Единственная в комнате дверь резко отъехала в сторону. Внутрь ворвался гомон десятков голосов, но тут же утих, когда дверь встала на место. К Даниле быстрым шагом подошёл агент (один из тех, что был у нотариуса) и сел на противоположной от него стороне стола. Мужчину звали Богдан Акрапов. Высокий лоб с основательными залысинами, большие зелёные глаза, массивная нижняя челюсть. Агент пришел без аватара. Он выглядел потрёпано и даже чуть неряшливо, что нетипично для работников Специальной Службы. Акрапов, как и другие оперативные работники, носил тёмно-синий костюм, серую рубашку и чёрный тонкий галстук. Но сейчас галстук небрежно распущен, а верхние пуговицы рубашки расстёгнуты.
Какое-то время он сидел молча, крутя так и эдак светящуюся над ладонью сферу (символы на ее клубящейся поверхности были зашифрованы для взгляда постороннего) и что-то сосредоточенно разглядывая, затем отвлекся и заговорил холодным официальным тоном.
Даниил Властиславович
Данила. Обращайтесь ко мне простоДанила.
Хм-м. Хорошо, Данила, страницу, которую вы получили в наследство, украли.
Что?!
В данный момент мы разбираемся в причинах
Как ее могли украсть?!
Скажите, кто-либо, кроме представителей власти, знал о ее существовании? Может, она была застрахована? Вы понимаете, вещь дорогостоящая
Что, на хрен, за вопросы? Думаете, я её ради страховки кому-то слил?
Я ничего не думаю, Акрапов устало потер глаза. Но оформление страховки легко отследить. Так кто-то мог узнать о ее существовании. Поэтому, будьте так добры, ответьте на вопросы.
Данила смутился. Секунду, всего одну только крохотную секунду он смотрел на себя со стороны (капризный, истеричный сетевик, которому на полтора часа закрыли доступ к Сети и у него началась ломка), и это ему не понравилось. Он вздохнул, стараясь не смотреть человека без аватара,
Да что за на хрен! Так даже перед членами семьи не показываются! Это ведь, как ходить голым. Хуже!
а затем заговорил.
Нет, никто о странице не знает. И нет, она не застрахована.
Мы проверили ваш аватар, Акрапов снова глянул на сферу, зависшую теперь над столом. В его истории за прошлую неделю есть информация о походе к нотариусу.
Не твое дело, что я кидаю в историю авы!
Данила промолчал.
В общем, либо о странице узнали через Сеть, либо, кто-то вломился к вам в мозг. Во втором случае, вам не повезло. А пока
Агент откинулся на спинку стула.
можете идти.
Ноги Данилы почему-то стали ватными, внутри всё странно гудело. Он даже засомневался, сможет ли встать.
С вами свяжутся в ближайшие сутки. Необходимо провести анализ центральной нервной системы на предмет постороннего вмешательства и проверить протоколы индивидуальной защиты.
Данила кивнул и, не говоря больше ни слова, неуклюже двинулся к двери. Акрапов задумчиво смотрел ему вслед, и как только тот скрылся из виду, связался с напарником.
Спустя минуту в комнату вошёл мужчина в тёмно-синем костюме. На его смуглом восточном лице читалось беспокойство.
Присядь, Анвар.
Анвар Тамилов сел и вопросительно посмотрел на коллегу. Тот рассеяно теребил манжету рукава.
Он уже знает? в вальяжном голосе Тамилова звучали фальшивые нотки.
Нет. И похоже, не догадывается.
Акрапов потер ладонью лоб, крепко зажмурившись и давая глазам отдохнуть.
Ты должен его предупредить.
Ага, нервно усмехнулся Акрапов, и завалить все дело. Пока они следят за его чипом, я буду держать парня в неведении.
Собрался на живца ловить?
С ними нельзя иначе. Когда заполучим страницу и тех, кто пытается её стащить, к нам прислушаются.
С минуту он молчал, разглядывая короткие ногти на мясистых пальцах.
Сегодня ночью они начнут действовать. Да и мы тоже, после паузы добавил он.
***
Когда Данилу отпустили, день подходил к концу. Вся эта суета с поездкой в хранилище, отсидкой у агентов и унизительным допросом выбила из сил. Он ужасно проголодался. В голове гудело от напряжения и злобы. Данила даже не вспомнил о «росе», которая вмиг бы его подбодрила. Только вот зачем тратить драгоценный стимулятор на поднятие настроения?
