На следующее утро, в воскресенье, Черноснежка вместе с еще 120 третьеклассниками средней школы Умесато отправилась в Ханэду, села в самолет и улетела на юг.
Конечно, с ней можно было в любой момент связаться через голосовой вызов или Полное погружение, но при мысли о нескольких тысячах километров физического расстояния Харуюки становилось неуютно, и он, просыпаясь ночью, подолгу ворочался на кровати, пытаясь снова заснуть.
Ну почему я не в том же классе, что и она.
Так он смог бы увидеть Черноснежку в купальнике собственными глазами во время экскурсии, и они бы вместе выпустились, потом пошли в одну и ту же старшую школу хотя нет, пойти в ту же школу могло бы быть проблематично
Раздумывая о том о сем, Харуюки вдруг увидел иконку голосового сообщения, зажегшуюся посередине поля зрения. Едва он понял, что это от Такуму, как тут же вскочил и прикоснулся к иконке пальцем.
«Хару, доброе утро. Насчет Номипрости, что долго ничего не говорил. Я хотел как-нибудь подобраться к его нейролинкеру и проверить, там есть Брэйн Бёрст или нет, но мне так и не удалось Я только фотку смог найти, прикрепил ее тебе. Сегодня утром у меня опять тренировка; если я что-нибудь узнаю, свяжусь с тобой. Пока».
Как только воспроизведение закончилось, вспыхнула иконка прикрепленного файла.
Харуюки наморщил брови, заметив большой размер файла, но, как только открыл его, понял причину. Это была групповая фотография всех новичков-первоклассников из секции кендо.
Нейролинкер содержит в себе камеру, так что с его помощью принципиально возможно снимать фото и видео в любое время. Однако это означает, что скрытно фотографировать тоже легче, чем с помощью старых мобильников.
Поэтому существует функция, не позволяющая делать снимки поля зрения с другими людьми, если только эти люди по сети не дали разрешение на съемку. Другое дело, разумеется, что есть люди, которые разными странными способами обходят этот запрет,Черноснежка, например.
Харуюки и Такуму были с нейролинкерами не до такой степени «на ты», так что заполучить фотографию Номи они могли, только найдя где-тонапример, групповое фото на память. Харуюки провел взглядом по изображению, развернувшемуся на все поле зрения, и среди окошек, всплывающих и исчезающих одно за другим, нашел наконец то, где было написано: «Класс 1А, Сейдзи Номи».
Лицо Номибыло натуральным воплощением юности и невинности.
Круглая шапка коротких светло-каштановых волос, спереди челка спадает на лоб. Глаза и нос, как у девочки; однако на губах уверенная улыбка, подобающая члену секции кендо.
Ты Бёрст-линкер?..прошептал Харуюки. Но, разумеется, Номи на неподвижной фотографии ничего не ответил.
Харуюки впечатал черты лица загадочного первоклассника себе в память, убрал фотографию и поднялся с кровати. Он решил было днем отправиться в Синдзюку или в Сибую, чтобы подуэлиться, но передумалнадел форму и пошел в школу. Если Такуму и Номи будут вместе тренироватьсякак бы чего не вышло.
Зайдя на кухню, Харуюки покидал на хлеб ветчины и сыра, съел это все, потом оставил короткое сообщение еще не проснувшейся матери и, тихонько открыв дверь, вышел наружу. При взгляде на ярко-синюю небесную высь над домом в глазах у него заплясали искорки.
Если подуматьс тех пор, как Харуюки поступил в эту школу, впервые он шел туда в выходной.
Переобувшись у входа, Харуюки взглянул на часы. Подготовка и дорога отняли многовато временибыло уже 12.15. Он подумал было послать Такуму мэйл, чтобы узнать, он еще здесь или уже ушел, но решил, что быстрее будет выяснить самому.
Воскресным днем в школе было невероятно тихо.
И нельзя сказать, что школа была пуста. Со стадиона доносились голоса членов секций софтбола и легкой атлетики, а если бы Харуюки заглянул в столовую, то обнаружил бы там ребят из кружка изучения культуры.
Но в самой школе не горели лампы и висела такая тишина, что у Харуюки даже мелькнула мысль, не угодил ли он в какое-то незнакомое место.
