Света вопросительно взглянула на Игнатова. Воронов напряг все свои инстинкты, чтобы быть готовым к любым неожиданностям. А грузный мужчина в дорогом костюме с металлом в голосе продолжил:
Вы понятия не имеете, где и когда закончится эта история, с этими словами он посмотрел за спины Светы и Сергея. Оба рефлекторно оглянулись. Позади стоял капитан Сидоров с пистолетом наперевес и держал на прицеле Воронова. Послышались щелчки двух передернутых затворовэто вооружились Фунт и Стерлинг.
Глава 20
Данила не мог заставить себя открыть глаза. Тело не хотело слушаться, мысли не спешили оформляться в мышление. Он чувствовал, как чьи-то сильные руки подхватили его и потащили куда-то. Несколько раз парень проваливался в забытье и вновь возвращался в состояние, близкое к пробуждению. Наконец его оставили в покое. Он начал ощущать своё тело, но глаз открыть так и не мог. Щека упиралась во что-то твердое и холодное, слышно было, как рычит мотор, ощущалась тряска. Он безвольно мотался из стороны в сторону и на очередном ухабе чувствительно приложился скулой о пол. Холод и дискомфорт, в конце концов, привели его в чувство, и он с огромным трудом приоткрыл глаза. Синего тумана вокруг уже не было, он лежал ничком на полу какого-то грузовика. Сквозь небольшие дыры в тенте пробивались тонкие лучи света, выхватывающие из мрака мириады пылинок, которые медленно проплывали в свете этих маленьких прожекторов. Сил подняться не было, но мысли кое-как начали приходить в движение и выстраиваться в логические цепочки. Судя по всему, он находился в фургоне. Но куда его везли? Кто вёз? Наконец, он понял, почему не может пошевелиться. Руки за спиной ощущали холод наручников, пальцы на ногах уже изрядно занемели, и чувствовалось довольно сильное покалывание в ступнях. Он связан. Это не могло сулить ничего хорошего. Последнее, что он помнил чётко, было то, как они с Вороновым искали кого-то в метро. Затем он остался один. Далее какой-то синий туман и больше ничего. Провал. Что же произошло? Нашел ли он последнего суицидника? Кто и с какой целью его связал? Вопросы начали всплывать в его голове сами по себе, но, не находя на них ответа, Данила почувствовал страх, сжавший его нутро. Подступала тошнотато ли от некомфортного положения, то ли от сильного запаха выхлопов грузовика.
Приподняв голову, парень обнаружил подле себя еще одного человека, это был какой-то мужчина в полицейской форме. Причем связан он не был, но его тело так же безвольно моталось по кузову. Очередной лучик света полоснул его соседа по затылку. Голова бедолаги была мокрой и совсем уж неестественно билась о ребристый пол фургона. Данилу вновь уколол страх. Вот почему его друг по несчастью не был связан: он был мёртв. Тут же приторно-сладкий запах крови ударил в нос Даниле, подтверждая его догадку. Паника начала одолевать парня. Он лежал так близко к покойнику, что стало вдруг невыносимо страшно. Хотелось отодвинуться от него, перестать чувствовать этот ужасный запах, но связанные руки и ноги позволяли лишь извиваться. Кое-как Даниле удалось перевернуться на бок и немного отодвинуться от незнакомца.
Кузов начало трясти еще сильнее, грузовик то и дело шел юзом. Видимо, едем по бездорожью, подумал Данила. Значит, скоро остановка. И действительно, через несколько минут машина, скрипнув тормозами, резко остановилась. Двигатель заглох. Открылись двери кабины и тут же с грохотом захлопнулись. Двое, судя по звуку шагов, направились к кузову, где находился Данила. Данила прилёг обратно, сделав вид, что не приходил в сознание. Возможно, получится разжиться какой-нибудь информацией.
Жмурика оставь в кузове, второго в подвал давай, приказал молодой мужской голос.
Заскрипели ставни, борт с лязгом открылся, и крепкие руки, не церемонясь, потащили Данилу за ноги. Тяжелым мешком парень рухнул на холодную землю, но ни единым звуком не выдал присутствия сознания. Двое мужчин схватили его под локти и потащили куда-то прочь от машины. Наконец, тяжело дыша, они приволокли Данилу к ветхой сараюшке.
Шеф велел его не убирать пока. Надо разузнать, кому ещё известно то, что известно ему. Остальных сейчас сюда же привезут.
