Москва подчеркивала, что принципы советской внешней политики не изменились, а советско-германские отношения "определяются договором о дружбе и границе". Это позволило показать Парижу, что Советский Союз не претендует на национальные польские территории, и в целом Франция приняла советскую позицию, после чего сообщила Жданову, что Париж желал бы видеть этнографическую Польшу скромных размеров и не может быть никакого вопроса о возврате ей Западной Украины и Западной Белоруссии. Вообще на западе многие считали, что СССР не участвовал в разделе Польши, так как западные районы Украины и Белоруссии не являлись польскими территориями, и проблема восстановления Польши была связана только с Германией.
* * *
8 мая декретом рейхсканцлера Германской Империи Познанское, Поморское, часть Силезского, Лодзинского, Келецкого и Варшавского воеводств включались в состав Германии, а на остальной территории, захваченной немецкой армией, был создан Протекторат Мазовия. Данциг, разумеется, присоединился к Рейху.
Главой Протектората стал фон Нейрат, а премьер-министром он назначил все того же непотопляемого Бека. Польские войска большей частью расформировали, но десять оставленных пехотных дивизий разместили на восточной границе, немецкая политика теперь ориентировалась на использование поляков против СССР. Пока лишь теоретически.
* * *
Тем временем Политбюро приняло программу советизации Западной Украины и Западной Белоруссии. Оформить присоединение предполагалось через Украинское и Белорусское народные собрания во Львове и Белостоке, которые должны были: передать помещичьи земель крестьянским комитетам, решить вопрос о характере создаваемой власти, вхождении в состав СССР и национализации банков и крупной промышленности.
25 мая состоялись выборы, в которых приняли участие 94,8 % избирателей, за предложенных кандидатов в народные собрания проголосовало 90,5 %.
Избранные Народные собрания 27 и 29 мая провозгласили Советскую власть и обратились с просьбой о включении их в состав Советского Союза, а уже 31 мая на внеочередной сессии Верховного Совета СССР, Западную Украину и Западную Белоруссию приняли в состав Украинской и Белорусской ССР.
В итоге Советский Союз, получив Западные Украину и Белоруссию, получил и связанные с ними проблемы. Решать их выпало в первую очередь главам УССР и БССР, Берии и Пономаренко.
В Белоруссии процесс присоединения прошел достаточно спокойно, население в основном благожелательно отнеслось к вхождению в состав советской Белоруссии надеясь на лучшее, что положительно восприняли в Москве, высоко оценив способности Пономаренко.
* * *
На Украине ситуация сложилась иная. Там было больше склонных к сопротивлению поляков, да и местные националисты, мечтающие о "незалежной Украине" представляли собой некоторую силу, и Берия пошел на переговоры с умеренными националистами. В итоге Западная Украина получила особый статус, став Западно-украинской автономной республикой (ЗУАР) в составе УССР. Пост председателя Верховного Совета автономии получил сочувствовавший раньше ОУН беспартийный профессор географии Кубийович, председателем СНК ЗУАР стал бывший второй секретарь Московского комитета ВКП(б), украинец по национальности Д.С. Коротченко, он же возглавил и ЦК ЗУАР.
Берии при помощи НКГБ удалось договориться с главой униатов Шептицким, в обмен на привилегии для униатской церкви, епископ согласился признать советскую власть, отслужил молебен, на котором присутствовали Берия, Любченко, Коротченко и разумеется, Кубийович. Чуть позже, Шептицкий был избран депутатом, а после и заместителем председателя Верховного Совета УССР, войдя в состав главного законодательного, а формально вообще высшего государственного органа на Украине. Украинские националисты в большинстве своем были удовлетворены, тем более что на территории ЗУАР Берия ввел режим "последовательной советизации", при котором собственно советизация, особенно в сельской местности, началась с поляков. Украинцам же были немедленно прощены все польские задолженности, вступившим в колхоз, предоставлялось освобождение от налогов на год, колхозам передавались земли, скот и иное имущество, конфискованное у поляков. Не вступивших в колхозы украинцев записали в единоличники и на этом пока успокоились, предпочитая политику "пряника".
