А я наоборот мечтал попасть на службу. Там, откуда я родом, это единственный способ выбиться в люди, осторожно добавил Томми. Мой отец тоже служил, и я пошёл по его стопам. В целом я всем доволен. Меня одевают, кормят и платят сносное жалование. Ну а за то, что мы с Вами попали в плен, переживать тоже не стоит. По крайней мере, мы ещё живы.
Ну, для деревенщины, служба в О. С. С.Ч. может быть и выход, но для меня точно нет, заявил Эзекиль, раздражённо проведя рукой по своим седым волосам.
Я и не спорю. Если Вы хотели меня этим обидеть, то зря. На правду я не обижаюсь, Ваше благородие. Но мне никогда не стать офицером, а вот ваш путь приведёт Вас к высокому званию и хорошему положению. Не стоит жаловаться на судьбу, нужно принять её такой, какая она есть, размеренным голосом ответил Томми.
Ты тоже веришь в судьбу? оживился капрал.
А как же! Конечно, верю! Каждый солдат рано или поздно начинает верить в судьбу, утвердительно сообщил Томми, после чего повисла тишина. Оба пленника погрузились в свои мысли, потеряв интерес к разговору. И мысли эти совершенно точно были о судьбе.
В то же мгновение надоедливый крысиный писк затих, словно наглых грызунов кто-то спугнул. Послышались шаги. Шаги приближались и становились всё громче.
Томми, ты слышишь? Они идут! чуть слышно прошептал капрал.
Но Томми не ответил, возможно потому, что не услышал столь тихого шёпота. А может потому, что страх сковал его тело, и ему сейчас было не до болтовни.
Во мраке коридора появились два ярко-синих огонька. Присмотревшись повнимательнее, Эзекиль вздрогнул. Напротив его решетки стоял мальчишка лет десяти, облачённый в белые одеяния. Совершенно седой мальчишка с сияющими небесным светом глазами. Аура, что окружала этого ребенка, пульсировала невиданной силой и немыслимой энергией. Рядом с мальчишкой стояли трое гвардейцев с «разящими» в руках. Капрал узнал этих дикарей. Это были те самые гвардейцы, что встретились им в окопах. Те самые гвардейцы, что взяли их в плен.
Чудовище в теле маленького мальчика, чуть слышно выдохнул капрал, не отрывая взгляда от жуткого гостя.
Даже смотреть на это создание было тяжело, так как его взгляд полнился неукротимой мощью. Сама мысль о том, что это существо старше многих миров и мудрее всех ныне живущих, заставляла сердце бешено колотиться в груди.
Не стоит грубить, мой друг. Моё имя Караэль. Я посланник первого легиона, улыбнулся седовласый ангел. Его голос был мягким и нежным, а каждое сказанное им слово проникало глубоко в мозг и многократно там повторялось.
Караэль Караэль Караэль словно затухающее эхо дублировались слова в подсознании перепуганного капрала.
Немыслимо Значит ты ангел? мотая головой, словно не веря в происходящее, спросил Монг.
Он много слышал о «небесных», много читал, но никак не думал, что они существуют. По крайней мере, в этом мире.
Так и есть. Я посланник небес, снова улыбнулся Караэль, изо всех сил стараясь казаться дружелюбным.
Не думал, что когда-нибудь встречу такого как ты. Но не волнуйся, тебе недолго осталось. Тринадцатый отдел Искариот найдёт тебя и выпотрошит, морщась от нетерпимости, произнёс Эзекиль.
Ваше благородие, это и правда ангел? донёсся взволнованный голос из соседней камеры.
Заткнись, доминионская свинья! Иначе я пристрелю тебя прямо здесь и сейчас! прорычал Фердинанд, ударив прикладом по решётке. Стальные прутья жалобно звякнули. Томми тут же замолк, не желая испытывать судьбу.
Откуда в тебе столько ненависти? За что ты меня так призираешь? Ведь мы с тобой раньше никогда не встречались, и ты меня совсем не знаешь, нахмурив седые брови, спросил ангел.
Вы уничтожили прошлую цивилизацию и погрузили наш мир в пучину войны. Нам есть, за что вас ненавидеть, с явным усилием поднявшись на ноги, ответил Монг.
Следи за языком, мудак, иначе я его тебе отрежу! Лорд Караэль принёс нам спасение, так прими его! бешено скалясь, заорал десятник Карлос.
