Рандом - Булгакова Ирина 5 стр.


- Так ты не ответил мне, Дань. Ты боишься умереть?

- Тебе мало философии, Оладушка? Посмотри вокруг, - он качнул головой, не отрывая от меня прямого взгляда.Одна сплошная философия.

В его словах проклюнулась досада. Наверное, ему хотелось ответить грубее. А еще лучшеплюнуть на упрямую девчонку, занавесившуюся фиолетовыми прядями свежевыкрашенных волос. Но выбор отсутствовал: он не мог бросить мне через плечо безразличное «как знаешь», врубить двигатель и выкатиться к Исаакию в полном блеске байкерской славы под восхищенные взгляды таких же безбашенных девчонок, только и ожидающих призывного свиста.

Не знаю почему, но мысль об отсутствии у него выбора, приятно согрела меня.

- Ты сама зря ходишь без оружия, - вдруг сказал он.Хочешь, я достану тебе пистолет?

- Зачем мне пистолет? Кого мне бояться? Разве собак Но думаю, время у меня еще есть.

- Причем здесь собаки? Собаки нормальные. Они не стреляют людям в голову.

- Какую еще голову, Даня? Ты о чем?

- Да так. Завелся у нас народный мститель.

- Шизиков отстреливает?

- Если б так Ты тетку толстую помнишь? Ну, на собрании она еще истерику закатила, типа, не они все шизики, а мы

- Марьиванна? Конечно, помню.

- Марьиванна минус.

- Умерла?

- Ага. Умерла. С дыркой в башке долго не проживешь.

- Да ладно,  - не поверила я.

- По дороге расскажу подробности. Поехали, - Даниил уже не просилтребовал.Когда ты последний раз бултыхалась в бассейне? Я уже на подогрев поставил. Искра есть, все норм. Хочешь шампанское, икру

- Нашел чем соблазнить, - усмехнулась я.Ты мне еще бриллиантовое колье пообещай. Или Мазерати.

- Я пообещаю тебе звезду с неба. Устроит?

- Звезда или обещание?

- И зажарю тебе барана, сойдет?

Мои брови стремительно взлетели наверх.

- Целиком?

- Захочешьцеликом. Там на террасе камин. И вид классный на - он поперхнулся.

- На город, - со вздохом закончила я за него.

- На закат. Против заката ты ничего не имеешь?

Я красноречиво закинула голову в низкую облачность. Небо отозвалось встречным взглядомтоже заглянуло в меня, заполненную той же беспросветной серостью.

- Я тебя за язык не тянула, - задумчиво сказала я, опустив голову.Классный закат за тобой.

Даниил взял паузу, как будто реально оценивал свои возможности по разгону облаков. Потом основательно, без суеты кивнул. Я втиснула руки в карманы безрукавки, наброшенной сверху толстовки, и сделала пару медленных шагов навстречу. И тут же услышала  за спиной жалобное Кирово:

- Влада-а! Мы же в Зимний собирались!

- Вы еще занимаетесь этой фигней?хмыкнул Даниил.Какой в этом смысл?

- Смысла нет в нашей жизни!с вызовом ответил Кир.А прикасаться к шедеврам, это Отвлекает, по крайней мере. Или развлекаеткому как больше нравится.

- Мне это вообще не нравится, - заверил его Даниил.Хочешь прекрасного, Влада? Будет тебе прекрасное. Я приглашаю тебя в Мариинку.

- Ммм, - хмыкнула я.И что там сегодня дают?

-  «Лебединое озеро», - вздохнул Даниил. - Я станцую его для тебя.

- Всё «Озеро»?я не сдержала смешок.

- Хрен с тобой. Всё.

- Влада,  - понимая, что терпит фиаско, Кир пустил в ход запрещенный прием.У твоих продукты кончились. Ты же помнишь, мы собирались сгонять к бабе Шуре за яйцами.

Чистая правда. У мамы закончились ингредиенты для вечных блинов. А оставлять их с Антошкой голодными было выше моих сил. Последнее время я появлялась дома раз в три дня. Меняла пустой пакет с молоком, добавляла муки, сахарапо мере использования и привозила свежих яиц. Последнюю составляющую почти четырехмесячного квеста мы нашли у бабы Шуры. Поначалу проблема казалась неразрешимойяйца протухли в первый же месяц. В холодильниках они продержались дольше, но все равно им настал кирдык.  Баба Шура обосновалась на Заячьем острове. Во дворе, защищенном стеной от ветров с Невы, паслись куры. Седая интеллигентная старушка, давно похоронившая всех, включая и крохотного правнука, отдавала нам яйца просто так. Даром. Что мы могли предложить ей взамен из того, чего у нее не было? Корзины золота и бриллиантов?

