Ланцов Михаил АлексеевичМир-о-творец
Пролог
1559 год, 19 сентября, Константинополь
НЕТ! рявкнул Андрей, выслушав депутацию. И не просите!
Но почему? осторожно поинтересовался московский патриарх Сильвестр.
Причины две. Прежде всего я не могу стать младшим соправителем Царя. Приняв титул Императора Восточной Римской Империи, я просто потерял возможность для этого. Как Император может стать младшим соправителем Царя? Царя, который суть цезарь или если правильно выговариватькайсар, который в старинной для Рима традиции, являлся либо членом семьи монарха, либо младшим соправителем Августа, сиречь Императора. Это просто бессмыслица какая-то выходит
А какова вторая причина? спросил Шереметьев после несколько затянувшейся паузы, полной удивленного ропота. Такой трактовки титула они еще не слышали и оказались в известной степени ошарашены.
Я не хочу этого делать.
Но почему?
Потому что не Царь, а вы и только вы довели Русь до этого состояния! холодно и жестко процедил Андрей. Я подробно описал и самым тщательным образом объяснил, как проводить реформу армии. И что? Да ничего! Вы срывали выполнение приказов Царя и всячески в тех делах мешали, а то и вредили! Вы вели двойную и тройную игру, пытаясь на говне собрать сметану! И предавали, предавали, предавали Так что катастрофа, которая постигла Русь сейчасэто всецело ваша заслуга. И я не хочу подтирать вам задницы. Ведь после моей победы ничего не изменится. Вы как занимались черти чем, так и продолжите растаскивать Русь по кускам. Вы как не хотели здраво мыслить, так и не станете, погрязнув в своих местнических разборках
Тишина.
Молодой Палеолог замолчал, обводя взглядом этих людей. Заглядывая каждому в глаза. Он знал их как облупленных. И прекрасно представлял интересы каждого. Особенно после той бойни в кремле, когда пал клан Шуйских и открылось большое окно возможностей
Не могу и не хочу. повторил Андрей после вновь затянувшейся паузы. Кроме того, это и не представляется возможным. После столь сложного похода моему войску требуется отдых. Да и бросать Константинополь сейчас нельзя. Сами видитегород пуст. Его некому будет защищать, если я уйду.
С чем аудиенция и завершилась. Официальная.
Андрей строго говоря пришел в ужас от перспективы младшего соправителя у такого дивного Царя как Иоанн Васильевич. Этот интеллигентный параноик с религиозным сознанием был явлением труднопредсказуемым. И с ним по большому счету трудно удавалось вести дела. Дабеседовать. Давести увлекательную переписку. Но в плане управления, финансов и политике более специфического персонажа в политическом поле Руси, как московской, так и литовской было очень сложно найти.
Без всякого сомнения положительные черты в Царе имелись. Тут и достаточно ясный от природы живой ум. И внимательность к деталям. И любовь к чтению, а также знаниям.
Но по складу характера он не был руководителем и уж тем более полководцев или политиком. Про экономику и говорить не приходилось. Сколько Андрей не билсявсе без толку. А ведь в их переписке он ни раз и ни два поднимал вопрос политэкономии и экономики в целом. Пытался объяснить. Но с той стороны наблюдалась глухая стена. Иоанну это все было попросту не интересно. Он куда охотнее обсуждал общефилософские или религиозные вопросы.
Хочешьне хочешь, Иоанн Васильевич кое-что знал и понимал в хозяйственных вопросах. Но мало. Не глубоко. Не широко. И в основном мыслил в рамках довольно примитивной феодальной парадигмы. Причем в известной степени усеченной и упрощенной.
И ввязываться в это форменное самоубийство Андрей не хотел.
А вот делегаты, что прибыли в Константинополь, не отступали и пытались его дожать, склонив к сотрудничеству в нужном для них ключе.
Прошу тихо произнес Патриарх, на частной аудиенции, куда спустя несколько часов явилась самая верхушка депутации. Без тебя мы не справимся. Все ОЧЕНЬ плохо.
Не вижу смысла мне во все это влезать, устало потерев лицо, ответил Император.
Но почему? Не понимаю покачал головой Сильвестр.
Мы все не понимаем. поддакнул Шереметьев.