Затаив дыхание (сам не зная, зачем), он прошел коридором первого этажа и очутился в физкультурном корпусе. Прошел мимо основного спортзала, откуда доносилось шуршание баскетбольных кроссовок, и двинулся к залу для единоборств
Сэааа!
Этот резкий возглас заставил его застыть на месте.
Из зала доносились и другие голоса, но среди всех этих ритмичных звуков он с легкостью вычленил пронзительный возглас Номи, который ему довелось слышать совсем недавно.
Харуюки, стараясь быть еще более незаметным, вышел из коридора в посыпанный гравием двор, затем прошел несколько метров вдоль стены и заглянул в окно спортзала.
Судя по всему, общая тренировка уже закончиласьна деревянном полу зала стояли лишь несколько членов секции. Все это были первоклассники; похоже, старшие приказали им тренироваться самостоятельно, и они, выстроившись в ряд, махали синаями. Харуюки их видел только со спины, но ученик близ правого края шеренгищуплый и с взрослой каштановой прическойэто, несомненно, был Сейдзи Номи.
Даже Харуюки мог с легкостью разглядеть, насколько резкими были удары Номи по сравнению с другими первоклассниками; за ними явно крылись недюжинные способности.
Харуюки закусил губу и подумал: зачем вообще Номи пользуется ускорением в поединках, если у него и так отличные способности? Может, у него какие-то обстоятельства, которые вынуждают его так делать? Как Такуму предполагал?
Харуюки тихонько вздохнул, и ровно в этот момент Номи вдруг прекратил упражнение.
Харуюки втянул голову в плечи, испугавшись, что его застукали за подглядыванием, но, судя по всему, дело было в другом. Даже не обернувшись в его сторону, Номи подошел к стене и прислонил к ней синай.
Эй, Номи, ты еще не закончил,окликнул его один из первоклассников, продолжая махать синаем. Пропустив эти слова мимо ушей, Номи взял свою спортивную сумку и направился к выходу из спортзала, как будто для него тренировка уже кончилась. Тот, кто к нему обращался, цокнул языком, а парень рядом с ним сказал:
На «крутого-сама» общие правила не действуют.
Даже услышав неприкрытый сарказм, Номи не замедлил шага. Если он так и уйдет из зала, не сняв формы, то должен будет повернуть как раз туда, где прятался Харуюки; сообразив это, Харуюки отскочил от окна и укрылся за деревом по соседству.
Номи, похоже, его не заметил; он прошел прямо по коридору и исчез на лестнице, ведущей вниз. Там, в подвале, было помещение, куда Харуюки заглядывал даже еще реже, чем в спортзал,бассейн с подогревом.
Он что, теперь плавать пойдет? Такая мысль мелькнула в голове у Харуюки, но он тут же выкинул ее из головы. Там, рядом с бассейном, должны быть душевые. Номи наверняка хорошенько пропотел после тренировки и, должно быть, собирается принять душ, прежде чем переодеваться.
Душевая.
!..
Харуюки со свистом втянул воздух.
Судя по всему, остальные первоклассники еще какое-то время будут тренироваться. Из других спортивных секций поблизости не было никого. Значит, в течение нескольких минут Сейдзи Номи будет совершенно один.
Это шанс? Прекрасная возможность спросить у него, как ему удается не появляться в дуэльном списке и почему он в упор игнорирует остальных Бёрст-линкеров из той же школы?
Конечно, он может начать отнекиваться. Но он уже воспользовался командой «Физикл бёрст» перед Харуюки и Такуму, про которых, по идее, уже знал, что они Бёрст-линкеры. Он как будто нарочно показывал это Такуму во время их поединка. Это было похоже на желание войти в контакт, разве нет?
Уверенности у Харуюки не было, но все равно он последовал за Номи, оглядываясь по сторонам.
Лестница, ведущая вниз, шла вдоль стены у самого входа в корпус, и Харуюки стал осторожно спускаться. Уроки плавания в Умесато не обязательные, и выбирать этот предмет у Харуюки не было ни малейшего желания; так что можно было без преувеличения сказать, что по этой лестнице он спускался впервые в жизни.
Дойдя до поворота, он осторожно выглянул из-за угла; там был короткий коридорчик, но Номи видно не было. Слева по коридору Харуюки увидел раздельные входы в душевые (там же, видимо, были и раздевалки). Он кинул взгляд на потолок, но знакомой полусферы Общественной камеры видно не было. Этот коридор и сами душевыеза пределами обзора камер.
