Затем он сбежал по ступенькам и сел на самый быстрый космоцикл, который нашел у подъезда Министерства.
Министр открыл окно кабинета и помахал Проникаеву рукой. Скупая мужская слеза скатилась по щеке Министра.
Проникаев плакать не стал.
Он просто опустил щиток скафандра, сказал «Поехали» и дал газ.
Его космоцикл взвился над планетой; на орбите майор выровнял машину, включил 7-ю гиперсветовую, и, не теряя времени даром, направился прямиком к зловещей черной дыре U426s.
Рассказчик, подполковник Честнов, сделал паузу и отхлебнул крепкого чаю из граненого стакана в мельхиоровом подстаканнике. Юные галактполовцы слушали, затаив дыхание.
Итак, ребята, продолжил свой рассказ Честнов.
Проникаев на полной скорости мчался сквозь просторы Галактики, и вскоре он увидел предупреждающий дорожный знак, круг полностью черного цвета.
Этот знак означал: «Водитель, внимание! Сбавь скорость. Впереди массивная черная дыра».
Но Проникаев поступил противоположно. Он, напротив, не только не сбавил, но еще и еще увеличил скорость, перейдя с 7-й на 8-ю, стремительным вихрем влетев в горловину дыры.
После этого отважного майора и его космоцикл поглотила тьма.
Майор не растерялся. Он мог одинаково успешно действовать как в ярких лучах света, так и в полной беспросветностипри этом не теряя присутствия духа.
Деньги Проникаев нашел практически сразу.
Они лежали большой кучей прямо около входа/въезда, небрежно замаскированные мешками с космическим мусором.
Так что, ребята, продолжил свой рассказ подполковник Честнов, деньги майор Проникаев нашел.
Он даже сам поразился тому, как это Нулёвый, опытный преступник, не удосужился спрятать краденое получше. Вместо того, чтобы сваливать денежные пачки прямо на обочине.
Впрочем, майор вскоре понял, почему Нулёвый так поступил.
Как мы с вами знаем, ребята, из черной дыры не может вырваться ничего, даже свет. Но Проникаев, привыкший добиваться успеха везде и во всем, поначалу, признаться, не очень-то поверил в этот факт космогонии.
Насвистывая бодрую песенку «Я люблю тебя, жизнь», он вытряхнул галактический мусор из четырех мешков, набил их пачками космоюаней, приторочил все это к багажнику космоцикла, вскочил в седло и газанул.
Космоцикл взвизгнул шинами и рванулся вперед, к звездному небу М31, которое было видно из черной дыры примерно так же, как из глубокого колодца.
Примерно через два часа бешеной тряски Проникаев понял, что в датском королевстве что-то не так. Он выжимал из космоцикла все, на что тот был способен, в бензобаке кончалась антиматерия, мощная машина ревела и раскачивалась, но ни на сантиметр не приближалась к нормальному космосу. Границу которого Проникаев определил местоположением того самого дорожного знака, который он видел при въезде: «Водитель, будь осторожен. Впереди черная дыра».
Иначе говоря, согласно предупреждения Министра, Проникаев, как и свет, тоже не мог вырваться из черной дыры.
Наконец, космоцикл израсходовал остатки горючего, чихнул и заглох. Проникаев слез с него и задумчиво прошелся туда и сюда.
«Значит, физики не врали, мать их растуды в нейтронную звезду», подумал Проникаев.
Ситуация складывалась неприятная.
Ан все-таки Проникаев всегда был оптимистом. Если не получилось нахрапом, решил он, вернемся к первоначальному плану. А первоначальный план, как вы, ребята, помните, заключался в том, чтобы устроить в желудке черной дыры революцию.
Проникаев прикинул.
Для революции нужны были: Атрудовой народ; Бээксплуататоры трудового народа; Вэреволюционная ситуация; Гэпартия Проникаевского типа, вооруженная передовой идеологией. Ну, или, на худой конец, какой-нибудь идеей чучхе.
С пунктами «Вэ» и «Гэ» проблем не будет, знал Проникаев. Майор не сомневался в своей способности быстро создать передовую партию, прогрессивную идеологию и революционную ситуацию.
Но оставалась малость: отыскать эксплуататоров трудового народа и этот самый трудовой народ.
Проникаев снова стал ходить туда и сюда поперек горловины черной дырыкогда он ходил, лучше думалось.
