Давайте, братцы, ещё чутка осталось! прокричал Герой, из последних сил переставляя ноги по неровной тропе.
Лёха, они уже близко! завопил петух, замыкавший колонну.
Три воина перекрыли тропу, вставая плечом к плечу и смыкая щиты. Они продолжили отступать, но были готовы в любой момент вступить в бой.
Мочите их! приказал Избранный, и в этот момент со стен Белого Города на преследователей обрушился ливень из стрел.
Они успели.
Но порождения тьмы не ведали страха, и шли в самоубийственную атаку, продолжая бежать за отрядом разведки. Воля Тёмного Повелителя была сильнее, чем инстинкт самосохранения.
Ворота приоткрылись, и навстречу им выбежали защитники города, сходу врезаясь в сечу, и Лёха благодарно кивнул, проходя мимо них. Теперь численный перевес был на их стороне, и все разведчики благополучно добрались до ворот Белого Города, измотанные отступлением, но живые.
Вскоре и орки повернули назад, осознав бесполезность дальнейшего сражения. Преследовать их не стали. Люди снова праздновали победу, но только Лёха понимал, что это только начало жестокой войны на уничтожение, а грядущие битвы не будут такими же простыми.
Глава 48В Осаде
Итак, война началась, произнёс Архимаг.
Экстренный совет созвали, как только бегущих разведчиков увидели со стены города. Зал для церемоний, огромный и пышный, срочно переоборудовали в штаб, туда принесли столы и карты, повсюду бегали посыльные и адъютанты. Всё это сильно напоминало разворошённый улей, полный злых пчёл, и даже если с виду это казалось полным хаосом, на самом деле в каждом движении был свой порядок и цель.
Триумвират старейшин выглядел единственным оплотом невозмутимости и спокойствия. Архимаг задумчиво теребил седую бороду, лорд-протектор склонился над разложенной картой, консул с отсутствующим видом ждал. Рядом стоял Лёха, поясняя им за расположение войск противника.
Бля, ну дохера их, говорю же, докладывал он о результатах разведки. Тыщ сто, может. Или ваще мильон.
Посчитать хотя бы примерно Герой не додумался.
Слишком размытые данные. Где, сколько, какие рода войск? генерал тщетно пытался выдавить из него хоть какие-нибудь сведения.
Да бля, урки всякие, чуханы. Воняют сильно, Лёха счёл важным уточнить этот момент.
Только орки? спросил Архимаг Гонорий.
Избранник Богини почесал затылок. Для него все эти монстры из фэнтезийных фильмов и игрушек были на одно лицо.
Да не знаю, признался он. Всякие там, разные. И большие, и маленькие.
Одна важная деталь вдруг пришла ему на ум, и он ткнул грязным пальцем в карту, оставляя жирный след на тонком пергаменте.
Вот здесь я их видал. Ага, точно, здесь. Но только они вперёд двигались, так что сейчас уже наверное не здесь, а вот тут, он провёл пальцем в сторону города, ещё больше размазывая пятно.
Лорд-протектор едва сдерживал эмоции, изо всех сил сжав кулаки.
К вечеру, наверное, и к стенам подойдут. Они медленные, у них там орудия, бля, здоровенные, их люди пленные тащат, рассуждал Герой.
Какие орудия? Катапульты? Требушеты? Баллисты? сквозь зубы вопросил фон Брюк.
Слышь, ты если такой умный, сам иди и смотри, огрызнулся Лёха.
В осадной инженерии он не разбирался совсем. Вот если бы враги ехали на «тридцатьчетверках» или «тиграх» с «пантерами», Лёха бы их обязательно узнал, даже несмотря на свой коэффициент побед в сорок процентов. Он даже Т-34 и Т-34-85 различать умел, по командирской башенке. Но Силы Зла командирской башенкой не пользовались и наклонной брони не знали.
Идут! Под стенами уже! дверь распахнулась, в штаб влетел запыхавшийся посыльный.
Он тяжело дышал, массивный шлем съехал набекрень, похоже, он преодолел весь путь от стен до штаба за считанные минуты. В штабе повисла тишина.
Бля, не угадал, тихо произнёс Избранный. Раньше успели.
Штурмуют? робко проблеял консул, будто вырвавшись из какого-то оцепенения.
Лагерь ставят, ваша Светлость! ответил посыльный.
Что ж, на это стоит взглянуть, сказал Архимаг. Думаю, в ближайший час на приступ они не осмелятся.
Он оказался прав.
