Утро. На крыльцо выходит поручик Ржевский. «Боже мой!» говорит он «Красота-то какая! И как же я раньше всего этого не замечал?!». «Мать, мать, мать» отозвалось привычно эхо.
Произнеся всё это как можно более повествовательно, я стал ждать реакции премьер-майора. С полминуты ничего не происходило. Сначала дядя Коля, похоже, ждал продолжения, потом начал осмысливать, а когда, наконец, осмыслил, громко расхохотался, даже ладонью по столу хлопнул.
Да-а-а! Кто бы мог подумать?! он ещё посмеялся, а потом совсем уж развеселившись, попросил: Александр Константинович, не откажите, расскажите ещё что-нибудь. А я завтра офицеров наших порадую, что так, мол, и так Ржевский Ржевскому рознь.
Я покопался в закромах памяти и рассказал анекдот, в котором Ржевский играл в карты с английскими джентльменами.
А что означает «Тут масть мне и попёрла»? не понял товарищ майор.
Карты хорошие выпадать начали. Ответила за меня Лерка.
Дядя Коля снова подвис, а потом он аж пополам согнулся.
Ну, надо же! сквозь слёзы смеха проговорил Батлер. Масть ему попёрла!
Отсмеявшись, наш хозяин осведомился, не хотим ли мы ещё чего-нибудь и, получив отрицательный ответ от обоих, всё же предложил ещё по чуть-чуть. Я согласился охотно, а Лерка наоборот нехотя, но согласилась. Мы выпили за её здоровье, и дядя Коля очень растроганно сказал:
А знаете, господа, что самое смешное? спросил нас товарищ майор и, дождавшись наших заинтересованных взглядов, пояснил: Вот тот поручик из ваших анекдотов до того не похож на нашего Василия Ивановича, что как представишь, что это всё происходит с ним
И он опять расхохотался. А мы с Леркой переглянулись.
Простите, а нет ли у него денщика? осторожно поинтересовался я.
Да как же нет?! всё ещё улыбаясь, ответил Батлер. Петька! Толковый, кстати, парень. Хоть с ним нашему Ржевскому повезло, а то бы совсем Он снова махнул рукой, изображая безнадёжность поручика. Вот из Петьки-то если не офицер, то вафмистр точно выйдет!
Мы с Леркой недоумённо переглянулись, и она с какой-то отрешённой серьёзностью произнесла:
Знаете, Николай Михайлович, если Вы сейчас скажете, что у него ещё и какая-нибудь домработница Аннушка есть, то ручаюсь, жизнь этого офицера изменится до неузнаваемости.
Озадаченный Батлер почесал затылок.
Он у Фурманова квартирует, а как жену его зовут, я право слово не знаю. Но если это и впрямь на него повлиять может, то непременно разузнаю. Он ведь в батарее капитана Блюхера, мы с ним редко видимся, да и то сказать, глаза б не глядели. Давеча смотр гарнизонный, а у него сабля на правом боку висит! Абизьяна, а не офицер!
Я был в шоке. Ржевский, Василиваныч, Петька, Фурманов, Блюхер! Да им только Котовского и не хватает!
Николай Михайлович, обращается к нему Лерка. А в вашем гарнизоне нет ли офицера по фамилии Котовский?
Вот значит как! Не у меня одного такие ассоциации.
В нашем нет. Уверенно отвечает Батлер. В Челябинске есть полковник Катковский. А что? Вы с ним знакомы?
Да по́лно Вам! машет рукой Лерка. Ну, откуда?! Просто есть у нас в Австралии и другие персонажи. Для анекдотов. Так вот Тут она призадумалась. Ладно. Потом как-нибудь расскажем Вам кто они такие на самом деле. Просто Петька, Василиваныч, Анка, Фурманов, Котовский и Блюхер, они тоже из анекдотов. Причём все они обычно в одних и тех же анекдотах взаимодействуют.
Ну-ка, ну-ка! оживился дядя Коля. Расскажите как это.
Лерка опять передала мне слово своим многозначительным взглядом. А я задал вопрос, ответ на который показался мне данный момент особенно важным:
Скажите, а этот полковник Катковский, он случайно не лысый?
