Возьми и носи! сказала она твёрдо, самим тоном дав понять, что возражений не потерпит. Он мягкий, в этот свой рюкзак к спине запихнёшь, пока по заводам мотаться будешь. А за Уралом наденешь обязательно! Я туда кое-что зашила и мне спокойнее будет
Я молча взял подарок и, вытряхнув пожитки, стал по новой перекладывать вещмешок. Привычная работа руками освобождает голову для того, чтобы подумать и я, поразмыслив над словами жены, после того, как дело было сделано, пошёл в оружейку, чтобы прибавить к своему полному арсеналу из ТТ, «Сайги» и легендарного меча, ещё и наган-носорог с глушителем. Этот револьвер принят на вооружение разведчиков, но прототипы с разной длиной ствола и конструкцией ПБС, оставались у меня. Выбрал я самый габаритный, но зато абсолютно бесшумный. Лёгкого ветерка в поле, волнующего травы, было достаточно, чтобы скрыть звук выстрела из него и только лёгкий щелчок, который можно было принять за что угодно, выдавал. Но и он терялся днём в стрекотне кузнечиков.
Когда я вернулся, дома было тихо. Подойдя к детям, я тихонько, чтобы не разбудить, поцеловал сонные моськи и, раздевшись, залез в постель к Поле, которая лежала, отвернувшись к стене.
Спокойной ночи, малыш, сказал я, обняв её и легко прикоснувшись губами к шее. Я люблю тебя и всё у нас будет хорошо.
Теперь да, чуть повернув голову тихо сказала супруга и, обхватив мою руку своей, прижала к груди.
Эпизод 4.
Наутро, подумав, что ограниченный вооружённый конфликт лучший способ испытать некоторые образцы вооружений, чтобы проверить их в деле и потом с фактами на руках отстаивать свою точку зрения, я отдал необходимые приказы и написал несколько писем в другие заинтересованные организации, в частности, в РНИИ. Посчитав свою функцию на данном этапе выполненной, я с чистой совестью улетел на аэроклубовском «такси» в Сормово. Первым пунктом программы стало спецКБ по подводным лодкам. Много воды утекло с тех пор, когда я был там последний раз. Перемены бросались в глаза и, в первую очередь, в настроениях людей. Они сдали проект «электролодки» класса «С» с быстроходными дизелями, по «американской схеме» не связанными механически с гребными валами. Модификация исходного немецкого проекта была настолько серьёзной, что фактически можно было говорить о новой лодке. Как и на «Малютках», чтобы спасти аккумуляторы от перегрузок при зарядке, увеличили их количество, что повлекло за собой увеличение водоизмещения. Обводы в носу и корме стали более полными и лодка в плане уже перестала напоминать веретено, приближаясь к торпедообразной форме. Надводную скорость при этом надеялись сохранить на достаточно высоком уровне за счёт более мощных гребных электродвигателей, которых страховали, к тому же, «моторы подкрадывания». Пять лодок по этому проекту заложили на днях. И сейчас КБ трудилось над размещением на базовом корпусе дополнительного вооружения в виде четырёх внешних ТА в лёгком корпусе, размещавшихся попарно в полубаке и надстройке позади рубки. Это должно было принести прирост мореходных качеств в надводном положении и обеспечить носовой залп в восемь торпед, что выводило ПЛ по этому показателю на уровень эсминцев и повышало шансы при стрельбе по маневрирующим боевым кораблям. Бросалось в глаза, что работа спорится, люди трудятся на подъёме и в предвкушении того, что их деятельность будет по достоинству оценена. Однако, похвалив спецконтингент, я напомнил, что цыплят считают по осени и выводы будут сделаны лишь после того, как лодки, минимум, пройдут сдаточные испытания. А пока, чтобы не расслаблялись, поставил им в план проект крейсерской ПЛ своей концепции. Точнее, она должна была копировать «Курск» «эталонного» мира с той поправкой, что вместо ракет «Гранит» в лёгком корпусе наклонно размещались ТА. Несмотря на то, что такая лодка могла дать залп в десятки торпед, в НК ВМФ её забраковали из-за того, что стрелять неминуемо приходилось с глубины, руководствуясь лишь данными акустики, а шумопеленгаторов, которые могли бы обеспечить достаточную дальность и точность обнаружения цели, пока на вооружение не принято. Соответствующий приказ бывшего наркома Кожанова действовал, но я всё же решил рискнуть.
