Паутина мировПутьЯн Ясколко
Глава 1Лабиринт
Я открыл глаза. Вокруг голые каменные стены, грубые и древние на вид. Свет падает откуда-то сверху, освещая пространство в нескольких метрах вокруг меня, а дальше все теряется во мраке. Что, черт возьми, происходит? Я ведь умер! Какого хрена я опять жив?!
В этот раз все воспоминания со мной. Я помню мощь Темного бога. Помню, как утекают последние капли жизни, которую я отдал проклятому топору, чтобы убить Эмиссара. Помню, как сила Темного разбудила землю и обрушила небеса. Как Харона стерло в пыль, а Зверя отбросило от меня и я потерял его из виду. Темный коварная сволочь, обвел меня вокруг пальца использовал, чтобы добраться до Матери и убить ее. Дергал меня за ниточки, как куклу, и с моей помощью освободился из заточения. Ну, что же, я проиграл, возложенную на меня миссию провалил и готов был умереть. Ведь самое главное я сделал открыл Ветмие, а вместе с ней и всем остальным игрокам выход в реал. Помог Вдове вернуть ее нашего сына и смог уничтожить высшего демона правую руку Темного. А теперь я снова жив. Этот гребаный мир не отпускает меня.
Куда же меня занесло? Я осмотрелся. Что-то вроде перекрестка, нескольких коридоров. В центре стоит черный, блестящий камень в рост человека. С гладкой как зеркало поверхности мрачно смотрит мое отражение. Отлично! На мне еще и одежды нет. Придется лазить в этих катакомбах, сверкая голой задницей. Чем еще порадуете? Интерфейс исчез! Никаких уровней, шкал жизни, псионики вообще ничего, кроме одного На самой периферии зрения виднелась полупрозрачная надпись: «Выход».
Это что, такой прикол? Тонкий юмор, мать вашу! Ведь не может быть все так просто. Я на минуту завис, интуиция подсказывала, что «выход» это подвох значит, с этим подождем.
Каменный пол неприятно холодит босые ступни, пахнет плесенью и пылью. Видно, что это место давно заброшено, хотя Из прохода справа от меня послышался шепот, я обернулся и увидел горящие в полутьме глаза. Отступив на пару шагов, огляделся, прикидывая, куда бежать, если на меня нападут. Я гол, как в первый день рождения, оружия нет, псионики тоже, дело плохо. Существо не спешило нападать, и вскоре я понял почему Из других коридоров послышался такой же невнятный шепот.
Маленькие существа, похожие на тени детей, выползали из проходов, протягивая ко мне кривые ручки. Попадая в круг света, они обретали подобие формы, превращаясь в черные сгустки непонятно чего. Только глаза оставались неизменны, они не отрываясь пялились на меня.
Я медлил, не зная, чего от них ждать, а зря. Они почти окружили меня, когда одна из теней коснулась моей ноги «Ссссскотина!» ледяные пальцы обжигали почище огня. Я отшатнулся от нее, чуть не угодив в объятья другой, и, высоко подпрыгивая, поскакал к одному из проходов.
Не добежав до него пары метров, я ощутил, как под ногами вздрогнул камень. В следующий миг все вокруг пришло в движение. Оглушительный скрежет ударил по ушам, а пол накренился, словно палуба корабля в шторм. Не устояв на ногах, я упал, и меня потащило прямо в один из проходов.
Грохот стоял такой, что заложило уши, пыль и каменная крошка забили рот и глаза. Я попытался схватиться руками за край стены, но только порезал ладони об острые камни и кувырком покатился вглубь прохода. Меня протащило метров двадцать, после чего я врезался в стену повернувшего коридора.
Чтоб вас сволочи! простонал я, сплевывая кровь вперемешку с пылью. Меня сильно побило о камни, по-моему, несколько ребер сломано. Это было очень больно! Пол тем временем принял первоначальное положение и все успокоилось.
Весь ободранный, я валялся, уткнувшись носом в холодный камень, стараясь дышать реже и чувствуя, как постепенно стихает боль. Через минут десять смог встать. Раны затягивались прямо на глазах, еще через пять минут на мне не осталось ни царапины. Что же это за место такое?
С той стороны, откуда я прикатился, донесся шепот. Там, в темноте, светились глаза теневых тварей, они приближались, а значит, надо идти в другую сторону. Твари двигались медленно и скоро остались позади.
