«На дачу он в таком виде не поедет, подумала Вера. В пригородной электричке к японской гейше тут же подойдет милиция с вопросами. Значит, он решил остаться в Москве. И я, похоже, знаю, где он завершит свой утренний забег.
Но идти за ним она не стала. Веру заинтересовал болтающийся за спиной рыбака солдатский вещмешок.
«Туда можно не только рукопись спрятать, но и кучу вещей. А Гарик не рискнул бы брать с собой Пятую колонну, подумала женщина. Если б его опознали возле дома, от журналистов и доброжелателей с дебильной внешностью известный российский писатель уйти бы не смог. Поэтому, самое ценное он передал своей бывшей жене».
Вера вышла на дорогу, и, остановив проезжавшие мимо «Жигули», отправилась на Курский вокзал. Минут через тридцать сыщик-любитель засекла у пригородной кассы бородатого рыбака.
Бурная ночь со стриптизером
Гелла Дмитриевна Краснова после бессонной ночи отмокала в ванной. В воду она добавила морскую соль и итальянский шампунь с запахами моря. Вообще-то, ночное приключение она не планировала. Просто зашла в бар «Клубничка» немного расслабиться.
Гелла Дмитриевна прикрыла глаза и попыталась вспомнить, с чего все началось в «Клубничке». Выпив для храбрости, она пригласила стриптизера Тарзана на приватный танец, и он назвал цену за услуги.
Тысяча долларов, и после работы я ваш.
Я согласна, при одном условии, мы едем ко мне домой вместе. Здесь я заниматься этим не хочу.
Домой, так домой, кто же против, улыбнулся Тарзан.
В этот момент приятные воспоминания прервал громкий стук в дверь.
Открывай, противным голосом орала из-за двери женщина. Ты мне квартиру затопила, уже вся комната под водой.
Этого еще не хватало, испугалась Гелла, выбираясь из ванны. На полу сухо. Может, труба подтекает?
Гелла набросила на мокрое тело махровый халат и открыла дверь. В прихожую с криком влетала женщина в бигудях. Ее китайское лицо с узкими глазами было покрыто толстым слоем белил.
Где он?! завизжала женщина, закрывая входную дверь на ключ.
Кто он? опешила Гелла.
Муж мой, Тарзан! бегая по квартире, кричала женщина. Так, в ванной нет, в туалете пусто, под кроватью никого. Ты его в шкафу прячешь?
Вы что, с ума сошли, наконец-то пришла в себя Гелла. У меня никого нет.
Незваная гостья распахнула дверцы шкафа и побежала на кухню. Осмотрев кастрюли, она села на стул и приказала: «Борщ наливай, быстро! Кушать очень хочу».
Какой борщ? перешла на крик Гелла. Ты кто такая?
Кто украл «Пятую колонну»?
Кривуля, дрожа от страха, выскочил из кабинета директора и побежал к себе.
Надо что-то делать, бубнил себе под нос редактор. Македонский придурок, он и убить может. У него ручищи, как клещи. Задушит, и всё.
Кривуля остановился у своего стола, заваленного рукописями, вытащил из-под бумаг телефон и быстро набрал знакомый номер.
Посольство США, после четырех длинных гудков услышал он в трубке знакомый голос.
Билл, это я, Кривуля. Тут страшный скандал. Македонский требует вернуть в издательство «Пятую колонну». Его секретарша видела, как канадцы что-то выносили из моего кабинета.
Не трясись, Кривуля, проговорил человек из посольства. Сколько он хочет за рукопись? Все имеет свою цену.
Ему деньги не нужны, зачастил главный редактор. Ему нужны глаза, огромные влюбленные глаза, как тогда, в юности, чтобы женщины ловили его каждое слово!
Кривуля, ты с ума сошел, резко оборвал его собеседник. Я тебя просил назвать сумму, за которую Македонский продаст нам «Пятую колонну».
Я же сказал, ему деньги не нужны, продолжил Кривуля. Я цитирую дословно. Македонский хочет, чтобы женщины-журналистки интервью писали с ним, а не с этим Маркусом Крыми, потому что он опубликует «Пятую колонну», невзирая на угрозы и смертельный риск быть убитым.
Это сказал Македонский!?
Да!
