Вырвать сможешь? поинтересовался Харальд, Я ж тут для того и есть. Чтобы доказывать, что может взрослый воин. Настоящий воин.
Один нет. А вместе Леди Немайн, ты верёвку для этого прихватила?
И для этого тоже. Держи.
Тогда затруднение не сложней гнилого зуба. Отец таким и не занимается, к цирюльнику отсылает, Тристан затянул на одном из прутьев узел, Ну что, викинги, вырвем зуб?
Викинги-недоросли охотно ухватились за верёвку. Хорошая штукалён. Прут выскочил легконе случилось даже кучи-малы, все устояли на ногах.
Харальд расплылся в улыбке:
Я бы вырвал эту прутину пальцем. Нохорошая ребятня. Стайная. Волчата!
Второй прут пошёл так же легко. Третий потребовал за себя вирупадение на спины и кучу-малу. Трогать четвёртый смысла не имело: проход получился достаточно широкий.
И пала стена до основания своего, продекламировала Немайн, имея в виду Иерихон. Заучивание Библии наизусть не прошло даром, Варварское войско, за мной сразу не лезьте! Сперва покажу проход епископу. Ну и с факелом пусть будет кто-нибудь.
Строили римляне на совесть, не пожалев каменной кладки. Внутри хода сухо, прохладнои очень темно. Светлая эльфийка всё-таки не драу, в полной темноте ничего не различит. Лезть же в древнюю темноту на ощупьне самое благоразумное поведение. Клирик представил себе реакцию камбрийцев на чернокожую и серебрянноволосую девушку. Во-первых, безусловно злая нечисть. Во-вторых, прототип, шотландские трау, размножаются, исключительно похищая себе жён с поверхности. Девочек у них не рождается никогда. Увидев такую непонятку, камбрийцы бы, возможно, и не пристукнули её сразу. Но связываться поостереглись точно. А ведь поначалу он видел свою аватару именно драу. Помешала общая злобность расы. Добрый или нейтральный тёмный эльфнастолько редкое исключение, что отыгрывать егодурной тон. А втираться в душу напарнице в шкуре противной злючки немного трудновато!
Похихикивая, Клирик разглядывал чёрный от факельной копоти свод. Кладка прочная. Конечно, что случится за две недели с ходом, простоявшим сотни две лет? Но, прежде чем вести в подземелье детей, следовало убедиться в полной безопасности. А вот факелы в держатели он страже насовать не позволил. Темнотаэто романтика! Теснота холодного камня вокруг, ариаднова нить страховки, и факел непременно в руке Чтобы пламя дрожало и колебалось. Опять же, много факелов быстро выжрут кислород.
Наконецдверь. Старый римский замок. Вполне исправный. Тщательно промазан салом самой Немайн. Как он скрипел две недели назад! Теперь только тихо пощёлкивает под извлечённой из кармана отмычкой.
Интересно, где мы выйдем? неискренне гадал Клирик, корпя над кошмарным железным устройством. Не пронаблюдав в действии универсальный открыватель, епископ принял бы его за инструмент палача, Должен быть центр города, подвал какого-нибудь из значимых зданий Готово.
Прежде, чем Немайн открыла дверь, епископ остановил её руку.
Учёная дочь моя, осталось выяснить один вопрос. У всякой мудрости должен быть источник
Для этого нам понадобится немного воска
Пальцы сломанной руки сохранили достаточно силы и подвижности, чтобы сдёрнуть кольцо с правой. Осталась чуть нагреть кольцо в пламени факелаа отнять слепок от камня смог и сам Дионисий. Сицилиец прочитал надпись. На родном греческом. "Пресвятая Богородица, сохрани и помилуй Августину-Ираклию, Августу".
Я выбрала себе другую судьбу, сказала коронованная базилисса, смешно дёрнув ушами, Но прочитанные книги забывать не собираюсь. Вегеций, Витрувий, Прокопий Кесарийский, Маврикий
Епископ понял немного больше, чем сказали собирался сказатьКлирик. Разница мировосприятияинженер старается сказать ровно сколько надо, дипломатменьше, а политикбольше. Дионисий счёл Немайн политиком. Уровнем выше себя. Хотя бы потому, что, вжившись в образ сиды, Августина-Ираклия должна была отказаться ото лжи. От самой заметной, привычной, непроизвольной, свойственной человеку как дыхание. Но сиды-то не лгут.
