Юная леди Гот: Призрак мышонка. Праздник Полной Луны - Крис Ридделл 3 стр.


 Какие у тебя замечательные тапочки!  сказала она.

Вместе они обогнули западное крыло и углубились в Тылы внешнего сада (бескрайние). Вокруг плотной стеной стояли спутанные заросли вереска, боярышника, лесного купыря. Крыша старого ледника едва виднеласьи никаких следов альбатроса и Полярника.

 Пойдем-ка лучше сюда,  сказала Ада, на всякий случай увлекая Эмили подальше от ледника.

Они утоптали высокую траву на небольшой полянке, стараясь избежать кусачей крапивы и колючего терна. Закончив, Эмили спустила с плеч свой деревянный ящичек, отсоединила от него складной стульчик и баночку. Затем уселась, поставила ящик на колени и, откинув медные защелки, открыла его. Внутри оказались медная фляга с водой и целый набор акварельных красок с такими названиями, как «Неаполитанская желтая», «Ализариновая малиновая», «Хукерова светло-зеленая» и «Пейнова серая».

Эмили наполнила водой баночку, извлекла из папки плотный лист бумаги и, приложив его снаружи, поставила папку себе на колени. Ада тоже закончила утаптывать траву и уселась рядом.

 Что ты собираешься нарисовать?  спросила она.

 Это вот дерево,  ответила Эмили, указывая кисточкой на огромный ствол с желтыми листьями и ярко-малиновыми цветами.  Зелюк-Хрюкотун. Великолепный экземпляр!

 А я нарисую монстра,  ответила Ада, открывая коробку с мелками. И быстро добавила:  Воображаемого.

В действительности же она изобразила Полярникав его широком бушлате, с белым лицом, желтоватыми глазами и черными ногтями. Завершал рисунок альбатрос на плече. Ада заштриховала его белым мелком.

 Богатое у тебя воображение!  заметила Эмили.  Надо же, вообразить такое!

 А ты очень талантлива,  поспешила сменить тему Ада.

Когда рисунок Эмили высох, она положила его в папку и собрала все принадлежности.

На обратном пути Эмили споткнулась обо что-то и растянулась на земле. Ада помогла ей подняться и раздвинула высокую траву.

Перед их глазами предстал торчащий из гравия колышекодин из тех, что вкопал Метафорический Смит. «Путь в Потайной сад»,  гласила надпись на нем.

 Путь изрядно зарос,  сказала Ада.  Но если приглядеться как следует, его все еще можно обнаружить.

 Вот это да!  восхитилась Эмили.  Пойдем же туда скорее!

Они повернулись и двинулись по едва заметной тропе. Порой им приходилось пригибаться под низкими ветками, поройперепрыгивать через запутанные кустики ежевики, но они все шли и шли, углубляясь в Тылы внешнего сада (бескрайние).

Неожиданно перед ними выросла высокая стена с маленькой деревянной дверью. На двери висела кованая медная табличка с выгравированной надписью: «Потайной сад». Ада толкнула дверь. Та медленно приоткрылась, скрипя ржавыми петлями. Ада взяла Эмили за руку, и они вошли внутрь.

Потайной сад пребывал в диком беспорядке.

Трава вымахала в рост девочек. Растения всех форм и размеров теснились одно к другому. Всевозможные цветы росли плотным ковром, узловатые переплетенные сучья старых деревьев, свисавшие до земли, боролись за место под солнцем.

Ада и Эмили шли по дорожке рука об руку. После нескольких крутых поворотов и петель, как в лабиринте, она вывела их еще к одной стене, выше прежней, с деревянной дверцейменьше прежней. На ней тоже красовалась медная табличка, надпись на которой гласила: «Самый потайной сад».

Эмили толкнула дверь.

Затем Ада толкнула дверь.

Затем они толкнули дверь вместе, но это не помогло: дверь не поддавалась.

 Вот незадача,  расстроилась Эмили.  Мне так хотелось поглядеть.

Ада отошла на шаг и заметила замочную скважину.

 Она заперта,  заявила она.  И я ничуть не удивлюсь, если у Мальзельо окажется ключ Ох, я совсем забыла! Ведь нынче среда! Я должна сегодня пить чай с отцом в большой галерее! Мне надо бежать домой переодеваться. Мы исследуем это место в другой раз.

