Я сумел взять себя в руки и влиться в эту реальность. У меня даже появились друзья, причем не только обычные люди, но и оборотни с вампирами. Да что уж там, среди близких знакомцев затесался самый настоящий маньяк, со своим отношением к которому я до сих пор так и не определился.
Удалось даже свыкнуться с новыми возможностями, доставшимися мне после попадания в тело Игната Дормидонтовича Силаева. А был новоиспеченный коллежский секретарь Силаев ни много ни мало, а полицейским видоком. То есть человеком, который, используя магические руны-татуировки на своем теле, способен в трансе наблюдать то, что произошло в момент убийства, даже спустя сутки после преступления. До недавнего времени в суде эти свидетельства принимались без особых проблем и вещественных доказательств.
Прочему до недавнего времени? Да потому что после позапрошлогоднего указа императора предоставленная видоком информация уже не является неопровержимым доказательством, а принимается как простые свидетельские показания. Почему? Причиной тому стал начальник особой новгородской школы, в которой выращивали специалистов, способных поднять торжество правосудия на небывалый уровень. Он же превратил школу в секту убийц, дискриминировал не только себя, но и всех видоков, покинувших альма-матер еще до свершившегося безобразия. Там вообще была мерзкая история, в которой по самую пятую точку увяз сыночек императора.
Сына император наказал, а вот сердобольная мамаша чокнутого принца затаила на меня злобу. Именно из-за мстительности ее императорского величества, чтоб ей кикимора досталась в невестки, я сейчас и еду на коне в гражданском костюме. Нет, в седло я забрался по собственной воле, а вот форму титулярного советника у меня отобрали, чтобы угодить этой венценосной стерве. О том, что время от времени меня посещают наемные убийцы, вообще умолчу.
Воспоминания об императрице испортили настроение, и я наподдал пятками по бокам кобылки, желая ускорить движение. Лошадь недоуменно всхрапнула.
Извини, дорогая, похлопал я ее по шее.
Ваше благородие? напрягся посланный за мной городовой.
В седле он держался намного лучше меня. Явно бывший кавалерист.
Все нормально, Данилыч, отмахнулся я, гася внутреннее раздражение.
Да уж, только «благородие». До высокоблагородия недотянул, хотя и должны были дать при выходе в отставку коллежского асессора, который как раз и есть то самое высокоблагородие. И не то чтобы мне так уж важны все эти титулования, но все, что связано с той компанией по дискриминации после дела с «сосудами жизни», вызывало глухое раздражение. Впрочем, грех жаловаться судья, мэр и многие другие видные жители Топинска не дали опустить меня на дно общества, несмотря на реальную опасность вызвать недовольство самой императрицы. В Топинске вообще живет народ не из трусливых мало того что сибиряки, так еще и обретающиеся под боком Стылой Топи.
Долго еще? спросил я у городового, больше чтоб отвлечься от надоедливых воспоминаний.
Да уже почти приехали, ваше благородие.
Так оно и оказалось. Небольшая и очень живописная полянка должна была навевать пасторальные мысли. Увы, впечатление портило наличие на ней полудюжины полицейских во главе с моим старым другом Лешей. Еще тут находился какой-то неопрятный мужик, мявшийся у самого края полянки. Он держал под уздцы такую же неприметную и неказистую лошадку, терявшуюся на фоне полицейский скакунов.
После моего возвращения из убийственного турне по Владимиру, Новгороду и Москве в полиции разразилась карьерная буря. Наш полицмейстер, уволивший меня в угоду московским властям, после ядовитого и толстого намека членов топинского сигарного клуба подал в отставку. Вместе с моей должностью городского видока в небытие улетел и особый отдел канцелярии генерал-губернатора Западной Сибири по присмотру за добычей и распространением дурманящих зелий. Так что Дмитрий Иванович Бренников, некоторое время прослуживший в этом отделе моим помощником, вернулся в полицию, причем сразу на должность исполняющего обязанности полицмейстера, при этом проскочив в табели о рангах до уровня надворного советника.
Вот так и получилось, что для московских властей я весь в опале и загоне. А на самом деле живу себе практически безбедно.
Что же касается Лехи, то после всех пертурбаций он стал полноценным уездным следователем и получил вожделенный чин коллежского секретаря.