Батлер задумался, углубившись в воспоминания.
Вроде бы есть у него на макушке небольшая проплешина, ну так ведь и не молод он уже. Шестой десяток, поди. А почему Вы спрашиваете?
Лерка не смогла не вмешаться:
Просто Котовский из наших анекдотов выбрит под ноль.
Да. Подтвердил я. Некоторые анекдоты и построены на этом. Ну, что он совсем лысый.
Расска́жите? с надеждой в голосе спросил Батлер.
Николай Михайлович, вмешалась Лерка. У нас с Вами остался не решённым один важный вопрос. Сколько Вы нам будете платить за обучение Ваших солдат?
Николай Михайлович расстроился. Ему, конечно же, хотелось ещё анекдотов, тем более что они про таких знакомых ему людей, но он ведь сам пригласил нас поговорить о деле. А сейчас разговор так не вовремя переключился на такую неудобную тему как деньги. Он с явным неудовольствием перестраивался на серьёзный диалог.
Господа, сколько времени займёт обучение солдат?
До какого уровня? вопросом на вопрос ответила Лерка.
Батлер помолчал, соображая, а потом поступил в точности как Лерка:
А какие бывают?
Теперь мы с Леркой задумались. Я-то уж точно. Информация о поясах и данах ему никак не поможет. В смысле ясности не внесёт. Измерять уровень подготовки бойца в количестве среднестатистических трофимов, которых он способен победить за один заход?
Николай Михалыч, начала Лерка. В каратэ существует своя система оценки уровня подготовки бойца, но в Вашем случае она не подойдёт.
А как быть? Батлер поёрзал на стуле. Вот до вашего уровня сколько их учить, к примеру?
До моего? изумилась Лерка.
Ну, да! товарищ майор, наверное, думал, что нашёл гениальное решение по измерению уровня подготовки своих солдат.
Эк Вы хватили! опешила Лерка. Я восемь лет училась!
Да-а! Долго! погруснел Батлер.
А я подумал, что дядя Коля рано отчаялся. И тут я вспомнил про другого дядю. Про соседа дядю Толю. Вот именно! В армии краповых беретов, считай, за полгода учат. А это уже почти что мой уровень. Вот только их там всё время гоняет толпа инструкторов, а нас с Леркой двое. И опять же туда не всех подряд берут, отбор есть. Точно! Надо отбор устроить! Хотя как нам это поможет, если учить всё равно всех?
А Вы, Николай Михалыч, на какой срок рассчитывали? спросила Лерка.
Да я в общем-то про месяц думал, ответил ей Батлер. Или два. Или на худой конец три. А восемь лет Это считай, что и без толку.
Да нет. Я решил всё-таки попробовать воплотить идею краповых беретов. Не без толку! Только всех всё равно не научить, поэтому надо отобрать человек писят наиболее способных. И вот с ними уже через пару месяцев результат появится.
Дядя Коля как-то не уверенно хмыкнул. Но я попытался развеять его сомнения:
Николай Михалыч, решайтесь! Пятьдесят человек это лучше, чем никто.
Да-а-а! согласно покивала Лерка. А с двумя десятками результат был бы ещё выше.
С двумя десятками? дядя Коля скорее ужаснулся, чем переспросил.
Ну, да! кивнула сестра. Чем меньше учеников, тем больше им можно уделить внимания.
Дядя Батлер задумался. Что он там внутри своей головы думал, понять было трудно. Особенно сбил с толку его первый вопрос, который он почему-то нам задал:
Господа, а как вам понравилось вчера у мадам Анжелины?
Мы с Леркой переглянулись. Действительно, чёй-то он?
Наливка великолепная! сообщила ему Лерка.
Я чё? Один не врубаюсь, что тут происходит?
Или Вы про то, что мы теперь к мещанству относимся? опять съязвила сестра.
Череда разных гримас вихрем пронеслась по лицу премьер-майора.
Вообще-то я хотел спросить, не желаете ли вы, господа, чаю откушать с её вот этими штучками всякими.