Расхаживая таким образом, Проникаев вдруг заметил посторонний предмет, на который раньше не обращал внимания. Это был толстый гофрированный шланг, похожий на шланг от гигантского пылесоса. Шланг был наполовину закопан в темную материю и вел от горловины черной дыры куда-то к ее центру.
Ага, попалась, гадина! закричал Проникаев, и начал яростно выдирать пылесосный шланг из земли, то есть, пардон, из темной материи.
Шланг не поддавался.
Тут Проникаев сообразил, что он, собственно, понятия пока не имеет, что это вещь, а уже на нее набросился. В сыщицком деле главноеточный и трезвый расчет! Майор в который раз решил пустить в ход свои самые сильные стороны: индукцию и дедукцию.
И та, и другая подсказали ему, что сначала неплохо бы осмотреть место происшествия.
Осмотр обнаружил целых три «пылесных» шланга большого диаметра.
Они набухали и опадали, как пищевод человека, который глотает пищу, направляя ее в желудок.
Проникаев приложил ухо к одному из шлангов. Он услышал едва различимые шорох и свист.
Тогда майор снял шлем скафандра и прислушался снова.
Результат был оглушительный, причем в прямом смысле. С оглушительным звуком по все трем шлангам из Галактики что-то засасывалось в черную дыру!
Но что?
Проникаев обладал абсолютной памятью и твердо помнил то, чему его учили в Высшей Школе Галактпола:
«Если ты не понимаешь мотива, то этоденьги».
Значит, если Проникаев не понимал, ЧТО именно черная дыра засасывала по пылесосным шлангам из Галактики М31
Не будет большим преувеличением предположить, сам себе сказал Проникаев, что этобабло. Бабло, которого так не хватает любимой Галактике, чтобы построить заводы по производству космокрейсеров, школы, больницы и детские сады.
Похоже, Нулёвый был всего лишь мелкой сошкой. Он сваливал свои жалкие доходы около входа. А настоящие бандиты сидели и жирели где-то в дебрях этого необъятного космического желудка, и засасывали из Галактики намного, намного больше.
Нулёвый, наверное, такого масштаба и вообразить себе нем мог, понял Проникаев.
Тогда он пошел вдоль пылесосных шланговвглубь, в самый мрак, в сердцевину черной дыры, где, как он предполагал, и окопалась главная банда.
«Эксплуататоры трудового народа!» думал Проникаев. «Если их найти, то решится проблема с ингредиентом «Бэ» для создания революции. Это хорошо!»
И он ускорил шаг.
Затем майор перешел на бег, так как торопился. Бегал Проникаев превосходно. Он даже несколько раз побеждал в галактполовских марафонах между парными звездами Альфа19-Бета17.
Поскольку теперь гравитация черной дыры работала на майора, а не против него, он быстро добежал до центра черной дыры и оказался в сердце мрака.
Приглядевшись, Проникаев заметил, что сердце мрака неплохо освещается. Он увидел зарево огней очень крупного города. К городу вело большое количество пылесосных шлангов, каждый из которых что-то высасывал из Галактики.
У Проникаева такая несусветная наглость вызвала просто-таки оторопь.
«И кто бы мог подумать!» мысленно возопил майор.
Самый толстый высасывающий шланг был почему-то желтого цвета, а рядом с ним Проникаев увидел дорожный указатель: «Город Желтого Даймона. Расстояние 9,72е в минус 14-й парсека».
«Практически рядом», понял Проникаев. «Желтый Даймонэто, видимо, самый большой желтый высасывающий шланг. По нему-то и высасываются из Галактики все самое дорогое. Поэтому шланг желтого цвета, так как это цвет золота», индукция майора была, как всегда, на уровне.
Майор пошел вдоль шланга, и через некоторое время увидел указатель: «Завиральный Федервтуда. Форт Коксчуть дальше».
Майор проследовал «туда», и ему предстало мрачное черное здание желтого цвета без окон и дверей. В большое отверстие в стене был ввинчен жирный пылесосный шланг, который пищеварительно хлюпал, что-то закачивая в «завиральный федерв».
Вокруг здания изобиловала охрана. Их форма походила на форму имперских штурмовиков, но только не белая, цвета добра, а напротивчерно-желтая, неизвестно что символизирующая, сразу же вызвавшая у Проникаева неприязнь.