Тот самый Македонский, который после телефонного звонка заменил «Пятую колонну» на «Сумасшедшую любовь»?
Да! Да! Он убьет меня, потому что сошел с ума! Ему надо вернуть рукопись или сделал долгую паузу Кривуля. Или убить!
Убить? удивился американец. Я тебя правильно понял?
Да, убить! Он унизил меня, обозвал львовским гастарбайтером, а завтра задушит, если я не верну рукопись.
А ты, что, уже не львовский гастарбайтер? уточнил сотрудник посольства.
Он меня унизил этими словами. Я редактор издательства!
Хорошо. Я подумаю, что мы можем сделать для тебя, львовский редактор издательства.
У Тарзана сумасшедшая жена
Украинский борщ давай! неожиданно забилась в истерике женщина. Все соки из мужа высосала за одну ночь! Борщ наливай, борщ!
Гелла с ужасом смотрела на орущую бабу. Она и представить не могла, что у Тарзана сумасшедшая жена.
«Это же бред ревности, неожиданно вспомнила врач-гинеколог лекции Старкова по психиатрии. Такая и убить может. Ее надо успокоить, переключить внимание».
Хорошо, я накормлю вас, с трудом произнесла Гелла. Но я хотела бы знать, с кем имею честь? Вы, собственно говоря, кто?
Кто-кто? Сейчас узнаешь! женщина сорвала с головы парик с бигудями и стала стирать белила с лица.
Гарик, это ты? рухнула на стул Гелла. Ты что тут устроил? Я чуть инфаркт не получила. И вообще, что у тебя за вид?
Вид голодного человека. Я с утра ничего не ел. Ты можешь мне налить борща?
Могу.
Ну и чего ждешь?
Гелла включила электроплиту, накрыла на стол.
Ты этот маскарад для меня устроил?
Еще чего, для америкосов. За мной американские журналисты гонятся, интервью взять хотят, а я не даю, потому что честная девушка. А тебя вчера в «Клубничке» видели с Тарзаном, а у него жена певичка из ресторана. Может лицо отретушировать. Не боишься?
Я знала одного китайца, который разносил сплетни по чужим квартирам.
Это не ответ, подошел вплотную к женщине Гарик.
Не была я там, отмахнулась Гелла. Ты лучше скажи, что произошло?
Пока тебя на этой кровати стриптизер ублажал, я бесов изгонял из твоего первого любовника.
Из какого любовника?
Из самого первого, Старкова.
Он не был моим любовником, соврала Гелла.
Не был, был. Ты покайся перед господом лучше, пока я с остальными не разобрался, с жадностью набросился на борщ Гарик. Целый день не ел.
И что ты сделал со Старковым?
Поговорил по душам. Теперь его навсегда закроют в психушке.
Так это он тебя так отделал?
Нет, другие. Но мы отвлеклись. Ты про Старкова расскажи, что и как. Говорят, красавец-мужчина был? Студенток-первокурсниц портил.
Не буду я с тобой говорить о Старкове, столько лет прошло. Да и не было у меня ничего с ним.
Хорошо, дело давнее, тогда давай про вчерашнюю ночь. И как тебе этот Тарзан?
Какой Тарзан, какой стриптизер, что ты несешь?
Стриптизера мне твоя соседка слила. Она его в глазок вчера видела, а неделю назад по телеку с женой, певичкой из кабака. И знаешь, что она мне еще сказала? Гарик перешел на таинственный шепот. Тарзан за ночь берет штуку баксов.
Не было у меня никого, решила стоять на своем Гелла. Даже тебя не было, а соседка эта просто дура, она на учете у психиатра.
А мы сейчас проверим, вот только доем котлету, и сразу начнем.
Губу раскатал, я тебе, что, «скорая помощь»? К жене иди, пусть ублажает, а потом вдруг сменила тон. Ты, может, расскажешь, что случилось. У тебя же лицо, как у настоящего китайца стало. Глазки узкие, заплывшие, а вокруг сплошной синяк. Если б я тебя ночью увидела, умерла со страху.
Это долгая история, а у меня времени в обрез, допив кофе, произнес Гарик. Ты мне лучше скажи, как узнать, в какую больницу поступили мужики с переломом ключицы.
Мужики? Их, что, несколько было?
Трое. Гастарбайтеры с Окраины. У каждого перелом ключицы.