Приветствую вас, Алексей Карлович, церемонно поздоровался я, что делал всегда, когда рядом находились подчиненные новоиспеченного следователя.
Простите за срочный вызов, Игнат Дормидонтович, слишком уж преувеличенно заботливо обратился ко мне друг. Надеюсь, поездка в седле не показалась вам слишком утомительной.
Вот зря он меня подначивает. Сейчас ляпну что-нибудь при подчиненных, потом дуться будет. Это Леха так намекает на мое пристрастие к паромобилям и не самое нежное отношение к лошадям. Но так уж получилось, что к этой заимке вела лишь узкая тропинка в густом лесу, по которой паромобиль не проедет. Пришлось трястись в седле. Впрочем, прогулка вышла на удивление приятной, да и лошадка оказалась тихой.
Не дождетесь, глубокоуважаемый Алексей Карлович, с ехидной улыбкой ответил я. Что тут у нас?
Леша намек понял и тут же посерьезнел.
Убийство. Кто-то подрал шатунов, причем прямо в землянке.
Как узнали, глушь ведь дремучая? спросил я, осматриваясь.
На полянке, кроме сооружения, очень напоминавшего домик хоббита, имелась только пара навесов для сушки трав. А за пределами ее вековой лес без признаков другого жилья на пару километров.
Тут неподалеку деревенька бирюков, пояснил следователь. Шатуны сговорились с ними насчет подвоза продуктов. Вон тот мужик с утреца привез картошку да хлеб с молоком и застал здесь всю эту красоту.
Покосившись на землянку, Леша судорожно сглотнул. Я же посмотрел на свидетеля. В ответ тот лишь еще больше насупился и натянул картуз на глаза. Впрочем, подозревать его в чем-то было рановато. Бирюки вообще народ нелюдимый. Живут в опасной близости от Топи, выращивают магические травки, на чем неплохо зарабатывают. Но платят Топи за сытую жизнь почти наравне с шатунами. В пользу непричастности свидетеля говорило и то, что он, увидев последствия смертоубийства, все же решился съездить в Топинск и привести полицию.
Я только краем глаза глянул, да и то дурно стало, справившись с приступом тошноты, продолжил следователь. Даже представить страшно, какая тварь могла выползти из Топи.
Не факт, хмыкнул я, осматривая вход в большую полуземлянку, действительно чем-то напоминающую жилище хоббита.
Шатуны любят делать такие убежища с небольшим насыпным холмом. Многие еще и высаживают сверху что-то наподобие газона.
У меня имелись обоснованные сомнения насчет гостя из глубин Стылой Топи. И хорошо бы они подтвердились. Бывал я однажды в сердце Топи. Ни одного монстра, к счастью, не встретил, но даже их зыбкие тени и голоса навевали неподдельный ужас.
В общем, внешний вид землянки пока не подтверждал ни версию о монстре из глубин места Силы, ни то, что здесь побывал простой мишка, пусть и в местной увеличенной версии. Любой зверь, добираясь до жертвы, разворотил бы здесь все похлеще бульдозера, а мы имеем всего лишь вывороченную тяжелую дверь. К тому же такое впечатление, что выламывали ее изнутри, словно убийца не врывался в землянку, а, наоборот, напролом пытался покинуть ее. Впрочем, какой смысл гадать, если через пару минут мне предстоит убедиться во всем воочию.
За последние годы мне довелось повидать всякого, но профессиональной флегмы опытного патологоанатома я так и не приобрел. Вид разодранных тел, залитых кровью стен и разбросанных повсеместно внутренностей вызвал легкий приступ тошноты. А уж запах тут стоял такой, что никакими словами не передать. Леха полез следом за мной, явно чтобы показать подчиненным свою крутость, но сделал это зря.
За спиной послышался торопливый топот, а затем выразительные звуки блевания. Теперь будет корить себя за глупый поступок, хотя я уверен, что полицейские отнесутся к данному казусу вполне нормально. Наверняка те, кто явился сюда по вызову, проделали аналогичные действия в таком же порядке.
Ну а я лишь достал из сумки свою новую задумку респиратор с дополнительной пропиткой душистыми травами. Таскать с собой противогаз было очень неудобно, а на месте преступления, помимо вполне естественных для таких ситуаций запахов, бывают и токсичные сюрпризы. О моих талантах преступники знали не так уж мало и порой прибегали к радикальным методам, пытаясь помешать мне войти в транс.
