.
Тем временем, совершая прыжки по поверхности внутри своей амортизирующей оболочки, посадочный аппарат передает простейший всенаправленный сигнал на определенной частоте.
Луна-6 все еще катится, озвучил диктор интерпретацию этого сигнала.
Напряжение в зале непередаваемое! Можно попытаться представить, как авизентовая (амортизаторы были выполнены из авизента, который образует силовую оболочку, в которую была вложена камера, выклеенная из листовой резиныприм. авт.) оболочка перекатывается по поверхности, наскакивая на камни Риск, если подумать, все же велик, несмотря на минимальную высоту и скорость. Попадется определенной формы и размера булыжники все, верная гибель Но сигнал все еще поступает!
Луна-6 катится, повторил диктор.
Келдыш вспомнил, как придирчиво Королев поначалу контролировал Бабакина и его команду. Отчасти, потому, что сам очень хотел заниматься этой темой, но нельзя объять необъятное Все ограничилось несколькими советами и жестким контролем за недопущением технических анахронизмов, таких, например, как поплавковые клапана в системе терморегулирования, когда следовало ставить биметаллические. Вроде бы, мелочь, но замерзший в космосе копеечный клапан означал потерю станции и миллионы народных рублей на ветер
Луна-6 остановилась, прокомментировал диктор изменившуюся тональность сигнала, и грянуло громовое «ура»!
Все, посадка состоялась, впервые земной аппарат мягко сел на другое небесное тело.
Есть отстрел оболочки! грянуло объявление и новый взрыв апплодисментов. Все знали, что за посадкой следил весь мир, и многие радиотелескопы, включая Джодрелл Бэнк, ловили и интерпретировали сигналы аппарата. Теперь, оставалось ждать раскрытия «лепестков» и развертывания камер.
«Корректоры», наблюдающие из другого мира, хотели равной игры. Ни одна из сторон не должна получить решающее преимущество. Они дарили вдохновение, технологии и конструкторские решения, но никогда не вмешивались напрямую и не устраивали саботаж. Если одна из сторон вырывалась впередони усиливали помощь другой стороне, но никогда не мешали тем, кто первым переходил границы невозможного. Двигатель Сурвейора-1 взорвался без их вмешательства. И сейчас, Луна-6 благополучно села и навечно останется первой, но отказ телекамеры, из-за которой окажется невозможной передача панорам, тоже произойдет не из-за вмешательства извне. Только через несколько лет, когда космонавты вернут на Землю саму камеру и блок управления, можно будет с уверенностью утверждать, что именно пошло не так
Увы, первые кадры с поверхности Луны передаст Сурвейор-2, который благополучно сядет в Море Спокойствия всего через две недели. Позже, Луна-7, чьи камеры сработают безупречно, тоже внесет свою лепту, но это будет уже рутинная работа по накоплению знаний и фактического материала. Темп, взятый обеими космическими державами, не терпел долгого топтания на месте
Будапешт, ноябрь 2057 года
В душе Альбины Барсовой не на шутку пробудился монстр, не чуравшийся ненормативной лексики и живительного мордобоя. Были у нее и прочие монстры и монстрики разной степени запущенности, но голос этого «грубияна» сейчас звучал громче всех остальных на несколько порядков.
Разумеется, хорошо воспитанная дама не стала бы кидать бутылки, ломать чужие транспортные средства и бить незнакомого молодого человека по лицу. В обычной ситуации. Но в этот раз монстр мордобоя восторжествовал, и вовсе не из-за сумочки. И сама сумочка, и все важные предметы в ней имели маркеры, по которым их можно было легко отыскать. Однако, во-первых, тратить половину ночи на беготню по не слишком знакомому городу за украденными вещами ей совершенно не хотелось. А во-вторых, в сумочке был не только паспорт, ключ от номера и командировочная кредитка. Там было нечто гораздо более ценноемаленький тугой сверток с десятками пробников ароматических масел, подаренных ей на недавнем приеме
Розмарин, сатурейка, бергамот. Лаванда и горький апельсин. Мед! Много разного меда! Миндаль и жасмин. Тмин, сандал и алоэ. Жожоба и гар гир! Лилия и фиалка! И все это сокровище у нее пытались увести прямо из рук, средь бела дня! За такое, не то, что по лицу, за такое убить мало!