Закончив дела на судоверфи, я заглянул в Новое Сормово на артиллерийский завод с твёрдым намерением вставить Грабину «фитиль». Вместо того, чтобы заниматься серией 107-милиметровых дивизионных гаубиц-пушек, он увлёкся новыми проектами и дело дошло до того, что выпуск Ф-22 перевели на УЗТМ. Это грозило тем, что армия к 1941 году скорее всего успеет перевооружиться, но вот мобзапас для формируемых по мобилизации войск под вопросом. И это при том, что старые «царские» гаубицы из дивизионных артполков уже успели полностью изъять для вооружения самоходок! Но едва попав в заводоуправление и ощутив царящую там атмосферу, понял, что мои претензии к Василию Гавриловичу есть сущие пустяки, по сравнению с «зубом», который точил на него директор завода Радкевич. Оценив, как смотрят друг на друга два главных и, фактически, обладающих равным влиянием на заводе человека, я ощутил даже не неприязнь, а неприкрытую ненависть. Причины конфликта были всё теми же самыми. У Радкевича горел план. С принятием Ф-22 на вооружение он, было, расслабился, возомнив, что в третей пятилетке Новое Сормово будет загружено одной относительно простой, конструктивно приближающейся к прошлому поколению, артсистемой. А вместо этого целый букет! Танковые, «будённовские» конные пушки, разборные горные Ф-24 с коротким стволом, хоть и имели множество общих узлов, но всё же сильно различались и на одном конвейере собираться не могли. И что прикажете делать, если серийных стволов три, в 20, 30 и 40 калибров, а долбёжных станков для разделки окон под клин затвора только два? Маневрировать? Но всё равно ритмичной работы не получается. То одна линия встанет, то другая. И это при том, что эта операция со стволами и так является узким местом и сама по себе сдерживает выпуск. То ли дело 107-миллиметровки Ф-22 с поршневыми затворами! В общем, пришлось мне вместо ругани, «бугров» между собой мирить. А что делать, если каждый из них на своём месте? Что будет, если один медведь, безразлично кто, выживет из берлоги другого?
Мне кажется, товарищи, что вы подходите к заводу с неправильной, с точки зрения большевистской сознательности, позиции, заключил я, пользуясь ролью постороннего наблюдателя, которому и погулять-то тут разрешили исключительно по старой дружбе. Вы пытаетесь всем сестрам по серьгам дать, поделить станки между моделями на потоке. Это буржуазный подход, отнимать да делить. Мы же пролетарии, созидатели! Если технология не позволяет достигнуть желаемой цели, значит надо создать новую технологию и дать то, что ждёт от вас Советский народ! Товарищ Радкевич, как директор завода, просто обязан поставить такую задачу товарищу Грабину, как главному конструктору заводского КБ, коли уж тот запустил в серию сразу столько моделей пушек и Новое Сормово с заказом не справляется. Вот, скажем, для меня в опытном цеху на ЗИЛе пулемётные стволы нарезали протяжкой. Почему бы вам не попробовать заменить ей долбёжные станки? Почему вы, товарищ Грабин, создаёте всё новые и новые пушки, но не создаёте технологии, чтобы завод мог эти пушки в запланированных объёмах выпускать?
Я чуть не рассмеялся, глядя, как у них от моих слов, под которые я умудрился подвести идеологическую основу, отвисли челюсти. Теперь уже оба смотрели на меня, как Ленин на буржуазию. Василий Гаврилович опомнился первым и, резко развернувшись, стал уходить быстрым шагом, бросив через плечо:
Я к главному инженеру.
Вы не правы! с вызовом ответил мне Радкевич. Мы с товарищем Грабиным много работаем над усовершенствованием технологии. Он со своей стороны, я со своей. Мы унифицировали пушки насколько возможно, освоили технологию точного литья и множество рацпредложений внедрили! То, что протяжкой разделывать окна под клин не додумались, так не охватить всего и сразу! За совет вам спасибо. Если из этой идеи что-то путное выйдет, то и её внедрим! Так что обвинять нас в отходе от пролетарских принципов неправильно!