Ясно. Давай в подвал его пока.
Парни втащили Данилу в темное помещение, и по звуку Данила понял, что открывают металлическую крышку подвала. Затем совсем неаккуратно его спихнули вниз. Ступени были деревянными, но довольно крутыми. Было крайне сложно свалиться, изображая полную потерю сознания, но так, чтобы не сломать себе пары-другой ребер. Тем не менее, Данила отделался легкими ссадинами и, возможно, подвернутой лодыжкой, так как основной удар все же пришелся на ноги, а их Данила почти не чувствовал из-за слишком тугих веревок.
Крышка захлопнулась, послышался лязг шпингалета, затем повисла гулкая тишина. В сарае эти двое не остались, не было слышно ни разговоров, ни чьего-либо присутствия. Поэтому Данила решился пошевелиться и принять более удобную позу. «Второй раз за неделю оказываюсь в плену, а я ныл, что жизнь скучна и однообразна», отшутился сам с собой Данила, скорее для придания бодрости духа, нежели для развлечения. Ситуация по сравнению с той, когда его держали на старой даче, совсем уж невеселая. Во-первых, его планируют убить сразу после допроса, вероятно, с пристрастием. Во-вторых, сюда привезут ещё кого-то. Пока это всё, что удалось выяснить. Что ж, уже неплохо. По крайней мере, не так обидно будет. Интересно, кого имел в виду этот парень, говоря, про остальных. Очевидно, Свету, Воронова и Филюшкина. Хотя за последнего ручаться Данила не мог, поскольку был уверен, что профессора давно убрали.
Минут пять Данила потратил на то, чтобы просто встать на ноги. Сделать это было практически нереально, поскольку ноги были туго стянуты веревками и уже изрядно онемели. Тем не менее, Даниле удалось принять более или менее устойчивое положение, опершись спиной о стену. Еще несколько минут потребовалось на то, чтобы перестала кружиться голова. Как раз в то же время откуда-то снаружи донесся рев мотора и тихий скрип тормозов. Захлопали двери, послышались шаги. Сарай с грохотом распахнулся, и тут же в маленьком подвальчике, где находился Данила, зажглась тусклая лампа. Данила не успел принять лежачее положение, когда крышка подвала резко распахнулась.
А, так вы уже пришли в себя, гражданин Щеглов?
На миг Данила возликовал, услышав знакомый голос капитана Сидорова. Неужели его все-таки спасут? Но ликование длилось недолго. Только Данила хотел было радостно ответить, как сверху в подвал один за другим рухнули два человека с мешками на головах. Первым, судя по одежде и комплекции, был Воронов, за ним упала Света.
Данила смотрел на эту картину, не в силах преодолеть оцепенение. Что угодно он ожидал увидеть, но только не это. Их троих схватил и засунул в этот вонючий подвал не кто иной, как сам капитан Сидоровлучший друг Воронова. Данила перевел взгляд на друзей. Света лежала без сознания, и парень уже не сомневался, что это была именно она, так как узнал ее одежду и туфли. Воронов же начал тихо скрежетать зубами и попытался перевернуться на бок. Данила изловчился и подполз к Сергею. Зубами он стянул с него холщовый мешок и тут же отшатнулся. Вместо знакомого хмурого лица на него смотрело одно сплошное кровавое месиво. Левый глаз мужчины заплыл от огромной гематомы, из носа небольшой струйкой стекала и размазывалась по шее кровь. Рот тоже был в крови, то ли от разбитой губы, то ли от выбитых передних зубов. Воронов приоткрыл правый глаз и попытался сфокусироваться. Увидев лицо Данилы, он, ничего не сказав, стал делать попытки перевернуться на спину. «Старается разглядеть Свету», догадался Данила и тем же манером подполз к девушке. Та была без сознания, и снять с её головы мешок не удавалось довольно долго. Воронов тем временем уже смог добраться до стены и опереться на неё, тяжело дыша. Данила снял, наконец, мешок со Светы, мысленно поблагодарив небеса, что с её лицом всё было в порядке, и уселся напротив Воронова. С минуту они просто молча глядели друг на друга.
Не запрокидывайте голову, сказал Данила, крови наглотаетесь.
Воронов ничего не ответил, но голову опустил. Теперь кровь из сломанного носа вытекала гораздо интенсивнее, мокрое пятно на груди стало быстро увеличиваться.