Какое ещё спасение? усмехнулся Эзекиль, полностью избавившись от неприятного чувства страха.
Я знаю кто ты. Ты капрал Эзекиль Монг. Ты сын Авиаля Сигилиуса, что командует авангардом вашей армии. И у меня для тебя есть предложение. Теперь от твоего выбора зависит судьба миров, Караэль снова улыбался, однако его улыбка была совершенно неискренней и абсолютно притворной. Ангелу с трудом удавалось скрывать своё пренебрежение к пленнику.
Ты знаешь многое. Но ты меня не удивил. Всё это ты узнал из документов, что были при мне. Вот только Сигилиус мне не отец. Он всего лишь мой отчим, вплотную приблизившись к решётке, ответил Эзекиль.
Капрал внимательно и с любопытством разглядывал ангела. Такое древнее создание и так близко от него. Невероятна сама мысль о том, что они сейчас среди людей.
Не перечь ему! Иначе я снова врежу тебе прикладом по роже! послышался уже знакомый, гнусавый голос третьего гвардейца. Да, совершенно точно, это тот самый дикарь, что огрел Эзекиля прикладом.
Я чувствую твою боль, дитя моё. Боль как физическую, от ран, так и боль душевную, от утрат и переживаний. Но я вынужден просить тебя о помощи. Взамен же я помогу тебе, Караэль говорил вкрадчиво и размеренно, его голос располагал к доверию.
О чём речь? заинтересовался Монг, приободренный призрачной надеждой на спасение.
Я помогу тебе бежать, если ты согласишься мне помочь. Ну а если откажешься, то за тобой придёт безумная жрица. Эта больная стерва будет тебя жестоко пытать, выуживая всю информацию, какой ты обладаешь, а после сожжет на костре, спокойным голосом объяснил Караэль, разглядывая своими сияющими глазами пленника.
Интересно. Я думал, что вы тут все заодно, задумчиво пробормотал капрал, почёсывая голову.
Как выяснилось, это не так, вновь улыбнувшись, ответил ангел. На этот раз его улыбка показалась Эзекилю ироничной, словно скрывающей за собой клокочущую в сердце обиду и непонимание.
Давай ближе к делу. Что ты от меня хочешь? нетерпеливо уточнил капрал.
В Эдеме притаилось зло. Древний ангел по имени Сетт с целой армией последователей. Его планы коварны и ужасны. Меня послали остановить этого ренегата, но в одиночку я не справлюсь. Персивальд не оправдал моих надежд. Он полностью погружён в войну с Доминионом, а после победы начнёт новый крестовый поход против Болдуина. Епископу Персивальду нет никакого дела до Сетта, его больше заботят собственные амбиции. А мне нужна армия. Поэтому я освобожу тебя и помогу бежать, а ты в свою очередь встретишься с Авеалем Сигилиусом и убедишь его мне помочь. Помочь остановить Сетта и вместе с тем гибель миров, рассказал свой план седой ангел.
Ты меня извини, конечно, но с чего ты взял, что Сигилиус мне поверит? Я и сам-то в это слабо верю, а мой деревянный отчим и подавно не поверит, Эзекиль Монг улыбнулся, демонстрируя свои поредевшие зубы. Повода для веселья, конечно же, не было, но это произошло как-то непроизвольно.
Придётся его убедить, ибо я говорю правду и времени у нас очень мало, лицо Караэля стало более суровым и сосредоточенным.
И что этот Сетт хочет натворить? осторожно уточнил капрал, глядя на серьёзные лица сопровождающих ангела гвардейцев.
Хочет уничтожить Бога и занять его место. Жаждет возвыситься до Демиурга. Боюсь, у него есть все шансы воплотить свои мечты в жизнь, если мы его не остановим. Поговори с Сигилиусом, постарайся его убедить. Если он поверит мне и прекратит эту бойню, то я смогу убедить Персивальда. Вместе мы сможем остановить Сетта, строгим реверберирующим голосом ответил седовласый мальчишка. От этого жуткого голоса капрала всего передёрнуло.
Чёрт побери, звучит крайне хреново! Целая армия ангелов, с намерениями уничтожить мир. Это серьёзнее чем война с Иерихоном. Ладно, по рукам. Но я ранен и мне нужна помощь моего друга. В соседней камере сидит Томми, я хочу, чтобы он пошёл со мной, Эзекиль протянул руку сквозь прутья решётки.
