Убить журналиста - Марк Агатов

Убить журналистаМарк Агатов

Выстрел из охотничьего ружья

В час тридцать у подъезда старой девятиэтажки остановилось такси. Из него выскочила женщина в шикарном платье невесты и застучала каблучками по разбитому асфальту. Таксист, получив по радиотелефону новый вызов, тут же уехал.

«Ни одной лампочки в подъезде,  поежилась от страха женщина.  Завтра жалобу напишу начальнику ЖЭКа».

Женщину в платье невесты звали Ириной. Ей было около тридцати. В этом доме она жила три года со своим вторым мужем. Ирина сделала еще два шага вперед и неожиданно споткнулась обо что-то твердое и тяжелое. Не устояв на ногах, она упала на землю и сломала модный тонкий каблук.

 Этого еще не хватало. Первый раз надела туфли. И что за день такой?

Ирина пошарила вокруг рукой и подняла с земли тяжелую монтировку.

 Надо ж такое, эти идиоты-соседи уже выбрасывают на улицу запчасти для машин. А начинали с женских прокладок. Ну, я им устрою завтра.

Женщина попыталась встать на ноги, и тут увидела в кустах лежащего лицом вниз мужчину. Он не подавал признаков жизни. Ирина хотела закричать, но не смогла. От страха у нее перехватило дыхание. Хромая, женщина в белом подошла к мужчине, взяла его за руку, чтобы проверить пульс, и вдруг поняла, что она держит руку своего мужа.

 Гарик,  в ужасе прошептала Ирина.  Что с тобой? Ты меня слышишь?

Мужчина тихо застонал. Ирина схватила его за руки и развернула лицом к себе.

 Кто тебя избил? Как ты тут оказался?

Мужчина ничего не ответил. Ирина, забросила себе на спину пострадавшего и потащила его вверх по лестнице. На третьем этаже своим ключом она открыла входную дверь, и положила мужчину на кровать. После чего закрыла дверь на замок и, отшвырнув в сторону белоснежные туфли на высоком каблуке, включила свет.

 Что с тобой случилось?  спросила она.

Муж лежал с закрытыми глазами и тихо стонал.

 Я вызову «скорую».

 Нет,  чуть слышно произнес он.

 Почему?

 Они могут вернуться.

Ирина достала из аптечки перекись водорода, ватные тампоны, йод.

 За что тебя так?  спросила она, обрабатывая раны на голове.

 У меня рюкзак был за спиной. Там рукопись новой книги и мои фотографии.

 Они избили тебя из-за книги?

Гарик не ответил.

 А где ты был все это время?

Мужчина молчал. Он лежал на кровати с закрытыми глазами и тяжело дышал.

 Мужа нашла себе. Вместо того, чтоб он меня защищал от негодяев, я должна еще и его проблемы решать. Рукопись у него украли. Да кому нужны сегодня книги? Кто их читает!  неожиданно перешла на крик Ирина, снимая со стены двуствольное охотничье ружье. Достав из шкафа патроны, она быстро зарядила его, надела домашние тапочки, и осторожно приоткрыв дверь, стала спускаться на первый этаж.

В подъезде никого не было. Лишь только ветер хлопал входной дверью, да разбитая форточка на втором этаже с грохотом билась о стену. Ирине было страшно, ей казалось, что в темноте притаились грабители. Она спустилась вниз, и, включив фонарик, стала осматривать прилегающие к подъезду кусты. Под одним из них она заметила человека. Он с ужасом смотрел на направленный в его сторону ствол ружья.

 Стой! Стрелять буду!  громко крикнула Ирина.  Ты кто такой?

Мужчина не ответил и стал поднимать вверх руки, а когда Ирина отвела в сторону ствол, прыгнул вверх и, перелетев через кустарник, бросился к соседнему подъезду. Ирина инстинктивно нажала на спусковой крючок. Грохнул выстрел. От боли мужчина дико взвыл и, матерясь, зигзагами побежал к ближайшей лесопосадке.

 Убью, гада! Стой!  закричала женщина, но преследовать его не стала. У нее у самой от страха дрожали руки.

Похищение невесты

Минут через десять Ирина вернулась в квартиру с монтировкой в руках.

 Возле подъезда ничего нет, ни рюкзака, ни фотографий,  как ни в чем не бывало, сообщила женщина. Она ждала вопрос о выстреле.

