Что это за место? спросила она. Кто эти люди?
Асим пожал плечами.
Может, какой-то культ? Знаешь, как окциденталисты любили наряжаться и притворяться древними мистиками. Орден того Братство сего Он проводил ее до стола в форме полумесяца в задней части комнаты, за которым находились остальные тела. Часть из них остались, где сидели. Другие лежали на полу. Асим остановился у центра стола, сдергивая покрывало, под которым скрывалась сидящая фигура в пурпурной мантии.
Одно мы знаем точно, сказал он, это лорд Алистер Уортингтон. Он поднял руку мертвого мужчины. На почерневшем мизинце было надето серебряное кольцо с печаткой. На плоской передней части был выгравирован герб: вздыбившийся грифон, сверху голова рыцаря и рука в доспехах с мечом. Внизу единственная прописная «У».
Это тот самый Алистер Уортингтон.
Английский Паша собственной персоной, ответил Асим.
Фатима слышала это прозвище, как и само имя Уортингтона. Англичанин, который помог договориться об англо-египетской конвенции и добился специальных прав для нового правительства Египта. Его деньги и влияние поддерживали мирную, защищенную торговлю и строили Гизу.
Английский Паша обнаружен убитым, исправила она.
Я надеялся, ты скажешь, что у них просто заклинание пошло наперекосяк, поморщился Асим.
Фатима покачала головой.
Я видела двери. Кто-то сюда ворвался. Она изучила тела. Люди пытались от них сбежать. Тот, со сломанной шеей, наверное, решил проявить храбрость. Пытался сражаться. Остальных сожгли заживо.
Асим кивнул. Скорее всего, он пришел к тому же выводу, но надеялся легко отделаться.
Убийство. Ты хоть представляешь, сколько будет бумажной работы?
Враги у Английского Паши имелись? спросила Фатима, игнорируя вопрос.
Богатые люди всегда имеют врагов. Так они обычно и становятся богатыми.
Разве он не должен был помогать на королевском мирном саммите?
Ты имеешь в виду тот, где пытаются остановить европейцев запустить свежий крестовый поход друг против друга? Думаешь, это может быть как-то связано?
Не знаю, ответила она. Зачем устраивать резню такого масштаба, чтобы убить одного человека? Нет, кто бы это ни сделал, время и место выбрали намеренно. Эту сцену хотели показатьсловно кровавую картину. Она оглянулась на флаг. В самом низу было вышито Quærite veritatem. «Ищите истину», если она правильно перевела с латыни.
Еще один момент, сказал Асим. Он наклонился, чтобы поднять простыню со съежившегося тела на полу. Обгоревшее, как и остальные, но кое-что отличалосьжертва носила обтягивающее белое платье до лодыжек. Единственная женщина в комнате, заметил инспектор.
Более того. Ее шею окружало широкое ожерелье пестрых камней, свисая до груди. Усехукрашение, вышедшее из моды около двух тысяч лет назад. Фатима опустилась на колени, чтобы рассмотреть золотые сережки, проглядывающие под париком из черных косичек: резное изображение женщины с распростертыми крыльями.
Еще кто-нибудь наподобие? спросила следователь. То есть, в костюме?
Асим снял покрывало с другого тела. Под ним лежал мужчина с пятнистой шкурой гепарда на плечах. А она-то думала, что больше эта ночь ее ничем не удивит.
Должно быть, они вечеринку затеяли, предположил Асим.
Очень странную. Ее взгляд перескочил к другому телу, где из-под белого покрывала торчала рукабудто пыталась дотянуться назад, до мира. Она присмотрелась внимательнее. Обугленные пальцы сжимали платок с лавандовой «Д» курсивом.
Думаешь, некроманты сработали? осведомился Асим. Его усы нервно дернулись. Может, неудачная попытка создать гулей? Инспектор во всем винил некромантов. Его послушать, так хозяева немертвых скрывались за каждым преступлением. И он ненавидел гулей. Впрочем, а кто нет?
Вряд ли, ответила она. Создание гулей не включает превращение трупов в горючий материал. Сама мысль об огненных гулях вызвала судорогу у усов Асима. Кроме того, я не видела никаких таквинов через спектральные очки. Для создания гулей некроманты используют алхимическую субстанцию. Колдовство, которое она видела, было чем-то иным. Свидетели? Ночной дворецкий?
Асим покачал головой.
