Была еще одна вещь, которая беспокоила Пустовалованесмотря на все свои усилия, он так и не смог узнать, кто стоит за Ясином.
Движение за стеклом прервало поток невеселых мыслей.
В паре метров от капота его «БМВ Х5» грациозно выгнувшись в охотничьей позе, нюхала воздух черная кошка. Пустовалов включил ближний свет фар. Кошка подпрыгнула, и изящно перемахнув через бордюр, растворилась во тьме перелесья.
Пустовалов посмотрел ей вслед. Снег кружил, оседал на деревьях, земле и асфальте, разъедая успевшую надоесть густую ноябрьскую мглу. Пустовалов не любил мглу. Когда он надолго оставался с ней наедине, то рано или поздно перед глазами появлялся старый гаражный блок, осевший в рыхлом суглинке на окраине подмосковной Кубинки. Начало девяностых. Очертания грязной кирпичной коробки, ушедшей на метр под землю, конечно не из-за особенностей подмосковных почв, а из-за неправильной кладки опорных стен, выложенных при устройстве скрытого подвалаэта картина появились и сейчас.
Пустовалов зажмурился и, открыв глаза, увидел высокую фигуру Басурова на фоне перелеска. Полковник неуверенно ступал по свежему снегу, на ходу затягивая брючный ремень. Теперь в нем ничего не оставалось от опытного переговорщика.
Пустовалов приглушил радио и перегнулся над «торпедой», чтобы открыть полковнику дверь.
Терпкий запах одеколона, смешанного с табаком и морозом наполнил салон.
Ты чего фары врубил?
Из-за кошки.
Черной?
Вы говорили, что не верите в приметы.
Хотя разница между ними была всего десять лет, Пустовалов называл полковника на «вы» и в этом был исключительно практический смысл. Пустовалов вообще избегал других смыслов, когда дело касалось работы. На переговорах с Ясином он не хотел привлекать лишнего внимания, и роль помощника Басурова его вполне устраивала.
Полковник кисло улыбнулся.
Хочешь примету? Я там чуть в люк не провалился. Представляешь? В лесу. Может бомбоубежище заброшенное? Басуров рывком рванул молнию на куртке и скривил лицо, будто у него сильно болел живот. И еще, на той стороне машина ментовская стоит.
Пустовалов молчал. Басуров, очевидно, ждал от него другой реакции.
Что скажешь?
Пустовалов покачал головой.
Я, правда, не разглядывал особо. Может, дэпээсники?
Нет.
Басуров посмотрел на Пустовалова, прищурился.
Эх, Саня. Встань ты на правильную дорожку, из тебя вышел бы неплохой военный. Ты хоть служил?
Вместо ответа, Пустовалов подобно пилоту перед взлетом стал включать тумблеры над головой.
Ну, да, усмехнулся Басуров, мелочь, поди, тырил, потом чего покрупнее. Родители что ли алкашами были?
Я из детдома, ответил Пустовалов, заводя мотор.
О чем и речь. Вздохнул полковник. Только такие и пролезают. Причем с обеих сторон, что интересно.
А вы с какой стороны лезете?
Все шутишь, Саша, а я ведь тебя и твоих продажных ментов закрыть могу надолго.
Полковник почесал лоб и глянул на плоский хромированный блок, прикрученный к боковой стойке, на котором Пустовалов щелкал тумблерами.
А это что?
Конструкторские доработки.
Думаешь, я совсем тупой? Я про руку. Покажи.
Пустовалов развернул ладонь. Два резких параллельных шрама пересекали кисть по пальцам и нижней части ладони.
От чего?
Ножовочное полотно.
Ручное? По металлу?
Пустовалов кивнул и прищурился от чего огромные глаза его стали сплошь черными.
Полковник покачал головой.
Гнилые вы люди, что ни говори. Я девять лет прослужил в отделе техконтроля. Не бывает ручного полотна такой ширины. Колись, отчего это. В чужую берлогу залез?
Пустовалов приподнял уголок ртаон уже понял, что полковник Басуров больше не сможет сидеть молча.
Послушайте, по поводу Ясина
Я к нему по вашим уголовным кличкам обращаться не буду! Разозлился Басуров, обнажая волнение.
Это имя, но он не обижается, если его называть Яковом.
«Еще не поздно», мелькнула мысль в голове Пустовалова.
На этот раз он серьезно посмотрел на Басурова. На пятой секунде полковник сдался.