Почему? усмехнувшись, переспросил Андрей. С первого года здесь я столкнулся с тем, что меня пытались загнать в фактическое рабство. А потом убить. Где-то своими силами, где-то подставляя под удар. Сколько раз меня пытались резать или травить? Сколько на меня наводили татар? Почему вообще я вам должен доверять?
С первого года тут? осторожно переспросил Сильвестр, выхватив из речи собеседника самое главное. Как это понимать?
А у тебя, отче, отроки обретают зрелость мышления и великие знания каждый день? криво усмехнулся молодой Палеолог.
Так ты действительно Всеслав! воскликнул Шереметьев.
Это не важно. Важно то, как меня встретили. И что же я увидел? Ничего хорошего. Сначала я думал, проблема в Туле. Полагал, что в полку гнилые отношения из-за старшин. Но оказалось, это не так. Потом мне показалось, будто бы это поколение ныне гнилое. Просто такое выросло. Вот Курбскийтварь же тварью. Не просто же он так появился? Чай у него имелись и мать с отцом, которые такого мерзавца и воспитали. Не сам же он как бурьян вырос? Или Шуйские? Но после того боя в кремле я понял, что все еще хуже.
Хуже? Куда еще хуже то?
Думаете, я рад, что меня признали Палеологом? Я открещивался как мог, пока меня окончательно не прижали, вынудив уступить.
Но почему?
Потому что на старых Палеологах лежало проклятье. И дед нынешнего Царя его подхватил через Зою, то есть, Софью. А через него и все вылучшие люди страны.
Что за проклятье? нахмурился Сильвестр.
Рим принес очень много боли огромному количеству людей. Миллионам и миллионам, что сгинули в его рабстве. Последней его надеждой стало христианство. Но разве Рим изменился после принятия новый веры? Разве он упразднил рабство и унижение тех, на ком зиждется его могуществопростых людей? Нет. Он еще сильнее их стал давить и угнетать. Что первый, что второй. Сначала Всевышний рассердился и наслал на первый Рим безумие элит и орды варваров, которые его смели. Второй задумался? Нет. Потом он наслал на второймагометан. Что, он задумался? Нет. Через некоторое время он направил воинство христово к стенам Царьграда. И что? Были сделаны какие-то выводы? Нет. Обновленная аристократия Римской Империи, возглавленная Палеологами, взялась за старое. И работорговля с иными мерзостями расцвели пуще прежнего Андрей чуть помолчал. И вот древний град Константина пал. У Всевышнего терпение не безгранично. И наказания его суровы. В данном случае он попросту лишил рассудка ошалевшую аристократию, и та сама разнесла без оговорок Великую державу. Мой предок это понял и отрекся от прошлого, решив начать с начала. А Фома и его детинет. Вы знаете, как постыдно кончили его сыновья. Зоя же вместе со своими советниками прибыла на Русь, которую и отравила своим ядом
Тишина.
Напряженная. Словно звенящая.
Андрей сумел за эти несколько часов продумать свой ответ депутации и решил зайти с понятной им картырелигиозно-мистической. Поначалу хотел начать что-то объяснять через рациональные резоны. Но не стал. Решил, что не поймут. А если и поймут, начнут сулить всякое. И теперьпугал.
Хотел ли он идти спасать Московскую Русь? Да. Но на своих условиях, не прямо сейчас и точно не впрягаясь в ту дрянь, что ему уготовили. Поэтому требовалось дать этим дурным инициативам отворот-поворот.
На этом вторая аудиенция и закончилась.
Люди оказались оглушены тем, что им сказали. Не каждый день ты узнаешь, что на тебе лежит древнее проклятье, которое подцепили еще твои деды.
А ты? спросил уже от двери Сильвестр.
Что я?
Ты ведь тоже Палеолог. Разве ты не проклят?
Проклятьене к крови привязывается, а к душе. А я только по крови Палеолог как можно более нейтрально ответил парень. Хотя, признаться, мне даже прикасаться к этому роду боязно. И я собираюсь провозгласить новую династию. Да, вроде обошлось. Был бы проклят, недавний поход у меня бы не получился. Но лишний раз рисковать и привлекать внимание проклятия не желаю.
