Орлов насторожился. Его мозг, прожженный в космодромных интригах «знаешь, у тебя первое место в отборе, но на доске информации ты тринадцатый, и так всем будет лучше» уже видел нехилый такой скандал на все министерство. Директор юлил. И коленки у него там, под столом, наверняка тряслись. А парень в плаще, невзрачный, весь бледный, как моль, типичный кодер-фрилансер, стоял слишком прямо для человека, не имеющего пятого туза в кармане.
Ну, во-первых, про графическое оформление требований не было, на губах парня мелькнула улыбка сытого удава, а во-вторых, ваши птенцы выкладывают там не чепуху, а, например, аудиофайлы со своих имплантов на тему «деканы и откаты».
Господин Засирыкин попытался заорать снова, но гость лишь махнул рукой. Это был его ход. Его и только его. Так просто прижать к стенке и бить наотмашь, с колена. Дай себе вольную Только это не его стиль. Только взаимовыгодное циничное сотрудничество. Только шантаж. Только хардкод.
Все это Орлов за доли секунды прочел в серых глазах парня, а в комнате уже звучало предложение, от которого нельзя отказаться.
На стене портала отложенная запись со списком всех ваших грехов. Для красоты я туда несколько штук придумал, но это капля в море по сравнению со взяткой в полмиллиона с церкви Возрождения за право преподавать физикам слово божье, правда? До публикации пара минут. Поэтому вы немедленно звоните в бухгалтерию, тому самому человеку, который списал эту взятку на якобы озелененные территории в дальнем смоленском подмосковье, и мне выплачивают остаток за портал. Меня зовут Оникс Заневский, если вдруг там забыли.
«А хакеров в дублеры капитанов брать точно хорошая идея?» робко поинтересовались в застенках черепной коробки, пока Орлов судорожно придумывал, как подкатить к этому парню с «Амальгамой». Да и к черту мне второго кибертехника, лучше программиста взять И киношники наверняка будут не против такого типажа, не красавец, а что называется интересный, особенно как своей черной челкой тряхнет, будто не челка это, а птичье крыло. А директор уже вовсю что-то скрежетал по внутренней связи
Повод подойти ворвался в кабинет в следующую секунду после финиширования директора с алиллуйным: «Я сказал заплатить!» Перед поводом был неприличных размеров горшок с каким-то очень пушистым фикусом.
И куда это ставить? громко поинтересовались из фикуса так, как будто мир един и прекрасен, а все эти директора Засирыкины, двери и правила вежливости не более чем божий бред под ЛСД.
Это стало последней каплей. Засирыкин взвился из-за стола, очень цензурно и витиевато накрыл всех присутствующих по матери, красочно описал их взаимоотношения с хакерством, фикусами и реалити-шоу, а потом выплюнул Орлову в лицо:
Забирай этих троих и проваливай!
«Эти трое» и капитан очень быстро смотались из директорского кабинета. В пяти шагах от хлопнувшей двери Орлов смог вдохнуть, на шестом его разобрало на смех. Он рванул за рукав парня в плаще и попытался отдышаться. Парень затормозил и вопросительно вскинул бровь. А рядом уже маячил и носильщик фикуса, светлый такой, в мятой рубашке, обычный великовозрастный раздолбай. Лосев стоял за их спинами в крайней степени апофигея.
В космос хочешь? спросил Орлов тихо, обращаясь к тому, кто назвался Ониксом Заневским.
Взгляд серых глаз выдал предательскую неравнодушную искру.
Да мне сейчас хоть в черную дыру, Оникс криво усмехнулся.
Можно и туда, кивнул Орлов.
А я тоже с вами, вдруг влез в разговор носильщик фикуса, прожигая синими глазами капитанский лоб. Вам наверняка нужен такой на все руки мясо тьфу мастер, и уже без перехода, будто все решено и других вариантов быть не может, инженер-исследователь Ян Заневский. Однофамильцы.
Да не ври уже, тихий голос Лосева заставил инженера-исследователя сначала тихо вздрогнуть, потом рыкнуть.
Ладно. Братья мы. Только я все равно полечу.
«Вот тебе и ноев ковчег, мысленно простонал Орлов, на миг закрывая глаза, пытаясь собрать ускользающие нити разумных решений и робко ступая на лунную дорожку интуиции. А ведь все только начинается»
***
Странное это было ощущение ненужности происходящего. Крутишься как белка в мясорубке, собираешь людские души в котомку за спиной и сам не знаешь, сколько из них агнцев, а сколько козлищ. Орлов, сидя в скверике на скамейке, горько усмехнулся. Козлища, агнцы не все ли равно. Нужны лишь те, что уже свободны читай, умерли внутри. Если тебе нечего терять, то почему бы не сделать шаг в неизвестность, не стать под прицел видеокамеры, не сойти с ума понарошку?
