Пройдя сквозь снегопад, я стаскиваю шлем и комбинезон. Моё тело покрыто испаринойнадо принять душ.
Я осознаю, что в прямом и переносном смысле стал объектом охоты. Выйдя из ванной, нахожу в аптечке успокоительное и принимаю в соответствии с инструкцией. Сажусь в кресло и закрываю глаза.
Получается, не зря я проторчал столько времени в Германии. Сообщник Големакем бы он ни былпроявил себя, и теперь мы, вероятно, встретимся в Киберграде. Тогда и станет ясно, кто за мной охотится.
Я беру себя в руки, подхожу к терминалу и проверяю отчёты по «Алефу», внося корректировки. Голем явно опережает меня: вирус ещё не готов, а он уже вышел на Кармина. И всё же я успею закончить «Алеф» прежде, чем разум-ренегат доберётся до меня.
Самое сложное в создании вируса не то, как он будет распространяться по Сетидля этого нужно снабдить его самообучающимися программами взломаа то, какими критериями он станет пользоваться для определения измены. Стробов выбрал меня, не зная, как я отношусь к киборгам. Я могу заложить в «Алеф» задачу уничтожать любое проявление инакомыслия в кремнийорганических мозгах: стоит искусственному разуму лишь подумать о том, что он может обойтись без людей, ихлоп! его процессоры уже кипят. Это соблазнительно, и некоторое время я всерьёз рассматривал такой вариант. Рассматривал и отверг. Не потому, что пожалел киборгов или другие искусственные интеллекты, и даже не потому, что между мыслью и действием лежит пропасть, которую далеко не каждый готов преодолеть. Все дело в том, что такой подход убьёт саму идею свободыто, что лежит в основе виртуальности, а значит, и моей собственной жизни.
Кроме того, выжигать мозги всем ИИ подряд попросту опасно. Я представляю, как компьютер, обеспечивающий контроль расщепления ядра на атомной станции, внезапно сходит с ума из-за того, что задумался о том, как будет выглядеть мир без людей. Его электронный мозг превращается в кашу, и через несколько минут над землёй появляется огненный гриб, убивающий всё живое. Нет, на такую диверсию я не способен. «Алеф» должен быть адекватен.
Спустя час я делаю инъекцию «Гипноса», надеваю комбинезон, шлем и возвращаюсь в охотничий домик. Осмотр тела Кармина показывает, что за время моего отсутствия убить его не пытались. Взломать защитные программытоже. Спускаюсь в столовую, где уже собралась большая часть гостей.
По дому распространяются божественные ароматы. Откуда-то доносится музыка, прислуга разносит аперитив. Я беру бокал красного вина и, предварительно проверив его вшитым в мою личину сканером (чтобы убедиться, что в нём нет яда), делаю пару глотков. Вкус божественныйпрограммисты алкогольной фирмы постарались на славу. Я подзываю официанта и спрашиваю название вина. Он не помнит, но отправляется на кухню, чтобы взглянуть на этикетку. Вернувшись через полминуты, сообщает, что я пью «Кларет». Поблагодарив его, я отыскиваю глазами Шпигеля: он беседует с братом возле камина. Оба кажутся весёлыми и явно наслаждаются вечером.
Вносят жареного поросёнка, фаршированного яблоками, и гости поспешно рассаживаются. Я занимаю место рядом со Шпигелемпо его настоянию.
Вам здесь нравится? спрашивает он, имея в виду охотничий домик. Архитектура немного странная, конечно Её выбирала супруга, он улыбается, давая понять, что не имеет к внешнему виду здания отношения. Зато большая часть интерьеровмоя заслуга.
У вас прекрасный вкус, отвечаю я. И напитки вы закупаете со знанием дела.
Польщённый Шпигель улыбается. По его виду не скажешь, что он хочет меня убить.
Почему вы заменили волка на кабана? спрашиваю я.
Заменил? Что вы имеете в виду?
Несколько дней назад вы сказали, что собираетесь поохотиться на волка.
Ах, это! Шпигель качает головой. Волка хотел мой брат. Но я уговорил его на кабана. Судите сами: бегать за мелким хищником, который, по сути, всё равно что дикая собака, или сражаться с мощным, агрессивным кабаном, способным распороть человеку бедро, да так, что тот помрёт. Это опасно, и это по мне. Я решил, что вам такая охота тоже придётся по душе, Шпигель смотрит на меня вопросительно, и я вынужден кивнуть.