Гарик молчал.

 Тебя ничего не удивило?  потеряв терпение, спросила Ирина.

 Ты в кого-то стреляла. Я слышал выстрел и твои крики.

 Я чуть не убила мужика. Он сидел в кустах и наблюдал за нашим подъездом.

 Опиши его,  спокойным голосом попросил муж.

 Маленького роста. Метр шестьдесят, не больше. Круглолицый. Уголовник.

 Почему уголовник?  с интересом посмотрел на супругу Гарик.

 Когда я вышла из подъезда, он сидел на корточках. Так сидит тот, кто много лет провел в лагерях.

 Откуда ты знаешь, как сидят зэки?

 Знаю. Не одному ж тебе детективы сочинять. Есть еще и любители криминального чтива.

 Еще что запомнила?

 Он был в спортивных брюках и темно-синей куртке с надписью «Адидас». Костюм местного пошива под «фирму». В правом кармане у него лежал нож. Большой, охотничий. Ты его знаешь?

 Нет.

 Я ему в пятую точку заряд дроби всадила,  пояснила Ирина, бросая ружье на кровать.  12-й калибр. Захочешь встретиться, ищи в травматологии.

 И не побоялась выстрелить?  удивленно посмотрел на Ирину Гарик.

 Я со своим бывшим не только уток стреляла под Москвой, но и на медведя ходила в тайгу. Он был помешан на охоте.

 Утки не человек. Так что ты тоже переступила черту  чуть слышно пробормотал супруг.

 Какую черту?  механически уточнила Ирина.

 Красную, после этого выстрела тебя уже никто не остановит. Где ты была все это время? К бывшему ездила?

 И к нему тоже, и к любовнику молодому!  повысила голос Ирина.  Еще вопросы есть?

 Нет.

 А у меня есть вопросы. Вначале на меня напал Старков с опасной бритвой, а потом на тебя хулиганы с монтировкой. Не слишком ли много случайностей для одного дня?

 Я не помню, кто на кого напал. Я шел домой, никого не трогал.

Только что ты говорил про какую-то рукопись. Ты даже меня послал искать рюкзак в свадебном платье. Боялся, что его заберет случайный прохожий?

 Я никуда тебя не посылал. Я просто сказал, что в рюкзаке вместе с фотографиями лежала рукопись моей новой книги.

 Ты говорил, что тебя избили из-за детектива?!  продолжила женщина.

 Может, и за книгу, а может, просто хулиганы напали. Не знаю. Они говорили на суржике.

 Жители независимой Окраины ограбили великого писателя все той же Окраины,  подколола Гарика Ирина. Она гордилась своим московским происхождением.  Тебе не кажется, что это бред? Кому нужны твои книги. Их уже никто не покупает! Любовный роман написал, ни один экземпляр не продан! А может, это любовница твоя все подстроила? В Казантипе она со мной тоже на суржике говорила. У вас же любовь была.

 Когда это было?  чуть слышно пробормотал Гарик.  Я спать хочу. У меня голова болит.

 Спи. Я не буду больше говорить с тобой. Только завтра ты меня здесь не увидишь. Я ухожу от тебя навсегда. Нет, чтобы меня пожалеть, поговорить о том, что случилось Меня же в заложники взяли по-настоящему. Я два часа находилась рядом с вооруженным опасной бритвой сумасшедшим! Ты хоть понимаешь, что произошло?!  закричала женщина.

Гарик никак не отреагировал на слова Ирины. Он лежал на кровати и тяжело дышал. Женщина недовольно посмотрела на мужа и отправилась в ванную.

«Это часа на два»,  отметил про себя супруг. У него жутко болела голова.

Тем временем из ванной послышался шум воды. Гарик попытался вспомнить тех, кто на него напал у подъезда. Но вместо хулиганов перед глазами появился «черный квадрат» Малевича. Сначала он был похож на картину в музее, а потом стал быстро увеличиваться в размерах.

 Он опять здесь,  чуть слышно произнес Гарик и провалился в глубокий сон.