Ничего, сейчас начнет утихать, постарался приободрить Воронова Данила, нас на ОБЖ в школе учили.
Не мели чушь, огрызнулся Воронов, заметно просвистывая слова сквозь выбитые зубы, я не за себя пекусь.
Он поглядел на племянницу, безропотно лежащую на сыром бетонном полускованную наручниками, сломленную. Уже дважды в её судьбе люди, связанные с силовыми структурами, ломали ей жизнь. И если в первый раз Воронов смог простить своим коллегам их безвольность, то сейчас происходящее целиком и полностью оправдывало всю накопившуюся ненависть Светы. Она оказалась права, и Воронову было досадно осознавать это. Ему казалось, что к старости он стал лучше понимать людей, их мотивы и поступки, но сейчас он был раздавлен. Предательство, возможно, единственного человека на земле, которого он мог назвать другом, полностью выбило из-под него фундамент.
Данила не стал расспрашивать Воронова о событиях последних часов. Видя, в каком состоянии находится его бывший телохранитель, парень заставил свое любопытство умолкнуть. Внезапно Света стала подавать признаки жизни. Она застонала и, не осознавая, что связана по рукам и ногам, попыталась перевернуться на спину, но, лишь процарапав щеку о шершавый бетон, видимо, от боли открыла глаза и окончательно пришла в себя.
Где мы? хриплым голосом спросила девушка, найдя взглядом Сергея.
В жопе, резюмировал Воронов.
Света так и осталась лежать лицом вниз. Данила же, подумав, сказал:
Не думаю, что всё так плохо.
Сергей и Света обернулись на голос и вопросительно уставились на него.
Сами подумайте, начал Щеглов, нас связали, везли чёрт-те сколько. Запихали всех вместе в эту дыру и при этом оставили в живых. Парню, что ехал со мной в фургоне, повезло меньше.
Какому парню? удивилась Света.
Я очнулся в фургоне связанный, а рядом со мной лежал какой-то парень в форме с пробитой головой.
Не пробитой, а простреленной, перебил его Сергей. Когда тебя запихивали в кузов «Газели», а меня дубасили те двое отморозков, я услышал выстрел. Если честно, я был уверен, что это тебя порешили.
По спине Данилы пробежал холодок. До этого момента он не воспринимал всю эту ситуацию, как нечто реальное, скорее, он был сам для себя отрешенным наблюдателем, словно в кинотеатре. Теперь же, когда о его гибели сказали вслух со стороны, опасность стала практически осязаемой. Данила немного помолчал, но, переборов подкативший страх, продолжил.
Тем более. Ничего не знающего полицейского убили средь бела дня, видимо, просто потому, что он был свидетелем. А нас оставили в живых.
К чему ты клонишь? Сергей начинал терять терпение.
Значит, им от нас ещё что-то нужно.
Но что? тихо спросила Света. Мы проиграли. Не учли, кто на чьей стороне. Оказались одни против банды, за которую ещё и твой дружок выступил, последняя часть реплики явно адресовалась Сергею. Тот промолчал. Казалось бы, избавляйся от свидетелей, и концы в воду.
Щеглов прав, глухо рыкнул Воронов. Не все у них гладко вышло. Видимо, мы чего-то не знаем, да и, скорее всего, не узнаем уже.
Сергей закашлялсявидимо, слишком много крови попало в горло. Отдышавшись, он все же продолжил с какой-то странной интонацией, больше похожей на злорадство.
В одном ты, парень, ошибаешься. Всё гораздо хуже, чем ты думаешь.
Почему? спросил Данила.
Потому что пытать будут. Оставили нас в живыхзначит, нужна информация. Оставили вместезначит, начнут пытать самого слабого.
Кого? дрожащим голосом спросила Света. Меня?
Меня, кого же еще.
Самого слабого? переспросил Данила.
Да. Пыткаэто не всегда причинение физической боли, пацан. Оглянись. Тут находится самое дорогое, что есть у меня в этой жизнимоя кровь, моя единственная родня. Моя Света. Вот её и будут истязать. А вопросы будут задавать нам с тобой. Потому что знают: и тебе, и мне она дорога. Так что, я повторюсь, мы в жопе, поскольку больше, чем они, мы всё равно не знаем.