Ну. Произнес он вполголоса. Чего нам опасаться?
Пустовалову очень хотелось соврать, но, увыот этого стало бы только хуже.
Упругая загорелая кожа натянулась, обнажив ряд ровных зубов и ямочки на щеках Пустовалова.
Басуров вымученно усмехнулся.
А ведь это просто бизнес. Товарденьги. Деньгитовар. Вин-вин, как говорится.
Пустовалов покачал головой.
«Просто бизнес» это продавать чебуреки или менять бабушкам смесители. Посмотрите на это иначе. Как на профессию со своими побочными явлениями.
Послушай, я не вчера родился, полковник заерзал в кресле, я не это хотел от тебя услышать.
Вы знаете, зачем вы здесь. Просто делайте, что должны и будете в шоколаде. Вы же этого хотели.
Полковник молчал. Его вытянутый профиль оттенял тусклый свет фонаря за окном. Наконец, он вздохнул, повернулся и, глядя в бардачок, сказал:
Да пошли они все.
Так-то лучше.
Где-то вдали пронзительно завыла сирена. Черный «БМВ Х5» мощно тронулся, пересек дорожку кошачьих следов, повернул и через тридцать метров уперся в высоченные автоматические ворота с небольшим кирпичным КПП.
Пустовалов повернул голову. В свете фонаря его бронзовое лицо в обрамлении темных волнистых волос выглядело особенно мужественным. Басуров устало смотрел на него, не отрывая затылка от подголовника.
Слушай, насчет этой Проблемы.
Я не знаю. Быстро сказал Пустовалов и просигналил.
Поверь, мне так будет проще.
Я и в самом деле, не знаю, простодушно повторил Пустовалов, оглядывая верхнюю кромку ворот, увенчанную рядом шипов из тонкой арматуры.
Пустовалов посмотрел налево. Бетонный забор за КПП уходил во тьму перелеска, густая колючая проволока плотно клубилась над ним. Над воротами он заметил две камеры: одна была направлена на въезд, вторая на вход в КПП.
Пустовалов снова пожалел, что не нашел время изучить карту местности. Он слишком торопился последнее время.
Я дам условный знак, когда сам пойму.
Условный знак?
Ну да, скажу, например Например, «первый снег».
Первый снег?
Первый снегэто кодовая фраза. Идет?
Ребенок, неожиданно сказал Басуров, глядя в окно.
Что?
Твоя ладонь. Басуров повернул голову, посмотрел на Пустовалова. Ты был ребенком.
Пустовалов опустил взгляд на правую ладонь с двойным шрамом и сжал ее в кулак.
***
Заскрежетали шарниры. Массивная металлическая панель отъехала в сторону, открывая заставленный машинами двор перед торцом четырехэтажного здания.
По привычке Пустовалов не спешил въезжать, словно ждал приглашения.
Из-за ворот, со стороны КПП вышел крепкий охранник. Через пару секунд слева возник его брат-близнец, ростом на полголовы пониже, и замахал рукойдескать, въезжай. В ярком ксеноновом свете под короткой стрижкой мелькнуло расплавленное ухо.
Пустовалов кивнул и медленно тронулся. Въехав, он сразу остановил машину, игнорируя бородача, который энергично тряс медвежьей рукой в направлении мусорного контейнера.
Пустовалов оглянулся. Ворота быстро закрывались. Мозг привычно заработал.
Ну, чего ты? Подал голос полковник Басуров. В темноте салона сверкали его глаза.
Хотят, что бы мы там припарковались.
И?
Вместо ответа Пустовалов резко рванул с места. Мощный автомобиль выкатился на середину двора, и, затормозив в миллиметре от хромированного «Хаммера», втиснулся задом между двух машин прямо посередине площадки, оставив переднюю часть на проезжем пути. Все это он проделал за пару секунд. От тьмы под козырьком тамбура отделилась фигура в пальто.
Саня
Выходите быстрее! Сказал ему Пустовалов.
Сам он уже выбирался из машины. Движения его приобрели неожиданную резкость.
Подошли бородачи-охранники.
Фигура в пальто оказалась импозантным мужчиной среднего роста с печальными, избегающими прямого взгляда глазами и кудрявой, как у барашка головой. Пустовалов ожидал увидеть такого распорядителя в офисе крупной компании, а не на ясинской бойне.
Добрый вечер, обратился к ним мужчина поставленным голосом, машину переставьте туда, пожалуйста.
Он указал в сторону контейнера. Там действительно было много свободного места.