Базилисса-сида. Валлийские сказки и суеверия вдруг обернулись тенью умирающей Империи. Великие воители, не оскверняющие уст ложью, но позволяющие умолчание. Великие торговцы, великие строители, великие врачеватели. Они гибли в боях против варваровно выставляли на поля битв новые поколения с упорством истинно великой державы. Народ холмов? Семи холмов Рима! Разумеется, в сказочном мировосприятии варваров. Да и легенды о странном облике, и манера валлийских рыцарей вести бойне след ли последней сарматской алы? Сицилиец смотрел на сиду-базилиссуа перед глазами стояла кардинальская шапка, отбрасывающая тень папской тиары. Но вести об этом разговор не сейчас. И хорошо всё взвесив. Сейчас же стоило думать о приговоре. И о душе подсудимой. Пусть Дионисий в первую очередь политик. Епископ он тоже годный. А умение читать в душах полезно и тем, и тем.
Скрипит дверь, упирается в зад святого Давида. Какой там подвал! Церковь. Пустой и гулкий неф. Лунный свет играет в витражахднём царствие небесное, ночьюволшебная сказка. Стражи не видноотозвана на более важные объекты. К извинению комеданта, про ход он понятия не имеет. И король не знает. В которой из многих усобных замятен секрет потерялине важно. Важно, что город можно взять без боя, изнутри.
Немайн осторожно выглянула в щёлку между створками тяжеленых дверей.
Взгляни, владыка Дионисий.
Епископ взглянул. И призналкартина внушительная. Одно делонаблюдать факельное шествие днём, другоеночью. То, что для Клирика просто «здорово», для Дионисия обернулось картиной кромешного ада.
Сэр Эдгар оказался одним из немногих, кто принял судебную игру совершенно всерьёз. Поднял ополчениене на стены, но сгрудил с внутренней их стороны. По улицам скакаликони в городской ограде случались только во время войнырыцарские патрули. И факелы, факелы, факелы. Ночь днём не стала, обратилась в деловитое яркое пекло! Одна бедаот церкви до дома короля и казнычерез площадь.
Тристану под землёй понравилось. Отвязывая страховочную верёвку от пояса, в последний раз напомнил задания. Осенило.
Учитель, ты точно не пойдёшь с нами?
Я сейчас проводник, и только.
Так может, одолжишь Альме свою накидку? Она толстая, но ночью да внезапноза тебя сойдёт. Накидкане серое платье. Налезет.
Альма даже на толстую не обиделасьпобыть сидой заманчивее. К тому же ей доверили отряд, идущий к воротам! Скрип тяжелых створок. Стены Кер-Мирддина не удержали враждебного войска. Начинаются резня, насилие и разграбление.
А в церкви тихо и умиротворённо. Старые римские камни радостно впитывают шум, так похожий на учебную суету римского форта. Без пелерины августа выглядит совсем ребёнком. Хотя ей должно быть Да, девятнадцать лет. Для замужества в самый раз. А до совершеннолетия почти год. Править должен опекун. А трактирщик и не знает, что формально является регентом Римской империи!
Скажи, Августина, почему ты не захотела передать славу победы Господу нашему? Не из-за гордыни же Тогда бы ты не пряталась.
Не хочу быть святой. Ещё меньше, чем императрицей. Так что не зови меня Августиной! Пойми, мне пока нужно всего-навсегообеспечить себе жизнь. Небольшой уютный статус. Даже если мне предназначены великие свершениясначала создам условия для работы. А потом начну творить. Великие дела. Малые дела. Какие уж выйдет. Совсем растением на грядке не буду. Скучно. Но и поленом в огоньне желаю.