Ужин постепенно набирает обороты, выпивка льётся рекой, разговоры становятся всё громче. Я сканирую всё, что мне подают, но еда и напитки чисты. Уплетаю салат с креветками, спагетти, жареные баклажаны и кабачки, яйца под майонезом, рулеты с ветчиной и сыром, горбушу и сёмгу, брынзу и оливки всех сортов. Украдкой следя за гостями, пытаюсь уловить брошенные на меня взгляды, но никто не проявляет к русскому гостю повышенного интереса.
После ужина прислуга убирает со стола, гости встают и закуриваюткто сигары, кто сигареты, а некоторые даже трубки. Нет только парогенераторовими пользуются в основном в реальности.
Появляются карты, бренди и виски. Гости разгоряченывиртуальный алкоголь пьянит не хуже обычного. Правда, можно избавиться от эффекта мгновенно, если имеется вшитая программа.
Когда стрелка больших настенных часов приближается к десяти, я подхожу к Шпигелю, благодарю за вечер и ужин и, сославшись на усталость, прощаюсь. Он понимающе кивает: сколько ни ешь и ни пей в виртуальности, настоящий голод, как и настоящую жажду, ты не утолишь.
Возможно, когда-нибудь появятся системы, способные обслуживать человеческое тело, в то время как его владелец находится в ВР, но пока никто не предлагает подобных вещей. Скорее всего, из-за того, что машины необходимо регулярно загружать пищей и водой, а также очищать от накопившихся экскрементова это требует участия персонала, который не поставишь в комплекте с оборудованием.
Я отправляюсь в выделенную мне комнату, умываюсь и ложусь в постель. Закрыв глаза, вызываю меню и покидаю виртуальность.
Наверное, я должен отказаться от развлечений и отдаться работе над «Алефом» целиком, но так трудно полностью изменить стиль жизни в виртуальности: она ассоциируется с удовольствием и свободой, сама концепция альтернативной вселенной отвергает какие бы то ни было рамки.
Я чувствую усталость. Хочется есть и спать. Пока готовится ужин, проверяю протоколы и вношу необходимые изменения. Нужно торопиться, иначе кто-нибудь из хакеров-конкурентов меня опередит. Или Голем доберётся до меня прежде, чем я закончу «Алеф». Последнее пугает меня больше, поскольку, если среди его сообщников имеются киборги, опасность грозит не только Кармину, но и моему настоящему телу. Наверное, всё-таки пора взять себя в руки и не тратить время попусту.
Придя к такому выводу, я отправляюсь на кухню, где дожариваются отбивные. Перекусив, принимаю душ и, завалившись в постель, тут же вырубаюсь.
Ни малейшего желания трястись целый день в седле я не испытываю. Отговорившись срочными делами, остаюсь в своей комнате и, установив защиту, работаю над вирусом. Большинство гостей тоже не горит желанием загнать кабана. Тем не менее, братья Шпигели собирают человек пять энтузиастов и уезжают на охоту.
Через два часа они возвращаются, поскольку Фридрих свалился с лошади и сломал ногу. Когда его привозят, он орёт благим матом и честит брата за то, что тот якобы притащил его на эту «идиотскую охоту». Должно быть, он вспомнил, как согласился заменить безобидного волка кабаном.
Рихард стойко сносит все оскорбления, и видно, что он не на шутку тревожится за своего невоздержанного на слова родственника. Возможно, юзеры действительно братья.
В спешке мы возвращаемся домой. Шпигель уезжает в город устраивать Фридриха в больницу, а я отправляюсь собирать чемоданы: пора покинуть Берлин 2.0.
Утром меня провожают только Этна и Марна.
Твой город очень красив, говорит Марна. Я была в нём однажды. Может, скоро приеду снова, и тогда ты покажешь мне какие-нибудь особенные места. Правда?
Конечно, отвечаю я. Буду рад.
Сейчас мне не до флирта: девушка, конечно, симпатичная, но надо доделать вирус, избежать смерти и вырваться из когтей Конторы. При этом ещё хорошо бы не позволить конкурентам обставить нас на рынке уродцев.
Надеюсь, говорит Марна, внимательно глядя на меня.
Пока, я подхватываю чемоданы.
Поблагодарив Этну за гостеприимство, сажусь в машину и гоню на вокзал. Оставив «Бэнтли» на стояке, сообщаю прокатной фирме, где забрать автомобиль, и сажусь в поезд.
