Тогда тем более спасибо. И что там с последней девицей Макарова?
А тебя это интересует?
Учитывая, что она была на меня похожада.
Да разбежались быстро. Игорян же нормально не может. А так не знаю, что у них произошло.
Понятно.
Разрешите разбить вашу прекрасную парочку, между ними буквально вклинился изрядно подвыпивший Макаров, и Лера охнула, когда Игорь с силой прижал ее к себе.
Макаров! Ты с ума сошел? Какого черта? возмутилась Лера, бросая вопросительный взгляд на Никиту.
Поговорить надо.
И он, не спрашивая на то ее позволения, потащил Леру из гостиной.
Игорь, прости, но ты охренел! Мне больно!
Потерпишь.
Макаров впихнул ее в безмолвную и прохладную спальню и с силой захлопнул за собой дверь. Пьяное животное. Едва его пальцы на предплечье Леры разомкнулись, как девушка отпрянула, со злостью глядя на Игоря. Эффект от этого был смазан тем, что на лицо Макарова падал тусклый свет из окна, Валерия же оставалась в темноте.
Что тебе от меня нужно? отчеканила она холодным тоном, но не сдержалась. Ее голос дрогнул. То ли от обиды, то ли от злости, то ли от страха. А может, от всего вместе взятого.
Ничего. Кроме того, чтобы ты шла к себе и не высовывалась.
Пф! Да пошел ты знаешь куда?
Просвети.
Неважно. Я хочу выйти отсюда и пойти веселиться.
Не получится.
Ты сам меня пригласил.
А ты так пригласилась, что готова уже ноги раздвинуть перед Никитосом.
А тебе какое дело?
Мне? Никакого. А хотя, нет. Буду блюсти честь любовницы отца.
Козел! Выпусти меня немедленно!
Лера дернулась к двери, путь к которой ей преграждал непробиваемый Макаров, но была поймана им и прижата к стене. Над ней навис Игорь, и Валерия вдруг почувствовала себя слишком маленькой, хрупкой и беззащитной. Округлившимися от ужаса глазами она смотрела на то, как Макаров склоняется к ней. Выражения его лица она не видела, но дорого бы заплатила за то, чтобы иметь представление о том, что думает или хочет сделать Игорь. Всего доля секунды. Одна, крошечная, которая вряд ли когда-либо повторится Всего доля секунды на то, чтобы позволить себе вспомнить, каково этотаять в объятиях Игоря Макарова, вдыхать аромат его кожи и чувствовать близость его тела.
Сейчас ты выйдешь отсюда, поднимешься к себе и будешь сидеть тихо, как мышка. Поняла? шепнул он ей на ухо зловещим тоном. Иначе я за себя не отвечаю.
Лера сделала глубокий вдох, собираясь высказать Игорю все, что она о нем думает, но вдруг ощутила усталость. Помноженная на какую-то детскую обиду, она заставила Валерию тихо всхлипнуть. С силой отпихнув от себя Макарова, Лера вылетела из комнаты, вихрем промчалась по лестнице наверх, и смогла полноценно дышать, только когда за ней закрылась дверь.
Она же знала, что будет затворницей этого дома. А Макаров устроил все так, что она стала ею в буквальном смысле этого слова.
Ангел: «Знаю, что уже поздно. Или, скорее, рано. Но не могу уснуть. Наступит завтра, и я вряд ли решусь на то, чтобы сказать тебе это. Сейчас мне, как никогда, кажется, что тыединственный, кто меня понимает. Настолько близкий и родной. Реал выводит меня из себя, но стоит только подумать о том, что у меня есть свой маленький секрет, как на душе становится легче. Знаю, что через пару часов я пойду выпить кофе и буду каждые десять минут выходить в аську, чтобы проверить, не онлайн ли ты. А когда все же увижу значок твоего контакта зеленого цвета, мое сердце пропустит несколько ударов. Я счастлива, когда ты рядом. Тымой секрет, которым я никогда и ни с кем не захочу делиться. Я хочу быть для тебя особенной. Ты только мой. Только мой»
2006 год
Макаров, снова ты? Удивлена.
Анна Ивановна оторвалась от заполнения журнала и воззрилась на ввалившегося посреди урока Игоря. Тот изобразил что-то вроде шутовского поклона и прошел к своему месту, садясь рядом с Лерой.
Анна Иванна, а может, у меня тяга к знаниям наконец проснулась. А вы вот так прямо с порога, на подлете, так сказать
Не паясничай, Макаров. Открывай тетрадь, у нас самостоятельная работа.