Да с чего ты взяла, что тебя канонизировали бы! Глупости. В Риме не дураки сидят. Подтвердили б ещё одно чудо святого Давида. Да ему из-за одного имени поддержать слабого в праведном бою положено. И я не желаю звать тебя, тем более в церкви, языческой кличкой. Августинахорошее христианское имя. Твоё имя.
Пусть будет моё по инквизицию Клирик рассказывать не стал. А то вдруг сразу учредят, Но я и не говорю об официальной канонизации. Репутация святой Или хотя бы официальной праведницы, приводимой в пример. Я к такому не готова. А святому Давиду хватит и своей славы. Опять же, получится ложь. Знаешь, преосвященный, я ведь сида. А сиды и правда не лгут. Не потому что не могут. А вот пошла за этим народом такая слава, которую лучше сохранить. И если ею рисковать, то ради чего-то очень большого. Кстати, не скажешь, для чего были все подковырки?
Надо же проверить душу той, что взялась переводить Писание.
Возможно и надо, но стоило ли это делать, когда она дрожит за свою голову?
Конечно. Тогда это проще всего. Позволь и ответный вопроса для чего была та девочка? Похожая на тебя?
Не знаю. Кажется, кто-то третий решил сыгратьто ли за меня, то ли против. Зависит от глубины замысла. Но свидетелей это могло как настроить в мою пользу, так и разозлить Кстати, преосвященный, обрати вниманиеэта базилика построена всего столетие назад. Через полтораста лет после того, как ушли легионы. До этого здесь стояла деревянная церковь. Но скажичто-нибудь отличает её от церквей римской постройки?
Немайн обвела пространство рукой. Расписнойне мозаичныйкупол. Но фрески получше, чем в Помпеях. Витражисобственного стекла. Оставшиеся от старой церкви статуи святых. Дерево, не мрамор. Но резьба искусная. А вот Анна стоит перед крестом с огамическими надписями.
Этот воздвигнут до Христа, сообщает Анна, на нём написано: под сим крестом лежит великий друид и пророк Амхэйргин. Князь Испании, победитель богов. И год. Раньше основания Рима! Наверное, это первый из кельтских крестов.
Великий друид и пророк? Возможно, он знал. Многие пророки предсказывали приход мессии, епископ пожал плечами. У каждого народа есть свои древности. И пусть они служат Церкви.
Огама А я про неё и забыла Немайн заговорила достаточно громко, но ник кому не обращаясь, Да это же основа ТРИЗавозложить на систему функции другой системы! Спрашивается: зачем нам лесопилка, если уже есть ткацкие станки? Сколько у нас букв? И цифр Значит, шестнадцать разрядов
Дочь моя, ты можешь объясняться понятно? Видишь ли, в светских науках я преуспел много менее тебя.
Не обращайте внимания, преосвященный, я говорю вслух, не обращаясь к тебе, а формализуя мысли Кстати, вот так и выглядит "сила сидов" при самом зарождении. Впрочем, попробую понятно. У нас тут проблема с бумагой. Пергамента уже не хватает. Мне. На торговые документы. А я хочу книги издавать. Писцы работают медленно. Новзгляни на огамический шрифт! Длинные и короткие зарубки, и больше ничего! Это удобно для высекания на дереве. И на камне. Дерево и камень материалы хорошие. Долговечные. Но объёмные и тяжёлые, и работать с ними нелегко. Недавно я видела ткацкий станок Элейн. И тогда подумалаа почему не выткать? Обычные буквы выткать трудно, но что есть вообще буква? Знак! Знак можно и поменять! Если мы возьмём нити двух цветов, мы можем легко выткать огаму. И можно придумать ещё более простые знаки. Вот идёт уток. Два утка: один с цветной нитью, другой с белой. И каждая нить основы может быть перехвачена либо цветной нитью, либо белой. Как это сделать техническиещё подумаю. Главноеполучаем двоичный код. Это, преосвященный, как бы «да» и «нет». А иначе и нельзя, прочее от лукавого, так? И только из этих «да» и «нет» мы можем составить любые смыслы. Скажем, все латинские буквы. И оставим знаки для восьми чисел. Меньше неудобно.
Почему меньше неудобно? неожиданно подыграл Дионисий.