Кир добился своегонапоминание о долге, который я добровольно и бессмысленно тащила на своих плечах, заставил меня отступиться. От бассейна, киношек, заката, жареного барана, «Лебединого озера». И крутого мачо.

 Разглядев в моих глаза зреющий отказ, Даниил сжал рукоятки байка.

- Заедем вместе за яйцами, если надо, - сквозь зубы протолкнул он.

Тема близких, оставленных без присмотра, была для него запретной. Это знала я. Знал и Кир. Он осуждал байкера за то, что тот бросил своих. Сразу и бесповоротно. Ушел, оставив мать, отца и старшего брата умирать. Казалось быАлиска поступила так же, но Кир относился к ее решению С пониманием, что ли. Ему легко оказалось вешать ярлыкиего родители с младшей сестрой накануне печальных событий улетели на Крит. Что с ними стало, не знал никто. А я сильно сомневаюсь, что парень лелеял надежду когда-нибудь добраться вплавь до острова, чтобы узнать судьбу родных. Отсутствие выбора ставило его над всеми. Ему словно давалось право осуждать, хотя сам он и  пальцем не пошевелил для того, чтобы его заслужить.

- О-па, какие люди.Дверь ювелирного магазина распахнулась, озарив серый день неземной красотой. Вальяжно печатая шаг дорогущими замшевыми сапогами, к нам подходила Алиска. Она застыла на отлете, подперев рукой правый бок. Блондинка, в распахнутой норковой шубке, открывающей ворот белого пушистого джемпера. На тонкой шее застрявшими в золоте сапфирами  играли осколки неба.

Даниил кивнул, приветствуя девушку.

- Классная компашка собралась, - воркуя, Алиска подбиралась ближе к байку.Есть интересное предложение.

- Ты едешь?Даниил не оставил красотке шанса блеснуть фантазией. На мой взгляд, вряд ли продвинувшейся дальше ближайшего бутика.

- Влада,Кир напомнил о себе, по-детски потянув меня за рукав. В его запорошенных черными волосами глазах застряло низкое Питерское небо.

- Тебя надо подстричь. Так уже некрасиво, - поморщилась я.

Он хотел что-то ответить, но задохнулся, побоявшись вспугнуть удачу.

- Давай завтра, - сказала я Даньке. По крайней мере, его рукам, до белых косточек сжавших рукоятки байка.

Двигатель взревел, утопив в рокоте последнее слово.

- Убийца,  - с облегчением бросил Кир. Вскоре после того, как удаляющийся  грохот укатился куда-то в сторону Невы.

- Да ну его, - Алиска махнула рукой, унизанной перстнями. Она не соотносила обвинение Кира с  собой. Может, и к лучшему?Такой малоприятный парень. Не то, что Сусанин А что, други мои, не навестить ли нам его, а? Я знаю, где он тусуется

Конечно, мы не пошли в Зимний. Совместными усилиямивдвоем с Киром, мы на скутерах смотались на Заячий, потом ко мне домой. Я поставила пакет с разведенным из сухого порошка молоком, разместила в боковине холодильника злополучные яйца. Вытерла маленькую школьную доску, по сотому разу разрисованную чем-то в духе Спанч Боба. Антошка стоял рядоммаленький, худенький. Я послушала бы его болтовню, но в ближайшие полчаса он будет только рисовать. В комнате сидела мамаее стрижка давно потеряла форму, в углах глаз слишком заметно обозначились морщины. Она смотрела в темное поле телевизора, реагируя на что-то видимое лишь ей. Я села перед ней на колени, пытаясь уловить ее взгляд. Тщетно. Я там отражалась. Точно. Но меня там не было.

- У меня все хорошо, мама, - прошептала я.На улице сентябрь. Стало холодать. Мне кажется, что скоро пойдет снег. Завтра я приду и все расскажу тебе подробно.

Выходя из квартиры, я вдруг поймала себя на мысли, что разговаривала бы с ней так же на кладбище, приходя на ее могилку

Вечером мы тащились по Невскому. Заходили во все открытые местамагазины, рестораны, кафе. Я пила свой любимый грушевый сидрказалось, он ненадолго пускал мои мысли в безопасное русло. Алиска прикладывалась к золотой фляге с виски, инкрустированной бриллиантами, и хохотала. Чаще, чем требовалось. Кир вел здоровый образ жизни. И еще экскурсию.