Снова испытание? Жестокая вы женщина, Анна Иванна.
Макаров покачал головой, но послушно достал из рюкзака тетрадь и ручку и задумчиво посмотрел на Валерию.
Учебником не поделишься?
Бери, не жалко.
Лера пожала плечами, старательно сохраняя на лице равнодушное выражение, хотя ее сердце и забилось сильнее, когда рядом с ней оказался этот невыносимый Макаров. Придя сегодня в школу, она сначала испытала разочарование, когда поняла, что Игорь отсутствует, потом на смену ему пришло спокойствие, а потом снова сожаление.
Спасибо. Как дела? Игорь подвинул учебник к себе и стал наобум писать задачу, даже не спросив, какой номер они решают. Лера поморщиласьвопрос Макарова прозвучал слишком громко, и с задних парт снова послышались шепотки. Она промолчала, поджав губы и делая вид, что целиком и полностью увлечена учебой. Но от того, что проигнорировала вопрос парня, на душе стало как-то противно.
«Болтать на уроке нельзя. Буду писать. Дела нормально», быстро написала она на листке несколько слов и пододвинула бумажку соседу по парте.
«Какая же ты правильная! Что делаешь после школы?»
«Домой иду. Но вообще впереди еще пять уроков. Не считая этого»
«Я в курсе. Буду ждать тебя после шестого внизу. Идет?»
«Это приглашение?»
«Неа. Просто подвезу до дома»
«Мог спросить об этом на перемене»
«Не мог. Терпеть не могу алгебру и планирую слинять»
«Может, ты со мной?»
«Ни в коем случае».
Сердце Леры забилось еще быстрее. Он что, пришел сюда только для того, чтобы предложить ей подвезти ее после школы до дома? Какой он странный
«Тогда до встречи»
Анна Иванна, а я вот тут подумал и решил, стану-ка я литературным критиком.
А к моему уроку это какое отношение имеет? Учитель алгебры снова подняла на Игоря взгляд, глядя на него поверх очков.
Вот и я так решил, что никакого. Поэтому, разрешите просочиться на выход.
Он поднялся с места, запихнул тетрадь и ручку в рюкзак и под безмолвии Анны Ивановны направился к двери. Лера быстро опустила голову, поймав пристальный взгляд алгебраички. Еще не хватало, чтобы та заподозрила неладное. Скомкав листок с перепиской, Лера быстро засунула его в пенал и продолжила решать задачу. А на губах ее появилась улыбка, которую она даже не собиралась скрывать.
Лера пролистнула несколько страниц потрепанной книги, не видя ровным счетом ничего из того, что было написано на пожелтевшей бумаге. В очередной раз перевела взгляд на сотовый и замерла, начиная гипнотизировать телефон. Ей это решительно не нравилось, но и поделать ничего со своим состоянием Валерия уже не могла. Она испытывала то спокойствие, то иссушающую тревогу, и понимала, что не властна над этими ощущениями. А самое поганоевпервые за время общения с ТТ она боялась взять в руки сотовый и выйти в сеть, чтобы посмотреть, что он ей ответил.
Ночное откровение, на которое ее толкнул Макаровбудь он тысячу раз неладен! утром казалось ей огромной ошибкой. Ей вообще нельзя было писать ТТ всего этого. Ни вчера, ни сегодня, ни завтра. Никогда. А она, глупая, вывалила на него такую чушь, от которой любой парень в здравом уме, выходящий в сеть просто для того, чтобы приятно провести время, сбежит без оглядки. Или он не просто проводит с ней время, и у ТТ точно такие же чувства, что и у Леры? Черт! Как же все сложно.
Сделав глубокий вдох, Валерия все же взяла телефон и быстро, чтобы не передумать, вышла в сеть.
Ничего.
Ни единого слова. Хотя, ТТ был в аське пару часов назад.
Сердце, сначала замершее, забилось в висках тяжелым молотом. Она все испортила. Этим своим признанием, за которое до сих пор себя проклинала. И что же теперь делать?
Подавив в себе желание немедля написать пространное сообщение, Лера вышла из сети, заверив себя, что у ТТ просто могло не быть возможности ответить ночью. А ей надо бы взять себя в руки и перестать паниковать. Это всего лишь ася. Всего лишь ее ТТ. Всего лишь сеть.
В которой она так крепко запуталась.
А! Проснулась? С добрым утром, буркнул взлохмаченный и злой Макаров, сидящий за кухонным столом. Судя по всему, спать он не ложился или имел дурную привычку надевать по утру мятую вчерашнюю одежду.