Смотри владыка: в римской записи есть палка для единицы, галка для пяти, косой крест для десяти, есть знаки для пятидесяти, ста, пятисот, тысячи И посмотри на громоздкость записи! Чем меньше условных знаков, тем больше писать. Шутка в том, что мы любые наши знаки передадим через два! И сами знаки тоже будут понятны! Числовые, по крайней мере.
Дионисию стало казаться, что либо Августина-Немайн настоящая ведьма, либо Ираклий с Мартиной породили существо, полностью соответствующее императорскому титулу. Могущественное, вечное, святое. И очень не хотящее быть царицей!
Итак, Клирика несло, всего шестьдесят четыре нити основы. Это мало! Получится узкая лента. Значит, буквы пойдут одна за другой, а не друг под другом. И всё это будет очень мелко. Ну и хорошо, это минимальный кегль, остальные будут кратные: на сто двадцать восемь нитей основы, на двести пятьдесят шестьи так каждый раз умножая на два. Получится, кстати, ещё и очень красивый орнамент. Вроде белорусского. Это в верховьях Борисфена такие славяне живут, пояснил, увидев угасание смысла в глазах Дионисия, вот. Как тебе понравится, если здешние девицы начнут украшать себя не изображениями животных, кстати, непохожими, а цитатами из Писания?
Особенно на срамных местах, буркнул Дионисий.
Там воспретим, или вставим тексты попроще, Немайн зашлась смехом-кашлем-карканьем. Вот и всего оборотничества в ворону! Теперь как поставить на поток. Нужно, чтоб разом работало несколько станков, и каждый повторял нужные движения. Или одинно по программе. Без ткача. Стоп. А ведь это возможно! Движения ткача повторяющиеся, даже сложные, можно задать как в музыкальной шкатулке. Помнишь орган Герона Александрийского?
Епископ смотрел куда-то внутрь себя.
Ладно, сказал Клирик, механика тебе не интересна, да? А вот Анне, кажется, интересна. В общем, я с ней ещё побеседую. Слушатели очень помогают мышлению, знаешь ли. Заодно слазим на колокольню. Кер-Мирддин с высоты, ночью Должно быть красиво.
Анна позволила себя увлечь наверх. Чего ждатьне знала. Было уже всё равно. Жизнь не удалась, последний шанс убит. С тем, что сида сильнее, и бороться смысла нетАнна смирилась.
Внизу пестрел огнями город. Шум. Военно-весёлый.
Не дошло б до пожара, в голосе Немайн сквозила искренняя озабоченность, насчёт же моей силы. Ты топоняла?
Анна марионеточно кивнула. К чему вообще этот разговор? Поиздеваться? Вороны любят выклёвывать раненым глаза. Ещё живым. Да и росомахи немногим лучше. Анне захотелось сразу шагнуть через парапет. Вниз. В ада куда ж ещё отправляются ведьмы? Ноответила.
Ты создала проход. Я так и не поняла, как.
Значит, не поняла, фыркнула богиня, Проход там ещё от римлян.
Вот именно, согласилась Анна, вот именно. Не появилсябыл всегда Это и естьсила богини. Я унижена. Я склоняюсь перед тобой, древняя. Но скажичто же мне делать теперь?! Руки на себя наложить? Решила ж тебе, мерзавке, помочь, затяла игру с церковным судом. Ведьма! Всё ради того, чтоб ты поскорей своего добилась. Вы ж, боги, кто принял христианство, хотите стать святыми?! Так пожалуйста! Становись! Если бы Церковь вчера признала, что вся твоя сила исходит от Бога Из колдовства получилось бы чудо! И мне, убогой, было б хорошо. Святая-то чудотворица ведьме хоть и конкурент, да всё ж не прямой. И ученицы твои монашками стали б, не знахарками. Но ты ж безумная сида. Отреклась от приподнесённой святости. Ведьмой предпочла оказаться! Радуйся, древняя! А мне жить больше незачем
Клирик сперва обалдел. Потомне знал, что сказать. И, только уловив начало движенияк падению и смерти, влепил ведьме пощёчину. Чуть кисть не вывернулно Анну отшвырнуло внутрь, к колоколу. А как припомнил, что Немайн тоже женщинаи второй раз припечатал. Наружной стороной. Рубиновой камеей.