Узнать можно, а зачем они тебе?
Они у меня рюкзак с вещами одолжили, а он мне дорог, как память. Воспоминания навевает. А еще там фотографии мои были.
Сейчас узнаю в справочной. Странный ты сегодня какой-то, удивленно посмотрела на Гарика Гелла.
А ты, что, и вправду ничего не знаешь?
Нет.
Телевизор включи, там мою жену по всем каналам с утра показывают. Телезвездой стала.
Разговор об убийстве
Пастор Трупчинов поймал Кривулю недалеко от издательства у входа в дежурный гастроном.
Чего волну поднял? вместо приветствия, спросил он. Мне братья по разуму звонили из посольства. Говорят, помочь надо творческой интеллигенции.
У Македонского совсем крышу сорвало. Он «Пятую колонну» опубликовать хочет стотысячным тиражом.
Мало ли кто и чего хочет. Я, например, английскую королеву хочу! сообщил Трупчинов.
Так она же старая, удивился Кривуля. Что ты с ней делать будешь?
Старая, молодая, я для примера сказал, а ты с ходу в сутенеры ломанулся. Кончишь плохо, Кривуля, пригрозил Трупчинов. Я когда к власти приду, всех примазавшихся вешать буду. Толку от вас, что сегодня, что в будущем
Я не о политике говорил с вами, а о Македонском, напомнил Кривуля.
А что о нем говорить? Рукопись у нас, что он издавать будет? Раньше надо было булками двигать. Видел я таких спортсменов. Ты если идейный вперед иди буром на всех, а если примкнувший, который и нашим и вашим, заткнись и сопи в тряпочку!
Я ему то же самое объяснял, а он орден получить вознамерился «За мужество». Говорит, вот книгу издам, и мне сам президент в Колонном зале повесит награду на пиджак.
Так и сказал про орден?
Вот, крест тебе, с места не сойти, быстро перекрестился Кривуля.
Ты поосторожнее крестами махай, я же могу тебя тоже осенить чем-то тяжелым и в нашу «церковь последнего дня» забрать на перевоспитание.
Извини, не прав был. Я вообще не по этой части. Я же редактором работал, речи генсеков про атеизм редактировал.
Ты?! удивленно уставился на Кривулю Трупчинов.
Ну, не совсем редактировал, я следил за тем, чтобы в присланный из Москвы текст ошибка не затесалась.
Так бы и сказал, успокоился Трупчинов. А то я редактировал генсеков! Да видел я тех, кто с Лениным бревно на субботнике таскал. Десять тысяч бревнотаскателей нашлось в СССР. Примазавшихся в Куеве к стенке в первую очередь поставлю. Это самые паскудные люди будут.
И правильно сделаете, вот только называть их в 2014 будут не примазавшиеся, а «проходившие мимо», и не в Киеве, а в Крыму.
Ты чего несешь? Крым тут при чем? возмутился Трупчинов. Мы Куев брать будем!
Это мне оттуда в голову пришло, указал рукой на небо Кривуля. И сразу же после военного переворота Крым превратится в остров.
И уплывет на хрен в Турцию! покрутил у виска пальцем Трупчинов. Звал меня чего?
Извините, меня чего-то опять не туда занесло. Я с вами о Македонском говорил. Он рукопись требует «Пятой колонны». Убить грозился, если я ее завтра не принесу. А я «Пятую колонну» посольским отдал, думал, тема закрыта.
Да слышал я уже эту песню. Цээрушник мне сказал, что ты замочить его предложил.
Был такой разговор, залебезил перед пастором Кривуля. Его убить надо, иначе он все испортит.
Убить, так убить! Кто ж против, вытащил из-за пояса пистолет Трупчинов. Зайдешь к нему в кабинет и всю обойму в голову. Он толстый, не промахнешься. Потом к нам на дачу. А уж оттуда мы тебя прямиком в Штаты, как политэмигранта-убийцу.
Да вы что? Я же не по этой части. Я редактор, ну, заложить кого еще могу, перешел на конспиративный шепот Кривуля. Узнать чего, а стрельбе не обучен.
Вот оно что. Ты уши цээрушнику натер, а я, значит, теперь исполняй твои прихоти!? Ты, вообще, думаешь головой, когда в посольство звонишь по всякой ерунде. Ну, если нет у тебя рукописи, то чего базарить с серьезными людьми. Вали к себе на родину, во Львов, и сопи там в две дырки.