Через полчаса они стояли на первом рубеже оборонына внешней городской стене, прямо над главными воротами. Внизу, в долине, копошилась орда нечисти, не обращая внимания на защитников и не пытаясь атаковать. Орки, кобольды и гоблины разжигали костры и ставили палатки, огромные каменные тролли флегматично ждали, прикинувшись обычными валунами. Долина оказалась заполнена полностью, до горизонта.
Лёха перегнулся через каменные зубцы на стене и харкнул вниз, наблюдая за полётом. Харчок ни в кого не попал, враги даже не пытались подобраться так близко, но простое, наивное желание Лёхи было исполнено, и ему стало чуточку веселее.
Где ж мы вас всех хоронить-то будем, хмыкнул он, пытаясь разглядеть арьергард вражеской армии.
Ох, мамочки консул, завидев столько нечисти, пошатнулся и едва успел схватиться за локоть фон Брюка, который хмуро глядел на долину.
Лёха и сам понимал, что попал в заплёт куда более глобальный, чем очистка сарая от крыс. Ему тоже было страшновато, хоть он бы и не признался.
Да ладно, не ссыте вы, произнёс Герой. Как-нибудь раскидаем.
Генерал презрительно хмыкнул. Архимаг Гонорий что-то подсчитывал, загибая пальцы и шевеля губами.
Если я не ошибаюсь, то на каждого защитника крепости приходится по пять сотен чудовищ, постановил он, из-за чего консул снова чуть не упал.
Нормально. Вывезем, бля буду, попытался приободрить их Герой, но цифры, конечно, внушали страх.
Стены Белого Города ещё никто не брал штурмом, глухо произнёс лорд-протектор.
Стеныхерня, возразил Избранный. Главное, чтоб не зассал никто. Один зассытпиши пропало.
Генерал посмотрел на него так, будто Лёха вдруг заговорил на эльфийском.
Припасы есть, ополчение собрано, защитники на стенах, флегматично промолвил Гонорий. Будем держаться.
Других вариантов нет, сказал фон Брюк. Усилить караул.
Триумвират отправился обратно в штаб, Лёха же оказался предоставлен самому себе. Он ещё немного постоял на стене, глядя на копошение вражеской орды. Что именно они делалион не понимал, но догадывался, что идёт подготовка к штурму.
Гарнизон, впрочем, тоже без дела не сидел. Наверх затащили огромные чаны с водой, которые тут же принялись кипятить прямо здесь, на стене. Ополченцы поднимали камни и складывали вдоль зубцов, приносили боеприпасы для будущего сражения. Лёха даже хотел помочь как-нибудь, но ему мягко отказали. Помощь пока не требовалась, ополчение справлялось само.
Поэтому Избранный спустился со стены и оказался на небольшой площади, где стоял уже знакомый ему каменный карп. Палатки беженцев по-прежнему теснились друг к другу, но атмосфера здесь царила совсем другая, нежели в прошлый раз. Теперь, когда угроза подошла совсем близко, уже никто не смеялся и не шутил, настроение у всех было хмурое и подавленное. Люди не знали, чего ждать, и удастся ли вообще спастись.
Лёха снова подошёл к фонтану. Воды в нём уже не было.
А чё, этсамое, где вода? громко спросил он.
Кто-то из беженцев молча указал ему направление, где виднелся колодец и длинная очередь. Люди набирали воду впрок, заполняя все доступные ёмкости. Догадывались, что скоро и там вода может кончиться.
Ну и дела, бля, хмыкнул Герой.
Где-то рядом захныкал ребёнок, следом за ним второй. Словно гнетущая атмосфера безнадёги прорвалась через самые хрупкие места.
Лёха терпеть не мог плачущих детей, и раньше он бы просто ушёл, но теперь его словно что-то удержало здесь, среди сирых и убогих. Будто бы он был тут смотрящим на районе, и эти дети попросили его зарешать вопрос. Он подошёл к плачущим детям, и те разревелись ещё сильнее.
Чё вы, это самое, боитесь что ли? Герой сел на корты, чтоб оказаться на одном уровне с детьми.
Бабы тут же постарались оттащить детей от него подальше, но Паладину оказалось достаточно зыркнуть на них исподлобья, и те замерли. Посыл был ясен.
Сопливый пацан лет пяти, в одной рубахе, кивнул, взглядом сперва испросив разрешения у матери.
Лёха вдруг ощутил, что взгляды всех людей, что ютились в палатках на этой площади, вдруг оказались прикованы к нему. Будто вопрос, заданный конкретно плачущим детям, оказался адресован абсолютно всем, и пацан своим ответом выразил всеобщее настроение.
Ну и не бойтесь, громко произнёс Избранный. Мы этих уродов всех до одного размотаем. Слово пацана даю.