В принципе, программа ОУН и была левоцентристской: оплот на пролетариат и крестьянство, мелкий и средний бизнес, при неприкосновенной частной собственности и умеренном влиянии государства на экономику. Поэтому приличную часть низовых националистов действия Берии удовлетворили. Для остальных были подготовлены оперативные мероприятия.
В 30-е годы, когда движение украинских националистов создавалось, им помогали итальянская тайная полиция ОВРА и разведка Чехословакии. Теперь обе эти страны были союзниками СССР, и помощь оказали значительную, особенно чехи. Да и немецкая поддержка ОУН резко ослабла, ведь Берлин делал ставку на поляков. Основную работу вело Третье (секретно-политическое) Управление НКГБ и разведка. Именно тогда выдвинулся специалист по ОУНовскому подполью подполковник Судоплатов, блестяще разгромивший непримиримых националистов, к осени 1939 года получивший звание полковника и занявший должность замначальника Третьего Управления НКГБ.
Из бывших боевиков ОУН лояльно отнесшихся к идее автономии и сельской молодежи (преимущественно с Волыни, где идеи ОУН не пользовались большой поддержкой, но полонизация проводилась крайне жестоко) формировались части поддержки зачистки остатков польских войск, кампании по выселению поляков, и пропольски настроенной западноукраинской элиты, в виде отрядов "ястребков". Осенью 1939 года эти отряды были организационно сведены в отдельную дивизию, получившую название "Галичина". Дивизия считалась "украинскими войсками", хотя на самом деле позволять руководству УССР формировать личные части никто не собирался, и к армии "Галичина" отношения не имела. Экспериментальная национальная дивизия стала отдельной (поскольку и единственной) дивизией оперативных войск НКВД УССР, получив двойное подчинение: наркому внутренних дел Украины и ГУПВО НКВД СССР. Решение понравилось всем, включая нерадикальных националистов которым льстила мысль о наличии "украинской части".
ГЛАВА IVОбратный отчет
1. Промежуточный итог
Действия Берии, обеспечившие лояльность Западной Украины, породили и массу проблем, в первую очередьобеспокоенность Москвы излишней самостоятельностью "новой украинской группы, смыкающейся с буржуазными националистами". Признание униатов подтолкнуло Жданова к контактам с православной церковью. Наличие большого количества единоличников на присоединенных землях, требовало принять изменения в их статусе и на общесоюзном уровне. В итоге, настороженный как самостоятельностью Берии, так и ростом недовольства региональных партийных лидеров, чья власть постоянно сужалась в пользу госаппарата, Жданов решил воспользоваться обстановкой оконченной победной войны и возрастающей опасностью новых войн.
Принятого при Сталине единого "узкого руководства", не сложилось, Политбюро оказалось слишком разобщенным. Своими твердыми сторонниками Жданов мог считать лишь Вышинского, Буденного, Калинина и Кузнецова, остальные, так или иначе, имели свои интересы. Понимая, что в отличие от предшественника он еще не обладает необходимым опытом в руководстве экономикой, армией, другими отраслями, а обстановка с мире действительно напряжена, Жданов не мог себе позволить отказаться от сложившейся команды руководителей. Но меры принимать начал.
В июне 1939 года в высший круг власти вошел первый секретарь ЦК БССР Пономаренко, став кандидатом в члены Политбюро. Человек из сталинского аппарата, один из немногих уцелевших в косиоровских чистках и выдвинутый на высокий пост лично Ждановым, Пономаренко разделял и взгляды генерального, являясь представителем нового поколения лидероввыросших в аппаратной борьбе профессионалов-управленцев, а не "старых большевиков", и во главу угла ставил интересы страны, в которой делал карьеру, а отнюдь не мировой революции. Эффективно, и без пугающих полукапиталистических новаций Берии справившись с советизацией Западной Белоруссии, Пономаренко не только усилил Жданова голосом, но и показал правильность кадровой политики генсека.