Коридор то шел прямо, то неожиданно сворачивал, и повсюду только голый камень. Оказалось, что свет, непонятно откуда исходивший, следовал за мной, и я шел с подвешенным надо мной невидимым фонарем. Хоть в потемках не заставляют ходить, уже хорошо. Надо залезть на стену и осмотреться, как я делал в адском мире, может, увижу чего интересного.
Выбрав подходящее место, где есть за что ухватиться, я полез вверх. Острые края камней впились в ступни, раздобыть бы обувку и хоть что-нибудь из одежды, да где их тут Со скоростью атакующей змеи из стены выскочило стальное лезвие. Оно ударило прямо в сердце, я даже дернуться не успел. Вспышка боли и тьма, а в следующую секунду я уже стою на полу, хватаясь за грудь:
Что за херня?!
Я совершенно цел, в том же коридоре или не в том? Я здесь, точно уже проходил. Вон в стене приметная дыра, но это не то место, где я лез на стену. Сзади послышался шепот.
Да что вам надо от меня?
Из-за поворота показались тени. Они так и шли за мной, отставая лишь на пару минут. Я пошел вперед и вскоре дошел до того места, где поднимался. Здесь, на полу, осталась лужа крови Получается, лезвие убило меня и я тут же ожил, очутившись за несколько десятков метров отсюда. Значит, через стены не перелезть, назад не повернуть там тени. Умереть тоже нельзя, я тут же оживаю, и раны затягиваются, как на гребаном Росомахе.
Вы издеваетесь надо мной или что? заорал я непонятно на кого. Никто не ответил. Постояв так пару минут, я плюнул и пошел туда, куда ведет лабиринт.
Через некоторое время коридор начал разветвляться. От него отходили другие, сворачивая то вправо, то влево. Появилось множество развилок, перекрестков, и в конце концов я запутался, уже не понимая, тот же это коридор или совсем другой.
После долгих блужданий я вышел в зал, точнее, не зал, а такой же коридор, только более широкий, и здесь остановился Передо мной стоял некто.
На первый взгляд человек. Обычная одежда небогатого воина, я так же одевался, когда появился в игре: простая кираса, щитки на голенях и предплечьях, в руках круглый щит и короткий тяжелый меч.
Я шагнул к нему, и он попал в круг моего света. Теперь я мог рассмотреть его лучше У него не было лица! Гладкая поверхность, как у манекена, ни глаз, ни рта. Он не двигался и не дышал, но как только я сделал еще один шаг, он протянул руку с мечом и указал на что-то в углу. Слава Матери! Здесь лежала одежда, такая же, как у него, и то же оружие с защитой. Это уже кое-что. Я оделся и сразу почувствовал себя намного лучше.
И что теперь, драться будем?
Воин-манекен встал в стойку, подняв щит и меч.
Видимо да.
Сзади послышался шепот, тени встали в проходе не двигаясь, только пялились на меня и что-то шептали. Понятно теперь, зачем они идут за мной чтобы перекрыть мне дорогу назад. Тогда остается только драться. Я поднял щит, выставил вперед меч и сделал шаг навстречу воину.
Фехтовать я не умел, меч это ведь не топор. Поэтому я просто атаковал прямым ударом, целясь в незащищенное горло, но Это оказалось не так просто. Он отбил мой удар щитом, молниеносно перейдя в атаку. Всего один выпад, и его меч пробил горло мне.
Ожив, я увидел воина, он стоял и ждал меня на том же месте, за спиной шептали тени. Это будет труднее, чем я думал.
Я умирал, еще умирал, а затем умирал снова. Меня протыкали насквозь, отрубали руки и ноги и раскалывали череп. Сколько раз я умер и сколько времени прошло не знаю. Хоть раны и заживали на мне как на собаке и я знал, что оживу целым и невредимым от этого не становилось легче, ведь я все чувствовал: боль, страх, злость.
В очередной раз ожив, я направился к воину. Эх, где же ты, зверская морда, мне тебя не хватает, дружище! Но верного Зверя больше нет, придется справляться самому.
С каждым разом у меня получалось все лучше, я буквально учился этому виду боя, а точнее, меня обучали. Сходу атаковав его по корпусу, я тут же ударил по ногам и сразу в голову. Так, комбинируя удары, я постоянно нападал, не ослабляя давления ни на секунду. Я уже понял, что только так можно его победить агрессивным ведением боя. Как только я уходил в оборону, он начинал наседать, его скорость и сила возрастали с каждой секундой, пока я уже физически не мог ему противостоять. Но даже так любая моя ошибка вела к неминуемой смерти. Вот и сейчас стоило мне чуть замешкаться, и он тут же перешел в атаку, проведя молниеносную серию ударов и вынуждая меня опустить щит. Я отбил их все, кроме одного Его меч мелькнул у меня перед глазами, и вдруг я почувствовал, что мое тело больше мне не подчиняется. Стены лабиринта кувыркнулись, и перспектива поменялась Я видел все так, словно лежал на полу, мои колени подогнулись, и я рухнул грудью на пол, из обрубка шеи хлестала кровь!