Похоже, когда лорд Уортингтон устраивал эти собрания, он отпускал человеческую прислугу. Ночной дворецкий прибыл после гуляний. Остаются только они. Он махнул на строй автоевнухов, стоявших неподвижно, пока вокруг работали полицейские. В докладах утверждалось, что некоторые механические люди обрели самосознаниефеномен, сбивавший министерство с толку. Не похоже на подобный случай.
Однако кое-кто есть, продолжил Асим. Дочь лорда Уортингтона.
Фатима резко обернулась.
Дочь? Почему ты раньше ее не упомянул?
Инспектор поднял руки.
Она приходила в себя. Я тебя проведу. Они вышли из комнаты и принялись спускаться по слишком длинной лестнице.
Абигейл Делено Уортингтон. Похоже, она вернулась домой после происшествия. Ночной дворецкий обнаружил девушку в гостиной без сознания. Говорит, столкнулась с таинственной фигурой. Может, выживший. А может, преступник. Но лучше, если она сама объяснит. Просто, что бы ни случилось, не позволяй ей говорить с тобой по-арабски.
Она говорит на арабском? спросила Фатима.
Ни в коем случае. Только она об этом не знает. Нам переводил ночной дворецкий. Но у тебя может получиться лучше.
У подножия лестницы они повернули вниз по коридору, в конце которого два полицейских охраняли двойную дверь. Увидев Асима, они распахнули створки, предоставляя проход. Комната была столкновением архитектуры, определявшим остальной дом. Но вместо дорогих ковров и мечей ее занимали книги. Бесконечные книги на деревянных полках. Библиотека. Книги разбавляли картины в ярком ориенталистском стиле, многие изображали рушащиеся здания с благородными феллахами или султанами в аляповатых нарядах. На других разыгрывались сладострастные сценки, где едва одетые алебастровые женщины бездельничали в окружении темнокожих прислужников.
В библиотеке собралось пять человекне считая автоевнуха с подносом хрустальных графинов. Четверо стояли вокруг модного, цвета мха турецкого дивана с длинными изгибающимися серебряными ножками. По виду, его создали, чтобы в нем удобно было развалиться, но сейчас на диване сидела женщина, опираясь на груду лазурных подушек с горчичными кистями. Она была в свободном кремовом платье, выглядела на 2526 лет, стройная и с длинной шеей, темно-рыжими волосами, ниспадавшими на лямки и ленты на ее плечах. Черты ее загорелого лица были подчеркнуто английскими: короткий острый нос и лицо почти в форме сердечка. Абигейл Уортингтон, предположила Фатима. В настоящий момент тонкий и невысокий мужчина с темными волосами в формальном вечернем пиджаке и серых штанах в полоску склонился перед ней на коленях и перевязывал девушке руку.
Наконец-то вернулись! сказал кто-то со злостью.
Фатима перевела взгляд на другого мужчину, чьи широкие плечи выпирали из черного жилета поверх частично расстегнутой белой рубашки с ослабленным галстуком. Его голову венчал нимб золотых кудрей, которые формировали щедрые бакенбарды.
Вы попросту оставили нас запертыми и под охраной ваших жандармов? напирал он на прекрасном английском. Его размахивающие руки расплескивали вокруг содержимое бокала.
Уймись, Виктор, гнусаво произнес его товарищ. И без того все на нервах. Крупный мужчина собирался спорить, но тут заговорила Абигейл Уортингтон.
Перси прав, мелодичный голос звучал хрипловато. Ссоры с этими людьми нам ничем не помогут. Они не могут изменить то, что случилось. Она подняла голову, устремляя на них подпухшие красные глаза, на ее лице промелькнуло замешательство, когда она увидела костюм Фатимы. Она держалась лучше, чем другие женщины. Две другие стояли вытаращившись и шептались, прикрываясь ладонью. Когда Абигейл заговорила снова, она говорила на арабском: Простите. Бренди. Виктор. Он пить. Очень. Делать глупый.
Фатима поморщилась. Асим не преувеличивал. Ее арабский был прямой атакой на уши. Следователь решила спасти их всех и ответила на английском:
Ничего, мисс Уортингтон. У вас выдалась тяжелая ночь. Позвольте выразить соболезнования.
Сине-зеленые глаза Абигейл снова расширились при взгляде на Фатиму. Как и глаза ее компаньонов. Шептуньи тут же затихли.