Жданов двигался дальше. Еще в марте, во время подготовки к польскому походу, он сумел окончательно выиграть схватку за ЦК. Невинная на вид административная реформа, состоящая из перераспределения функций отделов "в целях укрепления работы аппарата ЦК" обернулась установлением ждановского контроля над всеми отделами. И подготовкой следующего пленума, занимался уже новый аппарат. Поэтому пленум, в очередной раз ставший "переломным", без бурных споров утвердил отмену деления вступающих в партию по классовому признаку, что мотивировалось достигнутым морально-политическим единством советского общества, и открыло путь в партию, а следовательно, и к карьере, служащим и интеллигенции. Тогда же, с формулировкой "при последующем одобрении съездом", что было, в общем-то, партийным нарушением, постановили требовать от вступающих в партию не усвоения Устава и программы партии, но лишь их признания. ВКП(б) официально превратилась из революционной партии, в партию власти.
Жданов настойчиво шел к цели, обозначенной еще в середине тридцатых Сталинымразделению партии и госорганов, уменьшение роли ВКП(б). Партлидеры, и в первую очередь "постышевцы", которых теперь называли "профсоюзной оппозицией", этот курс, разумеется, видели. Но время для споров выглядело явно неудачным. Война в Польше, пусть и выигранная, показала слабость РККА. Буденный, и до того в целом ориентировавшийся на Жданова, теперь нуждался в его поддержке еще сильнее ведь за армию отвечал он. И маршал ее получил. Признав необходимость срочных реформ в НКО, Жданов и Буденный потребовали резкого увеличения и качественного усиления армии. Останавливаться на достигнутом генсек не собирался, а поводом для продолжения своих реформ считал только активную внешнюю политику, внешнюю опасность, способную заставить оппозицию выжидать.
В мае Политбюро приняло решение срочно реализовать положения советско-германского договора о разделе сфер влияния, и "установить контроль над Прибалтикой, имея в виду создание военных баз и оказание помощи дружественным политическим силам в формировании правительств Латвии, Эстонии и Литвы, а также урегулирования взаимоотношений с Финляндией". Планируемые действия в Прибалтике, неясность дальнейших намерений Германии, с которой отныне имелась общая граница, возможная война с Финляндией, не шедшей на соглашение с Москвой, дали Жданову возможность реализовать свой внутренний курс. Одновременно, внутренние проблемы требовали от него вести более резкую международную политикуспад напряжения на границах означал повышение активности внутренних противников. В этих условиях, обосновав свое предложение необходимостью "решить вопросы в первую очередь международные, о новых территориях, вошедших в состав СССР, о Прибалтике и отношениях с европейскими державами", Жданов созвал новый, XIX съезд партии, начало съезда назначили на 15 августа.
* * *
Подвести итоги бурной весны, и выработать позицию на будущее действительно требовалось, исчезновение с карты Польши мир не успокоило ни на день.
Летом 1939 года Великобритания и СССР активно вели переговоры с Германией. В сложившейся ситуации Германия могла либо прекратить расширение Рейха, закрепив новые границы, либоначать новый тур военных действий. Во втором варианте, Берлин имел лишь два путиразгромить Францию и ее союзников, что представлялось делом непростым, французы сидели за мощными укреплениями линии Мажино а итальянцыза Альпами, или нанести удар по СССР, что с учетом французской угрозы с тыла, виделось делом не только сложным, но и невыгодным. Выбор при этом следовало делать быстро. Как справедливо заявил на совещании верхушки НСДАП Гитлер, "в сложившихся обстоятельствах время, вероятнее всего, может быть больше союзником французского блока, чем нашим. Экономические возможности антигерманского союза превосходят германские, и в случае затяжной войны при ограниченной продовольственной и сырьевой базе будет трудно обеспечивать народ продуктами питания и производить средства, необходимые для ведения войны. Надежды на англичан я не питаюони не заявили со всей определенностью о том, что пойдут с Рейхом по пути славы и величия. Также никаким договором и никаким соглашением нельзя с определенностью обеспечить длительный нейтралитет Советской России. Да, в настоящее время есть все основания полагать, что она не откажется от нейтралитета. Через шесть месяцев, через год, или даже через несколько лет это может измениться. Незначительная ценность соглашений, закрепленных договорами, именно в последние годы проявлялась во всех отношениях. Самая большая гарантия от какого-либо русского вмешательства заключена в ясном показе немецкого превосходства, в быстрой демонстрации немецкой силы".