 Если ты еще не передумала вступать в Чердачный клуб,  сказала Эмили, когда они забрались на венецианскую террасу,  мы с Уильямом будем ждать тебя в десять часов на верхней площадке главной лестницы.

 Увидимся!  из последних сил выдохнула Ада и помчалась дальшев сторону своей гардеробной. Вечерний наряд для среды уже ждал ее. Она мигом накинула венгерское платье и жакет, а затем влезла в громоздкие башмаки. Часы двоюродного деда на каминной полке в ее спальне пробили пять.

«Я не должна опоздать! Я не должна опоздать! Нельзя опаздывать!»  шептала себе под нос Ада, несясь по коридору и старясь грохотать башмаками как можно больше. Подойдя к большой галерее, она затопала ногами изо всех сил.

 Входи,  произнес лорд Гот спокойным и учтивым голосом.

Ада, печатая шаг, вошла в комнату. От ее движений дрожали чайные чашки.

 Да-да, я тебя вижу,  сказал лорд Гот.  Можешь больше не топать.

При этом, заметила Ада, он старался не смотреть на нее.

 Проходи,  продолжил отец,  и налей чаю.

Лорд Гот сидел в одном из крылатых кресел под высоким окном. Он был облачен в сапоги и бриджи для верховой езды, синий фрак с меховым воротником и манжетами. На шее у него красовался один из тех великолепных шелковых галстуков, что были введены в моду самолично им: в его честь их так и называли «готическими». Он сидел, заложив ногу за ногу. На коленях покоился идеально начищенный мушкет.

Ада сделала небольшой книксен, обратив внимание, что глаза отца беспокойно мигнули, встретившись с ее собственными.

Он отвел взгляд и, пока Ада наливала две чашки китайского чая из стоящего на столе серебряного чайника, изучал портреты предков, висевшие на стене галереи. Ада протянула одну чашку отцу и уселась в пустующее кресло с другой чашкой в руках.

Поначалу они молчали. Но Аду это ничуть не беспокоило. Лорд Гот был знаменитейшим английским поэтом, и Ада очень гордилась отцом. Она сделала глоток китайского чая.

Лорд Гот взглянул в высокое окно на пригибающуюся под ветром зеленую траву оленьего парка. Вдалеке, в лучах клонящегося к закату солнца, мирно паслось стадо безумно дорогих пестрых китайских оленей.

Затем лорд Гот поместил свою чашку на столик и окинул задумчивым взором безукоризненную лепнину большой галереи.

 Мальзельо доложил мне о пропаже его любимой мышеловки,  сказал он наконец спокойным и учтивым голосом.  Сомневаюсь, впрочем, что тебе что-нибудь об этом известно.

Ада уставилась в свою чашку.

 Не нравится мне Мальзельо,  сказала она тихо.

 Мальзельо никому не нравится,  согласился лорд Гот.  Но он в Холле дольше, чем кто-либо в состоянии вспомнить. И к тому же,  продолжил лорд Гот,  он мне необходим для комнатной охоты. Так что, пожалуйста, никаких больше хождений вокруг Купальни Зевса.

 Купальни Зевса?

Зеленые глаза Ады сверкнули любопытством.

 В заброшенном крыле,  пояснил лорд Гот, поворачиваясь наконец к дочери.  Ее возвели для третьей леди Гот. Там Мальзельо держит своих комнатных фазанов.

Лорд Гот запнулся. Ада увидела, как по лицу ее отца пробежала привычная ей тень боли и грусти.

Он поднялся и, подхватив мушкет, подошел к окну.

 С тех пор как мисс Делакруа нас покинула, ты слишком много времени предоставлена сама себе, Ада,  спокойно сказал он.  Я полагаю, самое время позаботиться о новой гувернантке.

Ада вздохнула и поставила свою чашку на стол.

 А теперь, с твоего позволения,  продолжал лорд Гот холодно,  мне нужно немедленно пострелять в садовых гномов.

Ада вышла из галереи и отправилась в свою комнату, где ее уже ждал ужин.

Приподняв серебряную крышку с серебряного подноса, она обнаружила на нем фирменный сырвич (два ломтя хлеба с ломтиком «Голубого громмера» между ними), яблоко из кухонного сада и стакан отвара бузины.

 Уверен, пахнет восхитительно,  раздался тоненький голосок совсем рядом.

Ада посмотрела вниз и увидела Измаила, слабо переливающегося на турецком ковре.

 Но поскольку я призрак, я не чувствую запаха. И аппетита у меня нет,  добавил он грустно.