- И блаженный Федор предрек младенцу, будущему великому государю Александру, что будет тот могуч, красив, силен, но умрет в красных сапогах. И все тогда подумалив каких это еще красных сапогах? Разве великий царь может умереть в каких-то там красных сапогах? А все прояснилось только после его смерти. Когда взорвалась бомба и царю оторвало обе ноги.

Мы сидели у Казанского собора. В этой части Невский был свободеннедалеко отсюда случилась авария, перекрыла движение, предоставив нам возможность видеть храм Спаса-на-Крови. К вечеру небо прояснилосьДаниил оказался прав. В закатных лучах на фоне темного неба купались в золоте купола.

Пыльное облако неслось над Невским проспектом. Поднималось к крышам домов, вихрилось, затемняя небо и опадало, накрывая серым одеялом тротуар, фонари, стоящие без движения машины, чашу фонтана Казанского собора. И лишенные последнего пристанища трупыистерзанные собаками, они безрадостно провожали очередной день.

 Как всегда в вечернее время суток я теряла ощущение правдоподобия того, что происходило со мной. Наша тройка, включая только угомонившуюся при последних словах Кира Алиску, сидела на лавочке в темноте. Крыши зданий напротив светились, словно пытались оторваться от стен. Кое-где на проспекте зажглись фонари. Зачем они мертвому городудобралась до меня опасная мысль? Вот мне мертвой, лежащей в гробу, разве нужен был бы фонарь?

-маленькая, хрупкая женщина, она взмахнула платочком и террорист бросил бомбу под ноги царю.

Кир все говорил, ввергая Алиску в трепет.

- И каждый год, перед первым марта, призрак Софьи Перовской появляется на мосту. Ее хрупкий силуэт машет платочком так же, как делал это почти двести лет назад. Предание гласит: того, кто увидит ее, искать следует в канале.

- Кошмар какой-то!взвилась Алиска.Мало тебе страхов, Кир! Я домой иду! Кто со мной?

- И что, постоянно машет? -  я хлебнула сидра и посмотрела на Киратот кивнул.Только перед первым марта или чаще?

- Только перед покушением.

- Люди! Вы слышите меня?Алиска пыталась достучаться до наших сердец.

Бесполезно. Солнце свалилось в тучи, погасли купола. И я спросила:

- Тогда пойдем, посмотрим, а?

- Блин. Влада

- Пойдем, - Кир легко поднялся.

- Я не пойду!Алиска решительно открутила колпачок фляги и присосалась на секунду к горлышку. По всей видимости, спиртное лишило ее последних сил. Потому что она начала дрожать и слезно проситься домой.

- Алиска, жди нас здесь!сказала я.Мы не долго. Только туда и только обратно.

Мы двинулись по каналу Грибоедова вдвоем. Мои ноги чуть-чуть заплетались. Киру приходилось иногда брать управление на себя. Он говорил. Что-то про Софью Перовскую, про ее воспитание и внешний вид. Про то, что царь изменил маршрут и не должен был умереть, но хрупкая девушка взяла на себя ответственность самостоятельно поменять место дислокации бомбистов. Она махнула платком и первый террорист бросил бомбу, которая не причинила царю вреда. Но Александр был смелым, отважным человеком. Нет, чтобы уехатьон вышел из кареты, чтобы лично посмотреть в глаза своему убийце. И в этот момент взорвалась вторая бомба

Ветер стих. Темная гладь канала морщилась. Застрял во времени речной трамвай, прибился бортом  к левому боку набережной. Храм Спаса-на-Крови рос. Это не мы подходили к немуон подкрадывался к нам, упираясь в небесный свод остренькими шпилями.

Испарина, поднимавшаяся от канала, скрыла мост. Может, это ей мы были обязаны тем, что соткалась из тумана женская фигурка?  Она проявилась на мостукрохотная, маленькая. Совсем девочка в черной шляпке с вуалью, закрывающей глаза. За секунду до того, как в ее руке мелькнул белый платок, я рванулась к Киру, зажмурилась и закрыла ему рукой глаза.

Я не знала, может ли считаться дурным предзнаменованием то, чего ты не видел своими глазами.

Оказалось, что может.

Глава 5. Not found

Что это было?..

Я спрашиваю, что это была за чертова хрень?

По моей спине, втиснутой в бетон, ручьями тек пот. Я стоял в углу, до боли в глазах вглядываясь в темноту: между первым и вторым вопросом прошло как минимум минут десять.

На чердаке в разбитых окнах гулял ветер. Шлялся от одной стены до другой, попутно задевая мусор. Я сжимал в руках пистолет. Двумя руками. Когда-нибудь, если будет время, я расскажу о том, сколько есть способов держать пистолет во время выстрела. В книге «Психология выстрела»

Да, я читал книги! Не всякую фигню, а только полезную литературу. Чем мне могли помочь все эти детективы и мелодрамы? Да ничем. Другое дело книжки про оружие.