Ты и правда князь Всеслав?
Я не в праве обсуждать с кем-либо свою прошлую жизнь. Таковы правила.
Патриарх кивнул и молча вышел. Люди же, что выходили ранее, все это время очень внимательно слушали этот короткий разговор
Часть 1. Сдача карт
Слухи правдивы?
Зависит от того, кто донёс их до тебя.
Глава 1
1559 год, 13 сентября, Тула
Марфа вышла из палат воеводы, где она с детьми временно жила. Оставалось недолго до переезда в новую резиденцию на правом берегу Упы. Ее уже построили и в целом отделали. Теперь же просушивали после отделочных работ.
Княжеская резиденция, как ее называли, в целом повторяла воеводскую, представляя собой башенный замок в японском стиле. Только больше. Заметно больше. Так как строители уже набрались опыта и смогли сделать этажи куда как просторнее. А еще светлее и, что особенно важно, теплеесистему отопления Андрей тут продумывал не с бухты-барахты, а очень основательно, как и теплоизоляцию с вентиляцией
Женщина поежилась.
Утро было зябким. После рождения третьего ребенка она стала подмерзать. Все-таки сказывалось стройное телосложение, которое никуда не делось. С одной стороны, это ее очень радовал тот факт, что удалось сохранить фигуру и привлекательность. С другой стороныхолодно. Такая стройность явно не для тульской погоды в эти времена. Да, быт, благодаря их с мужем усилиям, шагнул очень далеко. И та же одежда стала многократно удобнее. Но все равнодо XXI века не дотягивала. Из-за чего все более-менее теплое было тяжелым и в целом не слишком удобным, поэтому приходилось идти на весьма неприятные компромиссы
Она села в двуколку. Накрыла колени с плечами пледом. Крикнула извозчику трогать. И коляска медленно покатила из тульского кремля к понтонному мосту через Упу. Что проходил рядом со строящимся каменнымпараллельно ему. Его, ясно дело, пока еще возводили. Дело-то не быстрое. Но дело шло своим чередом.
Зимой 15581559 годов через проруби насыпали быки, подвозя на санях камни по льду. Как потеплелосделали волнорезы из привозного гранита и установили их. А теперь вотнаводили пролеты.
Сооружали деревянный каркас, поверх которого укладывали арки сегментного типа. Из кирпича. К сентябрю строители уже успели сделать первый пролет, идущий от первого быка к берегу. Возвести леса для двух других пролетов. И произвести ряд работ на прилегающей территории. В том числе укрепить должным образом берега для упора тяжелых арок. Пока так, но в будущем, 1560-ом году мост обещали клятвенно мост достроить. Руководил его строительством итальянец, вызволенный из рабства Андреем в Константинополе, некогда подвизавшийся помощником архитектора. И мало-мальски представляющий себе, как эти самые мосты строить. Опыта самостоятельного руководства, пока, ясное дело, не имелось. Но он старался, и дела у него шли ладно, пусть и не быстро. Ведь мост небольшой, а он столько возится при наличии всех потребных материалов
Марфа проехала мимо каменного моста, лишь вскользь на него осмотрев. Просто для того, чтобы проконтролировать факт ведения работ. Люди шевелятся. Что-то делают. И ладно. Высовываться в это утро лишний из-за тента двуколки не хотелось. Особенно тутна реке, где дул свежий ветерок.
Проехав в Зареченск, как назвали местные жители новый район города, она остановилась у ткацкой мануфактуры. Здесь ее ждала небольшая делегация. Большое дело намечалось! Пуск первой линии механических ткацких станков!
Детей она брать с собой не стала. Старший Василий приболел простудой. А дочь Василиса с совсем крошечным Александром были еще слишком малы для таких визитов. Поэтому явилась без них. Только в сопровождении своей вездесущей охраны из масаев.
Это ребята отказывались ездить верхом, предпочитая «семенить» рядом на своих двоих. И делали это ОЧЕНЬ шустро. Даже несмотря на доспехи и вооружение. Ибо за эти несколько лет они отъелись и немало окрепли на тренировочных площадках, сумев реализовать заложенный в них потенциал на все сто процентов.
