Киров - Шеттлер Джон 13 стр.


Адмирал на мостике!  Объявил вахтенный мичман.

Вольно,  сказал Вольский.

Карпов оторвался от дискуссии с Роденко, выпрямился и повернулся к адмиралу.

На данный момент мы в двенадцати часах хода от Ян-Майена,  сказал он.  Я намеревался занять курс 250, но Роденко обнаружил два корабля, отделившиеся от основной группы и идущие на север курсом перехвата со скоростью двадцать два узла.

Они направляются к острову?  Спросил Вольский.

Видимо, да,  ответил Карпов. Адмирал выглядел чем-то удивленным, хотя он и не мог сказать, чем именно. Для капитана это был ожидаемый маневр, так что он продолжил.  Скорее всего, это радиолокационный дозор, прикрывающий основное соединение. Мы должны быть готовы к встрече с ними.

Вольский взглянул на Карпова из-под густых бровей. Капитан все еще был убежден, что это были некие маневры НАТО, и мыслил и действовал исходя из этого. Тем не менее, он не пропустил агрессивного подтекста в заявлении капитана. Карпов уже решил, что лучшим вариантом будет уничтожить эти корабли, чтобы защитить «Кирова» от возможного нападения. С одной стороны, это было замечательно, но с другой он понимал, что должен плотно контролировать капитана, если ситуация осложнится.

Нам нужно прибыть туда первыми,  сказал Вольский.  Ка-226 готов к вылету?

Так точно, товарищ адмирал.

Очень хорошо. Я переговорил с Федоровым. Каналы передачи данных как спутниковых систем, так и «Лоран-С» не работают, но он полагает, что мы могли бы восстановить соединение с установкой на Ян-Майене. Подготовьте Ка-226 к вылету через пятнадцать минут. Я отправлю Федорова для координации  Он преднамеренно сделал паузу, подался ближе к капитану и добавил.  Кроме того, свежий воздух пойдет ему на пользу. Однако так как Норвегия является членом НАТО, я полагаю, что будет разумным придать ему вооруженное отделение морской пехоты. Вы согласны, капитан?

Лицо Карпов просветлело.

Отличная мысль, адмирал. Я поручу Орлову подобрать группу.  Он решил, что адмирал принял его точку зрения. Он рассматривал возможность того, что на острове находились силы НАТО, замешанные в инциденте.

Кстати об Орлове,  адмирал Вольский обвел мостик взглядом в поисках сурового начопера и обнаружил его рядом с Самсоновым.  Орлов, не будете любезны присоединиться?

Так точно, адмирал.  Орлов ободряюще похлопал Самсонова по плечу и подошел к Вольскому.  Как ваша голова?

Еще не прошла. Однако вы можете кое-что прояснить для меня.

Адмирал?

Немедленно подберите отделение морской пехоты и наведайтесь на метеостанцию на Ян-Майене. Я отправлю с вами Федорова. Нужно понять, почему нет сигнала с «Лоран-С». Высадитесь на станции и возьмите ее под контроль. Федоров доложит непосредственно мне по рации. Если по какой-либо причине связи не будет, то Федоров задокументирует происходящее на станции и вы вернетесь на корабль как можно скорее. Вам ясно?

Так точно. Но что именно нам искать?

Этим займется Федоров. Он будет руководить облетом и выберет место высадки. Понятно? И у него полная свобода действий и право изучать все, что ему представится нужным. Вы должны обеспечить его действия и доставить его обратно.  Адмирал посмотрел на него с намеком на улыбку.  И еще, Орлов Остров официально является территорией Норвегии, так что прошу вас соблюдать вежливость. Действуйте решительно, но вежливо, понятно?

* * *

Ян-Майен представлял собой безликий арктический остров, по форме несколько напоминающий куриную ножку протяженностью около 32 километров от края до края. Над более широкой северной частью господствовал вулкан Беренберг, внушительный конус высотой почти 2 500 метров, круглый год покрытый снегом и льдом. Другую, более узкую оконечность занимали плоские невыразительные низины. Именно здесь небольшое число крепких духом людей работали на научных объектах и сооружениях связи.