* * *
Насчет Англии фюрер не заблуждался. Мюнхенское соглашение создало ситуацию идеального равновесия, в центре которого стояла Великобритания. Равноудаленные противникиФранция и Германия, претендовавшие на гегемонию в Европе, теперь уравновешивали друг друга. Позиции господствовавшей на континенте после первой мировой войны Франции ослабели, Германия усилилась, что способствовало укреплению баланса, в центре которого надеялся встать Лондон. Англичане выстраивали свою схему господства, британоцентричную вселенную Чемберлена. Господствуя на море, по их мнению, требовалось лишь обеспечить вечный баланс в Европе, и решить вопрос с набирающими силу США и Японией на востоке. Для того чтобы усилившаяся Германия и ослабевшая Франция продолжали вращаться вокруг Британии на постоянных орбитах, нелишним было усилить Францию весомыми сателлитами. Пусть вокруг Франции вращается СССРсилу Советского Союза англичане оценивали невысоко. А исчезновение с границ Германии Польши и восстановление равновесия, должно было сделать Гитлера более сговорчивым.
В ходе англо-германских контактов летом 1939 года, Лондон пытался достичь соглашения с Германией, которое позволило бы консолидировать Европу, а Берлин пытался получить гарантии невмешательства Англии в дела Восточной Европы и помощь в случае войны на два фронта. Но вопрос стоял глубжекто в итоге станет гегемоном Европы, будет контролировать ее ресурсы и играть роль арбитра в европейских делах, а значит и во всем мире.
Гитлер недооценивал ситуацию во Франции, где активно сколачивающие свой Средиземноморский союз французы, предпочитали первые роли, и уступать место британцам не собирались, что ограничивало возможности Англии. Смириться со вторым местом колониальная империя не могла не только из убеждений, но и объективно, слишком мало в империи было собственно англичан, слишком быстро росли антиколониальные настроения в подвластных землях, начиная с жемчужины короныИндии. К августу III Рейх стал для Лондона единственным фактором, уравновешивающим Францию Петэна. Без вермахта на французских границах влияние англичан в Европе могло упасть до минимума, и потому Чемберлен жестко и грамотно торгуясь, все же шел на уступки. Но в переговорах бежало время.
* * *
Время, впрочем, бежало не только в Европе, изменения происходили и в Азии.
В Японии заключение советско-германского пакта о ненападении повлекло отставку правительства Ариты и вызвало шок в руководстве страны, Рейх считался союзником Японии. Поворота Гитлера к Москве в Токио не просто не ожидали, в него не верили. После стычки у озера Хасан, продемонстрировавшей, несмотря на незначительный масштаб, вполне адекватные возможности РККА, японцы относились к СССР враждебно, но осторожно, и изменение политики Берлина заставило их задуматься.
В Японии хватало сторонников нормализации отношений с Россией, сторонники этой линии считали, что СССР не за что любить Европу, как и Японии. Но даже сторонники сближения с Москвой понимали, что соглашение с СССР противопоставило бы Японию Англии, а вместе с ней и Германиинемцы настойчиво укрепляли англо-германский блок. США, как и владеющая интересующими японцев колониями Голландия, в данном случае выступали в качестве союзников Британии. Противостоять в одиночку практически всем заинтересованным странам японцы не желали, принятые еще в 1936 году "Основные принципы национальной политики" ставили целями достижение господства и превращение империи в номинальную и стабилизующую силу в Восточной Азии, а также ликвидацию угрозы с севера, со стороны Москвы, путем развития Маньчжоу-Го и укрепления японо-маньчжурской обороны. В соответствии с концепцией, армия вела достаточно успешную войну в Китае, а флот готовился к захвату господства в западной части Тихого океана.
Во время польской войны Япония, имевшая дружественные отношения с Польшей, заняла нейтральную позицию, но к лету 1939 года, когда советско-германский союз разделил Польшу и Прибалтику, и казалось, ничто не предвещает охлаждения отношений между этими странами, а стремление Гитлера к тесному союзу с Лондоном, причем находящее взаимность, стало видно невооруженным глазом, Токио пребывало в растерянности. Сформулировать внешнюю политику стало сложнее чем когда либо, идея о дальневосточном, пусть кратковременном и тактическом, но от того не менее опасном союзе Англии, Германии и СССР, который видимо нашел бы поддержку и в США, представлялась весьма вероятной и пугающей. Армия, достигающая успехов в Китае, этими победами заставляла Японию увязать в Китае все сильнее, направляя тудана гребень успеха, дополнительные силы. И одновременно настраивая антияпонски все остальные державы.