К слову сказать, несмотря на дикий для Тулы цвет кожи и вид, у каждого масая уже имелась местная жена. Да и крещение они приняли, начав мало-мало общаться с остальными. Туляки, оценив выносливость и силу, равно как и преданность Андрею, масаев этих зауважали. Особенно за прямо-таки собачью преданность юному Палеологу. Потому что он для Тулы и окрестностей был чем-то особенным, практически сакральным. Для кого-то, конечно, просто удачливым человеком, вышедшим из их среды, но для многихэтакой священной коровой. В первую очередь из-за того, что несмотря на некоторые потрясения жизнь в городе и его округе стала НАМНОГО лучше. Причем на их глазах.
Татары просто и бесхитростно прекратили ходить сюда в набеги. Более того, ближайшие из них заступили на службу и теперь отряды разбойников сами отлавливали. И не только из числа иных степняков, но и прочих, совершенно очистив всю городскую округу от татей. Отчего селяне вздохнули спокойно.
Но это только одна сторона медали.
К осени 1559 года в округе городской действовало уже два десятка конных косилок. Что позволили вывести заготовку сена на совершенно иной уровень. А это, в свою очередь, дало возможность не только решить вопрос с основным объемом корма для коней, но и замахнуться на создание первых ферм. По разведению коз для начала. Очень уж они неприхотливы.
Овец же хороших, тонкорунных, закупленных в Испании, имелся всего десяток голов и с них буквально пылинки сдували, чтобы не передохли. И так с огромным трудом контрабандой три штуки вывезли. Потерять их не хотелось. Слишком уж перспективным выглядело это приобретение.
На коров же пока не замахивались. Очень прожорливы. Но держали в уме и уже прикидывали где можно будет поставить первую опытную ферму. Когда получится немного укрепиться, привлечь новых работников и ввести в оборот дополнительные покосы.
Сенодело, конечно, хорошее, но куда важнее было земледелие. А в нем произошла самая что ни на есть революция, причем не только в масштабах Руси, но и вообщепланеты.
Из-за реформ Андрея удалось сформировать своего рода колхозы. То есть, относительно небольшие предприятия по обработке обширной пашни силами «творческого коллектива» из нанятых крестьян да бобылей.
Для обеспечения функционирования этих самых колхозов развернули три аналога МТСмашинотракторных станций. На которых концентрировались всякого рода плуги, бороны, телеги, волокуши, косилки конные, сеялки и так далее. Плюс запас хороших лопат, вил, граблей и прочего сельскохозяйственного инвентаря. А также тягловый скотстепные лошади и волы.
Сама же пашня, обрабатываемая с помощью этих «МТС», засеивалась по принципу Норфолкского цикла, основанного на четырехполье. Например, на первом участке сажали горох, на втором озимую пшеницу, на третьемрепу, на четвертомовес. На следующий год культуры смещались по кругу на соседние поля. И на такие вот «четвертинки» оказались разделены все распаханные земли. Что, в известной степени, облегчило посевную и жатву, так как она сильно размазалась по времени. Разом ведь, единым махом, все земли в сжатые сроки не требовалось теперь вспахать и засеять. Так что эти самые импровизированные «МТС» вполне справлялись. И даже не сильно напрягались.
Понятное дело использовались не только эти культуры, но суть оставалась прежнейтравянистые посадки чередовались с пропашными, не забывая о взаимном влиянии и восстановление почвы. Посему в тульской округе производилась пшеница, овес, ячмень, репа, свекла, горох, чечевица и так далее. Причем в избытке и плюс-минус равномерно, уйдя от запредельно высоких рисков, характерных для монокультурного производства, каковым промышляли ранее в регионе.
А вот рожь Андрей избегал сажать, помня об угрозе отравления спорыньей, слишком уж легко и массово поражающей рожь в прохладные и сырые годы. По этой и многим другим причинам особой отрадой для него стали первые делянки картофеля. Пока еще довольно мелкого, но даже в таком виде он выглядел очень перспективно. А рядом с ним потихоньку «колосились» посевы северных сортов фасоли, тыквы да маиса, то есть, кукурузы, привезенных из долины реки Гудзон. Пока посевного материала было мало, но он стремительно множился, грозя стать в перспективе нескольких лет доминирующей культурой.