Чтобы не выглядеть, как скорченный задрот!
Да брось, тебя все равно никто не видит.
Каждый, кто взглянет на Данилу, увидит его аватар. Для них по улице будет идти бодрый молодой человек с лёгкой полуулыбкой на губах и ясным взглядом. И не важно, что он не подключен к Сети, главное, чтобы были подключены остальные.
Ромыч! Эй. Ромыч! мысленно позвал Данила.
Рядом тут же появился его лучший друг. Это приложение, в отличие от «Визуса» или навигатора, доступно оффлайн.
Привет, Даня! Какие новости?
Херня, мои новости.
Что-то с наследством?
С наследством.
Данила рубанул кулаком воздух, напугав прохожего, не погружённого в игру. Тот ошарашенно отшатнулся, но молодой человек ничего не заметил, он просто пошёл дальше. Услышал только, как прохожий ещё раз охнулего случайно толкнул высокий мужчина с острым взглядом. Он не сводил глаз с Данилы и медленно следовал за ним. Вдалеке показались ещё двое.
Дедушка оставил мне свою старую страницу, с тех времен, когда ещё был молодым
Ого! Ромка даже подпрыгнул, но тут же осёкся, увидев, что Данила едва не плачет.
и её украли! Если её не найдут, завтра воспоминания деда купит какой-нибудь перекуп или того хуже.
Ромка насторожился.
Послушай, Даня, голос друга резко стал другим. Теперь он взволнованно тараторил. Я тебе ничем помочь не могу, но если ты запустишь Сеть, сообща можно будет найти воров.
При этом Ромка глядел куда-то в сторону.
Чего? Данила опешил.
Может он вирус словил?
Не словил я никакой вирус! Это очень важно, Даня. В Сети должны знать о краже. Нам нужны глаза и уши всех, кто мог бы опознать вора, да и ты сейчас не в безопасности. Надо сообщить в полицию, где ты находишься.
Данила остановился у забегаловкиокошко в стене, где можно заказать недорогую еду.
У тебя сбой какой-то? Это из-за того, что я почти целый день без Сети?
Да нет у меня сбоя! закричал Ромка.
Кажется, «Лучший друг» и правда сбоит. Надо прощаться. Данила решил, что завтра обновит приложение через Сеть.
Я тебя понял, Ромка. Спасибо и до скорого!
Подожди, Данила, ты не
Связь оборвалась.
Легче от этого разговора не стало. Купив дешевую питательную смесь в бутылке, Данила бездумно заглотил её и отправился на ближайшую автобусную остановку. Ходить пешком больше не было сил.
***
Домой Данила возвращался затемно. Погружённый в гневные мысли он быстро запрыгнул в подошедший автобус и плюхнулся на жёсткое сиденье. Следом зашли ещё трое, усевшись позади него.
Внутри, бесшумно и мягко катившего по дороге автобуса, не осталось свободных мест. Несколько ребят школьного возраста испуганно вцепились в спинки сидений и глядели невидящим взглядом перед собой. Данила сразу распознал групповой режим игры. Скорее всего, они загрузили симулятор ракеты или «американских горок». Голый адреналин, как называл такие игры Данила.
Взрослые пассажиры вели себя спокойнее. Их развлекали фильмы, где ониглавные герои и влияют на сюжет. Некоторые что-то невнятно бормотали себе под нос, беседуя с виртуальными персонажами, другие тихо улыбались или держали за руку невидимых людей. Эти используют собственные архивные записи, чтобы провести время с умершими друзьями или родственниками.
От этой мысли Данилу передёрнуло. Он представил, как заменяет своего дедушку жалким суррогатом, скроенным из старых записей его аватара. Но тут же его вздёрнутые плечи мягко опустились, а руки бессильно повисли вдоль тела. Данила вспомнил, как семь лет до совершеннолетия точно так же общался с умершими родителями, пусть и не знал об этом.
На нужной остановке он быстро выскочил из автобуса (трое мужчин вышли следом) и спустился на свой этаж, зайдя в дом. Шагая по коридору, Данила не замечал унылые стены, не прикрытые графикой виртуального мира. Дойдя до нужной двери, он со слегка потухшим удивлением обнаружил то, чего не замечал, пока находился в Сетивыжженый на пластике номер «2907».
