- Тихо, - сказал Чарльз.Ты ж привычный вроде
Горы появились из темноты. Сперва выкинули огромные валуны, что проступили седоватыми будто инеем подернутыми великанами.
Теперь, когда глаза слегка привыкли к темноте, он видел и Милли. Та сидела ровно, расслабленно, и кажется, вовсе не подавала признаков усталости. А ведь они сутки, почитай, в седле. И сколько еще ехать придется?
Тропа стала шире. Она, вползшая змеею в узкое ущелье, раскрылась, растянулась, позволив Эдди приблизиться.
- Думаешь, ей стоит верить?шепотом произнес Чарльз, правда, сперва благоразумно накинувши на себя полог.
- Никому не стоит верить. Полностью, - поделился Эдди то ли мудростью местной, то ли личным опытом.Но идем правильно.
- Ты здесь бывал?
- Бывал. Иногда я кое-что привозил для старика.
- Кое-что запрещенное?
- Не всякие запреты разумны, - нейтрально ответил Эдди.А он кое-что продавал нужным людям.
- Тоже запрещенное.
- Ты что, шерифом стать хочешь?
- Да нет. Просто неспокойно как-то.
- Ага. Жопой чую, без стрельбы не обойдется. Жаль. Хорошее было местечко.
- Полагаешь, его и вправду
- Ему жить осталось недели две. Может, три. Ты что, не видел?
- Видел, но не думал, что все настолько запущено.
- Он последний год и держался-то на орочьих травах. Племена его знали. Может, и скотина, но дела вел честно.
Наверное, это можно было считать комплиментом.
- И что дальше?
- Дальше?Эдди сдвинул шляпу на затылок.Дальше доберемся до места. Встретим проводников. Пересечем Драконий хребет. А там, коль живы останемся, посмотрим.
Планы вдохновляли кажущейся простотой.
Чарльз кивнул.
- Останемся, - он сжал коробку с проклятым камнем, который грозил не столько славой, сколько кучей проблем. И совесть, очнувшись, нашептывала, что стоило бы повернуть назад. Домой. То знание, которое Чарльзу вручили, оно ведь не просто ценно. Оно способно изменить мир. И если Чарльз действительно погибнет, то и знание это пропадет втуне. Нечестно.Как иначе-то?
Эдди усмехнулся: в темноте блеснули клыки. И от души, почти по-родственному, хлопнул Чарльза по спине.
- Наш человек!сказал он.
А где-то далеко, позади, грохнул выстрел. И эхо потянуло, разодрало его на куски. Но стоило звуку угаснуть, и донесся гул.
Протяжный.
Низкий.
Зарокотали горы. И конь Чарльза испуганно шарахнулся в сторону. Лошади не любят выбросов силы. А эхо, долетевшее до Чарльза, заставило подобраться.
- Спешить надо.
Гул сделался яснее, отчетливей.
И заплясала лошадь Милли, но была остановлена крепкою рукой.
- Вперед!рявкнул Эдди, глянув на отвесные скалы, которые, казалось, только и ждали гостей, чтобы сомкнуться или, на худой конец, отряхнуться, сбросить на головы огромные валуны.
Камни покатились.
Зашелестели.
- Двигай!рявкнули на ухо, выводя из задумчивости. И чужой хлыст стеганул по крупу коня. Тот, завизжав не столько от боли, сколько от страха, рванул вперед. Чарльзу только и оставалось, что мысленно пообещать: если жив останется, этому орку нос сломает.
Чтоб в следующий раз не лез под руку.
Если жив останется.
Лошади летели.
По тесной каменной дороге, что втиснулась меж отвесными скалами. И эхо, рожденное в ущелье, разбивалось о стены его. Мелькали тени. И в кромешной тьме, ибо луна все еще отказывалась глядеть на землю, дорога казалась бесконечной.
Наверное, это было сродни чуду.
Лошадь не споткнулась.
Не упала.
И сам Чарльз удержался. Он изо всех сил пытался не упасть. Получилось. В какой-то миг стало тише. И откуда-то сзади донесся судорожный вздох гор, сменившийся грохотом камнепада. Потом стало тише.
Спокойнее.
Будто те камни стали заслоном.
Лошади тоже почуяли, и жеребчик Чарльза перешел на шаг. Чарльз нисколько не удивился, обнаружив рядом Милли.
- Живой?поинтересовалась она.
В темноте глаза её поблескивали, да и вовсе гляделась девица на редкость довольной. Будто не впервой ей было посреди ночи нестись куда-то, сломя голову.
- Не дождетесь, - буркнул Чарльз.
И Милисента рассмеялась.
А он подумал, что, должно быть, выглядит на редкость глупым, и тоже рассмеялся. Смех был слегка нервным, но, как ни странно, стало легче.
- Нашли время, - проворчал Эдди.
На привал мы остановились ближе к рассвету. И пусть дальше шли медленно, осторожно даже, хотя и женщина, ведшая нас явно неплохо знала местные тропы, я все одно устала. Неимоверно.
Не только я.