Неудивительно, что она так взбесилась и включила привилегированные функции имплантов, не постеснявшись даже присутствия свидетелей. Бросок со стороны выглядел очень эффектно, но никто не заметил, как летящая бутылка «подруливала» на цель. «Таран» скутера с этой точки зрения намного проще, этот фокус даже у Восьмерки есть. «Переодевание», так вообще у всех наблюдателей имеется. А дальше все вручную, обыкновенный мордобой, спасибо милой Джине Лаваль за науку
А этот патрульный, чисто случайно оказавшийся рядомпарень не промах, думала Альбина, просматривая данные, скачанные с полицейского планшета. Янош Полгар, 35 лет, успел пострелять и в армии, и в полиции. Адекватный парень, коллеги его обожают, а вот начальство не очень. Не стал перед ней выпендриваться, злоупотреблять властью, требовать денег или иной «компенсации», чтобы уладить дело. Моментально все оформил и отпустил восвояси. Увидев «его» пулю на шнурке и повинуясь внезапному импульсу, Альбина немного подлечила его рану, и это не было нарушением, а просто маленьким добрым делом, которые наблюдателям делать никто не запрещал. Для этого даже были соответствующие стандартные «демоны» с ограниченными функциями, одним из которых она и воспользовалась.
Мог ли этот Янош увидеть что-то, что ему не положено? Вполне мог, но ведь записей инцидента ни с регистратора машины, ни с уличных камер не сохранилось из-за непонятной «природной аномалии». Экипаж аномалии награжден орденами и медалями, сказал бы Иван Родин, будь он жив Так что, если парень не болтун, то будет молчать о ее странных метаморфозах и изложит более-менее правдоподобную версию. Однако, если у нее будут снова дела в Будапеште, можно попробовать с ним связаться. Он здесь родился и вырос, знает все входы и выходы, и это может однажды пригодиться
В принципе, ее бессмысленная командировка уже завершилась, и она могла улететь уже сегодня, но никакой спешки не было. Рьялхи уже знают, что «операция» удалась и компромат на местную мэрию почти в полном составе собран впечатляющий. Теперь эксперимент продолжится, и эти материалы окажутся в руках областного начальства, а компромат на областныхв руках людей из мэрии. Рьялхи делали вид, что долго и нудно обкатывали очередную матмодель жадности и подлости, поэтому Альбине на пару с Нэшем Альваресом пришлось провести три дня в Будапеште и посетить несколько приемов, встречаясь с местными продавцами компромата и их боссами. А журналисты! Кошмарная публика, хуже только «литераторы» из числа тех, что моются раз в неделю
Но сейчас, все уже позади, а серьезных проблем, по сути, так и не возникло. Реальной и неожиданной накладкой было вселение в уютный, но одноместный номер с единственной не слишком широкой кроватью. Альбина, не желавшая менять привычку в небоевой обстановке спать по-людски, то есть в нормальной кровати и раздевшись, собиралась обсудить эту деликатную тему с Нэшем, но, явившись в номер позже него, обнаружила, что тот уже давно спит и место занято.
Еще недавно, она бы понадеялась на джентльменские качества честного хохмача Альвареса и, проявив характер, со спокойным упрямством залезла бы под уже нагретое одеяло. Но в этот раз она махнула рукой на комфорт и отправилась спать на диван в фойе. Раз уж она решила составить список настоящих друзей, который получился на удивление коротким, то не стоит рисковать дружбой Альвареса, раз уж он оказался в этом списке.