Перваяот истерики. Втораяза Альму. Твоя работа, крыса охоты, больная страхом тела рек?
Клирик, того не заметив, воспроизвёл манеру кораблестроителя ругаться кеннингами. Сам оторопел. А ведьме пришлось расшифровывать
Ну и пусть сука бешеная, сказала она тускло, а ты добренькая? Спасла Ну, не спрыгну вниз. Так повешусь в уголке. Или утоплюсь. А хочешьгрудь себе отрежу и на трофей подарю? А голову пусть муж отрубит. Я б и сама, так не успею. Только горло перережу А детей моих сама дави. Я их многому уже научила, подрастутмстить будут Хотя раньше с голоду подохнут
Клирик с неожиданным удовольствием влепил ей ещё одну плюху. Тыльной стороной, по носу. А вот кольцо повернул камнем внутрь. Хорошо, первым ударом лицо в кровь не разорвал.
Встать, прошипел, быстро. Насрать мне на твоих детей, ясно? Личинки, семечки людей Я таких как жертву не принимала, ягнятами не питалась Нохочешь в семью ведьму сидовой школы? Да или нет?
Иещё пощёчину. Не слишком сильно. Для концентрации внимания. Старый, вполне средневековый приём. Когда свидетелей-простолюдинов нещадно пороличтобы запомнили, что нужно. Анну пороть нельзяведьма и воительница. А вот когда богиня последней целой рукой в морды, это даже почётно. Анна почему-то рухнула наземь.
Даа почти воет.
Тогдадаю тебе неделю. С мужем побаловаться, детишек поголубить. Потомко мне в ученицы. Не как Тристан, мелкий он ещё, а как к ткачихе. На три года. Мои наука, одёжка и стол, твоёполное послушание. Раз в полгода буду отпускать к семье на неделю-другую. А трофеи, не удержался, созорничалподкинул на ладони тяжёлый и мягкий «трофей», оставь себе. Жаль резать, ей-ей. Рука не поднимется. Слишком красивые. Мне б такие
Правда? заглотила. И хорошо
Ну почти. При моём росте да узких плечах именно твои, боюсь, большеваты будут. А вот чтоб ровно настолько поменьше, насколько я мельче тебяточно не отказалась бы.
Анна подняла руку к лицу, отняла
Била зачем?
А не понравилось? Добренькая я тебе не по вкусу, улыбнулась Немайн, Хотя годика через тритакой же будешь. Если доживёшь, конечно. Сразу, как ученице, говорюмогла по-добренькому. Вот бросилась бы к тебе на грудь, утнулась между шейкой и плечом, и ну реветь! Хотя нет. Ты высокая, ткнулась бы я в твои роскошные, как грудничок. А ты бы рыдала мне в макушку! Куда б делась? Волосы во рту, слёзы, сопли. Я-то добренькая, мне бы даже понравилось. А потом я бы сказала: "Поплачь"
Поплачь, шептала богиня, гладя Анну по голове, ткнувшуюся в её маленькие, поплачь. Отдохни. Успокойся. Мы всё решим. Всем будет хорошо. Всегда были сиды. Всегда были ведьмы. И никогда не мешали друг другу. А убивать себя грех. Ты же веришь, веришь как я У тебя даже имени языческого нет
Анна успокоилась. Пришлось ей носовой платок одолжитьпри рабочем платье не носила, а сморкалась, видимо, в рукав.
Я тебя не слишком сильно? Нос не своротила. Крови нет, царапин, значит, тоже. А синяк пройдёт. Пошли.
Ведьму Клирик пропустил вперёд. На всякий случай, и чтоб не видела, как сида тихонько отплёвывает белокурые волосы. Внизу всё оставалось по-прежнему. Епископ то ли молился, то ли просто размышлял у древнего креста.