Лёха видел, что большинство он всё-таки не убедил, но хотя бы этот пацан плакать перестал, только шмыгал носом, втягивая сопли обратно. Прямо как Лёха в детстве, много лет назад.
Не ссы. Норм всё будет, добавил Герой, вставая с корточек.
Он потрепал мальчика по волосам и отправился дальше.
Вечерело. Лёха решил пойти во дворец, поспать. Консул обещал ему выделить самую лучшую комнату, как почётному гостю. Лёха попытался вспомнить, когда в последний раз ночевал на нормальной кровати, с одеялом и подушкой, но не сумел. Он надеялся, что хотя бы сегодняшняя ночь пройдёт спокойно.
Глава 49Искушение
Вокруг было темно. Лёха чувствовал только две вещи. Первое: он лежит на чём-то твёрдом. Второе: пахнет ссаньём.
На секунду промелькнула мысль, что его по дороге во дворец ограбили и избили, но он отчётливо помнил, как ложится спать в роскошных палатах, а Петрович никак не может заткнуться, рассуждая о каких-то слизневиках и высшей нервной деятельности грибного мицелия.
Жутко болел затылок. Лёха поднёс руку к голове, ощупал себя. Сзади, на бритой голове, вздулась огромная шишка, пальцы задели что-то мокрое и липкое. Похоже на кровь.
Ну и дела, в натуре, тихо буркнул он, пытаясь подняться.
Он сел, чувствуя, как в желудке переворачивается всё содержимое, а голова кружится, будто с мощнейшего похмелья, но он знал, что это не тот случай. Нужно было понять, что происходит.
Эй, братуха! Ты там живой?
Лёха вздрогнул от неожиданности. Незнакомый сиплый голос донёсся откуда-то снизу. Зрение наконец сфокусировалось, привыкло к темноте, и Лёха смог разглядеть ступеньки. Ряд ступенек вниз, и ряд ступенек вверх, серые, но чуть темнее с краёв. И железные перила рядом.
Бля простонал он.
Живой, значит! Мёртвые-то матом не ругаются! Ха-ха! голос из темноты хрипло посмеялся над собственной шуткой. Слышь, братуха, подойди сюда! Сядем побалакаем.
Лёха схватился за перила и встал, пошатываясь. Снова пощупал затылок, растёр кровь по пальцам. Так и убиться недолго. Начал аккуратно спускаться, не спеша. Всё-таки, тут ещё было темно, несмотря на тусклые отсветы лампочки-сороковки этажом ниже.
Внизу, на лестничной клетке, сидел какой-то мутный тип. Весь в чёрномпотёртая кожанка, кепка, остроносые туфли. Рядом стояла чёрная борсетка, из которой торчали горлышки пивных бутылок.
Тип хитро улыбнулся и поднял взгляд на Лёху. Тот, в свою очередь, посмотрел на мутного. Лицо у него было совершенно невыразительное, самое обыкновенное, будто фоторобот, составленный из самых распространённых черт.
Садись, потрещим, хули ты, произнёс мутный. В ногах правды нет.
Лёха сел прямо на ступеньки, по-прежнему не вполне понимая, что происходит.
Неслабо ты приложился! Я уж думал, всё, пацан ласты склеит, бля! хохотнул тип.
Лёха снова потрогал шишку на затылке.
Да ты пальцами не лезь, сифак занесёшь какой, посоветовал тип. Я, это, чё хотел-то. Есть курить? Сижу тут, курить охота, ты как раз вышел, ну я и думаю сигу стрельнуть, а ты как башкой об ступеньки ебаквакнешь, аж искры во все стороны!
Бля Бросил я, не курю, наконец вступил в диалог Лёха.
Слышь! Ты меня за лоха не держи! Сам с сигой вышел, и пачка, вон, из кармана торчит, ты чё, бля!
Лёха похлопал себя по карманам. Из трико вывалилась чуть помятая пачка «Винстона». Он медленно открыл, заглянул внутрь. Пять сигарет и зажигалка. Лёха протянул всю пачку незнакомцу.
Мутит меня чёто, бля Нехорошо пояснил он.
Ясен пень, согласился тип, закуривая сигарету и убирая пачку к себе в карман кожанки. Сотряс, как минимум. Лепилу бы тебе вызвать. Есть телефон позвонить?
Не, ответил Лёха.
Сигаретный дым вдруг заставил его поморщиться, а к горлу снова подкатила тошнота.
Бля, кури в сторону, сказал он. А то блевану ещё.