Я прям аж выдохнул. А Лерка сказала что-то в том смысле, что чуть ли не из-за надежды снова их попробовать и согласилась прийти. Товарищ майор очень удивился, но вслух ничего не сказал. Хотя, нет, он «покликал» (не могу не поржать над этим словом) Лизавету, а когда она вошла, повелел подавать чай.
Чай, как ему и полагается, был горячий. Лерка себе быстренько охладила. То есть она, конечно, не читала каких-нибудь заклинаний, во всяком случае, вслух, а просто немного подержала чашку в ладонях и всё. Я тоже попробовал.
В смысле попробовал охладить. Не сказать, чтобы прямо вот так всё взяло и сразу остыло, нет, но чай действительно изменил свою температуру на чуть более низкую.
Господа, а какого результата вы сможете за два месяца достичь с двумя десятками учеников, специально отобранных, разумеется?
Я посмотрел на Лерку, та вдохновенно что-то пережёвывала. На скорую руку запив, то что она там жевала, Лерка ответила:
Любой из них без ущерба для себя победит равного ему по силе соперника. И будет довольно уверенно противостоять двоим.
А Трофиму Синицину? напомнил о наболевшем Батлер.
Я подумал про полгода, но Лерка была оптимистичней:
Думаю, что месяца через три уже можно будет пробовать и с Трофимом.
То есть это ещё не точно? осведомился дядя Коля.
Так мы и людей Ваших тоже ещё не видели, и что от них ждать, понятия не имеем! бодро возразила Лерка. И, кстати, мы с Вами ещё и в цене пока не сошлись. А деньги для нас сейчас очень важны. Сами же говорили, что на учёбу их много понадабится.
Верно. Говорил. Не стал отпираться главный майор Армагорска. И не только на учёбу.
А на что ещё нам, мещанам, деньги нужны будут? с притворным интересом спросила Лерка.
Строго говоря, Валерия Константиновна, вы ещё не мещане. Чтобы ими стать вам потребно у градоначальника соизволение получить, но тут, я думаю, Ольга вам посодействует лучше меня. За тем к мещанскому старшине нужно, он вас в книгу запишет, и подать ему уплатите. А ещё, тут он сделал многозначительную паузу. Ещё вам обязательно обзавестись недвижимостью в городе. Дом там или квартиру, но чтоб непременно свои.
А просто в гостинице господина Мозеля мы жить не можем? на всякий случай поинтересовался я.
Жить вы сможете и у него, но своя недвижимость в городе у вас должна иметься, а то вы и на мещан не потяните. И будете считаться людьми уже подлого происхождения.
КАКОГО??? Лерка просто вспыхнула. Подлого?! Ну, знаете ли!!! она чуть не задохнулась от праведного гнева.
Правда, товарищ майор, как-то уж слишком! Вам не кажется? мне тоже не понравилось, как он нас обозвал.
Так я вам про это и толкую! Купите себе что-нибудь. Домик какой захудалый или квартирку, и живите на здоровье у Мозеля, а квартиру в наём сдавайте. Какой никакой, а прибыток. Дельце опять же своё открыть сможете, если что выгодное придумаете. Он немного помолчал, наблюдая за нашей реакцией. И ещё, Александр Константинович, порошу Вас всё-таки впредь меня так больше не называть. Не хорошо это.
А как я Вас назвал? не врубился я что-то.
Товарищ майор, ты его назвал. Грустно напомнила сестра.
Стало неудобно перед Батлером, даже подумал, как бы его в следующий раз ненароком дядей Колей не приколоть.
Глава вторая
Проводить нас до гостиницы вызвался Ерёмин. Всю дорогу он то упрашивал нас научить его драться так же как мы, потому что уже слышал и о моей схватке с Трофимом, то рассказывал о своей мечте стать вахмистром заместа Шемякина, потому что тот хочет стать офицером и выслужить себе дворянство. А то начинал расписывать, как славно учат в местной чародейской школе, и что он, когда выйдет в сержанты, непременно женится на какой-нибудь ворожее, ну, так, чтобы по хозяйству чего полезного умела.
