Обращаю внимание на то, что князь слегка прихрамывает, и вспоминаю разговор о его ранении. Из-за долгополой шубы не ясно, куда его зацепили, но рана, скорее всего, несерьезная, если так легко передвигается.
Боярин Басманов, прихватив пару гвардейцев, ушел по нашим с Алексашкой следам вперед. На полпути он появился и сообщил, что враги исчезли, оставив рядом с местом стоянки три присыпанных снегом трупа.
Подумав, Светлейший все же решил пройти до этого самого места, чтобы осмотреть подробнее, и, может быть, двинуть дальше по вражеским следам.
Когда вышли к окруженной густым кустарником поляне, и я принялся заново рассказывать, как было дело, снаружи послышался шум схватки и на поляну вбежал Федор с обнаженной саблей.
Мы в западне, Светлейший! тяжело дыша, крикнул он. Обложили так, что не вырваться.
Затравленно озираемся на окружающие нас кусты. За ними раздается выстрел. Отовсюду треск проламываемых веток. Со всех сторон, прямо через заросли выходят люди в серых одеяниях, держа направленные на нас ружья.
Приплыли, блин. Вот что бывает, когда дичь возомнит себя охотником. Видите ли, Светлейшему захотелось спросить у этих серых, чего это они за ним носятся по заснеженным полям и лесам. Интересно, дадут они ему такую возможность, или сразу грохнут?
Окруживших нас гораздо больше, чем присутствовало на поляне, во время моего дружеского визита. Значит, где-то рядом находилась еще одна группа.
Из-за кустов выходят четверо с зажженными факелами и, подняв их повыше, освещают сгрудившихся в центре княжеских людей.
Замечаю, что остался как бы в стороне от общей компании. Князь, Федор, Алексашка и пара оставшихся гвардейцев стоят спинами друг к другу, обнажив сабли, готовые к последней схватке.
А я значит побоку? Ну и правильно. Мне их разборки ни к чему. Вот только как объяснить это серым?
А вот и пан Чинига. Что-то шепчет единственному в этой компании бородачу в черном полушубке и мохнатой папахе, опущенной на глаза. И указывает прямо на меня, словно я являюсь целью всего предприятия. А может, жалуется, что я не заплатил за ужин? Ясно однов стороне остаться не получится.
В голову приходит мысль, что если вражины сейчас выстрелят, то вместе с нами могут перебить и друг друга, ибо окружили довольно плотным кольцом. А значит стрелять сходу скорее всего не будут. Почему бы не воспользоваться ситуацией? Шестеро против двух десятков? Ну и что? Нам же не побороть их надо, а вырваться и убежать.
Поворачиваюсь к товарищам по несчастью и встречаюсь взглядом с Меньшиковым. Заговорщицки подмигиваю ему и обращаюсь к пану Чиниге:
Давненько не виделись, пан Чинига. Чего это вам не спится? Или мошка лесная одолела?
Шось? тот перестал нашептывать черному и уставился на меня. Затем вновь обратился к собеседнику:Ось, бачите?
Кто таков? строго вопрошает бородач, задрав голову, чтобы лучше рассмотреть из-под свисающей с папахи длинной шерсти, и делает шаг в мою сторону.
Прокручиваю вариант, как половчее скрутить этого бородача. Жаль, нет ничего в руках. Приставить бы клинок ему к шее, глядишь, и пропустили бы нас. Он-то, судя по всему, здесь в явном авторитете. Надо только сойтись поближе.
Дык, я ж говорил уже энтому Чиниге, что свой я, вспоминаю, что пойманных прошлой ночью абреков послали некие Бельские и наудачу продолжаю:Я ж от Бельских по душу Светлейшего прибыл. Только вот убивать его они раньше времени запретили, и всем велели передать. Он им зачем-то живой требуется.
Сочиняя на ходу, делаю шаг вперед, но тут за спиной раздается голос Меньшикова:
Ах ты ж, с-сучье отродье!
Оборачиваюсь и еле успеваю поднырнуть под руку с саблей, заблокировав ее локтем левой руки. Но тут же получаю сокрушительный удар в правую челюсть.
6
В плену
Странные ощущения: щека мерзнет, а нос печет, будто сунул его в печку. И что это за треск? Открываю глаза и вижу в полутора метрах жарко полыхающий костер. Смолянистые дрова потрескивают, выбрасывая вверх снопы искорок, гаснущих в морозном воздухе.