И тебе того же, пожала плечами Лера, подходя к холодильнику и придирчиво осматривая содержимое. Продуктов бы надо купить.
Слушаюсь, Ваше Величество! А ничего больше не надо?
Надо. Надо, чтобы с утра, Макаров, ты меня не доставал.
Только с утра?
Боюсь, на большее тебя не хватит.
Бойся. Меня не хватит даже на утро. Он зевнул и положил голову на сложенные на столе руки. Отец звонил. Приедет через полчаса. Его и попроси купить все, что тебе нужно. Он не откажет.
Окей. Завтракать будешь?
А если да?
Значит, будешь.
Лера принялась нарезать продукты, чтобы состряпать что-нибудь вроде горячих бутербродов. Насколько она помнила, Макаров их любил. И почему это вообще должно ее волновать?
Ты такая хозяйственная, просто караул! с издевкой проговорил Игорь, поднимая голову и наблюдая за Лерой. Слушай, у меня вопрос есть.
Какой?
Тебе не кажется, что твое проживание здесь, ну, несколько странно выглядит?
В каком смысле?
В прямом. После того, что у нас с тобой было, теперь ты живешь в доме моего отца.
Лера даже замерла, не донеся тертый сыр до противня. Интересно, Игорь сейчас серьезно или это шутка такая? Наверное, второе. В макаровском стиле. Или действительно вспоминал их прошлое, которое не было особенно радужным? Она бросила на него быстрый взгляд, но по тому, как смотрел на нее Макаров, было невозможно понять, о чем он в действительности думает.
То, что было, давно прошло. Я уже и не помню ничего, соврала она, возвращаясь к приготовлению бутербродов. И вообще предпочла бы, чтобы мы, пересекаясь, перестали собачиться или друг друга задевать.
А вот с этим сложнее.
Почему?
Потому что ты меня бесишь. Твое присутствие здесьв первую очередь.
Откровенно.
Не привык скрывать то, что скрывать не нужно.
С этим я тебе помочь не могу. С тем, чтобы избавить тебя от своего присутствия. Я уже сказала, что меня сюда привез твой отец. И я останусь здесь, пока мне и ему это будет нужно.
Прям как наложницу.
Не мели ерунды. Не все приводят сюда женщин с этой целью.
Ревнуешь?
Кого?!
Меня.
Макаров, блин. Ты меня до сих пор удивляешь.
Приятно это слышать. Ну, так что?
Как-то ты быстро перешел от ненависти к вопросам о ревности, не находишь?
А я вообще парень скорый на такое, тебе ли не знать?
Вот-вот. Мне ли не знать.
Значит, мой отец тебя не трахает?
Игорь!
Что? Я хочу знать ответ на этот вопрос.
Это тебя не касается.
Я сам решаю, что меня касается, а что нет. Этокасается.
Все равно. Отвечать не буду.
Почему?
Потому что я тоже имею право выбирать, что меня касается, а что нет.
Лера, наконец, поставила противень в духовку и повернулась к Макарову, складывая руки на груди. Словно в попытке защититьсяот него, от того, что он говорил и делал. От того, какие воспоминания в ней рождал.
Ладно. Оставляю тебя одну. Отец приехал, глухо проговорил Игорь, кивая на окно, выходящее во двор.
А завтрак? пролепетала Лера, не понимая, что происходит с Макаровым и с ней самой.
Жрать расхотелось. Аппетит испортила, спасибо.
Он поднялся, пнул стул, задвигая его под столешницу, и быстро вышел из кухни. Придурок. Самый настоящий. А она снова едва на него не повелась.
Часть 1. Отрывок 4
Лера, я хочу, чтобы ты подумала еще раз. Очень-очень хорошо подумала. И попробовала вспомнить хоть какую-то деталь. Или зацепку, что угодно.
Голос Валентина Николаевича был тихим, но полковник умел передать тоном всю важность, содержащуюся в простых, казалось бы, словах. Ему бы допросы вести. Мог бы делать это безо всяких паяльных ламп и прочих иголок под ногти.
Валерия прикрыла глаза и помассировала виски, в которых угнездилась ноющая боль. Каждый раз, когда она пыталась вспомнить хоть что-то, связанное с убийством злосчастного депутата, голову будто наполняли ватой, которая вскоре переставала в ней помещаться и начинала распирать черепную коробку изнутри.
Ничего. Правда. Белый лист.
Хорошо, с этим мы еще разберемся. Валентин Николаевич откинулся на спинку дивана, и Лера сразу почувствовала себя спокойнее. Ее не пугало или не напрягало присутствие отца Игоря, скорее, вводила в ступор необходимость обсуждать то, что вызывало лишь неприятные воспоминания. И когда он сменил тему, Валерия, наконец, смогла вздохнуть свободнее.