Половину обзора занимала колокольня старообрядческой церкви. Колокольня без храма, что корабль без команды. И стартует эта махина старинной кладки со стрельчатыми окнами-дырами и пояском из «ласточкиных хвостов» прямо в синее небо апреля. Не нужно ей это небо, наверно. Просто все привыкли, что колокольни должны быть видны далеко. Привыкли все, и ты в том числе, Орлов, что кораблям космическим надобно летать, а капитанам стоять у штурвала даже в эпоху, когда искусственный интеллект всё сделает за тебя лучше и умней.
Здесь очень спокойно, голос за спиной против обыкновения не вызвал дрожи. Слишком мягкий, чтоб содержать угрозу. Вы часто здесь бываете?
Когда-то раньше, уклончиво ответил Орлов пустоте.
Если вернулись в прежнюю точку, значит впереди новый путь, сообщили вдруг и замолчали.
Но Орлов все-таки чувствовал за спиной чье-то присутствие. Давно уже сдалось мироздание подкидывать ему вещие встречи и вкладывать в уста случайных попутчиков в поездах или метрополитене ответы на мучительные вопросы. Сдалось, потому что не было в Орлове готовности что-либо менять в себе и своей жизни. А сейчас, получается, эта готовность появилась?..
Хотите в космос? снова автопилот последних суток, но в голове непоколебимая уверенность, что выстрел сейчас попадет в десятку.
На то воля божья.
Орлов все-таки обернулся. Человек без определенного возраста: тело заморенного юнца, глаза столетнего старика. И весь светлый какой-то Но ты ведь ничего не теряешь, Орлов, если поговоришь с ним немного, дашь свои координаты, может, даже проведешь экскурсию по «Харону».
Захрустела под ногами желтая галька нового пути. А рядом был еще один будущий член команды Дмитрий Зосимов, бывший семинарист, ныне астрофизик.
Глава 2
Слушай, он чокнутый или как? темноволосый парень, озвучивший вопрос вполне риторический, все-таки ждал хотя бы реликтового ответа на него.
Повернув голову, он из одной небесной сини, к которой было запрокинуто лицо, уткнулся в другую, точно такую же, только в глазах брата. Тот, впрочем, отвечать не спешил.
Или где? проговорил он наконец и закрыл глаза. Ну какая разница понарошку в космос или нет. Тебе-то уж точно сплошные плюсы.
Они замолчали. Сверху сияло солнце, прибивая ростки тревоги. Это была земля, родной дом. Где-то у реки дед Саша молча учил деда Кира насаживать червяков на крючок, а тот возмущался этому доисторическому произволу громко, матерно и даже вполне связно. В домике за яблонями мама пекла блинопироги, а папа писал очередную прогу. И все было хорошо, тепло и беззаботно. Всего-то надо не думать о реалити-шоу «Миссия Амальгама».
Они прилетели домой сегодня утром, получив на руки электронные пропуска в НИИ аэрокосмической техники, нехилую кипу бумажных документов как пережитка эпохи второй НТР и крест с кельтскими плетенками от церкви Возрождения. В общем, полный боекомплект для ухода по ту сторону экрана с билетом в один конец.
Темноволосый поморщился в ответ на собственные мысли. В составе миссии двадцать человек или что-то около того. Еще полгода назад предложи ему кто-нибудь описать человека, готового уйти в неизвестность, он бы сказал «отчаявшийся, идейный, уголовник», отдельно или все сразу. А сегодня Ладно, парень, будешь честным с самим собой? Твои проблемы можно решить простым отъездом к черту на кулички в Океанию. Твоя религия по имени «Нейтраль» космических путешествий не требует. Твои хакерские проделки в соавторстве с отцом и дедом еще не привлекли внимания важных людей, а что импланты прокачанные стоят, и по транскоду ты гуляешь ну так этим вся семья грешит, недаром забрались в такую глушь. Или думаешь ударить первым, привлечь к себе такое внимание, что потом любую напраслину, возведённую на Оникса-звезду-экрана, кинут в одну корзину с Истиной, да там и забудут?