Войдя в квартиру, Данила на мгновенье застыл у двери, а затем яростно швырнул куртку в сторону, словно она была этим отвратительным днём, о котором хотелось скорее забыть. Данила выбился из сил. Сегодня он окончательно лишился того хрупкого равновесия, которого добился при помощи таблеток. Желание было однозабыться в беспамятстве.
Его не заботила цена редкой страницы или её престиж. Но от одной мысли, что её получит перекупщик или заберёт себе «ценитель старины», он весь вскипал. Данила хотел обладать частичкой жизни того, кого любил больше других своих родственников. Последнего, оставшегося у него родного человека!
В свои двадцать семь он бесконечно устал. Многие в его состоянии с головой погружались в Сеть. Она нежно обволакивала, убаюкивая тихим голоском, нашёптывая нужные мысли, создавая желанные чувства. И больше не было ничего невозможного: знания миллиардов людей у тебя на ладони, только протяни руку. Всё было изучено, промаркировано и описано Сетью. Одного взгляда хватало, чтобы узнать о предмете всё, что нужно в этот момент. Личное пространство свелось до пределов потаённых мыслей, которые порой, автоматически и незаметно для самого думающего, отражались в истории аватара. Сеть стала для Данилы паразитом, навсегда проникшим в жизненно важные органы. Если его извлечь, тело перестанет работать.
Однажды он по своей воле закрыл Сетьвсе приложения, которые можно было отключить, но сдался, не продержавшись и недели. Вот и теперь Данила до последнего сопротивлялся. Выйдя из здания Специальной Службы, он старался даже не думать о Сети, чтобы чип автоматически не запустил виртуальное пространство. Это было сродни самоистязанию, болезненному и очищающему.
Данила сдался, упав на жёсткий диванчик и дав Ей заполнить сознание. Перед глазами поплыли десятки сменяющих друг друга изображений. Он едва успевал понять, что на них, как тут же переходил к следующим. Мышцы расслаблялись, тревога постепенно отступала. Он был един с миром, с его виртуальной вселенной. Сама комната будто стала осязаемой.
Данила глубоко вздохнул.
Пора забыться.
Он закинул в рот сразу две таблетки снотворного и, едва улёгшись в постель, потерял сознание.
В заточении
Открыв глаза, Данила понял, что он не у себя дома. Тусклый жёлтый свет льётся с потолка, а грязная постель, на которой он лежит, окружена ржавыми металлическими стенами. В комнате, больше напоминавшей жестяной шкаф изнутри, сыро и пахнет чем-то затхлым. Данила поднял голову. Ещё одурманенный лекарствами, он огляделся. Лежал он у дальней от двери стенки. Очень тесное помещение, куда кроме кровати влез только старый металлический стул. На грязной потрёпанной подушке пятна, смутно напоминающие кровь. Матрас выглядит чище, но в некоторых местах безнадежно порван.
Данила сел, ощутив лёгкий приступ тошноты. Голова казалась непомерно огромной и невесомой. Он помотал ей и едва не потерял сознание. Схватившись руками за шею, простоналтак болели мышцы. Они словно одеревенели, и, казалось, треснут от любого неосторожного движения. Данила попытался размять шею затекшими пальцами.
Раздался звон ключей и, спустя мгновение, дверь со скрипом отворилась. В комнатку одной ногой шагнула девушка с тёмными, слегка вьющимися волосами, собранными в хвост на затылке. Она показалась Даниле смутно знакомой.
Заноси! скомандовала девушка.
В комнатушку тут же нырнул щуплый парнишка с подносом, на котором стояла тарелка с едой и горячий напиток, напомнивший Даниле чай.
Тебе нужно поесть, бросила она пленнику и, стараясь не глядеть на него, исчезла в коридоре.
Вошедший ловко поставил поднос на стул и быстренько юркнул за дверь, закрыв её за собой. Данила услышал, как его заперли.
Туман в голове постепенно рассеивался, он начал понимать, что его каким-то образом вывезли из дома. Данила мысленно ругал себя за нерасторопность, ведь он мог выспросить хоть что-то, когда принесли еду. Он сделал запрос в Сеть, чтобы узнать, где находится, но та не откликнулась. И тут он с ужасом осознал, что вообще все приложения выключены. Сколько Данила себя помнил, Сеть всегда была рядом, и защищала его.