Скажи, как тебе тут живется? Как ведет себя Игорь?
Хорошо, соврала Лера, умолчав о вечеринке, устроенной Макаровым. И живется мне хорошо, и Игорь себя ведет неплохо. В общем, уживаемся.
Понятно. Но если чтоне стесняйся, говори. Я сумею найти на сына управу.
Нет, не нужно. Я же сказала. Все хорошо.
Ну, смотри. Кстати
Он не договорил. Дверь в небольшой кабинет распахнулась, ударяясь о стену, и Смельчаков инстинктивно схватился за кобуру. А Лера едва сдержала крик, готовый сорваться с губ. На пороге стоял Макаров. Хмурый, все такой же взъерошенный и чертовски злой. Наверняка не выдержал и прибыл проверить, чем тут они с Валентином Николаевичем занимаются. Лера не удержалась и послала ему понимающую улыбку, которая наверняка вышла натянутой и кривой. Ну и черт с ней. Этот идиот ее порядком напугал.
Тебя стучаться не учили? тихо, но угрожающе процедил Смельчаков, поднимаясь с дивана.
Ой, совершенно забыл об этом как раз сегодня. И что, пристрелишь за это почти родного сына?
Не паясничай. Что-то случилось?
Случилось. У Леры кончились продукты.
Валентин Николаевич округлил глаза и перевел взгляд на Леру, которой захотелось нервно рассмеяться. Это объяснение Макарова было настолько топорным, что смахивало на фарс. Интересно, какие цели он преследует, если смотреть на эту ситуацию более глобально?
Я же сказалне паясничай. И если есть что-то серьезное, говори.
Тогда пусть она выйдет.
Ее зовут Лера.
Пусть Лера выйдет.
Макаров, ты мне напоминаешь капризного ребенка. Простите, Валентин Николаевич, иногда забываю, что он ваш сын. И я пойду, если мы все с вами обсудили.
Иди. Позже, если что-то новое появится, обсудим.
Угу.
Валерия кивнула и, не глядя на Игоря, вышла из кабинета, испытывая смешанные чувства. С одной стороны, ей было любопытно, чем завершится их с Макаровым противостояние, с другойона бы многое отдала за то, чтобы этот придурок перестал сюда ездить. До момента, пока она не сможет вернуться домой, разумеется. И было еще одно обстоятельство, которое Лере было необходимо обдумать. Пока она пререкалась с Игорем, она ни разу не вспомнила об асе и ТТ. Чудеса, учитывая, что раньше она с сотовым почти не расставалась.
Валерия тяжело вздохнула и быстро поднялась по лестнице, чтобы проверить, не написал ли ей ТТ хоть пару слов.
ТТ: Ты здесь?
Ангел: М-м-м. Здесь. Я уже думала, что ты не появишься.
ТТ: Были дела. И, признаться, мне нужно было время, чтобы обдумать то, что ты мне написала.
Ангел: Уже сто раз пожалела об этом.
ТТ: Почему?
Ангел: Потому что такие вещи обычно отпугивают мужчин. И я их понимаю.
ТТ: Глупая. Я совсем не об этом.
Ангел: А о чем?
ТТ: Просто я растерялся.
Ангел: Опишешь, что почувствовал?
ТТ: Конечно.
ТТ: Ты так усиленно пресекала все беседы о реальной встрече или о чем-то подобном, что получить такое откровениестало сюрпризом.
Ангел: Сама от себя не ожидала. Но ты прав. То, что я тебе сказалаэто нечто другое.
ТТ: Знаю. Почувствовал.
Ангел: Пугает?
ТТ: Уже нет.
Ангел: Почему пугало?
ТТ: Потому что я не знаю, что со мной происходит.
Ангел: Может, попробуем разобраться?
ТТ: Давай.
Ангел: Опиши тремя словами свое состояние, а я, если хочешь, опишу свое.
ТТ: Хочу.
Ангел: Тогда давай.
ТТ: Растерянность, непонимание, запутался.
Ангел: Страх, вакуум, непонимание.
ТТ: Как будто в сети застряла, да?
Ангел: Да. Но с каждым днем это кажется все более серьезным. Я не хочу тебя терять.
ТТ: Ты не потеряешь. Я тут. И я твой.
Ангел: Ты только мой. Скажи мне это еще раз.
ТТ: Я только твой.
Ангел: Только здесь?
ТТ: Ты хочешь, чтобы я был полностью твоим везде?