Вы говорите на английском! И с таким чудесным акцентом! Хотя не могу его определить. Восхитительно! Она утерла слезы с щеки. Благодарю вас. И прошу, просто Абби.
Значит, Абби. Я агент Фатима из египетского Министерства алхимии, заклинаний и сверхъестественных сущностей.
Агент, восторженно произнесла Абигейл. Сначала ваша страна позволяет женщинам голосовать, теперь я узнаю, что они позволяют вам служить в полиции!
Министерствоэто не полиция. Я работаю с инспектором Асимом над необычными делами. Боюсь, смерть вашего отца попадает в эту категорию.
Лицо Абигейл помрачнело, и она плотно сжала губы.
Они не пустили меня посмотреть Она сглотнула. Как я понимаю, был огонь?
Да, и более того. Фатима деликатно объяснила состояние тел.
Мой Бог! воскликнул Виктор. Он опрокинул бокал бренди. Убийство! Значит, колдовство?
Что это еще может быть? прошептала Абигейл. Бедный папа. Надеюсь, он не мучился. Кажется, она снова готова была расплакаться, но прижала руку к оранжевой ленте у талии и продолжила ровным голосом: Чем я могу помочь, агент?
Инспектор Асим сказал, что вы с кем-то столкнулись?
Абигейл вздрогнула.
Да. Я только добралась до дома. Когда зашла, было до странности тихо. Я еще не выбралась из гостиной, когда появился он. Мужчина в черной мантии.
Фатима занесла информацию в блокнот.
Не из ваших слуг?
Абигейл покачала головой.
Можете его описать?
Выражение лица девушки стало неловким.
Не совсем. На нем была маска. Она прикоснулась к лицу, будто представляя ее на себе. Золотая. С символами. Помню, что он был высокий. Очень высокий! И его глаза. Я никогда не видела таких глубоких глаз.
Это он сделал? Фатима указала на перевязанную руку.
Абигейл покраснела.
Нет. Я ну, понимаете, я потеряла сознание. Как только увидела того ужасного мужчину. Глупая я гусыня, упала на свою же руку. Перси, умница, ее перевязал.
Сделал что мог, приподнялся худой юноша.
Можете еще что-нибудь рассказать о том мужчине в золотой маске? надавила Фатима.
Я была в обмороке, пока меня не нашел Хамза, с сожалением покачала головой Абигейл.
Хотел бы я там быть, выкрикнул разгоряченный Виктор. Я бы показал этому дьяволу парочку приемчиков! Он опрокинул еще один бокал и повернулся к Фатиме. Я хочу знать, что вы с вашим инспектором делаете, чтобы задержать этого преступника! Разве вы не должны его преследовать?
Фатима смерила его бесстрастным взглядом. Хотя бы один такой попадался на каждом происшествии.
Я не услышу ваше полное имя?
Он выпятил квадратный подбородок:
Виктор Фицрой.
Будто это что-то значило.
Прошу прощения за мои манеры, примирительно произнесла Абигейл. Это мои друзья. Вспыльчивый блондинэто Виктор. Мой доктор понарошкуПерсиваль Монтгомери. Мужчина с темными волосами ухмыльнулся сквозь короткие, но пышные усы. А это Бетани и Дарлин Эджингтон, мои былые подруги по проказам. Женщины кивнули, хоть кичливость в их карих глазах сохранялась. Сестры. Теперь Фатима заметила: одинаковые вздернутые носы, темно-русые волосы и худые, вытянутые лица.
Мы все вернулись, когда Абби позвонила, сказал Персиваль. Бедный старик Уортингтон. Пусть его душа покоится с миром.
Абигейл всхлипнула и промокнула глаза.
Всего несколько вопросов. У вашего отца были враги?
Враги? Кто бы захотел навредить моему отцу?
Может, кто-нибудь из его сотрудников? Деловой соперник?
Полагаю, подобная жуткая вещь могла произойти. Но я мало знаю о делах моего папы. Для таких вещей голова приспособлена у Александра.
Александр?
Мой брат. Он управляет коммерческими делами семьи. Он за границей.
Фатима торопливо добавила запись.
Последний вопрос. Вы что-нибудь знаете о том, чем ваш отец занимался этим вечером? Кто все эти люди?
Тайное братство. Одна из папиных причуд. Меня не слишком-то посвящали.