Изначально здесь обосновались викинги в ходе своего беспорядочного освоения региона. В XVII веке китобои основали там центр своей деятельности, в котором жила тысяча человек, а Дания и Норвегия оспаривали друг у друга владение островом, пока в 1650-м он не был заброшен. Он оставался мертвой и мерзлой скалой посреди арктических вол, пока в 1921 там не была основана метеорологическая станция. К началу Второй Мировой войны на ней работало всего четыре метеоролога. В 1940 году станция была уничтожена, когда они прекратили свою работу из-за страха неминуемой оккупации Германией. Однако Ян-Майен, получивший обозначение «Остров Х» был важным форпостом в Арктике, и в марте 1941 несколько метеорологов вернулись сюда в сопровождении норвежских солдат, чтобы воссоздать метеостанцию и станцию связи. Немцы подвергали эти объекты бомбардировкам и время от времени пытались высаживать на берег группы с подводных лодок, но остров оставался в руках Союзников на протяжении всей войны, будучи единственной свободной частью Норвегии до капитуляции Германии в 1945 году.

Передаваемые по радио сводки по давлению, температуре и влажности имели жизненную важность для прогнозов погоды, которые, как было принято считать, оказали значительно влияние на некоторые из судьбоносных решений в войне, в частности на решение Эйзенхауэра перенести на более ранний срок высадку в Нормандии. В 1959 году НАТО создала на острове 60-метровую антенну дальней радионавигации «Лоран-С» (Long Range Radio Navigation) и несколько сооружений обеспечения, получивших название Олонкин. В современности это были прочные быстровозводимые погодоустойчивые здания из алюминия, со стенами, окрашенными в оливково-зеленый и крышами кирпично-красного цвета, органично вписывающиеся в красноватые суглинистые почвы вокруг. По сравнению с тем, что было раньше, это был шик. Во времена Второй Мировой станция была построена из сгоревших остатков развалившейся в 1921 году станции. Там были несколько деревянных сооружений, образующих навесы от ледяного арктического ветра да землянка, вырытая в промерзшей почве. Но в 2021 году это был современный удобный комплекс с комнатой отдыха с огромной шкурой белого медведя на стене, библиотекой, оборудованной кухней со столовой, а также рабочими помещениями с компьютерами с спутниковыми средствами связи.

Федоров планировал направиться туда в первую очередь. Если здания там не будет, это будет все, что ему нужно знать. Он сидел в кабине, зажатый между пилотом и Орловым, и ощущал себя немного не в своей тарелке, находясь рядом с имевшим кислый вид начальником оперативной части. Орлов был человеком взрывным. Он мог общаться с вами как со старым другом, а в следующий момент обложить вас последними словами за малейшее нарушение. Было ясно, что он определенно не был счастлив своей вспомогательной ролью в этой операции.

Что вы делали в лазарете, Федоров? Адмирал вас, похоже, внезапно зауважал.

Федоров понял намек, но не осмелился высказаться в ответ. Он молча сидел, делая вид, что изучает остров впереди. В десантном отделении сидели шесть морских пехотинцев во главе с безжалостно эффективным Кандемиром Трояком, человеком из стали и камня, командовавшим группой из двадцати морских пехотинцев на крейсере. Федоров не был бойцом. Он был специалистом в части навигации, и ощущал себя не в своей тарелке рядом с морпехами с грубыми и мрачными лицами.

Прошло немного времени прежде, чем они заметили впереди высокий обледеневший конус вулкана. Орлов снова попытался запустить в него шпильку.

Что вы задумали, Федоров? Рассчитываете нарисоваться перед адмиралом? Думаете, получите за это бутылку водки или коробку тех замечательных кубинских сигар?

О том, что адмирал был щедр с теми, кто был для него полезен, было хорошо известно, но Федоров просто улыбнулся. Перед вылетом Вольский отвел его в сторону и, ничего не рассказав о том, о чем они говорили с врачом, сказал держать остроумие при себе, особенно в присутствии Орлова и Трояка.

Двигаемся к узкой оконечности острова,  сказал Федоров на подлете.  Нужно сначала пройти над метеостанцией.

Вертолет накренился и обогнул ледяной конус вулкана, продуваемый ледяными ветрами. Над вершиной клубились белые облака, закрывая глубокие впадины, когда-то бывшие жерлами. Федоров не страдал морской болезнью, но летать ненавидел, в особенности в суровых условиях Арктики, где любая авария над океаном означала почти гарантированную смерть от холода в течение нескольких минут. По мере приближения к острову они заметили пустынную однообразную землю, соединенную со скалистой частью острова узким перешейком, словно залитым морской водой. Однако на деле это был лед, образованный потоками талой воды летом.