Секунд десять Харуюки колебался, прячась за шкафчиком с метлами в углу коридора, потом наконец решился и двинулся к душевым.
Кинув взгляд на стену возле входов, он увидел яркие знаки: слеварозовый «для девочек», справаголубой «для мальчиков». Кинув последний взгляд в сторону лестницы, Харуюки пошел, конечно, направо и, сделав несколько шагов, вслушался. Разумеется, если здесь окажутся другие ученики, не только Номи, ему придется отступить; однако голосов он не слышал. Ладони Харуюки взмокли от пота, и он вытер их о брюки.
Бояться совершенно нечего.
Я тоже учусь в этой школе, и я мужского пола. Никто мне и слова не скажет, если я зайду. Я просто хочу поговорить с Номи наедине, узнать, чего он добивается.
Снова вытерев пот, Харуюки на деревянных ногах шагнул вперед и очутился в душевой.
Здесь было намного просторнее, чем он ожидал. Вдоль правой стены выстроились шкафчики для одежды. Посередине был длинный стол, на нем стояла стандартная школьная спортивная сумка. Вдоль левой стены находилось множество душевых кабинок. Их прикрывали серые пластиковые дверцы-панели, так что внутрь не заглянешь; но из одной кабинки в глубине душевой доносился шум воды и шел пар. И больше никого не было.
Опоздал?
Харуюки тихонько вздохнул. Пока он сомневался и колебался, Номи успел войти в кабинку. Приставать к человеку, принимающему душ, у Харуюки не хватало наглости.
Видимо, придется уйти. С этой мыслью он попятилсяи вдруг.
В полуоткрытой спортивной сумке на столе что-то бликануло.
Харуюки мог видеть только часть этой штуки, но, судя по гладким контурам, это мог быть только нейролинкер.
Вообще-то это устройство, которое можно смело назвать вторым мозгом, нормальные люди, хоть чуть-чуть думающие о безопасности, не оставляют на виду. Не снимают даже при принятии душа или, скажем, запирают в шкафчик вместе с одеждой. Однако Номи был здесь один и, видимо, поэтому беспечно оставил его на столе, не стал убирать его в запирающийся шкафчик.
Если такможет, нейролинкер даже не отключен? При включении он первым делом проверяет состояние мозга, так что, если сейчас он выключен, то ничего не поделаешь; но если он в режиме ожидания, то Харуюки, подсоединившись к нему, сможет напрямую просканировать память.
Ну даровно таким способом Скарлет Рейн, Красный король, в январе подключилась к нейролинкеру матери Харуюки и оставила поддельный мэйл.
Конечно, это запрещено школьными правилами, да и неэтично. Если учителя пронюхают, что Харуюки втихаря подключился к нейролинкеру другого ученика, ему повезет, если он отделается суровым выговором.
Однакосеть Общественных камер, следящая за жителями страны, не заглядывает в школьные туалеты и душевые. А без видеодоказательств школьная администрация обычно закрывает глаза на нарушения правил. Как это было с самим Харуюки, который ничего не мог поделать, когда одноклассники его избивали и запугивали вне поля зрения камер. Кроме того, напрямую подсоединившись к нейролинкеру Номи и заглянув в его память, Харуюки не только узнает, Бёрст-линкер Номи или нет, но и, возможно, выяснит, как ему удается не попадать в дуэльный список.
После двухсекундного раздумья Харуюки решился.
Он затаил дыхание и, вслушиваясь в доносящийся из кабинки плеск, подкрался к сумке и раскрыл ее пошире. Внутри поверх аккуратно сложенного блейзера лежал светло-сиреневый нейролинкер. Индикатор состояния подмигивал синим светом, показывая, что устройство находится в режиме ожидания.
Харуюки быстренько вытащил из кармана кабель, воткнул его конец в свой нейролинкер, затем, поймав болтающийся в воздухе второй конец, потянулся к тому, что было внутри сумки
Нет, погодите-ка.
Этот цвет. Сиренево-атласно-серебристый. Такой же знакомый, как цвет его собственного нейролинкера,и не такой, как у Номи.
Мысли Харуюки застопорились; он застыл с кабелем в руке. И тут в его ушах раздалось поскрипывание поворачивающегося крана. Шум воды оборвался.
Прямо перед его машинально поднятыми глазами дверца-панель, скрипнув, откинулась в сторону.