 Ты где пропадал?  спросила Ада.

Измаил пожал плечами.

 Там-сям,  ответил он неопределенно.  Но я всегда буду возвращаться сюда. Потому что, похоже, ты единственное живое существо, которое меня видит и слышит.

Он снова пожал полупрозрачными плечами.

 Уж не знаю, почему так вышло, но я вынужден к тебе все время являться.

 Не беспокойся,  ответила Ада, проникаясь к бедному мышу все большей симпатией.  Являйся ко мне, когда заблагорассудится, если тебе от этого легче.

Призрак мыши вздохнул.

 Ты очень добра,  сказал он горестно.

Пока Ада ужинала, сидя на кушетке, Измаил поведал ей о своей жизни. Он покинул дом юным мышонком, попал на море и пережил множество приключений.

 а там я подружился с двумя попугаями и туканом  рассказывал Измаил, когда часы на каминной полке пробили десять.

 Пора!  воскликнула Ада.

Она соскочила с кушетки и подбежала к ножкам своей кровати о восьми столбиках. Там она прятала свои мягкие черные тапочки.

 Я должна идти,  сказала она.  У меня встреча с друзьями на чердаке. Не думаю, что тебя это заинтересует.

 Я был бы счастлив пойти с тобой,  отвечал Измаил.  Не беспокойся: я буду сидеть тихо, как мышка.

Глава пятая

да на цыпочках взбиралась вверх по парадной лестницено чем больше она старалась, тем хуже у нее это получалось. Ей казалось, что каждая ступенька, ведущая на мансардный этаж, скрипела и стонала под ее ногами.

 Отлично,  сказала Эмили Брюквидж, поджидавшая Аду наверху.  Я совсем не слышала, как ты подошла.

Ада обратила внимание, что на Эмили по-прежнему ее широкие мягкие тапочки для улицы. По стене пробежала рябь, и от нее отделился Уильям. «Оденься, Уильям!»  приказала ему сестра. Еще одно колыхание обоев, Уильям исчез в тени и через мгновение появился снована сей раз в развевающейся ночной рубахе.

 За мной,  скомандовал он.

Они шли по коридору, который тянулся вдоль всего мансардного этажа восточного крыла, мимо вереницы закрытых дверей. Из-за каждой доносился густой храп.

 Это кухарки,  объяснила Эмили.  Они отправляются спать ровно в восемь. Им приходится очень рано вставать.

Она остановилась перед одной из дверей и легонько постучала. Дверь распахнулась, на пороге возникла маленькая девочка в большом колпаке и переднике. Завидев Аду, она заметно смутилась и сделала легкий книксен.

 Руби, младшая буфетчица, мисс,  пробормотала она.

Ада улыбнулась и протянула руку:

 Зови меня Ада. Рада познакомиться. Никто из вас раньше со мной не заговаривал,  сказала она, пока Руби несмело пожимала ей руку.

 Миссис УБью говорила, что нам это не разрешается

Руби бросила взгляд на Эмили и Уильяма, ее нижняя губа задрожала:

 А у меня не будет теперь неприятностей?

 Все, что связано с Чердачным клубом, останется в Чердачном клубе,  твердо сказала Эмили.

Они двинулись дальше по коридору и, завернув за угол, вошли в темный тупичок, в конце которого оказалась привинченная к стене лестница. В потолке над ней виднелась крышка люка, которую Эмили откинула, забравшись по ступенькам вверх. Затем с улыбкой взглянула на Аду, наблюдавшую за ней снизу:

 Добро пожаловать в Чердачный клуб.

Ада вскарабкалась по лестнице, за ней последовали Уильям и Руби. Перешагнув через люк, она огляделась по сторонам и увидела, что находится в просторном помещении с косым потолком, поддерживаемым сотней опор и балок. С одной стороны, у самого пола, виднелся ряд круглых окошек, сквозь которые луна бросала свет на пыльные половицы. В центре чердака стояли фруктовые ящики, приспособленные в качестве стола. Их окружали старые угольные мешки, набитые фасолью (несколько фасолин просыпалось на пол). На мешках сидели два мальчика чуть постарше Уильяма. Завидев Аду, они вскочили.

 Не дергайтесь,  сказал Уильям.  Ада пришла, чтобы вступить в Чердачный клуб. Знакомься: это Кингсли, трубочист, а это Артур Халфорд, он обслуживает беговелы.