Я слышал или читал где-то еще в прошлых моих жизнях, что когда человеку отрубают голову, он еще несколько секунд жив и может это осознавать, глаза видят, а мозг воспринимает информацию. Теперь я убедился, что это правда.
После этого я уселся на пол на маленьком пятачке между тенями и воином. Это место было нейтральным, здесь воин не нападал, а тени до меня не дотягивались. Так я и сидел, тяжело дыша и пытаясь прийти в себя. Зрелище моего обезглавленного туловища стояло перед глазами кошмарным воспоминанием, что никак не забыть.
Эй, сволочи! Я знаю, вы следите за мной! Я больше не буду играть в ваши садистские игры! Мне, конечно, никто не ответил. Уверен, что это все не просто часть игры. Я нутром чуял, что за этим кто-то стоит, чей-то извращенный, нечеловеческий разум.
Через минут двадцать я почувствовал, что каменный пол подо мной начал нагреваться. А еще через десять вскочил, матерясь сквозь зубы. Пол нагрелся до температуры сковороды на плите. Эти сволочи даже просто посидеть спокойно мне не дают. Вздохнув, я упрямо стиснул зубы и пошел в атаку.
В конце концов, я его победил, правда, пришлось еще несколько раз умереть, но я его достал! Тени тут же сдвинулись с места, намекая мне, что надо идти вперед. Пройдя метров сто, я вновь остановился: нет, чтоб вас! передо мной стояли два воина. Один копия уже побежденного, второй с копьем вместо меча. Тени остановились в паре метров позади.
Этих двоих я одолел уже чуть быстрее, хотя тоже много умирал. Затем меня встретили трое. Третий был лучником, метким, как хренов Робин Гуд! Он скрывался в темноте и стрелял, убивая меня или отвлекая, и тогда меня приканчивали первые двое. Он довел меня до такого состояния, что когда я добрался до него, то разломал лук в щепы и рубил труп лучника мечом, пока не превратил в мелкие ошметки. Только вот толку от этого, кроме вымещения злости никакого. Они не люди бескровные, безмолвные манекены.
Несколько раз я пытался уйти от боя, обогнуть воинов и сбежать. Первый раз меня проткнуло лезвие, вылезшее из пола, второй раз разрубило пополам, и я бросил эти попытки. Я оказался заключенным в этой извращенной игре.
С каждым разом воинов становилось все больше, оружие разнообразней, а бои усложнялись. Ни есть, ни пить не хотелось. И хотя в бою я чувствовал усталость и боль от ран, которые не заживали так же быстро, как между боями, стоило мне умереть, и я оживал невредимым и полным сил. Бесчисленное количество раз я хотел нажать на кнопку выхода, но каждый раз что-то меня останавливало. Это необъяснимое нечто, сидевшее глубоко внутри, подталкивало меня, не давало опустить руки и сдаться, и я шел дальше.
Скольких я уже победил не знаю, но в какой-то момент к моей злости и ненависти к тем, кто меня сюда засунул, добавилось еще кое-что. Я начал получать определенное удовольствие от всего этого. Вначале меня самого это удивило, но подумав, я понял, что с каждым боем становлюсь сильнее как воин. Чем больше я побеждал, тем большее получал удовлетворение от этого, а умирать со временем стал меньше. Меня целенаправленно обучали воинскому делу, и мне это нравилось. Хотя это не значит, что я не разорву голыми руками того, кто это все придумал. Только вот добраться бы до него.
Войдя в очередной зал, я увидел что-то новое здесь воины стояли напротив друг друга. Оказалось, четверо из них на моей стороне, и я мог управлять ими, просто отдавая приказы. Один здоровенный рыцарь в тяжелых доспехах с ростовым щитом и боевым молотом, двое с копьями и лучник. Против нас десяток врагов: мечники, копейщики и пара лучников, скрывшихся в темноте. Я выставил вперед тяжелого рыцаря, пусть примет на себя основной удар, копейщики по бокам, лучник сзади, а самому мне надо добраться до их стрелков. Как только я пересек невидимую черту, они пошли в атаку.