Включить камеры,  сказал Федоров, поднося к глазам мощный бинокль. На этот раз они не будут передавать сигнал на «Киров» во избежание возможного перехвата и подмены, а запишут картинку непосредственно на жесткий диск. В прошлый раз съемка неопознанных надводных целей велась с большого расстояния, и экипаж вертолета не смог подтвердить то, что они видели. На этот раз все будет иначе.

Федоров видел ржаво-коричнево-зеленую низменную местность, покрытую черными базальтовыми валунами, тянувшуюся на юг. Он уже несколько раз бывал на этой станции, один раз вместе с Роденко, помогавшим ему составлять метеосводки. Сооружения метеостанции были окрашены в точно такие же цвета и были слабо различимы с большого расстояния. Однако станцию в Олонкине заметить было намного проще, так как ее алюминиевые конструкции имели серебристый цвет. Однако по мере приближения вертолета он не видел ничего, и его сердце начало биться чаще. Не было ни дороги, идущей вдоль темного берега острова, ни каких-либо сооружений вообще. Длинной грунтовой взлетной полосы в районе перешейка также не было.

Вон!  Сказал Федоров, перекрикивая гул винта вертолета. Он указал на область, в которой вулканическая часть острова переходила в равнинную.  Там какая-то металлическая конструкция. Мы можем подойти ближе?

Пилот подвел машину ближе, и они увидели что-то вроде старой металлической крыши, под которой виднелся деревянный каркас из обгоревших и почерневших балок. Затем они увидели человека, вышедшего из-за черных базальтовых валунов. Он держал на поводке собаку породы хаски. Он смотрел на них снизу вверх, прикрывая удивленные глаза рукой в толстой перчатке. За ним появился еще один человек, державший в руках ружье, и Орлов нахмурился.

Мы можем приземлиться?  Спросил Федоров.

Зачем?  Спросил Орлов.  Разве это метеостанция?

Это приказ адмирала,  сказал Федоров, выложив свой единственный козьрь, способный бить карту грубоватого начальника. Его сердце бешено колотилось от осознания того, что он добился своего. Такой аргумент Орлову будет нечем крыть. И даже Карпову.

Это место словно бомбили,  сказал Орлов. Он указал на что-то, явно похожее на свежие воронки.  Отлично,  сказал он.  Сержант Трояк, обезопасьте зону высадки. И разоружите того человека.

Вертолет опустился на грязную равнину, и в салон ворвался холодный арктический воздух, когда морпехи открыли задние двери и выскочили наружу в своих белых камуфляжных куртках и толстых шапках с ушами. Они были вооружены укороченным десантным вариантом автомата АК-74М, полностью автоматическим с магазином на 60 патронов. Они рассыпались, двое заняли прикрывающие позиции и залегли, направив оружие на норвежцев, которые стояли, оцепенев от страха, все еще глядя, главным образом на странную машину с двумя верхними винтами, вращающимися в противоположных направлениях.

Для них это было какое-то огромное насекомое, словно оса, жужжавшая в холодном воздухе. Странные винты поднимали вихри снега и мелкого льда, закручивая их во всех направлениях. Однако спутать с чем-либо длинный сверкающий металлический ствол пушки в носовой части было невозможно. Они смотрели на вертолет в полном ошеломлении. Только собака продолжала лаять, вызывая у Орлова желание пристрелить ее, что наверняка бы только ухудшило ситуацию.

Единственный вооруженный норвежец оценил шансы и быстро опустил винтовку. Морпехи рассыпались, окружая место посадки. Сержант Трояк повесил автомат на ремень, отдал норвежцам честь, проявив уставную вежливость, а затем нахально обыскал первого. Лайка зарычала на него, но Трояк не обратил на нее внимания, не выразив ни малейшего страха. Федоров выбрался из вертолета и направился к землянке метеостанции, желая посмотреть, сможет ли он ее сфотографировать. Он вытащил цифровой фотоаппарат, который адмирал выдал ему на мостике со словами «проверьте, могла ли НАТО подменить это».

