Мэтт смотрит на меня неподвижно. И как будто угрожающе.
«Бумажный самолетик» встает у меня поперек горла, но потом все же проваливается и потихоньку разогревает движки. Мне надо срочно сложить на лице сложную икебану, светлый образмилая-добрая-овечка-и-трепетная-лань, но мимика не желает подчиняться. Голосовые связки тоже отказываются пищатьне мое амплуа, не стоило даже пытаться, поэтому я больше не играю. Пусть видит меня такой, какая я есть.
Я залпом допиваю ледяную прелесть, с сожалением обнюхиваю бокал и хрипловато приветствую гостя:
Ну?
Мэтт загадочно щурится:
Мисс Экхарт, вы согласитесь на добровольной основе сдать образцы ДНК и отпечатков пальцев?
Вот змей, а! Глаза черные, шальные
Конечно, детектив, ухмыляюсь я. Прямо сейчас? Здесь?
Да, сейчас, кивает он. Но не здесь. В полицейском управлении.
Без проблем.
И ваше пальто я его ненадолго заберу.
Хм, а как же я дойду до управления? Без пальто?
Я отдам вам свое. И подвезу, чтобы вы никуда не не промокли под дождем.
Он придерживает дверь левой рукой, а правую прячет где-то за спиной. Держит глок? Наверняка. Я вздыхаю:
Минутку, детектив, пристраиваю пустой бокал на комод и достаю с обувной полки кроссовки, а Мэтт уже не таясь убирает глок обратно в кобуру под мышкой.
Мое пальто отправляется в пакет, а мне на плечи опускается другоетемное, тяжелое, восхитительно пахнущее Мэттом. Я улыбаюсь, как счастливая дура, и кладу в карман его пальто смартфон, ключи и кошелек с длинной шелковой кистью на уголке.
Я готова.
«Бумажный самолетик» отрывается от взлетно-посадочной, убирает шасси и летит.
Глава 4. Разумное потребление
В полицейском управлении творится живой деятельный хаосмоноблоки гудят, ксероксы плюются бумажками, люди бегают, таскают туда-сюда папки, но я не имею к этому ни-ка-ко-го отношения. Я лишь невинная жертва полицейского произволасижу в «уютном» стеклянном аквариуме (комнате для бесед) посреди этого дурдома, неторопливо пью кофе из бумажного стаканчика и рассматриваю свои лапки, испачканные черной краскойобычной, типографской, ничего особенного. Дома протру тряпочкой со спиртом и отойдет. Теперь мои отпечатки есть в полицейской базе, надо быть осторожнее.
И вот я сижу сижу, сижу, сижу, пялюсь по сторонам и поджимаю ноги в носках, потому что кроссовки тоже забрали на экспертизу. Пальто Сола висит на спинке моего стула. Я чуть-чуть сползаю вниз и прижимаюсь щекой к лацкану. Закрываю глаза, мечтательно вздыхаю. Хорошо, что я не кошка. Только мурлычу, а шерстью не пачкаю. «Бумажный самолетик» еще летит внутри менямне хорошо, тепло и приятно.
Входная дверь щелкает.
Мисс Экхарт?
Нехотя отлепляюсь от лацкана, сажусь ровнее.
Хмурый, растрепанный Мэтт бросает на стол толстую папку, сгружает на соседний стул пакеты с моими кроссовками, смартфоном и пальто, а я с улыбкой интересуюсь:
Ну как, в нем правда девяносто процентов шерсти?
Что? Мэтт усаживается напротив. Где?
В пальто, все с той же улыбкой уточняю я. Правда девяносто? Или меня обдурили?
Хм-м-мМэтт шуршит бумажками. Мисс Экхарт, вы сказали, что зацепили пальто в том переулке, но эксперты не обнаружили зацепку при осмотре.
Конечно не обнаружили, всплескиваю чумазыми лапками. Это же новое пальто.
Как новое?
Вот так. Абсолютно новое. Точно такое же, только свеженькое. Я покупаю вещи удачного фасона сразу в нескольких экземплярах и меняю старые на новые по мере износа.
По мере износа. И после каждого убийства.
Мэтт молчит. Он опять прожигает мою переносицу взглядом, а я продолжаю веселиться, изображая дурочку:
Разумное потребление. Слышали про такое? Ресайклинг, апсайклинг, дресс-кроссинг, сортировка мусора, а то и вовсе «ноль отходов» да, и к обуви это тоже относится, показываю пальчиком на кроссовки. Прошлую пару я сильно испачкала, пришлось заменить. А старые, вместе с пальто, я помыла, подлатала и сдала в благотворительный магазин, для малоимущих. Что вы так смотрите, детектив? Между прочим, герцогиня Кембриджская, леди Кэтрин, тоже так делает, а я беру с нее пример. Знаете, у меня даже трубочки для коктейлей многоразовыестальные и стеклянные. Я мою их специальным гибким ершиком для трубочек. Красивеньким таким, удобным. С эр-го-но-мичной ручкой. Мы должны беречь природу.