Первый раз мы держались неплохо, но эти гадские, ублюдочные лучники как же я их ненавижу! Они издырявили меня своими стрелами, и я так и не смог до них добраться. Я пробовал и так, и эдак, в конце концов только с пятой попытки, потеряв всех своих бойцов, я победил, оторвав голову последнему лучнику собственными руками.
Так я и продвигался. Залы становились все больше, круг света надо мной расширялся, освещая все большую территорию, добавлялись новые виды воинов: легкие пехотинцы, тяжеловооруженные рыцари, способные остановить удар конницы, и сама конница.
Вскоре залы разрослись до огромных размеров. Появились простенькие защитные укрепления: окопы, насыпи с кольями, затем деревянные заборы. Иногда мне надо было защищаться, иногда нападать, но всегда противник был сильнее и многочисленней, и мне приходилось ухищряться, придумывая разные способы, чтобы победить.
Когда народу стало так много, что я уже не мог командовать всеми лично, мне пришлось разделить их на десятки и назначить десятников. Они автоматически умели управлять своими людьми, и каждый воин в отдельности знал свое дело. Затем пошли сотни, а потом и тысячи солдат. И мне пришлось учиться командовать целым войском.
Память двух людей, один из которых профессиональный военный, а второй проживший долгую, насыщенную событиями жизнь, давала мне множество полезных знаний. Кроме того, побеждая врагов в одном сражении, в следующем я мог применять все, чем пользовались мои противники. Например передача приказов с помощью боевого рога или использование метательных машин.
Мои солдаты от битвы к битве становились все больше похожими на людей, точнее, на меня. Не внешне, но своим поведением. Я чувствовал, что каким-то образом влияю на них и на все вокруг.
Сперва они начали говорить односложно отвечая на мои вопросы, но с каждой новой битвой приобретали индивидуальные черты. Среди них выделилось несколько самых сообразительных, и они стали моими помощниками. Уже не манекены, а почти обычные люди, из крови и плоти. Они вели в бой других по моему приказу, без страха и сомнений жертвуя своими жизнями. А еще появились день и ночь, сменяясь через равные промежутки времени по ощущениям, каждые часов десять. Мир вокруг все больше походил на Средиземье, а может, даже на землю, ведь тут не было ни капли магии.
Бесконечные битвы, одна за другой, становились все масштабнее, и я мог победить, лишь уничтожив всех врагов до последнего. Для чего же меня готовят? Сконцентрированное, чистое искусство ведения боя. Ничего лишнего: ни вспомогательных войск, ни запасов пропитания, ни заботы о раненых, никакого счета мертвым. Уничтожить противника любой ценой единственная цель.
С некоторых пор я почти перестал принимать участие в битвах, только командовал, отправляя в бой многотысячные армии. Никаких залов уже не существовало. Они расширились до огромных размеров и со временем превратились в обычные, земные ландшафты. Это могли быть поля, леса, горы или пересеченная местность с реками и оврагами. И везде меня ждали многочисленные враги, которых надо одолеть.
Одно сражение могло длиться неделями, и если я видел, что не могу победить приходилось умирать и начинать все заново. Сотни и сотни битв, тысячи сценариев сражений, и в каждом из них я чему-то учился. Перенимал у противника хитрости, стратегии, тактику и технологии, стараясь применить все это в следующем бою.
Я часто думал к чему все это меня приведет? По моим субъективным ощущениям, прошли годы с моего появления в лабиринте. Любой нормальный человек давно лишился бы рассудка в такой ситуации, а я лишь сильнее стискивал зубы и шел вперед. Может, это настоящий мой персональный ад? И мне придется вечно воевать здесь без возможности умереть. Пока само время не прекратит свой бег или пока господь бог не скажет, выключая свет: «Поиграли и хватит».
Каждую свободную минуту я отдавал воспоминаниям. Думал о Ветмие, о Звере, о Средиземье и людях, которых я знал и которые знали меня, и конечно о своей дочери. Я боялся, что время заберет у меня последнее, что осталось память о том, кто я и кем я был. Потому что новые ощущения постепенно заполняли мой разум.
Мало что может сравниться с чувством единства, когда ты идешь в атаку во главе многотысячного войска, верящего в тебя, как в бога. Когда ты, преодолевая тяжелейшие препятствия, ценой жизни своих людей достигаешь желанной цели. И все же я ни на миг не забывал, что все это лишь имитация.