Действия Токио были предельно осторожными. Японцы, безусловно, предпочли бы союз с Англией и США. Но США такой союз вообще мало интересовал, в Вашингтоне в принципе не считались с наличием или отсутствием японских устремлений. У американцев в Восточной Азии имелись свои интересы и чужих они там видеть не желали. Британцы не могли и не желали дать Японии необходимую свободу рук и гарантии обеспечения сырьем. Союз с СССР встречал резкую неприязнь в армии и солидной части элиты, но Японию не устраивала экспансия в Сибирь. В Токио четко понималидаже при успешном наступлении, на освоение ресурсов Сибири и Дальнего Востока потребуются годы, а рынок сбыта эти места представляют далеко не самый интересный. Ресурсы же требовались уже сейчас, чтобы снизить зависимость от поставок из США. Ключевым вопросов был вопрос нефти, кроме импорта и концессий на Сахалине, других источников ее получения японцы не имели, и СССР тут помочь не мог. Но и война с СССР эту проблему не решала, решением могла стать экспансия на юг. Но для этого требовалось получить прочный тыл на севере и закончить войну в Китае.
По результатам германо-советских переговоров, представлялось, что Москва готова идти на соглашения с бывшими противниками, за разумное вознаграждение, разумеется. Считалось, что Чан Кайши держится "на двух опорахСССР и Великобритании", и если убрать советскую опоруКитай рухнет. В Токио заговорили о возврате к политике 1916 года, политике русско-японских разделов сфер влияния в Азии.
Советской сферой в Токио согласились бы признать Синьцзян, Тибет, Янань, Шэнси и Ганьсу. В обмен на прекращение поддержки китайцев, признание Маньчжоу-Го и заключения ряда конвенцийрыбной, хозяйственной, концессионной.
* * *
Впрочем, договариваться с Москвой желали не все. В апреле 1939 года японцы активизировали военные операции на юге Китая и начали усиливать группировку войск на границе с Монголией. В ответ в Монголии начались широкомасштабные советско-монгольские военные маневры. Готовясь к походу в Польшу, Москва, где знали о яро антисоветских настроениях в руководстве Квантунской армии и желании еще раз "прощупать советскую армию" страховала свои восточные границы. В МНР "на маневры" перебросили части Дальневосточного фронта под личным командованием Уборевича, о чем сообщалось широко и открыто. Инцидентов на монголо-маньчжурской границе не случилось"щупать" развернутую советскую группировку не рискнули даже решительно настроенные квантунцы. Маневры закончились в июне, но к тому времени ситуация уже начала меняться.
* * *
Рост Японии тормозился недостатком сырья, логичным выходом представлялось создание замкнутой хозяйственной сферы, что требовало установления контроля за сырьевыми районами и районами сбыта японской продукции. Китай, несмотря ни на что оставался главным рынком сбыта японского экспорта, но даже там западные товары теснили японские, и активность Токио вызывала нарастающее сопротивление США и Британии. Предлагаемый японцами компромисс, устанавливающий для них в Китае зону наибольшего благоприятствования и мир на условиях раздела сфер влияния, ни Лондон, ни Вашингтон не приняли.
В экономическом и финансовом отношении Китай с четырехсотмиллионным населением предоставлял беспредельные возможности для американских капиталовложений и торговли, американцы это прекрасно понимали. Все более широкие коммерческие круги возмущались мировой нестабильностью, особенно ограничениями свободы торговли в связи с войной в Китае. Рузвельт смотрел дальше. Он видел, что экономике США трудно развиваться без некоего "допинга", темпы экономики падали, и возникала опасность возвращения кризиса 1929 года. Допингом могла бы стать торговля оружием в условиях военных конфликтов. Но этот рынок был закрыт для США, потому что в общественном мнении доминировал страх перед вовлечением страны в заокеанские конфликты. Принцип изоляционизма был закреплен в Законе о нейтралитете. Конфликт из-за китайского рынка вел к нарастающему конфликту, и разрастание войны в Китае дало Рузвельту повод начать поворот от политики изоляционизма.
