О, Денис. Пойдем-ка со мной! Сергей Петрович повелительным жестом указал на дверь. В обыкновенном деревянном домике, как в Невельском, Сергей Петрович стянул через голову грязный измазанный кровью и глиной китель, стал умываться из алюминиевого таза. В этот вечер, я узнал очень много интересных и неожиданных подробностей о Сопротивлении и о Сергее Петровиче. Не знаю, чем я тогда заслужил такое доверие. Возможно, бывалому командиру просто необходимо было выговориться, сказалось нервное напряжение. Я узнал, что Сергей Петрович Корякин, действительно полковник Российской Армии, командир мотострелковой части. Во время ужасной бомбежки, организованной американцами в начале войны, он по счастливой случайности оказался арьергарде колонны. И с частью бойцов и командиров уцелели, при этом спасли два БТРа и ЗУ. Эти люди были «костяком» Сопротивления, его командирами и идеологической основой. В том числе и прапорщик Глумов Константин Арсеньевич, к которому я до этого вечера не очень серьезно относился. Оказывается на счету Сопротивления не только акция по освобождению рабочих, около года назад. Но, еще несколько армейских складов было отбито у янки. Кое-какое оружие и боеприпасы захватили, до того как американцы расстреляли склады из тяжелой артиллерии. Было даже нападение на охраняемый обоз снабжения, американцев. Правда, об этой вылазке Сергей Петрович говорил как-то не охотно и без гордости. Видимо там не все так гладко прошло. Основной задачей было, отбиваться от многочисленных мародеров и защищать подконтрольные Сопротивлению, деревни.
Как оказалось, в дачном кооперативе готовилась масштабное нападение на дислоцированные в городе войска США. Главная цель, помешать формированию полицейских, а по сути карательных сил, состоящих из наших соотечественников. Командование американского гарнизона решило бороться с мародерами руками местных.
По замыслу Полковника, бойцы Сопротивления должны были захватить блокпосты в центре города и казарму полиции. Тем самым поставить под сомнение непобедимость захватчиков и крепость их власти в городе. Дачный поселок служил плацдармом для смелой вылазки. Кроме того партизаны рассчитывали на эффект внезапности. Но получилось так, как получилось. Американцы, на этот, раз серьезно отнеслись к угрозе. Получив от своих шпионов информацию о подозрительной активности Сопротивления в районе дачного массива, предпочли нанести упреждающий удар. Что у них с успехом и получилось. А фактор внезапности сыграл против партизан. В итоге погибли около двух сотен бойцов и гражданских, уничтожены БТР и ЗУ, выгорел дачный кооператив. И самое печальное, люди будут справедливо обвинять в своих бедах Сопротивление. Полицейские части будут сформированы.
За поздним ужином, Сергей Петрович обратился ко мне с просьбой. Постараться убедить тетю Олю устроиться в полицию, фельдшером. Глубоко за полночь, с головой тяжелой от мыслей и от усталости, я побрел на околицу села, где расположились мои. Беженцев с дач было довольно много, кроме тех что спаслись на лодках, многие прорвались с Сопротивлением через лес, в обход залива. Место для нас с Рыжим и его мамой нашлось только на сеннике, благо ночи теплые. Будить тетю Олю я не стал, просто упал на душистое сено и мгновенно уснул.
Утром народ начал по немного понемногу разбредаться из маленького села. Часть из них подалась обратно в город, к тяжелой, но все-таки привычной жизни. Часть под руководством Сопротивления устраивалась по деревням, подальше от вечно голодного города. Я со своими пристроился к идущим в город. Тетя Оля быстро согласилась на предложение Сергея Петровича, она мудро рассудила, что служба в полиции даст им с Пашей какой-никакой харч на зиму (с огородом ничего не вышло) и защиту от в конец обнаглевших мародеров. Меня немного смутил прагматизм мамы Рыжего, но она права. Кроме того, от этого будет польза Сопротивлению.
В городе устроились в том же гараже, что и раньше. Тетя Оля, откапав из груды тряпья свои медицинские документы, подалась на вербовочный пункт. Мы с Пашей проводили ее почти до места и вернулись, ждать новостей.