А неплохо здесь устроились шатуны. Обширная полуземлянка площадью квадратов тридцать, часть пространства съедала русская печь. В яркий день даже небольшого размера окно, находившееся над дверью, пропускало достаточно света, чтобы не пришлось зажигать фонарь. Но гогглы ночного видения я все же надел. Опыт в таких делах у меня большой.
Благодаря этому самому опыту и тренировкам мне уже не приходилось копировать японских самураев на чайных церемониях, дабы принять более устойчивую позу. Так что становиться коленями в подсохшую кровь нет никакой нужды. Я просто отошел в угол возле входа, выпрямился и глубоко вдохнул пропитанный травянистым запахом воздух. Ароматы гниения тоже ощущались, но не столь остро, чтобы сбить меня с концентрации.
Любое убийство оставляет на ткани мироздания отчетливый след, своеобразный шрам, который видок способен увидеть в течение суток. Благодаря расторопности бирюка до истечения этих самых суток еще далеко. Сконцентрировавшись, я постарался войти в транс, используя усиливающие мой дар руны-татуировки. Заглянуть в прошлое у меня конечно же не получится, а вот увидеть отпечаток тех событий, пока что не растворившийся в реальности, я вполне способен.
Когда открыл глаза, то увидел уже совсем другую картинку. Звука, как всегда, не было, зато имелся шанс уловить эмоции как жертв, так и убийцы, но это как пойдет.
Теперь освещение шло не от окна, а от лампы на столе. Распотрошенные тела в трансе выглядели целыми и даже живыми. Два шатуна сидели у стола и внимательно осматривали нечто, лежащее на столешнице. Я остро ощутил чужой восторг, который вызывал в шатунах таинственный предмет. А еще они явно предвкушали что-то очень приятное в ближайшем будущем. Затем в одном из шатунов, в том, что меньше ростом, но с более резкими эмоциями, мелькнуло раздражение, и было оно направлено на третьего персонажа худощавого паренька лет шестнадцати, наблюдавшего за старшими товарищами, сидя на лавке у стены. А вот в нем ни восторга, ни предвкушения не было и следа, зато душу парня разрывало беспокойство.
То, что я смог ощутить эмоции всех трех действующих лиц, означало, что передо мной либо три будущих покойника, либо две жертвы и убийца. В общем, в разрыве ткани мироздания тем или иным образом участвовала вся троица. Сейчас либо появится убийца, либо явно теряющийся на фоне более мощных сотоварищей юноша каким-то чудесным образом угробит напарников. И, кажется, я догадываюсь, каким именно.
Наконец раздражение невысокого и более резкого шатуна превысило определенный уровень и он что-то сказал пареньку. Тот вскочил с лавки и с пылом ответил, ткнув пальцем в сторону предмета на столе. Невысокий не стал продолжать спор и внезапно с потрясающей скоростью выхватил из поясных ножен столь любимый шатунами нож-тесак и метнул его в парня. Юноша дернулся в попытке увернуться, но помогло слабо клинок вместо груди врезался в плечо. Сильный удар отбросил юного добытчика обратно на лавку. Затем бедолага скатился на пол.
Метатель тесаков перевел взгляд на своего напарника и сказал ему что-то резкое. Второй шатун удрученно вздохнул. В его эмоциях не было злости к пострадавшему пареньку, но хватало жадности и страха перед явно опасным подельником.
Вздохнув еще раз, шатун встал с лавки и, вытащив из ножен свой полутесак, нехотя направился к раненому. Даже если бы я не мог ощущать его эмоции, намерения мужчины сомнений не вызывали ни у меня, ни у паренька. А вот дальнейшее стало сюрпризом для всех участников разыгрывающейся трагедии. От парня повеяло мощнейшим страхом, болью и почему-то удивлением. То, что произошло дальше, я уже видел, причем не один раз.
Как там объяснял мне профессор Нартов? «Временный переход накопленной телом энергии в псевдоплоть. Часть псевдоплоти нарастает на тело, создавая как бы живую маску и шерсть, часть проявляется внутри, серьезно усиливая мышцы, а также способствуя быстрому заживлению ран».