Простите, Леонард Антонович, вижу, поспешил, примирительно улыбнулся я в ответ, радуясь, что товарищи вновь ощутили себя в одной упряжке. Сами знаете, с коня узнаешь лишь то, что люди сами о себе скажут. Однако, я бы ещё хотел с товарищем Грабиным парой слов переброситься, пойду его догоню.
Легко сказать, да сделать непросто. Грабин, прибежав к главному инженеру как ужаленный, мигом организовал совместное совещание и вытащить его из круговерти не было никакой возможности.
Довольны? хмуро спросил он меня, когда всё закончилось, мнения выслушаны, ресурсы учтены, задачи поставлены.
Это ваши дела, Василий Гаврилович, открестился я от своего интереса. О другом хотел намекнуть. Дело в том, что немцы по боям в Испании учли наш танковый опыт. Сейчас их машины, которые поступают на вооружение, минимум, не хуже Т-26М. Но наши танкостроители уже сделали следующий шаг, усилив бронирование. Надо думать, что немцы тоже не дураки. Понимаю, что лезть сейчас в ГАУ с инициативными проектами мощных противотанковых пушек бесполезно. Там у них голова болит, чтоб армию вооружить. Причём, однообразно, а не букетом разных конструкций. Но когда вдруг окажется, что наши пушки немецкую броню не пробивают, я хочу, чтобы у вас был готов ответ. говоря это, я опирался на те соображения, что «сорокапятки», даже 60-калиберные, которые в «эталонной» истории появились только в 1942 году, так и остались против немецких танков малоэффективными. А ведь панцеры, в основной своей массе, кроме малочисленных «Тигров» и «Пантер», были теми же самыми. Значит, фашисты в состоянии нарастить, по крайней мере, лобовую броню «четвёрок» свыше шестидесяти миллиметров, которые гарантированно бьют нынешние советские полковые и дивизионные ПТП, не говоря уж о батальонных 25-миллиметровках. Мне кажется, вам стоит взглянуть на опыт перестволивания КПТ на 57 миллиметров и прикинуть этот калибр для Ф-24.
Мы думали об этом. Теоретически, кивнул Грабин. На пределе можно до ста миллиметров брони прошивать, но тогда ствол будет чрезмерно длинным и потребуется дульный тормоз. Радкевич, конечно, будет против. Если же быть поскромнее и не лезть за три с половиной метра длины ствола, то миллиметров восемьдесят пробития брони можем гарантировать. Опять таки, ещё одна модель.
Но к исходной «конной» Ф-24 очень близкая, заметил я и тут же забросил ещё один крючок. И подумайте о наложении ствола 87-миллиметровой зенитки на лафет Ф-22.
Вы полагаете?.. приподняв густые брови спросил меня главный конструктор.
Мало ли чего сказал я неопределённо. Ленинградские КВ во лбу все 120 миллиметров брони имеют. Их уже бронебойно-фугасным не возьмёшь, только из корпусных пушек бить. Как на флоте, борьба снаряда и брони. И она только начинается.
Оставив Василия Гавриловича в состоянии глубокой задумчивости, я уехал в гостиницу отдыхать, а на следующий день вылетел по намеченному маршруту. До конца мая я успел побывать на судоверфи в Зеленодольске, где строились тысячетонные сторожевики по проекту ленинградского спецКБ. В Уфе, на заводе комбайновых моторов, с целью определить его пригодность к переориентации на «малый» двигатель, который проектировался на ЗИЛе. На Уралмаше и в Нижнем Тагиле, на вагоностроительном заводе, которые, по моему замыслу, должны были кооперироваться на выпуске подвижных ДОТов. Каждая точка, чтобы вникнуть в дела досконально, отнимала по нескольку дней, а с перелётами, так и неделя целиком уходила, но, наконец, всё закончилось и меня ждал Байкал.
Эпизод 5.