Вечером тетя Оля не пришла к нам. Не появилась она и на утро следующего дня. Паша заметно нервничал. К обеду, мы пришли к решению, что Паша пойдет один к казармам полиции, чтобы не привлекать много внимания. Несколько мучительных часов ожидания в потемках гаража. Я думал что свихнусь здесь, один! На конец-то пришел Рыжий. Оказалось его маму взяли на карантин, две недели ее будут проверять на лояльность. Неизвестно когда она сможет выбраться на волю. Ночь, мы почти не спали. Я думал, не ошибся ли Сергей Петрович поручая нам такое задание. А что если тетю Олю янки расстреляют, а если под пытками она выдаст нас с Рыжим. Паша тихонько поскуливал в углу. Я составил донесение и отнес его в тайник, ответ не заставил себя долго ждать. Прямо в гараж пришел Афоня. Хотя я не показывал ему наше убежище. Он стал успокаивать нас с Пашей. Сказал, что карантин обычное дело при вербовке в полицию, кроме того новобранцев будут еще обучать, проверять. Затем они дадут присягу Новой России (государство существующее только на бумаге). И только после этого зачислят в штат полиции. На мой наивный вопрос, "А почему нам сразу все это не объяснили"? Афоня как-то сконфуженно сказал, забыли, по-видимому. К тете Оле будет ходить только Рыжий, а я буду передавать информацию дальше в Сопротивление.
Медленно потянулись дни, пока Рыжий отирался возле обнесенного забором здания полиции. Я слонялся по городу, рискуя нарваться на мародеров или американский патруль, что одинаково опасно (последнее время янки взяли моду палить во все что двигается). В место старого ПМ я обзавелся трофейным «Берета» и двумя полными обоймами к нему. Но, ухе тогда я понимал что оружие не является, само по себе гарантом безопасности.
По крупице просачивалась информация о Пашкиной матери и о полиции в целом. У нее пока все нормально, живет в отдельной небольшой казарме, вместе с другими женщинами кандидатками в полицейские. Их к стати было на много меньше чем кандидатов мужчин. Каждый день занятия, в классах на стадионе и на полигоне. Изучает английский язык, ведь медикаменты все с американскими этикетками. Кормят сносно, хотя и не очень хорошо, обещают даже зарплату выдавать в виде доп. пайка или в валюте. Учат стрелять, чего тетя Оля до этого не умела. Как только кончится карантин, и разрешат свидания с родственниками, тетя Оля обещала передать нам с Рыжим кое-какие продукты.
Были и плохие новости. Есть у них офицер один, американец русского происхождения, фамилия Куприн. Он отвечает за контрразведку, особист по-нашему. Так вот, этот Куприн по нескольку часов беседует с каждым курсантом, очень каверзные вопросы задает. Даже детектор лжи применяет. Тетя Оля сразу раскусила, что прибор не настоящий, муляж, она ведь медик. Куприн требует, чтобы каждый курсант подавал ему подробную докладную, в которой подробно описывал поведение и разговоры своих товарищей, короче стучал. В большинстве своем курсанты пишут эти кляузы как по шаблону, прикрывая своих Наверняка в общей массе есть такие кто реально «капают» на своих сослуживцев. И еще, личный состав, каждое утро поет гимн США и Новой России. А вечером им крутят по видео дебильные «патриотические» фильмы о том, как хорошо жить в Новой России под патронатом США.
Я не знаю, каким образом Рыжему удалось все это разузнать. Он не так прост, как кажется на первый взгляд. Всю полученную информацию я аккуратно записывал кодом и через тайник отправлял в Сопротивление.
Глава 11Спутник
В вскоре, меня отозвали из города, причин особо ни кто не объяснил. Почему было принято такое решение? В очередном послании я прочитал приказ, явки и пароли. Мысль о том что мне предстоит расстаться со своей семьей (за месяц Рыжий с тетей Олей действительно стали моей семьей), с самыми близкими мне людьми сжигала изнутри. Я прекрасно понимал, что приказ не прихоть начальства. Видимо, стало слишком опасно находится в городе. Из гаража ушел не попрощавшись, пока Рыжий околачивался в городе.
До Невельского добрался без особых приключений. На противоположном берегу водохранилища меня ждала подвода. Всю дорогу, пока тряская телега неспешно тащилась, думал о своих. Осталось стойкое ощущение, что я их бросил, предал. Разум находил оправдания в виде здравого смысла, вынужденной необходимости, но сердце все равно щемило. В штабе Сопротивления, в Невельском, Полковника не оказалось. До его возвращения меня определили на постой в деревенскую избу. Так размещали лишь ком. состав. Простые бойцы делили общую крышу в, отданной под казарму, поселковой школе.