Вместо ответа Пустовалов убрал ключ в карман. Один из бородачей встал на пути.
Саня, в чем дело? Напрягся Басуров.
Извини, брат, сказал Пустовалов, огибая капот «БМВ», краем глаза следя за бородачами, Ясин ждет нас в двенадцать тридцать.
Мужчина в пальто устало покачал головой.
Я понимаю, но
Нет, друг, ты не понимаешь. Пустовалов сунул руки в карманы и встал напротив мужчины. Двенадцать тридцать это не просто время. Это начало. Начало аукциона, в котором в качестве ви ай пи участника дебютирует ваш шеф. Но если к началу этой важной процедуры мы не успеем его представить, то ну, пацаны, вам виднее, что будет с Ясином, когда по вашей вине он окажется в глупом положении.
Басуров с интересом следил за Пустоваловым. Он никогда прежде не видел своего нового партнера таким уверенным. Мимика Пустовалова артистично вторила такту и интонациям голоса. Большие глаза сияли, он склонял голову то на левый бок, то на правыйон как будто играл роль, но эта игра казалась такой естественной, что Басуров буквально физически ощутил волну обезоруживающего обаяния.
Мужчина посмотрел на бородачей и едва заметно кивнул. Те расступились.
Пустовалов постучал пальцем по циферблату часов и направился к зданию. Басуров двинулся следом.
Но прежде чем войти в здание, Пустовалов остановился и посмотрел направо в сторону мусорного контейнера.
Уличный светодиод висел на стене за контейнером, и ровная линия теневого контура почти соединялась с отмосткой здания. На дальнем конце этой линии, Пустовалов уловил движение и, присмотревшись, заметил небольшую неровную тень. За контейнером кто-то стоял пригнувшись.
Пустовалов оглянулся на двор.
Мужчина с печальным лицом вместе с бородачами стояли возле его машины.
Вас встретят, крикнул он, думая, что Пустовалов не знает куда идти.
Пустовалов посмотрел поверх их голов, на дверь КПП, затем взгляд его переместился на темное окно. Еще раз, оглядев верхушку ворот, он закусил губу и пристально посмотрел на припаркованный у бетонной стены «Мерседес».
Странная расстановка машин, тень за контейнером и поведение ясинских шестерок стали складываться в общую картину.
Они вошли в компактный неуютный холл. Единственный охранник показал в сторону лифта и велел ехать на четвертый этаж.
Ну, ты даешь. Тихо сказал Басуров, пока они ждали лифт.
Пустовалов промолчал, быстро оглядывая окружающее пространство и думая о том, что делать дальше.
Он знал, что на КПП находился один человек. Еще один стоял за контейнером. Еще двое расположились на заднем сиденье «Мерседеса». Передние сиденья были пусты, а задние не видны из-за тонировки.
В холле веяло холодом, как в бассейне. Стены выкрашены фиолетовой краской. На полугрязная побитая плитка как в старой заводской столовой. От лифтового канала странным углом уходил в темноту широкий коридор, справа от которого чернел провал лестничного марша. Старое здание было переоборудовано под склад. Металлическая дверь напротив лестницы была закрыта на тяжелый замок с засовом.
Пустовалов уже догадался, что свет здесь выключен не просто так и он был почти уверен, что на лестнице стоит охранник.
У них тут повсюду проблемы с электричеством, сказал Басуров, входя в полутемный лифт.
Расстегивая пуховик, он оттянул ворот свитера. К аромату древесного одеколона добавился резкий запах пота.
На четвертом этаже их встретил охранник и провел по такому же темному коридору до украшенной лиственным орнаментом металлической двери, после чего пропустил вперед.
Они вошли и сразу увидели мужчину на белоснежном диване. Пустовалов, неплохо разбиравшийся в марках одежды, понял, что ни одна из надетых на нем шмоток не была куплена в России. Мужчина даже не взглянул в их сторонуон был занят тем, что давал указания невысокому человеку, который сидел на специальной табуретке у ног мужчины и натирал одну из его туфель бархоткой для обуви. Длинная нога мужчины при этом располагалась на специальной подушке прямо на его коленях. Пустовалов никогда не видел таких сияющих туфель. Они сияли не просто как зеркало, а буквально слепили, как самая настоящая миланская люстра.
Здравствуйте, Ясин, сказал Пустовалов.
Басуров эхом повторил приветствие, но мужчина никак на это не отреагировал.