Постой, дочь моя, сказал он, когда Немайн проходила мимо, я ничего не понимаю в ткачестве, но Господь напомнил мне, что я тоже книжник. Уток же ходит в две стороны? Возможно, тебе будет удобнее ткать книги ходом пахаря. Когда-то мы, греки, писали именно так. А панегирики императорам так пишем и посейчас А с тобой что? прелат заметил состояние лекарки, прижимавшей к лицу платок.
Помолодела, буркнула Анна, лет на пятнадцать.
Это как?
А так Была замужняя после вдовства баба с полдесятком детей, стала ученица Немайн. Будешь предавать мечуне забудь убить обеих.
Дионисий смолчал и повернулся к кресту, показывая всем видом, что не желает дальнейшего разговора. Но разве он мало сказал? Как сложно всё начинается. Это совсем чужая страна, очень странная. Нужноврастать, медленно, упорно, сродняясь и с местными людьми, и с их странной, но всё-таки не еретической церковью. А тут Качаются весы, на них два долгаи каждый тяжелее горы. Епископ вспоминал толпы, побивавшие «колдунов»знахарей, шарлатанов, книжников Толпы, так похожие на ту, что кричалираспни его! Сиракузы, Неаполь, самый Рим! И вотдевочка-августа. Вышла, по проклятой здешней традиции, допускающих женщин к воинскому делу, на поединок с вражеским богатырём. Победила. В протоколах допроса пленныхни слова о волшбе! Отвага. Везение. Может быть, даже чудо! Нони пленный, ни дружинник не могли свидетельствовать в пользу. А на стенах видели колдовство. Видимо, из-за уродства девицы. Неправильные уши. Люди не понимают, что тело ничего не решает! Вон, святой Христофорвообще псоглавец. И ничего, сподобился благодати А у этой только уши звериные. Такой талант дал Господь. Пометил за непристойное рождение. Так это крещением снимается. И что теперь? Хорошо, хоть не нужно бросать её толпе ради Церкви. Наоборот, местные её любят. И это тоже плохо. Потому, что ей нравится быть холмовой-сидой, а Церкви нужна католическая православная царица! Ну и что делать с Давидом в юбке?
Достойные истинного бенедиктинца смиренные амбиции кружились смерчем, хотя лицо оставалось доброжелательно бесстрастным. И именно сквозь пелену честолюбивых замыслов рождался образ, очень сильно отличающийся от того, что изначально виделось через рубиновый дым. Может быть, и правда, крещёная богиня куда полезнее ещё одной претендентки на высшую власть? В конце концов, тот же патрикий Григорий твёрд в истинной вере, и является достаточно близким родственником великого Ираклия
Гулидиен Мак-Десси, король Диведа, не спал. Сидел за резным столом в казначейской комнате, и писал письмо. Вокруг топтались шестеро рыцарей. Валлийский король всё-таки немного друид. А потому, вместо споров с комендантом, попросту засел с личной охраной в точке, овладение которой означало победу в битве за город. Алчные-то викинги пришли за деньгами! В конце концов, в отличие от тех же нортумбрийцев, они были варварами и язычниками, и резня не была для них самоцелью.
Письмо же писал, чтобы скоротать время. Рыцари недовольно косились на выбегающие из-под гусиного пера штрихи ирландской огамы. Они значиликороль снова пишет письмо соседской гордячке. Жениться, ему конечно, пора. Но надменная девка заявила, что её устраивает только брак при главенстве жены. И мало того: она ещё и ирландка! Мак-Десси всегда помнили своё происхождение, и старались жениться на камбрийках. Чтоб не обидеть подданных. А этот вот влюбился Угораздило! Может, пройдет?
Король уже притерпелся к осуждающим взглядам. Пока он пишет письма, дальше взглядов не зайдёт. Но стоит принять условия прекрасной Кейндрих, как жди несчастного случая. Открыто убивать не рискнут, памятуя о хороших отношениях с братьями.
Какая надежда вспыхнула в нём, когда ему сообщили о появлении в городе сиды! Потом выяснилось, что в любовной магии сида слаба, травного зелья не смогла перешибить, да и вовсе по другому делу. А ведь ему многого не надовсего только, чтобы Кейндрих на равный брак согласилась. Пусть Брихейниог меньше Диведа, и состоит из леса да горных торфяников, но это приращение. Общие дети унаследуют оба королевства! А храбрые горцы охладят пыл северных соседей. Уж больно недобро те присматриваются к его, Гулидиена, землям.