Внутри, тем временем, разрасталась паника. Мысли метались одна за другой, строя нелепые и пугающие предположения. Так и не притронувшись к еде, Данила несколько часов просидел на койке, обхватив колени тощими руками. Он с трудом соображал, едва сдерживая слёзы отчаявшегося ребёнка, потерявшегося в мрачном ночном лесу. Паника не покидала его ни на секунду. Стало тяжело дышать, закружилась голова. Комнатка ходила ходуном. В безнадёжной попытке вырваться из этой каморки, Данила рванул к двери. Град ударов по холодному металлу остудил его пыл. Рассечённая рука теперь кровоточила и болела. Он снова машинально спросил Сеть, когда ждать медиков (обычно сообщение о том, что они уже в пути, приходило сразу после повреждения), но быстро осёкся, стараясь не думать, что с ним станет, если руку не перебинтовать.
Спустя какое-то время дверь отворилась вновь, но теперь он не стал ждать.
Кто вы? Данила бросился к девушке, крича срывающимся голосом. Зачем вы меня здесь держите?!
Успокойся! резанула она ледяным тоном, и пленник встал как вкопанный.
Заметив реакцию Данилы, девушка растерялась. В её глазах мелькнула тень сочувствия.
Ты должен это съесть, тогда станет легче, её голос стал мягче.
Она снова позвала парнишку, тот забрал старый поднос, и поставил свежую еду. Когда девушка уходила, она как-то неуверенно оглянулась, словно хотела что-то добавить, но передумала и вышла прочь. Через несколько минут пришел человек (наверное, единственный человек с добрым лицом, которого Данила видел за последние сутки), осмотрел рану и перевязал её белоснежно чистым бинтом.
***
Прошло два дня, по крайней мере, Даниле так показалось. Он дважды укладывался спать, когда единственная зарешёченная лампа в комнате гасла. Ему приносили еду, оказавшуюся на удивление вкусной, и не говорили ни слова. Без «росы» выносить многочасовое одиночество было невыносимо. Данила пытался говорить с собой, мешанина мыслей незаметно переходила в слова, а когда за стеной слышались шаги, он бросался к двери с криками о помощи. На третий день Данила перестал бороться. Все его мысли словно смёрзлись от страха, попрятались, боясь показаться сознанию. Проснувшись утром, он услышал знакомый скрежет двери и увидел суровое лицо охранника.
***
Пётр Сабуров родился и вырос на территории нечипованных. Он никогда не ел досыта, а иногда и вовсе приходилось голодать. Машины из городов отнимали у них всю плодородную землю, пригодную для выращивания еды. Нечипованным часто приходилось попрошайничать у стен сетевого города, воровать с полей или грабить склады своих же соплеменников. Пётр не знал, было ли так везде, но в его посёлке и соседних городках поступали именно так.
Большой город со всеми его благами был закрыт для него. Но любой житель мегаполиса мог привезти к его дому своего отпрыска, как в зоопарк. Однажды, будучи подростком, Пётр заехал одному такому туристу по физиономии, после чего всё их поселение выжили сетевые роботы, переселив на сотню километров дальше от города. Там-то он и встретил первых Непокорённых.
Шайка молодых парней готовилась взорвать огромный комбайн собиравший урожай неподалеку от городка, где теперь жил Сабуров. Он пытался украсть немного еды с поля, когда увидел ихдерзкие, сильные, не знающие страха! Они установили оружие так быстро, и выстрелили так решительно, что машина не успела отправить сигнал тревоги. Спустя мгновенье пятеро парней потрошили комбайн, таская продукты в свой грузовик. Конечно, Пётр восхищался ими и не мог просто уйти. Он стал частью их группировки. С тех пор его семья не голодала.
Шли годы, и Непокорённые стали настоящей проблемой для больших городов. Во многом из-за того, какие методы выбирали Сабуров и его шайка. После них восстановить комбайны было невозможно. В своей команде он держал железную дисциплину. Каждый из его группировки знал, перейти дорогу главарюверная смерть.
Они были ненасытнызабирали всю еду, живя как короли. Такой способ добывания провизии понравился и остальным. Больше никто не хотел тайком пробираться на поля, чтобы своровать грязные и опрысканные особым составом овощи и фрукты. Очищенная и упакованная еда из комбайнов им нравилась больше. И то, что задумывалось как движение за свободу нечипованных и равные права с сетевиками, превратилось в настоящую войну, в которой, однако, не гибли люди.