Ада неоднократно видела механиков беговелов на территории поместья Грянул-Гром-Холл, но, как и кухарки, они никогда с ней не заговаривали. Артур Халфорд оказался коротышкой с непослушными вихрами и в очках с проволочной оправой. Он носил промасленную спецовку с притороченными к ней разнообразными инструментами. На шее у него был повязан щегольский «готический» галстук.

Кингсли-трубочист, напротив, был худым дылдой с черными и жесткими, как щетка, волосами. За спиной у него тоже были прикреплены две большие щетки, похожие на подкопченные крылышки.

 Вообще-то я ученик трубочиста,  сказал Кингсли со смущенной улыбкой.  Но трубочист Ван Дайк умыкнул вашу гувернантку Хэби Поппинс и был таков. Вот я и пошел на повышение.

 А я содержу в порядке Пегас, беговел вашего отца,  встрял Артур, не желая быть в тени.  И сейчас готовлю его к метафорическому забегу.

Уильям, Эмили и Руби уселись на фасолевые тюфяки. Артур с Кингсли потеснились вдвоем на одном. Ада заняла оставшийся.

 Объявляю заседание Чердачного клуба открытым,  провозгласила Эмили, пристукнув по столу деревянной ложкой, которую ей передала Руби.  Кто хочет высказаться?

Артур и Кингсли одновременно потянулись за ложкой, но Уильям их опередил. Схватив ложку, он вскочил и немедленно слился с бледно-голубой тенью позади себя.

 Недавно я упражнялся в очень интересном месте,  начал он.  В самой старой части дома.

 В заброшенном крыле?!  не удержалась Ада.

Эмили забрала ложку у брата и протянула Аде.

 Говорить разрешается тому, у кого в руке ложка,  заявила она.

Ада взяла ложку.

 В заброшенном крыле?  повторила она уже спокойнее.

И вернула ложку Уильяму.

 Да,  подтвердил Уильям.  Позавчера я пошел вслед за этим егерем, Мальзельо. Он собирал мышей из мышеловок и заряжал ловушки свежим сыром.

До Ады донесся всхлип Измаила. Но никто его больше, похоже, не услышал. Она посмотрела вниз и увидела у своих ног мерцающий силуэт мышонка.

 Он открыл двойные двери с медными ручками и зашел внутрь,  продолжал тем временем Уильям.  Он явно шел с какой-то целью. Но захлопнул за собой двери быстрее, чем я успел взглянуть.

Ада снова взяла ложку.

 Эта комната носит название Купальня Зевса. В ней Мальзельо разводит фазанов для комнатной охоты моего отца,  объяснила она.

Руби подалась вперед и осторожно, с извиняющейся улыбкой, взяла ложку у Ады.

 Миссис УБью говорит, что она сыта по горло Мальзельо и его нелепыми запросами. То ему «Голубой громмер» для мышеловок подавай, то овсянки целый мешок, то три копченых лосося. Не говоря уж о морковке. Почти вся морковка с огорода ему уходит.

Эмили протянула руку, и Руби вложила в нее ложку.

 Мы не знаем, что именно Мальзельо содержит в Купальне Зевса,  сказала Эмили,  но у этого «чего-то» странные аппетиты. Овсянка, копченый лосось и дохлые мыши

Ада услышала сдавленный всхлип, переходящий в писк.

 Вношу предложение,  продолжила Эмили.  Чердачный клуб должен выяснить, что именно Мальзельо содержит в Купальне Зевса.

Эмили обвела взглядом собравшихся.

 На мой взгляд,  сказала Ада, взяв ложку,  от Мальзельо ничего хорошего ждать не приходится.

В оставшееся время были заслушаны доклады членов клуба. Кингсли, прирожденный верхолаз, сделал сообщение о некоторых любопытных образчиках расписных труб, исследованных им в восточном крыле. И желал бы, чтобы остальные члены клуба тоже полюбовались на них. Артур Халфорд, прирожденный механик, рассказал об усовершенствованных ремнях безопасности, которые им следует при этом надеть.

Руби, прирожденный повар, доложила, что у нее все готово для полуночного пиршества на крыше, а Уильям добавил, что позаимствует у своего отца телескоп, для того чтобы они могли любоваться звездами.

Ада отмалчивалась. Похоже, все члены клуба, кроме нее, обладали каким-то выраженным талантом.

Назад Дальше