Проникаев не стал вступать тары-бары с охраной «федерва», а пошел дальше и влился в толпу. Толпа состояла из развращенных женщин, похожих на мужчин, и развращенных мужчин, похожих на женщин.
Все они, как правило, восседали на носилках под балдахинами, а каждые носилки несли 8-12 носильщиков, скользких от пота и черных от тяжкого труда. Лица представителей праздного класса были какими-то серо-буро-малиновыми, и тоже лоснилисьот классового превосходства.
Майор немедленно поздравил себя: нашлись сразу ингредиенты «А» и «Бэ» для его рецепта революцииэксплуататоры трудового народа и сам трудовой народ.
Теперь требовалось смешать все элементы, взболтать коктейль революции и вызвать рвоту в этом космическом черном желудке. Тогда ценности вернутся в Галактику, а труднейшее задание, казавшееся невозможным, можно будет считать выполненным.
Дело оставалось за малым: уговорить местный трудовой народ поднять красное знамя восстания.
Почему красное? Ну, это элементарно, сказал бы майор.
В черной дыре, где все черное, красный цветсамый заметный, и вокруг него легче всего собрать бойцов и повести их в атаку.
(Желтый цвет, в принципе, тоже был заметным, но Проникаев его отклонил. Из-за того, что город эксплуататоров имел в своем названии слово «желтый», майор сообразил, что этот цвет не пользуется любовью у эксплуатируемых).
Но как их уговорить? На первый взгляд, трудовой народ черной дыры U426s показался Проникаеву деморализованным и смирившимся со своей незавидной участью.
Требовалось придумать план.
Проникаев принял вид уличного зеваки, разглядывающего витрину, а сам стал напряженно думать
Подполковник Чеснов откашлялся, сделал глоток из наградной фляжки с гербом Галактпола, и продолжил рассказ:
Значит, ребята, мы остановились на том, что майор Проникаев задумался над планом организации революции в черной дыре U246s.
Вскоре он пришел к выводу, что самый угнетенный и оттого самый злобный трудовой народ обитает на окраинах города, в трущобах, как это он неоднократно видел на самых разных планетах.
Этих трудящихся будет легче всего уговорить поднять красное знамя, подумал Проникаев.
Почему? Да потому, что он, по своему богатому сыщицкому опыту, знал, что у них обычно ничего нет за душой, кроме пары грязных носков и просроченной ипотеки.
А значитэтим трудящимся совершенно нечего терять, поскольку нельзя потерять то, чего нет.
Придя к такому выводу, Проникаев направился в трущобы.
Там он нашел то, что искал: кучу озлобленных пролетариев, пролетевших мимо своей жизненной удачи. И поэтому живущих в сараях и картонных коробках. Судя по выражению их черномазых рож, знамя они были готовы поднять прямо сейчас.
«Но у них нет партии Проникаевского типа, подумал майор, поэтому они не могут организоваться. Сейчас мы это исправим».
Майор залез на покореженный и обгоревший полицейский броневик, который торчал тут же, посреди трущоб и фавел.
«Похоже, власти подавляли демонстрацию, а народ взял и плеснул на броневик напалму», догадался Проникаев. «Как бы там ни было, это кстати».
Майор влез на броневик и зычным голосом крикнул:
Доколе! Доколе, братва, мы с вами будем это терпеть? А??
Это подействовало. Вокруг майора стали собираться оборванцы.
Это что же это делается, а? Братцы! Вы ведь знаете, что серобуромалиновые черным трудящимся на головы сели. И что характерно, не собираются слезать.
Слова Проникаева вызвали живой отклик.
Во-первых, многие заплакали. Особенно бабы, то есть женщины пролетарского происхождения.
Тут выяснилось, что жители черной дыры вовсе не все черные, как вроде бы положено в черной дыре. Слезы разъяснили ситуацию.
Часть трудящихся, натурально, была-таки черного цвета. Но еще были какие-то смуглые, какие-то, пардон, желтоватые, и дажеи причем многопролетариев с вполне нормальными розовыми лицами, как у всех людей в Галактикетам, за пределами черной дыры.
«Интересная взрывчатка. Ну, подожжем фитиль», сказал сам себе Проникаев.
Вдруг он заметил у одного трудящегося красную майку.
А ну, подь сюды! проникновенно сказал Проникаев с броневика.
Трудящийся подошел.
Ты знаешь, что мы организуем партию нового типа, чтобы бороться серобуромалиновыми?