Беречь, непременно беречь! Людям по большей части все равно, а мне на этой планете еще жить и жить.
Мэтт откидывается на спинку стула, медленно выдыхает, рассматривает потолок, переваривая новости, а я в это время допиваю кофе, обуваюсь и вытряхиваю свое пальто из пакета.
Мне пора, детектив, рассовываю по карманам кошелек, ключи и смартфон.
Мисс Экхарт, Мэтт желает мне возразить, у меня есть еще несколько вопр
Лайла, предлагаю ему и сразу же перехожу на «ты». Зови меня просто Лайла, Мэтт. У тебя здесь чудесный аттракцион и сервис замечательный, но я устала и голодна. Кстати, сегодня, около восьми, я ужинаю в пабе, рядом с домом. Если у тебя есть вопросы, бери с собой папку и приходи. Буду рада.
Хватит с меня на сегодня, пора домой. Я ведь не подозреваемая и не свидетель, просто законопослушная гражданка, иной статус для меня не определен, о задержании речи не шло, поэтому я могу уйти в любой момент.
Не прощаясь выхожу из аквариума и дальше, по коридору, к стеклянным дверям и на пасмурную осеннюю улицу. Надо бы поймать такси, но я предпочитаю немного прогуляться.
«Бумажный самолетик» продолжает жужжать в голове, кажется, я слегка перебрала. Алкоголь всегда действовал на меня неоднозначновроде бы мне хорошо, но чего-то не хватает.
С кровью гораздо проще. У меня первая отрицательная. По идее, я универсальный донор, но все же предпочитаю брать, а не отдавать. Кровь (для меня)это не еда. Кровьэто удовольствие. Что-то среднее между охотой и счастьем познания чего-то ранее мне неизвестного, как новая книга для людей, необычный коктейль или путешествие в далекую экзотическую страну. Люди имеют возможность получать новые эмоции, впечатления, исполнять мечты, а я
Я знаю каждый уголок на этой планете. Я была везде. Вез-де. Даже на полюсах. Я перечитала все книги, со всевозможными сюжетами и способами повествования. Я перепробовала все известные вина, блюда, напитки и их производные. Я умирала. Я оживала вновь. Я слышала, как похрустывают мои срастающиеся кости, видела, как мое обожженное мясо вновь покрывается тонкой молодой кожицей. Я теряла любимых людей и находила их снова. Снова и снова. Я миллионы раз прокляла свою вечную жизнь, ведь
Что угодно может стать адом, если это навсегда.
Я не знаю, откуда я пришла, и куда иду. Хотя, нет. Стоп. Я иду домой. Уже вышла на Карлтон-роуд и ловлю таксималенькую машинку с круглыми, будто удивленными фарами.
Дорога пролетает мимо меня в один миг, серо-белым пятном с графичными черными вставками. В городке спокойно, сонно, лишь грохочут погрузчики в порту.
А дома тихо. Как всегда. Я захожу в гостиную и оглядываюсьдиван, одеяло, кружка на подлокотнике, белые стены и пестрые прямоугольники на нихафиши в тонких рамах. Я их собираю, коллекционирую, как монеты. Театральные и кинопремьеры, классические балетные спектакли, мюзиклы все эти мимолетные впечатления остаются со мной в виде афиш и рекламных проспектов. Здесь, в гостиной, они еще новые, а вот в спальнераритеты: дряхлые античные бумажки, программки из театра эпохи Просвещения, расписания лекций и семинаров у Декарта, а в углу, над комодом, висит парочка рукописных плакатов из 1888-го года: «Разыскивается жестокий убийца. Комитет бдительности Уайтчепела просит предоставить любые сведения, за вознаграждение»
Примечания
1
Героиня произносит отрывок молитвы из «Египетской книги мертвых». Вместо «трам-пам-пам» должно быть следующее: «Если богу ведом стыд за меня, так пусть мои прегрешения отступят от меня уничтожь злые деяния, которые во мне, а вместе с ними мою греховность и коварствоДа пребудет этот бог в мире со мной! Положи конец препятствиям, отделяющим меня от тебя Пребудь в мире со мной и изгони весь стыд из меня, который ты носишь в сердце своем ».
2
Боббипрозвище английских полицейских. Слово происходит от имени премьер-министра ВеликобританииРоберта Пиля. В конце XIX века он реорганизовал полицию, сделав ее более эффективным и успешным публичным учреждением.
3
В 1888 году, в английском Уайтчепеле орудовал всемирно известный убийца Джек Потрошитель (Jack the Ripper), который так и не был пойман полицией. Причем, в какой-то момент подозрение пало на некую молодую леди, Мэри Пирси, но доказать ее причастность к убийствам так и не удалось.