* * *
В Токио на первый план все больше выходил южный вариант экспансии. Юг решал основные проблемы, стоявшие перед Японией: изоляция Китая от союзников и получение сырья. Этот вариант, однако, совершенно не устраивал ни государства, чьи колонии попадали под угрозу, ни СШАведь сфера свободной торговли в Азии сокращалась еще сильнее. Вашингтон собирался включить бывшие колониальные страны исключительно в свою сферу влияния.
Попытка японцев захватить Индонезию неминуемо вела бы к войне с Англией и США, к конфронтации с Германией. Но союз с англо-германским блоком, представлялся Вашингтону не вполне удачным. Равно как и с блоком французским. И там и там присутствовали колониальные страны, которые вовсе не стремились открывать закрытые рынки своих колоний.
Индонезия и в Токио представлялась наиболее лакомой целью, ведь там имелись крупные запасы нефти, нехватка которой уже ощущалась в Японии. Захватив Индонезию, Япония снимала опасность нефтяного эмбарго США. Рузвельт, понимая стратегическое положение Вьетнама как моста между Китаем и Юго-Восточной Азией, предложил Парижу гарантировать недопущение транзита японских войск через Вьетнам. Петэн предложил Рузвельту более широкое соглашение, включающее и требуемые гарантии, и стороны увязли в переговорах.
* * *
Конфликт на озере Хасан, хоть и был локальным, подтолкнул европейцев, в первую очередь немцев и британцев, к не вполне верному выводу о военной слабости Японии. Конфликт продемонстрировал немногочисленность и низкие характеристики японских танков, авиация и артиллерия потерпели поражение в боях с советскими ВВС.
Какую роль в такой оценке Берлина сыграла серия статей корреспондента ряда немецких изданий в Токио Рихарда Зорге, сказать трудно. Но Зорге считался ведущим аналитиком японского направления среди газетчиков, и к его мнению в Рейхе прислушивались. К тому же, статьи Зорге вполне коррелировали с мнением немецких военного атташе и посла в Японии. Нет, Зорге отнюдь не называл японскую армию слабой открытоэто закрыло бы перед ним все двери в стране пребывания. Но мастерски поданная, причем совершенно точная информация, сдобренная долей сожаления о слабости ведущего игрока на Дальнем Востоке и прогнозом о скорой и быстрой модернизации японской армии, влияние, несомненно, оказала. Серия статей резидента советской военной разведки, подкрепленная выдержанными в том же духе публикациями других журналистов, часть из которых получила информацию от советских или дружественных им структур, частьпросто скомпилировала их материал на волнующую тему, была скоординированной акцией советской военной разведки и Бюро международной информации при ЦК ВКП(б). Координировал операцию прекрасно знавший Зорге Борис Мельников, бывший замначальника военной разведки, ныне глава Службы связи Секретариата Исполкома Коминтерна и одновременнозаведующий особым сектором Международного отдела ЦК ВКП(б).
Операция стала первой серьезной пробой Зорге как агента влияния, и завершилась вполне успешнотакой союзник, каким предстала Япония, с точки зрения Гитлера, стал скорее обузой, чем приобретением. Фюреру уже надоели союзники балластного типа, он не скрывал своего презрения к военным возможностям Румынии и Болгарии, не говоря уж о протекторате Мазовия. Немецкий генеральный штаб, изучив опыт китайской войны и Хасана, также весьма низко оценивал военные возможности Японии и не рекомендовал связывать себя союзом со страной, которая может стать обузой. Возможный конфликт с США или даже с колониальными владениями европейских держав казался генералам заранее решенным не в пользу Японии. Гитлера интересовало существование Японии как потенциальной угрозы для США и Англии, как сдерживающего фактора, который можно при случае уступить Лондону на переговорах.