Вот именно это сейчас и происходило. Паренек превращался в волколака антропоморфное существо с головой волка и когтистыми лапами. Судя по всему, это у него впервые в жизни.
Не самые идеальные условия для инициации, но лучше так, чем позволить зарезать себя, как поросенка. Добить парня не успели. Обращение прошло очень быстро, пусть и болезненно для подранка. Но и шатуны опешили настолько, что не успели вмешаться в процесс, а потом было поздно. Новообращенный волколак полностью слетел с нарезки и отдался звериным инстинктам, а они сработали как положено.
Оборотень сорвался с места и вгрызся в глотку противника клыками они пусть и псевдоплоть, но от этого не мягче тех, которыми обладают обычные волки.
Тактика так себе, это я помню еще по рассказам моего друга Евсея. Он вообще предпочитал бить когтями, а не совать в пасть что ни попадя. Пенять волколаку не стоит опыта у того ровно пара секунд бытия в новом статусе. Впрочем, хватило и инстинктов. Шатун умер практически без сопротивления. Скорее всего, из-за удивления и шока. Так-то они ребята тертые, что и подтвердил инициатор убийства молодого напарника. Не успел волколак отбросить от себя труп, как его откинуло назад от удара пули.
Шатун оказался очень быстрым стрелком и вполне мог бы выйти из этой схватки победителем, но в барабане у него были свинцовые пули, а для волколака с хорошим запасом энергии они что слону дробина. Раны на оборотне затягивались очень быстро, а боль и звериная ярость лишь ускорили его движения.
Через пару секунд все было кончено. Обезумевший от боли зверь, в котором не осталось ничего человеческого, в ярости драл труп своего обидчика. Ошметки летели во все стороны. Это зрелище так завораживало, что я едва не упустил подходящий момент. Движением подсекающего рыбу рыбака, за которое меня наградили прозвищем Ловец, я набросил связующую нить на убийцу и почти сразу вывалился в реальность. Призрачная нить натянулась до предела, но не порвалась, а это значит, что убийца ушел не так уж далеко. Что самое неприятное, за ним придется идти к центру Топи.
Выбравшись наружу, я стянул с себя респиратор и с наслаждением вдохнул ароматный лесной воздух.
Ну, что там? с нетерпением спросил Леша Какой-то монстр?
Нет, ответил я, разборки между шатунами. Один из них оказался волколаком.
Вот уж не было печали, погрустнел юный следователь.
И я вполне его понимал. Поработай здесь тварь из Топи, мы бы просто закопали трупы и отправились восвояси, а вот за волколаком придется идти, причем если я сумел активировать путеводную нить, то выдвигаться нужно прямо сейчас, не дожидаясь подкрепления. А ведь полицейские в лесу чувствовали себя так же, как бирюки в элитных кварталах Топинска.
Связь установил? словно услышав мои мысли, с надеждой спросил Леша.
Да, огорчил я друга, но меня волновало кое-что другое.
Ситуация не самая стандартная. Шатуны получили свое профессиональное прозвище из-за особого образа жизни. Полулегальные добытчики магических растений и частей тел измененных местом Силы животных ходили в Стылую Топь в основном зимой, когда там было не так опасно. Летом в те места сунуться мог только самоубийца. Шатуны обычно проводили межсезонье в Топинске, осложняя горожанам жизнь своими выходками. И все же хватало тех, кто отсиживался на таких вот заимках, уподобляясь бирюкам. Но так они могли лишь снизить затраты на летнее безделье, а не надеяться на серьезный заработок. Тогда что же такого ценного не поделили эти ребятки? Находясь в трансе, лежащий на столе предмет рассмотреть я не сумел, а сейчас его там уже не было.
По коням! скомандовал Леша, пока я раздумывал.
Этот приказ касался и меня, а вот бирюк попытался тихонько ретироваться, но и его привлекли к вылазке в сторону Топи. Происходящее не нравилось практически всем участникам, но Уложение о полицейской службе не оставляло пространства для маневра. Конечно, я мог бы сказать, что связь не установил, но, если честно, поддался азарту и любопытству, очень уж хотелось узнать, из-за чего разгорелась вся эта кровавая вакханалия. Да и парня было жаль.