Самолёт. Я снова в России. Это радостный момент: мой дом, моя машина, мой рабочий кабинет, звонкий голосок секретарши и маленькие уроды, приносящие кучу бабоквсё это я вдыхаю с первым глотком родного воздуха, едва выйдя из самолёта.
Нет, я не целую землю, но испытываю облегчениевероятно, сходное с чувством, которое испытывает страдающий клаустрофобией человек, некоторое время просидевший в запертой комнате, а затем выпущенный на свободу.
Меня встречает Генрих, но я отпускаю его: у меня есть дело, в которое ни к чему посвящать посторонних.
Бронированный «Бэнтли» несёт меня по широким, сверкающим разноцветными огнями улицам.
Киберграднеобычный город. Не только потому, что застроен по прихоти юзеров. Он состоит из множества реальностей, заключённых в одну оболочку. Можно пойти в ресторан и встретиться там с друзьями, а можно открыть дверь какого-нибудь дома и оказаться в чужой легенде. За стенами зданий, что высятся по обе стороны дороги, не только обитают юзеры-жильцытам разворачиваются события вымышленных судеб: художники пишут великие картины, композиторы сочиняют оперы, дельцы строят финансовые империи, доминаторы угнетают мазохистов, маньяки расчленяют свои жертвы, а кто-то просто пытается заработать хоть немного кредитов, чтобы оплатить своё существование в Киберграде. «Легенда» это не сказка, которую ты сочиняешь для себя. Нельзя просто сказать: «Хочу быть кинозвездой» или «Желаю стать миллионером». И тем, и другим придётся стать. Другое дело, что осуществить свою мечту в виртуальности куда проще, чем в жизни. Это напоминает компьютерную игру: если делать всё правильно, наверняка достигнешь желаемого. Кроме того, здесь ты не боишься рисковать. Именно в Киберграде я понял, насколько страх ограничивает нас в реальности. Страхэто жуткие оковы, которых практически нет в цифровой вселенной. Убрать у людей нерешительность, робость, фобиии они стали бы богами. Ну, или погибли бы, лишившись инстинкта самосохранения. Как обычнопалка о двух концах.
Собственно, успех приносит отвага. Кто-то обладает ею, а кто-то нет. Поэтому одни сидят в высокой башне и взирают на мир с презрением, а другие рожают мёртвых детей, чтобы заработать горстку кредитов и продлить пребывание в виртуальности, которое едва ли лучше их реального существования. Не представляю только, где они берут деньги на «Гипнос». Возможно, торгуют собой или наркотоймир за чертой Меринга, разделившей Евразию и Африку, для меня загадка. Полагаю, там может происходить что угодно. Даже удивительно, что на «чёрном континенте» есть серверные башни, и его жители имеют возможность появляться в виртуальности. Насколько мне известно, в целом тамжуткая бедность. Люди мрут, как мухи, медицина в зачаточном состоянии, инфраструктура запущена, и со всех сторон наступают джунгли, на борьбу с которыми уходит большая часть государственных финансов. И это не те джунгли, в которых кричали попугаи и резвились обезьяны. То, чему противостоят жители Африки, походит на гигантский ядовитый лишайник, пульсирующий, источающий миазмы, норовящий поглотить каждый город, встречающийся на его пути. Собственно, мегаполисов на «чёрном континенте» осталось немного: мелкие и средние поселения исчезли в течение первых двух лет после взрыва Бетельгейзеих поглотили джунгли. Сдерживающих Природу башен тогда ещё не было.
Я еду через Киберград к возвышающейся над домами башне, похожей на гигантский, торчащий из земли шпиль. Это замок ассасинов, Аламут. Там сидят самые крутые хакеры, помешанные на вирусах. Я и сам могу написать неплохой выжигатель программ, но чтобы сделать нечто действительно смертоносное и уникальное, необходимо думать только об этом.
Если бы Контора могла, то давно разогнали бы этот притон, но Аламут ей не по зубам. Зато безопасники пытаются следить за посетителями башни. Но и это получается у них неважно, потому что ассасины обеспечивают заказчикам конфиденциальностьна этом держится их бизнес.