Вот такая чепуха и крутилась в моей голове, пока потели ладони, удерживающие пистолет. Магазин давно опустелзатвор старого доброго Макарова застыл в крайнем положении, на мой взгляд, абсолютно неприлично обнажив ствол. Мне противно было думать, что все пули ушли в молоко. Сейчас пистолет ничем не мог мне помочь. Но я стоял у стены, прижав лопатки к холодной штукатурке, на чердаке, где завывал ветер и только что не ссался от страха. Минуты текли. И нужно было либо поменять магазин, либо

Попытаться свалить отсюда?

Может, и так. Но, хрен меня деритяжесть пистолета, пусть и пустого, придавала мне сил. Мне казалось, стоит пошевелиться и из темного угла напротив снова вывалится то, что недавно вылетело в окно.

Настойчивый свист возле самого уха чуть не заставил меня обделаться. Я дернулся в сторону, выставив перед собой руки с оружием. Обнаженный ствол нашарил лишь пустоту. Я видел крест деревянной  рамы окна, из которого вылетели стекла, крыши домов, обозначенных в сумерках. Еще осколки на полу, старый матрас и стул с проломанным днищем. Больше я не видел никого. И ничего, пожалуй. Я с шумом втянул в себя воздух и тут только понял, что это я свищу. Носом.

Послушная темнота не пыталась снова испугать меня черной дырой нацеленного мне в лоб ствола. Я глубоко вздохнул и только тогда позволил себе отпустить спусковой крючок. Звонкий щелчок вернул затворную задвижку в приличное положение. Так же не торопясь, я выщелкнул пустой магазин, выудил из бокового кармана и, сдерживая суету, вставил  новый.

Было тихо, если не считать шума от моих телодвижений. Осторожно, боясь потревожить удачу, я подошел к противоположной стене и выглянул в окно. Он весь был подо мной. Вся эта ничейная геометрияс металлическими крышами, отражающими хрен знает откуда взятый свет, с ржавьем, покрывшим тумбы бесхозных дымоходов. С горизонтом высоток на юго-западе, упрятанным в облака и опрокинутыми корытами соборов. С расчерченными на полосы полотнами мостов, перекинутых через каналы и зелеными проплешинами газонов между серыми лентами асфальта.

Все мое. Все ничье.

Я смотрел в окно, сдерживая растущее бешенство. На себя, на кого же еще? Я никогда не считал себя трусом. Разве я трусил, когда в одиночку бился с Вованом из девятого? Он на голову был меня выше и старше. Разве боялся я, когда он добивал меня ногамитяжелыми ботинками под дых? Нет. Глотая кровь из разбитого носа, я думал только о том, как отвечу этой мрази, когда поднимусь. Пусть, сука, молится

Я смотрел вниз. Еще была надежда, что где-то там имелся карниз, на котором и угнездился киллер. Внизу меня ждало разочарование. На все пять этажей старинного, отстоявшего пару векова то и большездания. До асфальта было далеко как до луны. Я тоже видел ее, в луже под фонарем, не сдавшим поле боя. Надежды не осталось. Только подтверждение того, что моя охота наверняка бы закончилась удачно, если бы

Но нет. Тот, за кем я гнался, не был человеком. И я, болван, увлеченный охотой, пропустил тот момент, когда мы поменялись местами.

А как удачно все начиналось!

И закончилось бы классно!

Выстрел я засек словно по заказу. То ли киллер забыл накрутить глушак, то ли ему давно обрыдла осторожность. А что? Знай себе, отстреливай как кроликов тех, кто остался в живых и не парься! От безнаказанности рукой подать до дешевых понтовточно знаю.

Да, об этом я и размышлял, когда звук выстрела заставил меня нырнуть под козырек кафе на углу Маяковского и Невского. Я шарахнулся в темноту, пытаясь засечь, откуда шел звук. И в это же время, словно нарочно, раздался еще один выстрел. Не знаю, за кем охотился киллеря не видел целей по направлению огня, но вспышку в сотне метрах прямо по курсу разглядел без проблем. На ловца и зверь бежит, подумал явот не знаю, откуда берется вся эта хрень в моей голове.

А потом я побежал. Так быстро я не бегал никогда. За сколько секунд я преодолел стометровку, не засекал. Но когда я застыл на углу у кофейни, напротив навороченного отеля, уже сжимая в руках пистолет с передернутым затвором, мне можно было смело вручать приз за скорость.

Назад Дальше