Еще и задание дали, чтоб не скучал, охранять ценных для Сопротивления людей. В лучших традициях нашего отряда, не объяснив толком, от кого я должен их охранять и вообще что это за люди. «Ценных» оказалось двое: Витя, он же Мо и Стасик. У Вити имелся настоящий компьютер-ноутбук. Я и до войны то такую чудо-технику разве что по телевизору видел. А тут, в глухом селе. Понятно, что любопытству моему предела не было.
Я сблизился с Витей, было в этом мужичке, неопределенного возраста, что-то притягательное. Он в чем-то походил на меня, хотя в его личности было много противоречий и тайн. В мои обязанности входила не только охрана, но еще и помощь подопечным. Стаса в скорее куда-то перевели из Невельского, больше я его не видел.
Мо все время просиживал за своим компьютером с перерывами на еду и сон. Поговорить с Витей удавалось только за столом. Когда он взглядом прикипал к экрану, все остальное для него исчезало. Из занимаемой нами хаты, он не выходил почти, разве что в туалет.
Однако, через неделю я уже имел некоторое представление о его работе. Витю вместе со Стасом отбили у банды Рябого. У одной из наиболее сильных банд мародеров в нашем районе. Кроме того, наши захватили в качестве трофеев ноутбук и спутниковый телефон.
До сих пор не понимаю, как ему удалось преодолеть блокировку и выйти с трофейного спутникового телефона в Интернет. И почему американцы не уничтожили его, запеленговать радиопередачу не составило бы труда.
Про свою жизнь в банде, Витя почти ничего не рассказывал, зато про всякие цифровые примочки трещал без умолку. Через него Сопротивление получало все мировые новости. Я думаю, Витя смог наладить контакт, через всемирную сеть, с другими очагами сопротивления на территории России. По понятным причинам эта информация никогда не раскрывалась.
Единственным реальным противником НАТО осталась Азиатская Коалиция. Лидером которой был Китай, туда входили Индия и большинство Исламских государств. Активных боевых действий в мире не велось. Основная масса вооруженных сил НАТО погрязли в России и странах образовавшихся на территории распавшегося СССР. Причем разные источники в сети, давали совершенно разные, иногда противоречивые комментарии и оценки событиям, происходящим в мире. Так как, ни арабский ни китайский ни кто из нас не знал, информацию Мо черпал с англоязычных сайтов. Естественно, почти все они(сайты) были под протекцией НАТО.
Несколько недель спустя, произошло странное и в тоже время знаковое событие. Дозорный отряд разгромил конвой американцев. Обычно Сопротивление не нападает на конвои, хорошо вооруженные, многочисленные и под прикрытием бронетехники, конвои представляют собой серьезных противников. Рисковать жизнями бойцов ради провизии и амуниции, не разумно. В нашем случае, как выяснилось позже, на конвой первыми напали мародеры из банды Рябого. Нападавшие соблазнились тем, что в конвое было совсем мало охраны, десятка три солдат, не больше. В колонне шли три вездехода с провизией. Штатное сопровождение конвоев, не менее сотни военнослужащих. Думаю, головорезов подвигло на «подвиги» постоянное чувство голода и отчаяния. Хотя напавших мародеров было в два раза больше, в бою они почти все полегли. Американцы действовало умело и решительно. Часть пехотинцев заняла оборону, прячась за тяжелыми вездеходами, другие ловко «растворились» в придорожной зеленке и выбивали бандитов из их укрытий. Пожалуй, янки бы отбили нападение, но в решающий момент наши дозорные вступили в бой. Когда исход боя стал ясен, американцы попытались сжечь свои машины, одну успешно. Они дрались до последнего солдата. Вскоре стало ясно, почему охрана конвоя так яростно сопротивлялась.
В одной из захваченных машин, среди ящиков с консервами неприметно лежали коробки с компьютерами. Защищали конвой не простые пехотинцы, элитный спецназ. Они не успели уничтожить секретный груз только по тому, что не знали в каком именно вездеходе он находится. Внешне колонна выглядела как обыкновенная, такие регулярно подвозят продовольствие в гарнизон. Как я слышал, командиру героического дозорного отряда еще и досталось люлей от Полковника, за самовольство и нарушение режима маскировки.
Добытые трофеи сразу же поступили в распоряжение Мо. Витя радовался как ребенок новой игрушке. После беглого осмотра компьютеров, взахлеб разразился монологом. С визгом рассказывал что это, особо навороченные, мощные компьютеры последнего поколения, разработка японских производителей. Вход в операционную систему, к сожалению, закрыт паролем. Два дня ушло на взлом паролей, после чего Мо изменился до неузнаваемости. Цвет лица приобрел серый с желтым, оттенки. Морщины на его маленьком, сухом лице стали еще глубже, взгляд из-под очков стал каким-то стеклянным, не живым. Я всерьез подумал, что компьютер заразил Витю вирусом. Краем уха, я что-то слышал про компьютерные вирусы. Через сутки, на подгибающихся ногах, Витя вышел из комнаты ставшей его лабораторией. Мо попросил вызвать к нему Сергея Петровича, присел на топчан на котором обычно спал я, и мгновенно уснул. К вечеру приехал с дальнего кордона Полковник, Витя проснулся когда он входил в избу.