И она в нем не ошиблась. Проснувшись посреди ночи, он отыскал ее спящей в коридоре, на руках отнес в номер, уложил в кровать и ретировался до утра. За завтраком, в ответ на ее благодарность, Альварес, усмехнувшись, напомнил, что Барсова для него несколько бледновата Вспоминая эти уютные и смешные моменты, Альбина даже немного пожалела, что Нэш свалил прямо с приема, расцеловав ее в обе щеки и пообещав закончить отчет в аккурат к общему сбору. Может быть, боялся, что бесшабашная атмосфера этого романтичного города сделает свое дело и на третью ночь Барсова может внезапно и сильно потемнеть
Она прогуляла по городу до темноты, петляя по узким старинным улочкам, пока не вышла к площади Троицы, где долго бродила среди фонтанов, разглядывая древний собор, заложенный за 650 лет до ее рождения. Забралась на Рыбацкий Бастион, чтобы полюбоваться канонической панорамой Пешта с видом на Парламент. Спустившись с Крепостной горы, перебралась по Цепному мосту на другой берег Дуная и направилась в сторону своего отеля, расположенного в самом сердце старого города.
Впереди уже маячил отель, и она слегка ускорила шаг, чтобы поскорее избавиться от лишнего внимания бродяг, таксистов и прочей окологостиничной публики. В ее распоряжении была еще целая ночь, чтобы отдохнуть и расслабиться. И подумать, еще раз крепко подумать
Что-то не сходится, среди наблюдателей начался какой-то необъяснимый бардак. Ей удалось перед отъездом поймать Варвару Нартову всего на пару минут, но выяснилось, что и та внезапно куда-то засобиралась. На вопрос «куда» Нартова произнесла русский разговорный аналог выражения «ужас, как далеко», и разговор на этом закончился. Саша Кроун так и не появился. Тони Морано не шутил про дебетовое сальдо и не пытался, как обычно, приобнять Альбину за бока, но, нахмурясь, просто тихо исчез.
Рита Ярвич была в такой ярости от своего нового назначения, что явилась к Альбине в личную «келью» и в буквальном смысле зажала ее в угол, требуя объяснить, какого черта ее отправляют незнамо куда. В другой ситуации, это было бы даже приятно, но в данном случае Альбина предпочла окрыситься и рявкнуть в ответ. Мол, она и сама не хочет никуда ехать и не понимает смысла в своем задании. Получив достойный отпор, Рита так же быстро оттаяла, и распрощались они, как обычно, нежными поцелуями. Плюс один к списку! Но какой же бардак творится!..
Вот и тихий коридор на ее этаже. Дверь номера открылась, Альбина проскользнула в темный проем и прикрыла за собой дверь. Замок щелкнул, зажигая красный сигнал, и тут, совершенно внезапно, моргнул свет. Точнее, ей так показалось. Висевшие в поле зрения иконки двух «демонов» исчезли. Она попыталась их вернутьи ничего. Она вызвала общий интерфейсничего. Она скомандовала выдать диагностикуничего. Это уже что-то новенькое. Чтобы импланты отключались сами собойпро такое вообще никто не слышал даже в виде баек, которых среди наблюдателей ходило немало.
Осознание того, что импланты отключены, вызвало у нее чувство опасности, но контроль над собой она не ослабила ни на секунду. Вряд ли в этом уютном номере на нее кто-то собирался покушаться. В принципе, она и без имплантов может за себя постоять, кулаки у нее крепкие
В номере было удивительно тихо. Настолько тихо, что она стала прислушиваться к собственным шагамслышно ли? Оказалось, что слышно. Она осторожно прошла в жилую комнату и замерла, увидев окно, которое было абсолютно черным. Чернота была настолько плотной, что она понялаэто не поляризационный фильтр на стеклах. Это силовой барьер плюс оптическая проекция. То есть, в то время, как ее собственные импланты почему-то отказали, чьи-то другие вполне работали и поддерживали звуковую и оптическую изоляцию всего номера, как минимум.