Он заметил небольшой анемометр, прибор для определения скорости и направления ветра, вращающийся над руинами, и направился к ветхой постройке, где заметил третьего человека, которому дружески улыбнулся, делая снимки. Человек в ответ недоверчиво посмотрел на него, а затем Трояк, обыскавший двух норвежцев, подошел к нему и тоже запустил руки ему в карманы. Он передал Федорову небольшую записную книжку. Штурман также заметил газеты, сложенную между двумя ящиками с устаревшим метеорологическим оборудованиембарометром и еще одним деревянным ящиком, в котором он опознал гигрометр, прибор для измерения влажности воздуха.

Опять же, его больше обеспокоило то, чего он не увидел. Это мог быть вынесенный пост для специальных наблюдений, но здесь не было никакой современной техникини спутниковых телефонов, ни цифровых приборов, никакого беспроводного оборудования, лишь старая ламповая рация, которую он также сфотографировал. Не было приборов измерения ультрафиолетового излучения или радиации. Он поднял газету, сунув ее за пазуху, а затем вытащил два шоколадных батончика и пачку сигарет и протянул их недоумевающему норвежцу в качестве компенсации. Еще два снимка имеющейся техники, и он собрал все сведения, которые только мог здесь найти.

Пойдемте,  сказал он сержанту.  Мне нужно осмотреть главный комплекс.  Он дружелюбно кивнул норвежцам и побежал обратно к вертолету.

Морпехи забрались обратно в вертолет парами. Последним сел сержант, мрачно глядя на норвежцев. Он также взял с собой захваченную винтовку. Через мгновение сдвоенные винты Ка-226 заурчали и подняли вихрь. Вертолет взлетел и направился на юг. Федоров оглянулся и увидел, как норвежцы стояли вместе, о чем-то переговариваясь и показывая на вертолет руками, и с усмешкой помахал им.

Они продолжили облет, но не обнаружили никаких следов каких-либо сооружений и вообще рукотворных объектов. Федоров имел при себе карту с подробным изображением аэродрома, дорог и «Олонкин-сити», как называли этот объект, хотя это было не более чем группа из десяти-двенадцати зданий. Ничего из этого не было.

А где метеостанция?  Спросил Орлов.

Должна быть прямо здесь,  Федоров указал на пустой участок земли у южной оконечности острова между двумя невысокими холмами.

Уверены, что это нужное место?

Я штурман, товарищ капитан. Я умею читать карты.

НАТО не могла скрыть этот объект ради учений. Что здесь происходит?

Они прошли остров до Капп-Виен, мыса Вены, примечательного скального образования.

Возвращаемся,  сказал Федоров.  Мы здесь больше ничего не найдем, а погода ухудшается. Могу я воспользоваться рацией? Адмирал приказал мне доложить, как только мы завершим облет.  Он с большим интересом посмотрел на удостоверение личности, которое протянул ему сибиряк-сержант, забравший его у одного из норвежцев. Это была карточка старого типа, не ламинированная, без штрих-кода и магнитной полосы, без защитной голограммы. Это была просто бумажная карта, отпечатанная на пишущей машинке, на его взгляд, машинке старого типа. Норвежца звали Эрнст Улльринг.

Отлично,  сказал Орлов.  Возвращаемся на «Киров».

Федоров немедленно вышел на связь. Сказать ему предстояло немного, так как адмирал дал ему четкие указания.

Помните книгу, которую вы дали мне?  Сказал ему Вольский.  Скажете только одно: стоит тратить на нее время или нет.

Федоров установил шифрованный канал и произнес несколько отрывочных предложений:

Я «Разведчик-один», прием. Можете читать дальше, адмирал. Возвращаемся РВП четыре часа.

Часть четвертая Решения

«Умнейшим человеком из всех, на мой взгляд, будет тот, кто будет называть себя дураком по крайней мере раз в месяц»

 Федор Михайлович Достоевский

Глава 10

Адмирал Вольский собрал всех ключевых офицеров в кают-компании, оставив нести вахту на мостике других. Он сидел во главе стола, глядя на экран, на котором шла запись, полученная во время облета острова. Время от времени он останавливал ее и спрашивал Орлова, действительно ли это то, что он видит. Тот мрачно кивал в ответ.

Когда запись закончилась, адмирал ненадолго закрыл глаза, потер затылок, посмотрел на своих офицеров, и сказал тихо, но твердо:

Назад Дальше