Я лежу на снегу. Вокруг слышна какая-то возня. Чьи-то ноги, обутые в странные сапоги без каблуков, прошли между мной и костром. Прикрываю глаза и пытаюсь вспомнитьчто же со мной произошло?
Боль, саданувшая при попытке пошевелить челюстью, подтверждает реальность воспоминаний. Удивляюсь лишь тому, что так спокойно воспринимаю происходящее, действительно веря, будто это не сон и не бред.
М-да, первый день пребывания в этом мире прошел гораздо приятнейпоездка на санях, веселое застолье в компании со Светлейшим Князем. Зато второй день как начался со встречи с ночными абреками, так и продолжился в том же русле. В итоге еще и по голове пару раз заработал. Хорош же удар у этого придурка Алексашкия же теперь пару дней жевать не смогу, пока челюсть не заживет.
Что, кстати, вокруг-то деется? Снова приоткрываю глаза, скашиваю взгляд мимо костра и вижу смотрящего на меня бородача в черном полушубке.
Очнулся никак? спрашивает он.
Нет, блин. Просто открыл глаза в бреду и разглядываю окружающую обстановку. Приподнимаюсь, с удовлетворением обнаружив, что не связан, и сажусь на лежащую рядом толстую ветку, срубленную, вероятно, на дрова.
Небо заметно посветлело. Это сколько же я провалялся в отключке? И где мои товарищи? Товарищи ли? Разве ж товарищи будут так лупить по голове?
Мы все еще на той же поляне. Грязный снег вокруг плотно утоптан и по цвету и по плотности напоминает старое асфальтовое покрытие.
Кроме бородатого у костра никого нет. Чуть в стороне у кустов, повернувшись к нам спинами, несколько человек ворошат какие-то мешки. Двое отходят от них и с деловым видом удаляются по просеке.
Так, говоришь, от Бельских прибыл? вопрос звучит так, будто мы уже некоторое время беседуем..
И что мне ему ответить? Я-то, когда упоминал про этих Бельских, не рассчитывал на долгие разговоры. Ладно, попробую взять инициативу в свои руки.
Где Светлейший? вопрошаю, проигнорировав вопрос бородача. Надеюсь, с ним все в порядке? Иначе ни мне, ни тебе не сносить головы.
Ну, ты не заговаривайся! грохнул кулаком по коленке собеседник. Нешто мне твои Бельские указ? Сам-то ты кто таков есть?
Я-то? поднимаюсь на ноги и, украдкой оглядываясь, стараюсь принять гордый вид. Я Дедиков Дмитрий Станиславович, потомок древнего рода старших научных сотрудников Средиземной Военно-Морской Академии Саурона имени штандартен фюрера Штирлица. Так что Бельские и мне не указ. Но, надеюсь не надо объяснять, что за ними стоят гораздо более серьезные силы? Да-да, уважаемый, не задирай так высоко брови. Бельские являются лишь ширмой. Отвлекают, так сказать, внимание на себя до порыдо времени. Скажу по секрету, милый друг, я уверен, что как только они станут не нужны, так от них избавятся как от отработанного масла, в смысле, материала. Ну, ты, короче, понял. Ты-то сам, кстати, кто будешь?
Евлампий Савин я, нешто не знаешь? в голосе мужика слышалось неподдельное удивление. Так значится, верно то, что о Бельских треплют?
Слушать треппрерогатива низших сословий, говорю, гордо вскинув подбородок. Я говорю только о том, что знаю точно. И все же, Евлампий, мне бы хотелось узнать о судьбе Светлейшего Князя и его спутников.
Ты бы о своей судьбе переживал, раздраженно посоветовал тот. али думаешь, я поверил всему, что ты наплел?
Ты не веришь мне?! делаю ударение на слово «мне», будто меня сей факт крайне изумил, и даже встаю.
А ты сядь, сядь, дважды повторяет Евлампий. Не горячись, боярин, чи кто ты есть. Сгоряча можно и головы лишиться.
Голов мы с тобой в любом случае лишимся, ежели князь мертв. Уж поверь мне, эти люди и под землей достанут.
Видно, что мои слова все же зародили сомнения у собеседника. Он даже сдвинул папаху на затылок, позволив мне разглядеть прищуренные черные глаза и почти сросшиеся на переносице густые брови.
Похоже, выбранная мною тактика оказалась правильной. Главное вовремя пресекать все его вопросы и молоть нечто важное и непонятное. Эх, сейчас бы на мое место какого-нибудь народного избранника из моего мира, так он бы вмиг забил этому бородачу весь мозг умными непонятностями. Но и перебарщивать нельзя.