Наверху послышались голоса. Лязгнул металлический шпингалет, и люк подвала распахнулся. По крутой лестнице аккуратно спустился капитан Сидоров, а сверху ему подали складной стул. Капитан молча схватил Свету и усадил рядом с Вороновым, затем волоком притащил к той же стене и Щеглова. Разложил стул, поставил его в центр подвала и сел напротив пленников.
Глава 21
Молчание прервал Воронов.
Где Филюшкин? чуть присвистывая, прорычал он, глядя на Сидорова исподлобья.
Нам он не нужен больше, спокойно ответил капитан, вернее, он наверняка не знает того, что знаете вы.
Все оживились. Света, до этого сидевшая, потупив взгляд, вопросительно уставилась на дядю. Тот по-прежнему не сводил глаз с бывшего коллеги. Данила же, взиравший на всю картину несколько отрешенно, теперь с большим любопытством смотрел на Свету.
Так, оценил ситуацию капитан, очевидно, что информацией владеет только один из вас.
Капитан встал со стула и начал медленно расхаживать перед пленниками, рассуждая вслух.
Филюшкин ничего не знает, он был выведен из игры уже давно. А вот вы троеон злобно покосился на Воронова. Вы трое могли и накосячить.
Что ты имеешь в виду? Воронов плюнул кровью под ноги капитану. Сидоров брезгливо поморщился, но не отступил ни на шаг.
А то, падла! он молниеносно подлетел к Сергею и схватил его за горло одной рукой. Данила изумился такой реакции, но еще больше он изумился тому, что у Сидорова оказались на удивление большие и сильные ладони. Такую шею, как у Воронова, не так-то просто было и двумя руками обхватить, Сидоров же умудрился врезаться своими пальцами прямо в кадык Сергею. Страшно стиснув зубы, он подтянул его синеющее лицо к своему и продолжил. А то, что про наш маленький спектакль узнал кто-то ещё. И, кроме вас, включить в игру третью сторону было некому.
Капитан ослабил хватку и неприязненно оттолкнул Сергея от себя. Тот сразу же закашлялся.
Мне стало известно, что какие-то люди были замечены в зоне нашей стрелки на станции. Подозрительные люди не вмешивались, но и не отставали. Пока мы распихивали вас по машинам, они пристально следили за нами. Благо, шефу хватило ума подстраховаться на этот случай и расставить своих людей по периметру, один из снайперов их и заметил. Ребята в штатском, но с наушничками. «Газелька» неприметная неподалеку, стало быть, группа организованная. И мне теперь жуть как интересно, против кого я играю?
Воронов заулыбался.
Совесть тебя гложет. Параноиком теперь станешь, Володя, каждого куста будешь бояться. Тебе же нас грохнуть придется, вот ты теперь и ссышь. Я же сразу понял, что ты нас не просто так сюда притащил.
Сидоров, полоснув холодным взглядом по лицам заложников, остановился посередине подвала.
Хочешь сказать, не знаешь ничего?
Нет, но раз ты говоришь, значит, есть повод. Ты ж профессионал. Только теперь, козлина, сам выпутывайся. Сам узнавай, кто на вас вышел, кто вас пасти начал. Подумай, мозгами пораскинь, если есть у тебя ещё, чем раскидывать.
А ты меня, сука, не учи. Я побольше некоторых хлебнул. Тебя когда поперли, я, думаешь, в малине был? Думаешь, меня за дружбу с тобой по головке погладили? Да если бы начальство, опять же, по твоей милости не сняли, не сносить мне головы тогда. А у меня, Сережа, семья была, дети Ты ушел, а мне после той истории крылышки-то пообрезали.
Так ты обиделся, что ли? перебил его Воронов. Зассал против системы переть и расстроился, что у меня вышло?
А ты представь себе, ДА! Да, Сережа, да! Ты ушел, дверкой хлопнул, а толку-то? Что, сестру вернул? Справедливости добился? А от меня жена ушла и детей забрала. Потому что жрать нечего было. Потому что неудачника во мне разглядела.
На этих словах Света чуть заметно вздрогнула и вся напряглась. Данила, плечом ощущая её тепло, почувствовал, как она задрожала.
Ничего ты не добился! продолжил Сидоров. Ты даже не представляешь, как подставил нас! Пол-отделения кормилось на тех харчах, да ты и сам с них получал каждый месяц. Ушел, сдал всех. Да ты всем воздух перекрыл, Воронов, ты понимаешь это? Меня понизили, и после той истории, пять лет трахали мозг проверками. Мне полтинник скоро, а я всё капитан.