Сердце устало пропустило удар, пока взгляд следил за кругами тающей в резкой синеве пустельги. Волна запоздалой паники упрямо билась в висках. Горе-хакер, а ты подумал, как скажешь матери с отцом, что пиши пропало, сына будто и не было, уходит в неизвестность из-за в сущности детских проблем с Стоп. Ни слова больше. Все решено. Может, единственно стоящее отговорить брата от этой бредовой идеи.
А вот брат как раз никакой паники не испытывал. Осознание факта отсутствия клавиш Ctrl-Z пришло еще пару недель назад, когда его закрутило на центрифуге с перегрузкой в четыре же. А сейчас уже что об этом думать? Тем более что дублеров у него нет, в спину никто не дышит. Есть он, нет его, этакого мастера на все руки ни рыба ни мясо разницы никакой.
Время отмерялось редкими поклевками на реке да не слишком настойчивыми попытками мамы собрать всех к столу. Гиблая затея, пока дед Саша он же мамин отец и Александр Валько, никому не известный немой и страшно везучий рыбак, не вытащит десятого окушка, пока папа Дэн Заневский, программист от бога и хакер по карме, не хлопнет в ладоши над пропастью запрещенного транскода, ставя финальный end в коде. И пока они сами два родных брата, похожие как ночь и день, не отзовутся на свои имена.
О-оникс! Янис! Блинопирогов по счету, учтите.
Учтем, мам! бодро отрапортовал голубоглазый в пространство, поймав золотой шевелюрой луч клонящегося к закату солнца.
Знаешь, когда она тебя зовет, негромко произнес темноволосый, Янис звучит как Анис. Смешно.
Поэтому лучше просто Ян, сообщил небу брат. Я во всех документах сократил. Ян Заневский.
Ян Валько, чего уж прибедняться, хмыкнул второй, щекоча плечо макушкой. Вылитый дед Саша. А я не стал менять Даже несмотря на Светку. Оникс Заневский, и пусть идут все лесом.
Они продолжали смотреть в ясное небо. Холодок с востока медленно подбирался к ледяным пальцам одного и горячим ладоням другого. И все было правильно. Лед и огонь всегда вместе, даже если по курсу игра по чужой указке, а огню-Яну вроде как и нет особых причин ухо
Звездный летний треугольник вдруг превратился в две склоненные головы дедов. Ян вздрогнул, Оникс приглушенно выдохнул. После пяти лет жизни в Москве-2 они с трудом ныряли в «детские» условия обитания: тренировки беззвучного скольжения над травой, умение не только слышать, но и слушать, волчьи приемы боя, птичьи стратегии прицельных атак В городе это оказалось лишним, и если Оникс сумел это как-то запрятать вглубь и выпускать наружу только во время лазертага, то Ян предпочел, чтобы мир подстроился под него сам. И мир подстроился, попутно навешав ярлыки «волчонок» и «дикарь».
А покликаю я беду, да Ивашкина мясца поем, и Сила с нами пребудет, нараспев проговорил дед Кир и резким движением бросил парням в лицо горсть ломкой половы, в темноте так похожей на ошметки татарских стрел.
Ян метнулся в сторону, накрывая собой Оникса, и мысль «надо бы что-то сделать» отстала от действующего тела на пару парсеков. Татарские стрелы больно кольнули по шее, но это было неважно.
М-м-м, одобрительно протянул дед Саша, поудобней перехватывая удочку. Мол, моя школа, а ты все рыпаешься, Кирька.
И один другому жизнь да подарит, припечатал дед Кир над тихо матерящимися великовозрастными внуками, не решавшимися, впрочем, и слова поперек сказать съехавшему с катушек деду.
Процессия потянулась к двухэтажному домику, спрятанному за яблонями, которые с приходом темноты превращались в хтонических чудовищ с сотней рук. Впереди шел дед Кир, маяком серебристого плаща указывая вектор движения. Вторым скользил над землей Оникс если б кто-нибудь взялся снимать кино с Кириллом Заневским в главной роли, ей богу, дублера искать пришлось недолго, а гримеру платить гроши за седые пряди на висках и паутину морщин вокруг таких же нефритовых, как мелкое море, глаз под сенью пушистых черных ресниц.
А вот топающие в арьергарде Ян и дед Саша явно не играли в разведчиков, и пусть голосовой зеленый шум мог создавать только Ян, дед Саша старался как мог и совершенно не в такт отбивал мелодию на полупустом ведре.
Я пришел тэбэ нэма, пигмануууула Ян сделал театральную паузу, пыдвила! Ты ж мэнэ пигманула
Дед Саша был счастлив. И Ян тоже.