На кой же им Невский живьем сдался? задает очередной вопрос Евлампий.
Какой Невский? не понимаю я и, судя по взметнувшимся под папаху бровям собеседника, соображаю, что только что сморозил какую-то глупость.
Ё-моё, так это ж Светлейший Невский! Что-то я не помню никаких Невских в моем мире, кроме того Александра, который шведов под лед пустил.
Пан генерал, раздается из-за спины голос Чиниги. Хлопцы зробыли все, як вы повелели. Будем уходить, чи шо?
Бородач, оказавшийся генералом, некоторое время переводит взгляд то на появившегося пана Чинигу, то на меня. Видно, в его голове толкаются две мысли, пытаясь завладеть вниманиеммысль о том, что я не знаю, кто таков Невский, и мысль, связанная с сообщением Чиниги.
Следы хорошо запутали? наконец спрашивает он вислоусого, поднимаясь и плотнее запахивая черный полушубок.
Все як вы приказали, пан генерал.
Тогда пошли. А этого, генерал кивает на меня, пусть на прицеле ведут. Ежели бежать надумаетстрелять.
Мабуть, связать ёму руки? Дюже прыткий ций чоловик.
Нешто быстрее пули? бросает бородач и, посчитав разговор оконченным, двигается к просеке в кустарнике.
Мабуть, быстрее, бормочет в усы Чинига, опасливо косясь в мою сторону, вероятно вспоминая, как ночью караульный Панас, целясь в меня, застрелил своего товарища.
* * *
Один из сопровождающих постоянно тычет в спину стволом. Второй, из-за узости протоптанной в глубоком снегу тропинки, идет позади товарища, но тоже держит ружье наготове. Следующий впереди Евлампий изредка оглядывается, словно убеждаясь, что я все еще не сбежал.
Интересно, если я сейчас схвачу ствол, ткнувшийся в поясницу и направлю в бородача, будет ли шанс у сопровождавшего меня хлопца не пристрелить генерала? До чего же заманчивая идея. Жаль, самоубийственная. Если даже второй конвоир промахнется, то все равно убежать по глубокому снегу не получится. Ночью еще можно было бы рискнуть, но, к сожалению, уже полностью рассвело.
Куда мы идем? И где, в самом деле, князь со спутниками? Неужели все-таки порешили? Жаль, если так. Их компания нравилась мне гораздо больше этой. Эх, протянуть бы до ночи, тогда можно будет попытаться сделать ноги. Вот только куда?
За размышлениями не обратил внимания, долго ли шли. Однако не менее часаточно. Вот между стволов показалось бревенчатое строение, и вскоре вышли на обширную поляну. В центре небольшая избушка с крытой щепой крышей и каменной трубой, курившейся еле заметным дымком. Рядом рубленый сарайчик, у низких дверей которого топчется часовой.
Завидев нас, часовой радостно замахал кому-то из конвоиров.
Гринька, подь сюды. Покарауль трохи, бо мне до ветру трэба, вже мочи нету.
Ну и что мне с тобой делать, боярин? не обращая внимания на перебранку часового с конвоирами, обратился ко мне бородач. Без присмотра оставить не могу, ибо не доверяю. А к энтим бросить, так забьют ведь, а? Может, расскажешь все как есть, а я тогда и подумаю, как с тобой быть? Как звать-то тебя, запамятовал штой-то? Больно уж длинно ты прошлый раз назвался. Я хоть и в генеральском чине, но люблю по-простому чтоб, без энтих регалий и церемоний.
Дмитрий я, Станиславович. А ежели по-простому, то господин дженераль-электрик, я представился именем знаменитой электрической компании. Так что мы с тобой Евлампий, в некоем роде коллеги.
Чего? Кто мы?
Коллеги. Ну, вроде как в одном чине, со вздохом пояснил необразованному бородачу. Оно конечно генерал-электрик звание практически маршальское. Но я не заносчив, так что обращайся ко мне без излишних расшаркиваний.
Глядя на окончательно сбитого с толку мужика, снисходительно хлопул его по плечу и прошел в сторону избушки, бросив на ходу:
Ладно, Евлампий, пошли в дом. Чего торчать-то на морозе? Чай, уже и позавтракать пора.
Конвоиры машинально двинулись следом, почтительно обходя остолбеневшего генерала.