Увы, Бригита и Бранвен, богини домашнего очага и любви, уже промелькнули над землёй, в святости вознеслись на небо. А ему досталась богиня паники и ужаса. Несущая страх. Женщина-ворон. Ворон на знамени испокон веков означал"пленных не берём". Ещё бы Морриган явилась!
Немайн означала и ещё кое-что. Король помнил недавние легенды. Легенды о последнем веке богов. Крещёных богов. Веке Артура. Маленькая, трогательно похожая на озёрную девутолько в её прозвище из артуровской легенды слова стояли наоборотДева Озера должна означать скорое появление Меча. А значит, и истинного короля Британии. Это означало походы, битвы и осады. Возможно, победу. Возможно, славную смерть. Чего вот прямо сейчас королю совсем не хотелось.
Надежда воскресала понемногу. На этот раз богиня пришла с крестом. Жила тихо и смирно. Отреклась от былой родни, от былой славы. Демонстрировала силу своей новой веры. Веры в Бога, который есть Любовь. И король решился. Проверить богиню на искренность. И если епископ признает её доброй христианкойпросить о помощи. А если нетгори, Британия, синим пламенем. Казнить не посмеют, зато изгнать неудобную гостью из королевства будет славный повод!
Мой король, мы атакованы, сообщил от дверей часовой, противник просит тебя на переговоры.
Гулидиен кивнул и вышел на крыльцо.
Несколько подростков. За главныхдве девки. Разумеется, на них цвета Вилис-Кэдманов!
Вы блокированы, Эйра старалась говорить важно и торжественно, Мой король, сейчас мы подтянем силы, достаточные, чтобы сломать сопротивление твоих рыцарей. Только гарнизоны башен вырежем Поэтому предлагаю сразу согласиться на достойный выкуп.
Кровожадные слова совершенно не вязались с застенчивым тоном. Загнать улыбку внутрь стоило королю немалого труда.
И какой выкуп ты хочешь?
Леди Немайн говорит, что по серебрушке на воина будет в самый раз. Всего тридцать два. Она также полагает, что этот расход должно отнести к судебным издержкам.
Дороговато мне ваша леди обходится, пробурчал счастливый король. Немайн ещё раз доказала силу. Осталось, чтобы епископ подтвердил её праведность, А где леди Немайн? И ярл Тристан?
Ярл на себя самое трудное взял, башни штурмует. А леди сида говорит, не женское делогорода грабить, развлекайтесь. Будет чего нужно, позовёте. Осталась с греком в церквивести скучные беседы. Ну, да для ворот и Альма сошла. В темноте не видно, что она толще! Зато рыжая! А стоило ей сделать вид, что запеть собирается, все так и порскнули Знали, что уговор, что пугать насмерть не будут, но кому охота прилюдно штаны испачкать?
Кому скучные беседы, кому добрый знак.
Ладно, на радостях согласился король, велю с утра выдать ярлу Тристану тридцать один милиарисий. Слово короля. Ну что, бой окончен?
Не-а. В городе ещё много богатых домов. Будем грабить. Серебра не дадут, но чего-нибудь вкусненького С вечера к празднику напекли-нажарили. Ей-ей ополовиним!
Дальнейшее напоминало святки. Группы детей стучались в каждый дом по очереди и решительно заявляли:
Мы грозные и ужасные северные варвары! Мы всё сожжём и разорим дотла. Если нам не дадут достойный выкуп
Настоящие «варвары» быстро обросли малолетними коллаборационистами. Ярл на это смотрел спустя рукава. Неужели жалко куска пирога малышне, когда его воины получат по серебряной монете? Куда подевалась сида проводница и почему не участвует в весельене задумывались. Сиды, они вообще странные и непредсказуемые
А Клирик завалился домой, в «Голову». Глаза слипались, задор иссяк, и остаток ночи хотелось проспать. Не получилось. Только сомкнулись веки, раздался голос в голове.