Свои книги ученик Вольфа Мессинга Гарри Барский писал во сне. Сначала в его голове появлялся «черный квадрат», потом главные герои, которые вели автора за собой, рассказывая о своей жизни, но это еще не было книгой. Утром он превращал длиннющие монологи в крутой детектив. Так случилось и на этот раз. Во сне Гарри Барский увидел начало своего нового романа. Первыми из «черного квадрата» вышли главные герои: писатель Маркус Крыми и его давняя знакомая психолог Вера Самойлова.

«Не ко времени все это,  подумал Гарик.  Они сейчас перепутают все мои мысли, и я не смогу понять, кто мой враг, а кто друг, и было ли это все на самом деле, или нет».

Хозяин квартиры открыл глаза и попытался встать на ноги, потом взял в руки лежавшее на кровати ружье. Оно пахло машинным маслом и сгоревшим порохом.

«Ирина молодец, не побоялась выстрелить в уголовника. Это очень трудно сделать. Первый выстрел в человека, это шаг в другой мир, зато потом все пойдет, как по маслу. Вот только ружье нужно спрятать. Если его найдут, то станут искать того, кто этой ночью следил за подъездом. А этого допустить нельзя».

Гарик сунул охотничье ружье под кровать, поправил подушку и повернулся лицом к стене.

«Я должен был его убить! Убить!  стучало в висках писателя.  А он остался жить! Второго такого шанса у меня не будет! Надо было добить Старкова. Всего один удар в горло, и о Казантипе можно было бы забыть навсегда, но ничего, мы еще с ним встретимся».

Неожиданно Гарик почувствовал, что летит в бездонную пропасть. Еще секунда, и он должен был разбиться, но в последний момент невидимая сила остановила полет и выбросила его назад, в Москву. И это уже не было сном. Теперь Гарик ясно видел людей, машины.

 Так бывает при отрыве тромба,  вспомнил он слова преподавателя медучилища Нижника.  Больной проваливается куда-то в яму, а потом приходит в себя.

 Нет, этого не может быть,  стал успокаивать себя Барский.  Это не инсульт, такое бывает и при сотрясении мозга, и после удара чем-то тяжелым по голове. У меня все в порядке, я все вижу и слышу. А вот, и он, «черный квадрат».

Гарик мгновенно успокоился. Теперь он мог говорить с героями своей будущей книги. А еще он читал чужие мысли и школьным ластиком стирал из памяти все, что касалось захвата заложников.

Тупик Чубайса, 13

Стрелки часов показали полночь в тот самый момент, когда писателю Маркусу Крыми наконец-то удалось остановить проезжающее мимо такси.

 Куда ехать?  приоткрыв дверцу, спросил пожилой узбек в клетчатой рубашке и тюбетейке на лысой голове.

 Тупик Чубайса, 13,  сообщил писатель.

 Первый раз слышу о такой улице,  недовольно произнес таксист.  А кто он, этот Чубайс, ученый, поэт, музыкант?

 Тупик Чубайса за Курским вокзалом,  пояснил Барский.  А кто он на самом деле, я не знаю.

 Значит, гастарбайтер из Окраины,  указав пассажирам на заднее сидение, произнес водитель.

Гарик, как истинный джентльмен, пропустил вперед свою давнюю знакомую, психолога из Краснолиманска Веру Самойлову. И сев рядом, спросил у водителя: «Почему из Окраины?».

 Так на Курский все поезда из Окраины приходят. И я так думаю, что человеком он был не совсем хорошим. Хорошими именами называют проспекты, улицы, а тупик, он и в Узбекистане тупик.

 У вас удивительная логика,  вмешалась в разговор психолог.

 Логика у меня нормальная,  обиделся гость столицы.  Я ведь не просто так спрашивал, кто он такой, а для того, чтобы узнать, где расположен «тупик Чубайса». Если он художник, то я открываю белый блокнот, если музыкант  серый, а если писатель, то красный.

 Чубайс и его четыре подельника Максим Бойко, Александр Казаков, Альфред Кох, Пётр Мостовой в конце 1997 года получили авансом по 90 тыс. долларов каждый от издательской фирмы за ещё не написанную книгу «История российской приватизации»,  сообщила водителю Самойлова.

 Это ж какие деньги платят писателям!?  изумился таксист, умножая вслух гонорары соавторов «Истории приватизации» на цифру пять.  450 тысяч долларов получилось. Да я за свою жизнь столько денег не заработаю.

 Какой он писатель?  возмутился Маркус Крыми.  Самый обыкновенный жу

Но произнести слово до конца не смог из-за приступа кашля.