Блинопироги были съедены с первой космической скоростью, и меньше чем через час все собрались в гостиной. Света не зажигали. В полутьме комнаты едва слышно шуршали пледы, за железным щитком печи бились в агонии сгорающие поленья, а невнятная песенка дедов на два голоса, один из которых страшно перевирал текст, а другой мычанием подтягивал длинноты, словно была не из этого мира.
На зверя страшного у века каждого, найдется свой однажды Волкодав, свой волкодав сво-ой на зверя волкодав
Ян, пристроившийся у кресла, в которое Оникс залез с ногами и превратил в гнездо, устало прикрыл глаза. Его основательно рубило в сон от переизбытка кислорода в этой глуши, но продержаться до конца дня было делом чести. Он бы и захотел не сосчитал, сколько раз вот так заставал дедов перед камином в гостиной, таких же, как сейчас, почти не меняющихся с годами, закутанных в пледы и державшихся за руки, а дед Кир все пытался петь, споря тихим голосом с треском горящих поленьев. Вот еще пара попыток совладать со своим недугом, и прозвучит команда на взлет.
От винта! Погнали!
Шесть рук синхронно откинули волосы над запрещенными модификациями имплантов. Шесть карт беспроводного доступа вошли в порты. Шесть человек залогинились в ничем не примечательной избушке, точной копии той, что прячется сейчас в глухой воронежской ночи за сторукими яблонями. Каждое бревно адова куча защитного кода, каждый угол фундамента бомба с отложенным действием. Если придется уходить быстро и в ночь, то дом не достанется никому.
В транскоде ты такой, какой внутри. Потерявший баланс человек никогда не узнает себя в водах Реки-под-рекой, если только не найдет смелости шагнуть к себе настоящему. Не будет здесь никогда ответственных матерей и везунчиков-фрилансеров, не будет немых истуканов и заговаривающихся гениев, не будет двух несуразных ребят, пролетающих мимо всех рамок, как фанера над Парижем.
А будут Чайка и Нарвал, Саламандра и Буревестник, Ангел Огня и Ангел Льда.
Так, слушаем сказку и мотаем на ус, бодро сообщил своему мини-транскоду Кирилл Заневский.
Жги уже, сказочный ты наш, хмыкнул Валько, насыщая цифровой воздух приятным баритоном. За целые дни молчания внутри скапливался такой заряд, что впору было разносить сервак департамента безопасности, не к ночи будет помянут. Ну или на крайний случай потрепать нервы Кирьке.
Но вместо словесной перепалки старый хакер Заневский коротким присвистом гасит все источники света в избушке, даже огоньки индикации внешних систем видеонаблюдения. В тонких пальцах поднимается высокое, синими отблесками играющее на коже ящерки и перьях всех мастей. Киловольт за киловольтом, до самой сути.
«Он жил больше сотни лет назад. Один из тех, что зовутся богами Сети сверхпроводник, распятый меж мирами. Он перегонял электричество транскода через свои хрупкие кости, каждым позвонком ощущая надвигающееся торнадо на другом конце земного шара».
«Каждая створка карманного зеркальца отражает закатный солнечный свет пополам со слегка прищуренными глазами своего владельца, и рыжее осеннее солнце рикошетом бьёт в тёмно-серую радужку.
Крис зажмуривается, но перед глазами у него ещё долгое время маячит бледно-зелёное пятно, а потом, когда он открывает глаза, мир сдвигается со своей привычной точки, и на лицах людей проступают узкие щели, когда они тайком приподнимают свои маски, чтобы всосать в себя жалкую каплю свежего воздуха. И какой-нибудь нудный моралист может вещать хоть до утра, что нельзя так злоупотреблять богатствами амстердамских кофешопов, но действие косяка закончится, едва Крис немного продышится, стоя на Синем мосту, а пришедший образ уже никогда не выветрится из памяти хакера».
Голос Заневского, который никогда и никому не признается, что он правнук того самого бога, ибо имеющий глаза да увидит сам, бьет слушателей навылет. Судорожно выдыхает вытянутый с того света Дэн наследник дара, который теперь живет и в сыне Ониксе, Ангеле Льда. Откликается на легенду и сам парень точная копия Крис-вечные-двадцать-пять, даже глаза у него те самые, серые, словно это реинкарнация Вебера во плоти. Оникс ловит волну паутинка запредельного электричества тянется от него к деду, как далекий амстердамский Синий мост.