Говорит Сущность. Сообщаю о вашем текущем балансе свершений. К настоящему моменту они составляют двадцать три сотых доли процента от необходимого для обратного переноса. Следующее сообщениечерез месяц.
Ну и какой тут сон?!
Рядом вскочила Эйлет.
Что случилось, сестра?!
Стиснуть зубы. Помотать головой.
Ничего. Пока ничего. Немного волнуюсь перед приговором.
Тебя приголубить?
Не надо. Спи.
А потом вжать голову в подушку. И стараться плакать тихо. Впервые с раннего детства пришлось вот так реветьгорько, безнадёжно, бессильно. Одна десятая доля процентавот и всё, что насчитала ему Сущность за второй месяц в Камбрии. За все подвиги и всю торговлю! Этак тут можно прожить до эльфийской старости. И сделать ничего нельзя. Даже поспорить. Даже пожаловатьсянекому. Через полчаса слёзы закончились. Немайн перевернулась на спину, сухие глаза из-под покрасневших век изучали неровности побелки на потолке. Клирик был себе весьма и весьма противен. Развёл хляби морские. Сохранил бы хоть проблеск сознаниясам себя по щекам нахлестал, да хоть башку стену разбил, а такого позорища не допустил бы. Так нет, даже с Эйлет пообниматься не захотел. А ведь полегчало бы. Неужели и правда женщинам так нужно реветь?
Разберёмся, почему всё так, Немайн закинула руки за голову, губы неслышно шевелились в такт мыслям, Допустим, Сущность играет честно. Допустим. И рассмотрим мои достижения непредвзято. Корнер организовал Дэффид, без него и без Элейн у меня бы просто отобрали товар по судуи с убытком. Византийцы и их спрос на амунициювообще добряк Да и контракт пока не подписан. Технологии, которые и не прижились толком? Саксы и норманны снесут Зайдём с другой стороныа с чего это я Сущность оправдываю? Комплекс заложника? Шутка подсознания в стиле: террорист меня не убьет, потому, что хороший? Или вот ещё: я слабак, мне так и надо? Мазохизм какой-то. И вообще, что-то я непоследовательно себя веду. С одной стороны, окапываюсь в Камбрии, как сурок. С другойжду, что мне засчитают свершения и отпустят домой. Противоречие Ну и наконецс коих это пор я пляшу под чужую дудку? Если это игра, так мастер всегда прав, и не о чем спорить. А если жизньтак пошли они, генераторы вводных, полем, лесом да болотом! И без них проживу. Так, как захочу. Так, как смогу. Осталось выбрать: игра, пусть на голову, или жизнь? Ладно, после суда разберёмся. Спи, леди Немайн.
сида перевернулась на бочок, поёрзала немногои заснула. Без картинок и видений. Утром вскочила бодрая и весёлая. Не сновапо-новому! Пора идти слушать приговор. В компании сестёр, ученика, очень хмурой Анны и И почти всех детей Кер-Мирддина, поджидающих за воротами вместо стражи!
Небо над городом просквозила свинцовая тяжесть. Смолкли слова приговора. Запахло сыростью. И на город упали струи тёплого дождя Того, что называется грибным. Сквозь на Немайн обрушились сёстры. Дионисий осторожно высунул руку под дождь. Ласковый, никак не походящий на дурное предзнаменование. О таком молятся. Кроме как когда
Урожай уже убрали?
Комендант крутанул ус.
О, да. Сегодня праздник последнего снопа, преосвященный. По этому поводу должны были состояться рыцарские ристалища, но в дождь тетивы отсыреют. Да и паства твоя отсыпается. Похоже, у нас появилась новая традиция. Не могу сказать, что не полезная. По крайней мере, новые двери и замки на тайном ходе скоро будут готовы, а пост выставлен уже сейчас. И я с нетерпением жду следующего годаочень хочется узнать, что новенького вытворит сида, чтобы снова взять город! Но отчего ты наложил на Немайн такую суровую епитимью? Сто поклонов перед образом Спасителя, каждый день, три месяца