Добравшись до Иркутска регулярными рейсами «Аэрофлота», я пересел на зарезервированный специально под мою персону почтовый «Амбарчик» МБР-2 и, полюбовавшись с воздуха красотами Байкала, с промежуточной посадкой в Нижнеангарске, к вечеру пятницы 3-го июня прилетел в Мухтую, довольно большой по местным меркам посёлок, раскинувшийся вдоль Лены. Впрочем, это касалось только территории. Насколько я видел сверху, избы стояли широко, на большом расстоянии друг от друга и вряд ли их общее количество сильно превышало то, что можно было увидеть в любой глухой деревеньке где-нибудь в Европейской части страны. На восточной окраине располагалась моя цель базовый лагерь экспедиции, состоящий из двух больших, белевших свежеошкуренными брёвнами бараков, пристани и палаточного городка, в виде формальности обнесённого забором из жердей, вдоль которого, как и положено, прохаживались часовые. Не поскупился майор Саджая на колючую проволоку только в одном случае чтобы отделить «женский уголок».
Дождавшись, когда к «Амбарчику» подойдёт лодка, я самолично взялся за вторую пару вёсел и стал грести в такт, любуясь поросшими тайгой сопками правого берега, которые подсвечивало розово-красным заходящее солнце. Чуть ниже по реке и почти у берега стоял на якоре гигантский шестимоторный ВМЗ, поплавковый К-7, доставивший нам сразу двадцать тонн продовольствия и других необходимых припасов. Этот самолёт, который я «выцыганил» у Кузнецова, будет прилетать из Нижнеангарска каждую неделю и снабжать поисковиков свежими продуктами, которые будут переправляться в глухую тайгу дюжиной У-2 и четырьмя «Стрекозами», стоявшими сейчас на берегу, рядом с выстланным досками спуском к воде. Между ВМЗ и пристанью, на коротком плече, сновали лодки. Шла разгрузка и люди спешили завершить её до темноты. Майор Саджая, лично дирижировавший этим действом, при моём приближении сам схватил багор и придержал лодку у низкого причала, пока я сходил на берег.
Товарищ капитан госбезопасности, в базовом лагере происшествий нет, спецконтингент, назначенный в поисковые партии на месте, заболевших не выявлено, идёт приёмка последних припасов. Подготовка проведена по графику и завтра можно переходить к второму этапу операции. Докладывал майор госбезопасности Саджая!
Вольно! скомандовал я, убрав ладонь от козырька.
С прибытием, товарищ капитан!
Однако, поработали изрядно! Молодцы, громко похвалил я людей, не делая различия между чекистами и ЗК.
Мы то молодцы А вот что в мире-то творится? Два дня газет не было! азартно блестя чёрными, расширенными от возбуждения зрачками, спросил меня майор.
Почту я привёз, а так, на пальцах, всё как обычно, улыбнулся я проявлению «информационного голода» у человека, всего лишь месяц просидевшего в тайге. Советская страна процветает, империалисты бесятся.
Да это понятно! А детали, детали? Что там с японцами?! Мы тут на карте каждый день флажки переставляем!
Большая война с ними не началась и, думаю, не начнётся. Не в том они положении, чтоб ещё и на нас лезть. В Китае крепко завязли. Но бои на границе, как вы знаете, идут. И нешуточные, раз до применения авиации дошло. На Халхин-Голе туго, судя по тому, что «Правда» пишет про плацдарм, наших прижали к реке. Позавчера у озера Хасан пытались напасть, но советские войска были готовы и ничего у самураев не вышло. На западе очередной кризис в Испании. После того, как португальский флот попытался блокировать «коммунистические» порты и был обстрелян из береговых пятнадцатидюймовок, снаряды которых упали поблизости от какой-то британской калоши, англичане подняли хай и потребовали от правительства в Мадриде взять батареи на подступах к Гибралтарскому проливу под свой контроль. Долорес Ибаррури пускать республиканцев на свою территорию наотрез отказалась, до перестрелок дошло. В общем, разругались в пух и прах. Товарищ Сталин заявил, чтобы погасить распрю, что СССР и впредь будет поддерживать все антифашистские силы на Пиренеях при условии, что они не будут враждовать между собой. Коммунисты и республиканцы стрелять друг в друга перестали, но готовы сцепиться в любой момент. Удерживает только то, что на мадридское правительство давит Франко, начавший большое наступление, а у коммунистов проблемы в Лиге наций. Англичане попытались признать их там пиратами и бандитами, со всеми вытекающими последствиями в виде морской блокады, а может быть и не только. Тогда Советское правительство заявило, что выкупает у кадисских коммунистов береговые пушки и вопрос безопасности судоходства в Гибралтарском проливе этим снимается. Пока на этом всё.