Держа на голове и плечах большое полотенце, из кабинки вышла Тиюри Курасима. Столкнулась с Харуюки взглядамии две пары глаз распахнулись на всю ширину.
Мысли в голове Харуюки взорвались. Хоть какое-то спасение, что его взгляд так и прилепился к лицу Тиюри, не в силах ни на секундочку опуститься ниже. Тиюри тоже застыла на месте в позе «девушка, вытирающая волосы».
В конце концов Харуюки обрел контроль над своим телом до такой степени, что смог кое-как шевелить губами, и прошептал настолько тихо, что это был почти и не голос вовсе:
Тию ты почему в мужской
И одновременно Тиюри моргнула и спросила:
Хару. Что ты делаешь в женской душевой?
Чегоооо?
И лишь тут Харуюки заметил наконец, что вся комната, где он находился, была не в голубых, а в розовых тонах. Пол с нескользким покрытием, гладкие стены, потолок, столвсе это было тускло-розовым.
Но, но этого же, этого не может быть!!!
Харуюки выпучил глаза, пока его сердце вопило.
Я же точно вошел в дверь, где был знак «для мальчиков». Это была не табличка, а знак прямо на стене, так что поменять их в шутку никто не мог. Может, его просто закрасили, нанесли новую метку поверх старой? Да нет, на такую сложную операцию просто времени ни у кого не было.
Пока Харуюки на полной скорости крутил в голове всяческие мысли, до Тиюри, похоже, наконец дошло, в каком она и Харуюки находятся положении.
Она опустила взгляд на собственное тело, и ее глаза стали очень круглыми, а лицо залилось краской до кончиков ушей. Закрывшись руками, насколько могла, она подняла голову, сделала глубокий вдох
Вот-вот должен был последовать невероятный по громкости вопль и взрыв ярости, однако прямо перед ним
Снаружи раздались голоса болтающих учениц. И они приближались.
До Харуюки внезапноно слишком позднодошло, что другим он эту ситуацию черта с два объяснит ошибкой или чьей-то шуткой.
Положение было очень опасным. Если школьная администрация узнает, это может кончиться временным отстранением от занятий или даже исключениемда тут может и полиция вмешаться.
Тиюри, должно быть, пришла к такому же выводуот ее красного, как свекла, лица кровь отхлынула разом. Она и Харуюки продолжали оторопело смотреть друг на другаа женские голоса тем временем звучали все громче.
Внезапно Тиюри выбросила вперед правую руку, ухватила Харуюки за галстук и бесцеремонно впихнула в душевую кабинку, из которой только что вышла. Потом заскочила сама, спиной прижала Харуюки к стене и перекинула полотенце через дымно-серую дверь.
Взяв в руку наконечник душа, она пробежалась пальцами другой руки по сенсорной панели, настроила температуру воды на максимальные 60 градусов и до предела открыла кран. Вырвавшиеся из душа струи яростно ударились о правую стенку. Из-за высокой температуры воды кабинка тут же наполнилась белым паром.
Молчи и не дергайся!
И сразу после этого шепота Тиюри Харуюки ощутил по ту сторону дверцы присутствие как минимум трех девчонок.
Блииин, от пота вся одежда липнет!
Да, поскорей бы начать носить летнюю форму.
Хотя бы сменить подушечку для линкера на сеточку.
Судя по всему, они были из легкоатлетической секции, как и Тиюри. Одновременно с голосами послышались звуки расстегиваемых молний.
Однако Харуюки, естественно, был не в том положении, чтобы воображать сцену, разворачивающуюся в комнате. Уткнувшись носом в стену и закрыв глаза, он стоял и молчал.
90% его мозга заполняла паника, но оставшиеся 10% продолжали пытаться сообразить, как он умудрился угодить в такое положение.
Он ну никак не мог спутать знаки мужской и женской душевых комнатэто абсолютно исключено. Физически заменить знаки тоже нереально. Стало быть, вариант остается лишь один.
Электронное наложение знаков в его поле зрения.
Кто-то перезаписал его визуальную информацию через нейролинкер. Запустил некую программу, которая поменяла изображение мужской душевой на женскую и наоборот. Поняв это, Харуюки задним умом сообразил, что знаки, которые он видел несколько минут назад, были слишком яркими для полутемного коридора. Они как будто бы сами светились.