Пусть будет так, капрал Эзекиль Монг из сто третьей, вновь улыбнулся Караэль и пожал протянутую руку пленника.
Но я думаю, что лучше поставить в известность Искариот. Они наверняка знают, как остановить этого Сетта, предложил Эзекиль, продолжая сжимать детскую ручку своего нового союзника.
На это нет времени. Сейчас нам нужна помощь хаупт-командора, настаивал седовласый ангел. Голос мальчишки пуще прежнего исказился реверберационной дрожью, от чего стал невыносимо жутким и неприятным. Такой пугающий, совершенно нечеловеческий голос никак не соответствовал столь хрупкому и беззащитному ребенку, из уст которого он доносился.
Это звучит безумно, но я тебе верю. Не думаю, что ты стал бы мне помогать, не имея для этого веской причины, протараторил капрал, кивая головой. Эзекиль знал, что другого пути к спасению нет и счастливый билет на свободу, что в очередной раз уготовила ему судьба, упускать нельзя.
Всё верно. Я бы не стал тебе помогать, строго согласился ангел, прищурив свои сияющие глаза.
Глава 5 «Чистилище»
Покинув балкон, Эльза направилась в свою келью, что располагалась неподалеку. На мгновение остановившись и сняв с пояса свою маску, она быстрым движением спрятала под ней своё личико. Защёлкнув на затылке крепления и накинув на голову капюшон, жрица продолжила свой путь по мрачному коридору. Все её мысли были лишь о епископе. Она хотела доказать ему, что тоже чего-то стоит. Хотела, но пока не знала как. Ей предстояло сделать непростой выбор. Присоединиться к Персивальду и помочь ему возродить «небесный щит» или же остаться верной Болдуину и удержать власть монархии и жречества. Выбор и правда непростой. Добравшись до своей кельи, жрица заметила дежурившего возле двери офицера программного кода. Вид у него был встревоженный и несколько возбуждённый.
Миледи! Прибыли последние дроны, протягивая самописцы, сообщил офицер.
Это все? строго уточнила жрица, уставившись на принёсшего самописцы офицера. Блестящий лик девы Марии сверлил взволнованного гвардейца своими красными визорами.
Да, миледи! Все разведывательные дроны вернулись целыми и неповреждёнными, поклонившись, ответил офицер.
Жрица забрала у офицера пять чёрных блестящих пластинок и тут же спрятала их в карман.
Свободен! монотонно произнесла жрица, вставляя ключ в замочную скважину своей двери.
Deus Vult! воскликнул офицер и вытянулся по стойке смирно.
Эльзе хотелось поскорее ознакомиться со свежими разведданными. Хотелось своими глазами увидеть, что же происходит в этот самый момент на передовой.
Войдя в свои покои, она торопливым шагом направилась к массивной, встроенной в стену, цифровой панели. Приложив палец к сканеру, девушка разблокировала устройство. Огромный экран вспыхнул ярким светом, визоры её маски тут же зажужжали, пытаясь адаптироваться под изменившееся освещение. В грубой напоминающей пещеру келье, это технологичное устройство казалось совершенно чужеродным. Всё в этой комнате было пропитано средневековой простотой и сдержанностью. Потрескивающие на закопченной стене факелы, соседствовали с необычными иконами и вазочками с благовониями. Забившаяся в угол кровать, казалась совершенно крохотной и неудобной. Имеющиеся в стенах ниши заполнены книгами и всяким девчачьим барахлом, наподобие высушенных цветов и камней необычной формы. На грубых стенах висели рисунки из далёкого прошлого юной жрицы. Некоторые из этих рисунков были весьма сносными, а некоторые напоминали откровенную мазню. Среди прочих художеств выделялось одно, прекрасный профессионально выполненный портрет её матери. Образ строгой, но красивой женщины размещался прямо над кроватью и был окаймлён деревянной рамкой. Сама же кровать была аккуратно застелена и на ней лежала старая тряпичная кукла в потасканном розовом платьице. Рядом с кроватью разместился крохотный письменный столик, заваленный стопками бумаг. Среди этих бумаг лежал личный дневник Эльзы Рик, куда она частенько изливала свои душевные терзания и переживания.
Пару минут повозившись с проводами, жрица смогла подключить один из самописцев к цифровой панели. Несколько раз тыкнув пальцем в экран, она запустила видео, записанное дроном-разведчиком.