В Лондоне японскую армию также оценивали достаточно низко. После заключения франко-японского договора о взаимных гарантиях безопасности и наметившегося сближения Токио и Москвы, на англо-германских переговорах речь шла об отказе Рейха от тесного союза с японцами.
* * *
Японо-английские и японо-американские переговоры зашли в тупик. В Токио склонялись к тактике выжидания, первоочередной целью видя окончательную победу в Китае, для чего имело смысл пойти на уступки СССР. А вот потом в случае войны в Европе, шансы англо-германского и франко-советского блоков представлялись примерно равными, и возможность поддержать сильнейшего, как в первую мировую, упускать японцы не собирались. Как сформулировал на заседании императорского совещания
Японии председатель Тайного совета Хара, "война между Германией и Англией с одной стороны, и Францией и Советским Союзом с другой, явилась бы историческим шансом Японии. Если мы решим, что война закончится победой англо-германского блока, надо будет нанести удар на Севере и в Индокитае. Если же удача изменит Берлину и Лондону, Париж и Москва не смогут возразить против расширения Империи за счет английских колоний"
В случае поражения Англии, японцы планировали удар по Индонезии, и британским колониям и базам. Опасность представляли американские войска и флот, но позиция США в возможной европейской войне представлялась неоднозначной, и шансы вступления американцев в войну без поддержки союзников оценивались как невысокие.
Победа сторонников выжидания была не случайностью. Сторонники немедленного нападения на СССР не могли победить, потому что им жестко противостояло командование армии и флота, не желавшее лезть в бой с непредсказуемым результатом и в экономически невыгодном положении.
Китай разочаровал Японию как источник сырья. Основные запасы нефти, каучука и цветных металлов лежали южнее, в Нидерландской Индии, Бирме и Малайе. Разрабатывались планы нападения на европейские колонии в ЮВА, но путь туда пока что был закрыт. Поставки сырья из Америки могли прекратиться в любой момент, общественное мнение США становилось все более антияпонским. Война в Китае, начавшаяся как успешный блицкриг, превратилась в затяжную и кровопролитную кампанию, и ни бомбардировки, ни раздоры в китайской верхушкеничто не могло изменить положения дел. Японцы взяли Кантон и Уханьский промышленный район, но потом наступление выдохлось. Линия фронта растянулась уже на две с половиной тысячи километров, потери японской армии измерялись сотнями тысяч солдат, материальные выгоды не могли компенсировать потерь, а нехватка стратегических материалов все росла.
* * *
16 июля 1939 года США денонсировали торговое соглашение 1911 года с Японией, а 24 июля прошли переговоры министра иностранных дел Японии Хирота и посла Великобритании Крейга о признании Великобританией особых интересов Японии в Китае и гарантиях безопасности там японских войск со стороны Великобритании. Переговоры окончились неудачей. После срыва попыток договориться с англо-американцами, Токио все же повернуло на север.
30 июля в Москве начались переговоры Вышинского и нового японского посла Того об урегулировании и политических, и экономических вопросов.
В тот же день, в игру вмешались французы, начав обсуждение с японцами и Москвой трехстороннего соглашения. В Париже осознавали, что в случае серьезного конфликта удержать колонии французского Индокитая будет крайне сложно. Сиам все больше склонялся в сторону Японии, а в Китае японцы успешно двигались к границе. Франция закрыла транзит оружия для Чан Кайши через Индокитай, и переговоры быстро привели к соглашению. Уже 5 августа в Париже подписали "договор Хирота-Лаваля", о признании Францией особых нужд Японии в Китае, нейтралитете и взаимных гарантиях безопасности, запрещении провоза грузов в Китай через территорию Французского Индокитая.
Договор Хирота-Лаваля в Вашингтоне восприняли с резким недовольством. Там не исключали и его развитие в более широкий союз, а имея возможность опираться на Французский Индокитай, японцы выдвигались вплотную к Филиппинам и нидерландской Индонезии. Нидерланды были союзниками Великобритании, а следовательно и Германии. При этом существовал и договор между Нидерландами, Великобританией и США, по которому нападение Японии на любую из трех стран, а равно на Таиланд или французские острова в Тихом океане влекло немедленное объявление войны остальными. Франция от этого соглашения, кажется, отходила, но остальные оставались.