Нее.
Теперь знаешь. Майку давай.
Зачем?
Затем, что мы из нее сейчас сделаем знамя революционной борьбы. Ты понимаешь? Ты, трудовой элемент?
С этими словами Проникаев содрал с пролетария красную майку и привязал ее за углы к арматурному пруту, который ему сунули снизу. Затем он воткнул это импровизированное знамя революции в какую-то дырку в башне броневика.
Вот, таперя у нас есть знамя, провозгласил Проникаев.
Толпа ответила троекратным «ура!», и майор понял, что дела идут на лад.
А таперича, кореша, коли у нас есть красное знамя, грянул майор, вали записываться в партию Проникаевского типа!
Это за каким еще? выкрикнул кто-то.
А за таким, дурья твоя башка, ответил Проникаев, что вот вы все вы хотите проникнуть во дворцы и банки серобуромалиновых?? Где полно добра, отнятого у трудового народа, то естьу вас??
А то!! заорал трудовой народ.
То-то. Вот затем и партия Проникаевского типа, сказал Проникаев. Чтобы проникать туда, где добро. Ясно?
Ясно!!
Дык айда записываться!
Под партейные билеты майор приспособил жилищные договора, которые были напечатаны на приличной бумаге. С договоров Проникаев пообрывал поля, на которых не было ничего напечатано, и приказал женщинам нарезать из них более-менее ровные квадратики.
На первых 20 квадратиках он написал: «Член ППт (Партии Проникаевского типа) с 2345 года. Партейный билет дает право на проникновение во все особняки, банки и ювелирные магазины в эксплуататорской части Города Желтого Даймона. Подпись: основатель майор Проникаев К. К.».
Затем писанина ему надоела, и он поручил это дело женщинам.
К наступлению условного вечера (в черной дыре любое времявечер или ночь) Проникаев закрыл лавочку и прекратил раздавать партбилеты, заявив, что костяк уже сформирован. Остальные, если хотят, заявил он, пускай отберут свое право в борьбе.
Затем он выдернул арматурный прут с алой майкой из броневика, помахал им из стороны в сторону, и сказал:
Ну а таперича, парни, предлагаю вам всем доказать на деле, заслуживаете ли вы лучшей участи, или незавидная судьба дана вам классом эксплуататоров вполне справедливо. Вперед, на штурм Завирального Федерва!
И Форта Кокс! выкрикнул из толпы какой-то интеллигент в очках.
И вообще всего дорогого и ценного, что есть там, у серобуромалиновых! в несколько тысяч глоток заревела толпа.
И под руководством майора, осененного красной майкой, толпа повалила к по направлению к центральным кварталам.
По пути в лаву бунтовщиков, или, точнее, сказать, революционеров, вливались ручейки, ручьи и реки изо всех трущоб и фавел, через которые они проходили.
Когда толпа подошла к Форту Кокс, она представляла собой уже очень внушительный людской поток, вооруженный отнюдь не только арматурными прутьями.
Навстречу восставшим шагнули батальоны черно-желтых штурмовиков, а в воздухе застрекотали боевые вертолеты.
Но левый фланг штурмовиков продавил оседланный восставшими, невесть откуда взявшийся старый танк, превратив около роты врага в мясной фарш.
По наступающим ударили было ракетами с антиматерией, но тут что-то ухнуло и полыхнуло, а в тылу эксплуататорских сил вздулся ослепительный гриб. Похоже, кто-то рванул карманный термоядерный заряд, чего, честно сказать, во время городских боев делать не рекомендуется.
Электромагнитный импульс взрыва вернул летательные аппараты властей к суровой реальности, то естьна землю. А ударная волна бросила штурмовиков на сильно разозленных потерями восставших, все смешалось, и началась кровавая баня.
Революция в желудке под названием «черная дыра U426s», о которой не так долго говорил, но больше делалмайор Проникаев, началась.
Ребята! продолжил подполковник Честнов, закуривая самокрутку с наградной махоркой.
Революция в черной дыре U426s, согласно плана майора Проникаева, началась и длилась ровно десять дней. После этого, как и предполагал майор, от революции в желудке случилась рвота, и он изверг в Галактику всё, украденное Нулёвым. (Физики говорят, что это возможно благодаря излучению Хокинга, но мы, галактполовцы, люди простые и в такие космогонические дебри не вдаемся).