Правая сторона темнее, медленно произнес он, флегматично грозя слуге повисшим в воздухе пальцем-сосиской.
Пустовалова такая реакция нисколько не смутила. Он оглядел помещение, которое представляло собой бывший цех, переоборудованный под «комнату», площадью примерно в сто квадратных метров в стиле «арт-деко». Тяжеловесные отполированные шкафы из дорогих пород дерева стояли вдоль стен, кожаная мебель преимущественно сливочно-бежевых и белоснежных цветов, скульптурные и хрустальные светильники, бархатная драпировка больших ленточных окон. Кожаные подушки в неимоверных количествах разбросанные на креслах и диванах сияли, словно смазанные маслом. В комнате был даже работающий камин.
Среди обилия мебели Пустовалов заметил еще одного мужчину. Тот сидел в кресле у камина, подавшись вперед. Мужчина был крупный и широкоплечий, как баскетболист, с довольно необычным для таких габаритов лицом интеллигента, обрамленным профессорской бородкой с проседью, и направленным в никуда пустым взглядом.
Учитывая обстановку, особенно ковры ручной работы, и инкрустированный мрамором паркет, Пустовалов пришел к выводу, что здесь им ничего не грозит.
Тем временем, Ясин, обратил на них вниманиебросил равнодушный взгляд на Басурова, и чуть дольше задержал его на Пустовалове. Затем медленно встал, надел на нос тонкие очки, которые висели у него на золотой цепочке, и подошел вплотную к Пустовалову.
Пустовалов увидел ухоженное большое лицо, ленивый приоткрытый рот, и такой же ленивый взгляд светлых глаз.
Проделав тот же ритуал с Басуровым, не говоря при этом ни слова, Ясин прошел за массивный стол, уселся в кресле и расстроенным взглядом стал смотреть в стену.
Басуров вопросительно посмотрел на Пустовалова. Пустовалов ждал, сцепив руки на животе. Наконец Ясин едва заметно двинул пальцем и возле гостей возник невысокий слуга. Судя по жестам, он предлагал им снять верхнюю одежду. Пока Пустовалов и Басуров снимали куртки и отдавали их слуге, Ясин смотрел на них ничего не выражающим взглядом.
Садитесь, наконец сказал он, имея в виду белые кресла перед столом.
Басуров, уставший от неопределённости, воспринял это как сигнал. Усаживаясь в кресло, он, видимо вспомнив совет Пустовалова, завел унылый монолог о своих внушительных контактах в комитетах и органах, не забывая развешивать ярлыки «нерадивым» начальникам, которых он якобы знал с позиции старшего товарища.
Молчавший все это время Ясин снова сделал едва заметный знак и слуга налил хозяину стакан воды из маленькой бутылки, после чего подскочил к Басурову и стал жестами, по театральному довольно убедительно предлагать ему что-нибудь съесть или выпить. Басуров презрительно-испуганно посмотрел на ужимки слуги и помотал головой.
Так значит, ты охранником обзавелся, полковник? Спросил Ясин, кивая на Пустовалова.
Это мой помощник.
Спортсмен? Ясин посмотрел на развитые плечи Пустовалова и улыбнулся.
Бывший, ответил Пустовалов.
Боксер?
Гимнаст.
Ясин продолжил с интересом рассматривать Пустовалова, потягивая воду из стакана.
Так вот по поводу нашего общего знакомогоНачал Басуров, но Ясин неожиданно резко смял пластиковую бутылку и Басуров тотчас замолчал.
Koni Nakazari, растягивая звуки, произнес вдруг Ясин, бутылка этой воды стоит четыреста долларов, Ясин потряс смятой бутылкой, ее добывают недалеко от острова Токелау, из источника на глубине две тысячи метров. Полученная вода проходит процесс опреснения и фасуется в бутылки изумрудной расцветки. Говорят, она избавляет от лишнего веса и усиливает работу мозга.
Басурова начал одолевать синдром беспокойных ног.
Мне интересно, Ясин внимательно смотрел на Басурова, комунибудь приходило в голову проверить это? Нанять экспертов и провести химический анализ?
Басуров натянуто усмехнулся.
Я люблю профессионалов, продолжал Ясин, эта вода ничем не отличается от дешмани, которая продается в Ашане. Но те, кто ее продаетпрофессионалы. Я плачу четыреста долларов за красивую историю. Потому что продавцы этой водыпрофессионалы. Но когда я заказываю эл икс эн тысяча