«И чего это на меня кашель напал?  мысленно удивился писатель.  Может, аллергия на Чубайса и его подельников?».

«Это не аллергия,  успокоил его внутренний голос.  Просто Вера даты перепутала. Она рассказала о том, что будет в девяносто седьмом году, а до этого года доживут не все из тех, кто едет в этой машине».

После этих слов кашель тут же исчез. Пассажир посмотрел на тюбетейку московского таксиста.

 Ты напрасно его оскорбить хотел,  как ни в чем не бывало, продолжил водитель.  Чубайс очень большой писатель, раз получил такие большие деньги за еще не написанную книгу. И теперь я знаю, где искать этот тупик Чубайса. Он в красном блокноте. Там у меня все улицы и памятники писателям есть. Открываю слова на букву «Че»  Чехов, Чаадаев, Чуковский. А вот вашего Чубайса тут нет. И что будем делать?

 Дописывать в блокнот,  улыбнулась Вера. Ей нравилось подкалывать малограмотного шофера из Узбекистана.

 Дописать-то можно, только вначале его найти нужно. Вот сейчас бабку на остановке спрошу про этого Чубайса, она старая, должна знать, где эта улица, где этот дом.

Водитель остановил такси, подошел к женщине и что-то долго ей говорил, размахивая руками. А когда вернулся, сообщил, что тупик Чубайса находится сразу за светофором.

 Бабка его совсем не любит,  покачал головой водитель.  Просто бешенный стал, как фамилию Чубайс услышал. А мне такие, как Чубайс, наоборот, нравятся.

 Чем они нравятся?  спросила Вера. Теперь она следила не за тем, о чем говорил водитель, а за его странным акцентом, который то появлялся, то внезапно исчезал.

 Один удар сделал, и всё, в дамках,  погладил себя по животу водитель.  Только у меня пока так не получается. Все, что ни делаю,  мимо кассы.

Вскоре водитель затормозил у первого подъезда тринадцатого дома.

 Гарик, я могу помочь тебе,  предложила Вера. Она держала Барского за руку и, не мигая, смотрела ему в глаза. С Гариком Вера знакома была еще с тех пор, когда он учился в медицинском училище и подрабатывал санитаром в Казантипской психбольнице, а аспирантка Самойлова лечила там больных при помощи гипноза и внушения наяву. С тех пор прошло много лет. 18-летний мальчик возмужал, повзрослел и стал писателем. Свои детективы он подписывал псевдонимом Маркус Крыми.

 Ты меня, что, опять гипнотизируешь?  недовольно спросил Барский.

 Нет. Просто я хотела помочь. У тебя, наверное, много вещей,  смутилась женщина, отводя в сторону глаза.

 Я сам все соберу. Мне помощницы в этом деле не нужны,  резко мотнув головой, произнес Барский. Но тут же, сменив тон, продолжил:

 Я быстро. Одна нога здесь, другая там.

 Ты рукопись «Пятой колонны» не забудь, чтоб не возвращаться потом,  напомнила женщина.

 Не забуду.

 А вы, что, тоже писатель, как Чубайс?  пристально посмотрев на Гарика, спросил водитель.

 Писатель,  улыбнулся Барский.  Можешь называть меня Чубайсом. Я ж в его доме живу.

Покинув такси, Гарик направился к подъезду. Под ударами ветра старый дом стонал и скрипел, как древний старик, доживающий свои последние дни на этом свете. Лампочки над входной дверью не было. Ее вырвали вместе с плафоном местные алкаши. Темно было и в подъезде. Гарик поднялся на третий этаж. В этот момент из-за тучи вышла полная луна, заливая мертвым светом старый дом и заросший кустарником двор. Сквозь разбитое окно лунный свет проник в подъезд, осветив исписанные краской стены и обшарпанную деревянную дверь. Гарик быстро провернул ключ в замке. Дверь, жалобно скрипнув, впустила постояльца внутрь. Барский включил свет и осмотрелся по сторонам. В полупустой комнате центральное место занимал старинный дубовый письменный стол с пишущей машинкой «Москва». Там же лежали две картонные папки, исписанные листы бумаги и карточки с именами героев очередного детектива. Гарик открыл картонную папку, пересмотрел собранные в ней фотографии.