Сергей Петрович попросил сервировать для них с Витей ужин, и не мешать секретному разговору.
Сидя на лавочке возле дома, я с некоторой обидой думал: "Что же они обсуждают такого секретного, что мне не положено знать?" Сергей Петрович всегда доверял мне, я выполнял самые ответственные и секретные задания для Сопротивления.
Сам себя я возвел на должность штатного разведчика отряда. А тут, подумаешь какие-то железки. Через пару часов Сергей Петрович убежал к себе в штаб, всегда нарочито вежливый. На этот раз он даже не попрощался. Изможденного Мо я застал в лаборатории, он категорически оказался отдохнуть и привести себя в порядок, отмахнулся от меня как от назойливой мухи. На следующий день из штаба пришел приказ об эвакуации. По слухам, основные силы Сопротивления перебазировались еще на 50 км. в глушь. В очередной таежный поселок. Вечером вышли на марш, впереди отряда надрывно гудел моторами единственный оставшийся БТР, за ним шли люди, запряженные лошадьми телеги с имуществом отряда. Замыкал колонну старенький УАЗ с командиром, нашлось в нем место и для Мо, с его «игрушками» и меня. Колонна шла медленно, 50 километров по разбитой таежной дороге преодолели за двое суток. Благо погода не подвела, июль выдался сухим и жарким. Едва мы успели обстроится на новом месте, "верховые"-конные разведчики, доложили что в Невельском появились карательные части.
Война совершила новый виток, относительно спокойные деньки для Сопротивления кончились. Янки всерьез взялись за наглых мятежников, странно но до сих пор командование американского гарнизона смотрело сквозь пальцы на наши выходки, ставя таежный отряд в один ряд с раздробленными бандами мародеров. Пожалуй, умилятся по этому поводу опрометчиво, вся недавняя история показывает, что своих врагов американская "военная машина" уничтожает безжалостно и эффективно. Думаю. Полковник не хуже других понимал сложившуюся вокруг Сопротивления ситуацию, его напряженное «каменное» лицо ничего не выражало. Только ясный и мудрый взгляд как бы говорил: " Мы еще покарабкаемся, за грош себя не отдадим."
Сопротивление сменило тактику, личный состав был разделен на небольшие группы, которые в самой глуши разместятся в маленьких затерянных деревеньках, хуторах и зимовьях. Связь будут поддерживать верховые. Такая тактика позволила сохранить людей в первую, самую голодную зиму оккупации. Нам с Витей и еще с десятку бойцов, выпало пройти несколько десятков километров до деревни лесорубов Каратай. Тропа через тайгу, надежная, нахоженная идти было легко и как-то весело. В отсутствии техники местные жители набили ее значительно сокращая расстояние, по сравнению со старой лесовозной дорогой. Витя брел с отстраненным видом, что было очень странно для этого в общем-то, словоохотливого человека. Не рассказанные новости просто распирали его. По понятны причинам он вынужден был молчать. Я конечно догадывался что, резкое изменение ситуации связано с этим злосчастным американским конвоем и с секретным грузом, который он перевозил. Но догадки есть догадки, а расспрашивать Витю я не посмел, если бы было возможно он сам бы мне все рассказал. Удивительное дело, но по тайге шагалось легко и свободно, и поклажа не давили на плечи, как при длинном переходе по дороге. Мохнатые ветви пихт и елей норовят ласково погладить по голове, как будто старый друг ободряет: " Ни че, старик прорвемся." Это наверное кислород, в самой чаще его высокая концентрация вызывает подобную легкость. За несколько часов пути, с довольно приличным грузом: оружие, боеприпасы, продовольствие, компьютерную лабораторию разделили меж собой несколько бойцов, двое несли на импровизированных носилках маленькую бензиновую электростанцию наш небольшой отряд не очень-то утомился. Мысли мои были где-то далеко, там где мама, Рыжий, тетя Оля. Как они там я надеялся что все у них хорошо. Я так до сих пор и не нашел даже следов мамы, но думать о ней как о мертвой органически не мог.