Есть какие-либо причины считать, что у братства могли быть враги?
Не могу представить. Консервативные старики в глупых шляпах собирались, чтобы выпить и выкурить сигару. Кто их воспримет настолько серьезно, чтобы убить?
Фатиме хотелось указать, что кто-то именно так и поступил. Но она закрыла блокнот.
Благодарю. Пусть память об отце остается в вашей жизни.
Пожалуйста, агент, сделайте все, что можно, чтобы отдать этого убийцу под суд, сказала Абигейл, в ее мокрых глазах стояла мольба. Мой папа заслуживал большего.
Фатима кивнула, и они с Асимом покинули комнату. За дверью он окинул ее почтительным взглядом.
Твой английский не хуже твоего костюма. Я только половину уловил. Что-нибудь выяснила?
Кроме мужчины в маске? Немногое.
Ну, будем работать с тем, что имеем. Мы послали весточку этому Александру. Допустим, он прибудет через несколько дней. К тому времени это дело попадет во все газеты. Он тряхнул головой. Бумажная работа будет невыносимой.
Она резко остановилась, когда кто-то завернул за угол, почти в них врезавшись. Юный полицейский. В руках он держал чашку, пытаясь не пролить ее содержимое и не справляясь с этим. При виде Фатимы на его лице появилось удивление, а затем облегчение, когда он заметил Асима.
Инспектор! Ваш кофе! Он протянул чашку, на вид полупустую. Асим принял ее с равнодушным лицом.
Агент Фатима, поприветствовал полицейский, уже вежливее, чем прежде. Вас я тоже искал. Кое-кто хочет с вами встретиться. Он повернулся. Она прямо за мной шла. Надеюсь, я не а, вот она!
Фатима увидела другую фигуру, несущуюся по коридору. Молодая женщина в черном плаще и длинной темной юбке, которая шуршала при каждом шаге. Когда она их заметила, ее лицо просияло под небесно-голубым хиджабом.
Добрый вечер, поздоровалась она, переводя дыхание. Она посмотрела на Асима, а потом повернулась к Фатиме. Агент Фатима, я все-таки сумела вас поймать. Хвала Аллаху!
Фатима с сомнением ее разглядывала.
Не уверена, что мы встречались
А! Где моя голова? Женщина принялась рыться в коричневой кожаной сумке, переброшенной через плечо. После неловкой паузы она добыла нечто довольно неожиданное. Серебряный значок с ее портретом и словами «Министерство алхимии, заклинаний и сверхъестественных сущностей».
Я агент Хадия, сказала она. Ваша новая напарница.
Фатиме показалось, что она почти слышит, как дергаются усы Асима.
Глава четвертая
Автоевнух в абиссинском кафе поставил на стол две белые фарфоровые чашки и удалился в жужжании шестеренок. Фатима заказала крепкий цветочный бленд из Эфиопии, быстро вытесняющий привычные турецкие смеси. Она отхлебнула. То, что надо, ложка кофе, ложка сахара, как раз пены. Заведение скорее напоминало кафе, чем традиционную ахву, с его современной отделкой и клиентурой. К тому же кафе оставалось открытым всю ночь, и она часто сюда приходила в конце смены, чтобы расслабиться.
По крайней мере, так протекало большинство ее визитов.
Фатима отставила чашку, чтобы пробежаться по бумагам в лежащей перед ней папке. Во время неловкого и молчаливого возвращения из Гизы она уже их просматриваламинимум три раза. Или так, или пришлось бы поддерживать разговор. Теперь она читала вслух:
Хадия Абдель Хафиз. Двадцать четыре года. Родилась в семье среднего достатка в Александрии. Изучала сравнительную теологическую алхимию в местном университете. Лучшая в своей группе. Она сделала паузу, подняла глаза. Два года преподавала в Египетском колледже для девушек в Америке?
Хадия, сжимавшая чашку с черным мятным чаем, оживилась, оправила свой китель, похоже, она обрадовалась, что ей наконец позволили говорить. Фатима почти забыла, как выглядит министерская униформа для женщин, поскольку сама давно уже от нее отказалась. Помимо кителя на девушке был слишком уж выделяющийся небесно-синий головной платок. Приверженцы традиций и египтяне из глубинки все еще неодобрительно относились к цветастым или узорчатым хиджабам, даже в Каире. Очевидно, она хотела создать образ абсолютно современной женщины.