Он кричал, что из-под земли меня достанет, если я рукопись ему не верну. По судам затаскает! нервно оглядываясь по сторонам, сообщил Кривуля.
Македонский во Львове никто, и зовут его никак. Это он здесь директор издательства, а там растереть и забыть. Вот, я вчера посылал троих балбесов морду начистить твоему писателю, так они сегодня где?
Не знаю, пожал плечами Кривуля.
В больнице лежат с переломами! Ты Македонского прикончить надумал, а если и он самбистом окажется? У меня же в подчинении только строители с Окраины, а не японские каратисты. Ты меня понял, Кривуля?
Так вы мне советуете собрать вещички, и домой? уточнил редактор.
Конечно, домой, ну не в Штаты же тебя отправлять, когда ты тут развалил то, что было, и простейшее задание не выполнил.
Так я поехал во Львов? в надежде спросил Кривуля.
А чего ты у меня спрашиваешь. К куратору иди своему. У меня и без тебя сотня строителей особняк в Москве киевскому олигарху Пораженко возводят. Миллионер, твою мать, конфетный король Пеца, а за лишний рубль удавиться готов, алкаш хренов. Короче, завтра спокойно иди на работу, а с твоим Македонским мы тему закроем.
Вы его убьете? с надеждой в голосе спросил Кривуля.
Я сказал, тему закроем, а что с ним случится, еще никто не знает.
«Желтая правда»
На вокзале Ирина купила свежие газеты, села в пригородную электричку и поехала на дачу своего бывшего мужа. Она надеялась, что там ее никто не станет искать.
Пассажиров в электричке было не много, по утрам трудовой люд перемещался в основном из Подмосковья в столицу. Ирина пристроилась у окна и стала изучать «Желтую газету». На первой полосе было опубликовано ее фото в свадебном платье. А внизу огромными красными буквами было напечатано: «Известный московский модельер Ирина Барская призналась в любви сумасшедшему психиатру!».
Придраться к этим словам было сложно. Формально она сама дала согласие на то, чтобы стать женой Старкова. Значит, призналась в любви.
Ирина перевернула страницу. На второй полосе рассказывалось о ее биографии, мужьях, платье невесты и подробностях похищения.
«Каждое второе слово вранье! дочитав статью, мысленно возмутилась Ирина. Ну, просто все переврали! Оказывается, я меняла мужей, как перчатки, и у меня было десять любовников, которые сошли с ума после секса со мной. Все они попали на лечение в психбольницу. А потом один из них, сбежав из психушки, повел меня под венец, но свадьбу сорвал мой сожитель, известный российский писатель Маркус Крыми. Это ж надо такое, мой муж теперь известный российский писатель, а я ненасытная стерва с десятью любовниками из психушки».
В других газетах репортажи были не лучше. Журналисты писали, что Ирина Барская потомственная колдунья, знает древние заклинания, привороты и цыганский гипноз. И все эти навыки и знания она использовала для того, чтобы затащить к себе в постель чужого мужчину. Вот, одна из цитат:
«Вначале она из-под венца увела жениха своей подруги, соблазнила его и вышла за него замуж, а потом на Казантипе примерная жена приворожила при помощи трав и старинных заклинаний известного российского писателя Маркуса Крыми. Потом она развелась с первым мужем и поселила у себя писателя, но этого ей было мало, и этой ночью Ирина, соблазнив Старкова, устроила дикую оргию в ЗАГСе».
А еще журналисты писали, что от трав и приворотов ведьмы мужчины теряли голову и выполняли все ее сексуальные прихоти, после чего сходили с ума. А чтобы весь этот бред казался более достоверным, авторы ссылались на книгу Маркуса Крыми «Сумасшедшая любовь».
«После таких разоблачений остается одно, взять веревку и повеситься, подумала Ирина.
Теперь знакомые будут считать меня жутким монстром, сексуально озабоченной стервой. Я убью Гарика! Это все из-за него. Это за ним психи гоняются по всей стране. И врачиха моя тоже хороша, вместо того, чтобы внушить Гарику полезные мысли и обратить его внимания на меня, она взяла и затащила чужого мужа к себе в постель».