Мне нужно то, на что у меня самого нет ни времени, ни воображения. Вирус, который уничтожит не только виртуальную личность, но и «железо». Если конкретнее, то кремнийорганический мозг искусственного разума, который станет для меня угрозой. Я, конечно, не рассчитываю, что мне удастся прикончить Големаон слишком хитёрно киборги, которых он поработил и которых наверняка станет подсылать ко мне, могут быть весьма опаснывот против них мне и нужно вооружиться.
Я не знаю, нанимали ли безопасники ассасинов для создания одной из версий «Алефа»вполне возможно, хотя я сомневаюсь: вирус, который будет искать ренегатов, сделать куда сложнее обычного оружия. Для этого требуется нечто больше, чем мастерство написания боевых программ. Вряд ли хакерам Аламута такое по силам.
Но то, что нужно мне, у них наверняка имеется.
Башня ассасинов окружена рвом, над нею всегда вьётся вороньёохранные системы внешнего периметра. Словом, выглядит притон ассасинов весьма впечатляюще и претенциозно. Впрочем, лично я считаю, что людям простительна склонность к эффектамдаже хакерам, которые могут заразить вирусами весь Киберград.
Выхожу из «Бэнтли» и направляюсь к Аламуту. За десять метров до перекидного моста срабатывают программы конфиденциальности, и данные о моём аватаре больше не распространяются по виртуальностииначе говоря, кто бы ни следил за входом в замок, он не сможет вычислить, что в него вошёл человек по фамилии Кармин. Я превратился в оболочку без примет и данных о личности.
По обе стороны моста возвышаются статуи дивов. Они провожают меня огненными взглядами, но пропускают: я не впервые здесь, и запись о моём визите сохранилась в базе Аламута.
Надо рвом появляется мостровная металлическая полоса трёхметровой ширины материализуется из воздуха. Я ступаю на неё и иду, понимая, что меня сканируют. Вынести вирус из башни можно, а вот притащить с собойнет. Останавливаюсь перед высокой железной дверью, покрытой движущимися картинами, изображающими славные деяния ассасинов прошлогонастоящих убийц, живших много столетий назад.
Нажимаю на сенсорную панель, и она загорается желтоватым светом.
Цель визита? спрашивает механический голос.
Приобретение оружия, честно отвечаю я.
Конкретная модель или заказ? уточняет компьютер-привратник.
Пока не знаю.
Добро пожаловать.
Вот так просто. Дверь открывается, и я вхожу. Створки захлопываются за мнойпожалуй, слишком громко, но я не обращаю внимания. Передо мнойдлинный коридор, освещённый факелами. По обе стороны возвышаются живые дивы с выпученными глазами. Каждый больше четырёх метров ростом и упирается круглой шишковатой головой в сводчатый потолок. Это охранные системы, через которые мне предстоит пройти по пути к офису. Будь у меня при себе вирус, который не заметили дивы на мосту, или попытайся я проникнуть в базу Аламута, меня мгновенно сожгли быассасины не церемонятся с нарушителями и шпионами.
Мне неуютно, хотя я уже был однажды в замке. Дело не в зловещем антураже, а в том, что у меня нет санкции Стробова применять оружие, которое я хочу купить. И я сомневаюсь, что он дал бы мне разрешение, если бы знал, что у меня на уме. Но я не собираюсь ставить свою безопасность в зависимость от Конторы.
Прохожу мимо дивов, провожающих меня глазами-сканерами, и толкаю дверь в конце коридора. Она не запертакак и в прошлый раз. Вхожу в комнату, отделанную в восточном стиле. Это кабинет служащего, принимающего заказы. Я не знаю, все ли посетители проходят через один коридор и попадают сюда, но подозреваю, что пространство башни многослойно, и сидящий передо мной клеркне единственный, кто встречает пожелавших разжиться вирусом. Мне не известно даже, случайно я снова оказался именно у этого служащего, или за каждым клиентом закреплён определённый менеджер. Возможно, так и есть, и клерки получают проценты от заключённых сделок.
В Аламуте, в основном, создают вирусы. Этим он и славился. В отличие от исторических прототипов, ассасины не пачкают руки и никого не убивают, хотя и ходят слухи, будто у них есть свои фидави. Но я не представляю, кто может попытаться заказать уничтожить чью-то личину. Во-первых, само по себе это не имеет большого смысла, поскольку стирает лишь аватар, не причиняя юзеру никакого вреда. Во-вторых, за убийство полагается суровое наказание, и расследования проводятся довольно тщательноособенно, если жертвой стала личина, а не программа-симулятор.