А вас, хлопцы, кто приглашал? я с удивленным возмущением обернулся к ним. Нарубите-ка лучше дровишек да подмените этого бедолагу, не то обделается в штаны.
Кивнув на часового, вижу, что того и след простыл. Видать, конкретно прижало.
В это время на тропинке показались Чинига и пятеро следовавших за ним подчиненных.
Говорят, наглостьвторое счастье. Не знаю, будет ли мне счастье, но не смог остановить прущую из меня наглость и, изобразив гнев, заорал на вислоусого:
Что за разгильдяйство, пан Чинига?! Почему на посту отсутствует караульный?! Ежели что, головой ответишь! Развел тут бардак! А ну, быстро навел порядок!
Начавший было что-то говорить генерал, вновь заткнулся. Пан Чинига, остановленный моим криком, смотрел на Евлампия Савина, вероятно, пытаясь услышать хоть какие-то объяснения.
Ось Ось Шо це такэ, пан генерал?.
А запри-ка этого говоруна вместе со всеми, наконец вымолвил бородач.
Кого? Чинигу? я сделал последнюю попытку заговорить врагов до смерти, понимая, что хуже уже не будет.
Евлампий лишь недовольно зыркает и поторапливает Чинигу:
Да пошевеливайся! И караульного поставь. Да всыпь плетей тому засранцу.
Пленение пленителей
М-да, кого-то язык может и доведет до Киева, а меня довел до темного холодного сарая. Не надо было так наглеть. Ведь Евлампий почти уже начинал верить в тот бред, который я нес. Наверняка он и сейчас пребывает в сомнениях. Просто не смог мужик смириться с тем, что я, будучи практически пленником, принялся вдруг командовать. Вот сгоряча и распорядился бросить меня сюда.
Дверь захлопнулась, погрузив помещение в непроглядный мрак. Но я успел заметить людей у противоположной стены.
Погоди, Алексашка, успеется, послышался из темноты голос Светлейшего. Ты, Дмитрий Станиславович, никак соскучился по нашему обществу?
Не так чтобы очень, признался я честно. Оно конечно с вами веселее, но слишком уж часто по голове получаю.
Нешто напрасно?
По голове-то? собрался возмущенно поведать о несбывшихся планах на освобождение, порушенных Алексашкиным ударом в мою челюсть, но услышал поскрипывание снега за дверью и решил повременить. Может, это просто переминается с ноги на ногу часовой, а может, и кто-нибудь дюже любопытный приложил чуткое ухо.
Глаза постепенно привыкли к темноте, да и сквозь неплотно подогнанные доски дверей проникало немного света. Осторожно подошел к еле различимым силуэтам сокамерников. Разглядел пятерыхзначит все присутствующие давеча на поляне остались живыми.
Благодари Петра Лександрыча, паскуда, раздался голос Меньшикова. Не то придушил бы тебя, как крысеныша.
А мне думается, прервал денщика князь, не встрянь Дмитрий, так нас сразу живота и лишили бы.
Оно еще неизвестно что ждет впереди. Может, ежели сразу, так и лучше было б, высказался боярин Федор.
Солдаты молчали. Лишь один горестно вздыхнул.
Опустившись на колени, я еле слышно прошептал, чтобы Алексашка продолжал меня громко ругать, а Светлейший время от времени его окорачивал. Князь кивнул и толкнул денщика кулаком в плечо, призывая к действию. Под искренние Алексашкины проклятия я рассказал обо всем как есть, в заключении выразив уверенность, что генерал захочет еще со мной пообщаться. Он хоть и не поверил во все, что я наплел, но сомнения наверняка гложутиначе, почему все мы еще живы? Вот тогда-то постараюсь сориентироваться в обстановке насчет побега, а возможно и воплотить план по захвату бородача в заложники.
Почему мы должны тебе верить? спросил Федор.
Почему? А на кой мне вас обманывать? Вот скажи: зачем мне вас подбивать на побег?
Ну-у протянул боярин, не найдя ответа.
Даже Алексашка прекратил меня костерить, задумавшись над вопросом. А может, просто устал ругаться впустую.
А вот зачем мне помогать вам? Я-то в вашем мире в смысле, в вашей мирской жизни человек случайный. Мне что одни, что другиевсе едино. Разве что с вами первыми встретился, да вы напоили и накормили меня. Зато те не связывали и по голове не били, несмотря даже на то, что на моих руках кровь их товарищей. Вот убегу один. Одному легче.
И куда ж подашься, коли один сбежишь? с усмешкой спросил князь.