Не, ну точно сотряс, констатировал мутный, но просьбу выполнил, стараясь теперь выдыхать дым тонкой струйкой и подальше от Лёхи.
А ты, это, кто такой вообще? вдруг спросил Лёха. Чёто я тебя не припомню.
Мутный хитро улыбнулся, стряхивая пепел на бетон.
Да так я, бродяга вольный, то тут, то там, вопросики решаю, расплывчато ответил тип. Жду кое-кого тут.
Понял, не дурак. Дурак бы не понял, ответил Лёха и с расспросами отстал.
Бля, хотя, может, ты курсанёшь меня, ты ж местный. Пацан тут живёт один, Лёхой зовут, может, знаешь его? С этого падика вроде.
Лёха на секунду задумался.
А чё?
Бля, да дело к нему есть. Бугор к нему отправил меня, перетереть, пояснил тип.
Бля. Конечно, я его знаю. Он это я, ответил Лёха.
Тип даже прищурился, недоверчиво глядя на Лёху.
Чё, не похож?
Ну, скажем так, совсем по-другому тебя описывали, объяснил мутный.
Лёха почесал затылок.
Кого хошь спроси. За меня тут хоть кто скажет, веско уронил он. Давай, выкладывай, чё за базар там.
Тип пододвинул борсетку поближе, открыл. Жужжание молнии вдруг напомнило Лёхе звук летящей стрелы или арбалетного болта. Мутный извлёк две бутылки.
Давай хоть по пивку для начала? тон его резко изменился, насмешливое равнодушие вдруг уступило место холодному расчётливому интересу. Пауланер, светлый.
Холодные, запотевшие бутылки импортного немецкого лагера выглядели так, будто полчаса назад ещё томились в мюнхенском холодильнике. Мутный поставил одну бутылку рядом с собой, вторую протянул собеседнику. Лёха помотал головой.
Не, произнёс он. Я тогда точно блевану.
Хотя на самом деле это было всего лишь отмазкой. Пить с незнакомцем Лёха опасался. Было в нём что-то неуловимо неправильное, будто бы этот тип только косил под нормального пацана, а на самом деле был дырявым чертом. Таких Лёха не любил больше всего.
Ну, как хочешь. Мне больше достанется, ухмыльнулся тип, но Лёха заметил на его лице промелькнувшую тень сожаления.
Давай, выкладывай, произнёс Лёха.
Незнакомец чуть замялся, выдержал паузу, отхлебнул пива, покашлял, затянулся сигаретой.
Послание тебе, от авторитетных людей. Прямая цитата, если что, просто слова передаю, понял? начал издалека мутный. Не лезь, бля, дибил сука. Она тебя сожрёт. Конец цитаты.
Чё, бля?! фыркнул Лёха. Ты чё, ёбу дал? Куда не лезть?
Незнакомец пожал плечами.
Вот это сказали ещё передать, он достал из борсетки небольшую связку ключей.
На брелке виднелся логотип «БМВ». На одном из ключей Лёха заметил такую же гравировку.
Бэха, семёрка, пояснил мутный. Классная тачка. Пятилитровая.
Лёха почесал затылок. Незнакомец потряс ключами ещё раз, но Лёха и не думал даже прикасаться к ним.
Я, бля, не понял, произнёс он. Ты меня купить решил? Пивком? И бэхой? Ты чё, бля, мутант, попутал?
Слы-ы-ышь! Братуха! Ты поспешных выводов-то не делай! незнакомец сунул ключи обратно в борсетку и миролюбиво поднял руки.
Не брат ты мне, гнида черножопая.
Лёха встал. Незнакомец тоже поднялся, всё ещё пытаясь успокоить его примиряющим жестом.
Мне чё сказали передать, я передаю! Люди авторитетные, весовые, не чета тебе! Гордиться надо, тебя воры коронованные греют, а ты нос воротишь! увещевал мутный.
Слышь, чёрт. Я тебя уработаю прям щас, прям тут, понял? сообщил Лёха.
Ну ты ваще отморозок, бля! Может, деньгами возьмёшь? На, держи! незнакомец раскрыл борсетку, которая оказалась набита пачками пятитысячных купюр.
Ты чё, бля, тупой? Лёха грозно навис над ним, сжимая кулаки.
Мутный понял, что эта стратегия бесполезна и захлопнул борсетку, начиная отступать вниз по ступенькам.
Ну ты и мудак, в натуре, окрысился он. Всё, бля, ходи оглядывайся, скоро лес из багажника увидишь. Могилу сам себе рыть будешь. Землю жрать будешь.
Ну всё, педрила, ты сам напросился, выдохнул Лёха.