Изображение дрожало рябью помех, но даже так было видно, как жёлто-зелёные облака липтриона заволокли непроглядным саваном все траншеи. В траншеях определялось движение. Солдаты О. С. С.Ч. с респираторами на лицах и касками на головах, расползались по траншеям как крысы по своим норам. Тяжёлые танки и бронетранспортёры медленно переползали окоп за окопом, постепенно приближаясь к крепости. Едкие испарения стали для них неплохой маскировкой, наподобие дымовой завесы, но доминионские псы даже не представляли насколько ужасная учесть их ждёт.
Времени в обрез, нужно срочно поставить в известность епископа! тревожно воскликнула жрица и со всех ног, бросилась назад к балкону.
Она бежала по тёмному и пустынному коридору, в надежде как можно быстрее сообщить новые разведданные своему кумиру. Поравнявшись с входом на тот самый балкон, она с размаху врезалась в высокую фигуру, выходившую оттуда, и от неожиданности чуть не упала. Но его крепкие руки вовремя поймали Эльзу, от этого прикосновения по всему её телу пробежали мурашки. Персивальд неподвижно стоял и рассматривал обескураженную жрицу, дожидаясь от неё объяснений. Девушка смотрела на высокого епископа чуть задрав голову, и не могла вспомнить, что же хотела ему сообщить. Её сердце бешено заколотилось и появилось лёгкое головокружение.
С Вами всё в порядке? суровый голос Персивальда тут же привёл её в чувство.
Да, Ваше преосвященство! Я получила записи с последних дронов. Враг уже в траншеях и скоро будет у главных врат крепости, торопливо отчиталась девушка, делая быстрый шаг назад.
Тогда объявляйте общее построение в главном зале. Приготовьте танки. Через десять минут можно будет поджигать, приказным тоном распорядился епископ и стремительно направился во мрак коридора. Белоснежный плащ развивался за его спиной, делая Персивальда похожим на древнего рыцаря. Впрочем, он и был рыцарем. Жрица несколько секунд провожала его, заворожённо глядя в след, а затем торопливо направилась к лестнице ведущей вниз.
Тем временем.
Основные силы авангарда уже растворились в плотной завесе жёлто-зелёного газа. Пехота и танки. Все они планомерно продвигались вглубь траншейного комплекса, даже не подозревая, что идут в капкан.
Однако Сигилиуса не отпускала мысль о том, что всё слишком просто. Неужели дикари настолько глупы, что думают остановить О. С. С.Ч. химическим оружием? Нет, это вряд ли. Тут был какой-то подвох и хаупт-командор это прекрасно понимал. Да, он точно не знал, в чём именно заключается этот подвох, но был абсолютно уверен, что он есть. Именно поэтому он приказал своему лучшему батальону остаться вместе с ним в руинах мёртвого города и ждать. Ждать, пока иерихонцы не раскроют свои карты.
Авиаль Сигилиус, в сопровождении нескольких офицеров, расположился на седьмом этаже одной из древних руин. Организованный там полевой штаб являлся одновременно и наблюдательным пунктом и позицией снайперов. Пол пустынного помещения был усыпан пылью и бетонными обломками. В стене зияли огромные пробоины, возле которых как-то умудрялись расти дикие кустарники. В центре помещения стоял раскладной стол с чертежами крепости и картами местности. Вокруг стола бродили офицеры, что-то оживлённо обсуждая. Чуть поодаль, возле одной из пробоин в стене, стоял Сигилиус, наблюдая в бинокль, как его войска одно подразделение за другим ныряют в жуткие облака газа.
Хаупт-командор был молчалив и сосредоточен. Его лицо покрывали глубокие морщины, а угольные волосы разбавляли прожилки седины. На голове была чёрная фуражка с козырьком. Его китель украшали медали и ордена, а на широком ремне висела длинная сабля, рукоять которой была щедро покрыта золотом. Его погоны имели две широкие серебряные полоски, отображающие высокое звание хаупт-командора. Широкие штаны с лампасами заправлены в высокие армейские сапоги, усиленные бронепластинами. На плече шеврон О. С. С.Ч. и эмблема его личного батальона. То, что Сигилиус носил эту эмблему, было великой честью для всего 307-го батальона. Этот факт возвышал триста седьмой над остальными, выделял их среди прочих. На самом деле этот батальон и правда выделялся, поскольку все его солдаты были отборными, закалёнными в боях ветеранами и настоящими профессионалами.