Иногда он начинал рассказывать про то, какой правильный командир Горбунов, и что когда Латышев в статскую службу выйдет, то надобно чтоб непременно Горбунова на его место и поставили. В такие моменты его напарник, которого, кстати, звали Устином (совсем как удава из детской сказки про таинственного гиппопотама), громко соглашался с ним и заверял, что мы ещё увидим, как он в генералы выйдет. Он, конечно же, имел ввиду при этом дядю Колю, а не себя. Хотя, на мой вопрос не видит ли Устин и себя генералом, ничуть не смутившись, ответил: «А хтош ни хочит в гиниралы? Токма шо он!» и ткнул пальцем в Ерёмина. Судя по тому, как они оба расхохотались, вопрос этот не раз уже обсуждался в узком кругу ограниченных лиц.
Пользуясь случаем, я снова попытался выяснить для себя причину крутого поворота в судьбе Горбунова. Ерёмин с Устином наперебой повествовали, про то, как доблестный дядя Коля, выявив затесавшегося в захребетные князья вражину, шпионившего в пользу Филарета, не чинясь, срубил ему башку. «А оно-то вишь как, бригадиры-то князьям головы самоуправно рубить не моги, токмо гиниралам дозволяется!». «Князья-то взбунтовались, дескать, эдак-ту скоро и майоры с капитанами головы самочинно рубить зачнут. А гиниралы такой укорот им дали, что ежели кто шпиён супостатный, тому не то что поручик, а и ефрейтор пущщай без требуналу манифест выдаст!» «А государь-то наш, Тагир-то Борисыч, за самоволие такое осирчал на него люто, и вофси уж в самые солдаты хател, да токма гиниралы его упросили. Царь-то батюшка он ведь у нас хоть и крут, а всё ж отходчив, как ни крути не простой князь, а лазутчик, стало быть, правильно казнил. На том они с министрами и порешили, чтоб посерёдке, значится, ни князьям, ни гиниралам. Так вот, стало быть, значится, и стал Николай-то Михалыч из бригадиров прям в поручики».
Пипец какой-то! История мутная до невозможности. Кого не спроси, каждый свою версию озвучивает. Одно понятно, дядя Коля кого-то не того мочканул. Хотя, может, и того, но не вовремя. А с другой стороны, если он уж совсем бы всё не правильно сделал, то не был бы сейчас старшим майором. Хрен бы ему дали снова из лейтенантов, считай в подполковники выбиться. Ладно, война план покажет, а время имеет способность всех по местам расставлять, вот тогда и увидим, кто из ху.
Однако, приехали. Мы распрощались с обоими нашими провожатыми, но Ерёмин, сославшись на мучительную жажду в пересохшем горле, пошёл с нами. Устин напутствовал его словами: «Смотри не засиживайся!»
Я посмотрел на небо и попробовал по примеру Акимыча по его цвету определить время. По форме и скорости движения облаков, я заключил, что три уже было, а шести ещё нет. Когда мы вошли в фойе, оказалось, что и Лерку мучал тот же вопрос, но она его задала Аннушке, обретавшейся на рецепшене. Та практически сразу выдала:
Четыре, пятый.
Лерка поблагодарила её, и мы пошли наверх.
Что с майором делать будем? спросила она у меня, когда дверь за нами закрылась.
Не знаю пока, а что?
Лерка, бросив на стул свою треуголку и, плюхнулась в кресло.
Вот что я думаю, начала она. Михалыч крутой мужик, но вляпался в какую-то нездоровую фигню. Сдается мне, что он завалил какого-то перца, только не по понятиям завалил, а тот хоть и важный пельмень был, но тоже лихо накосорезил. Ну, а поскольку сам-то Михалыч не из простых, то нашёл способ снова приподняться. Да и главный этот Борисыч царь короче, тоже, видишь, как решил: и вашим, и нашим. Вроде как бы и приструнил, и лазейку оставил. Вот майор сейчас и будет носом землю рыть, да каждый шанс использовать.
Ага! И мы для него как раз ещё один шанс?
Да, и нехилый. Подтвердила Лерка. Только надо всё основательно продумать, чтобы и для нас это тоже шансом оказалось.
Не знай, не знай! усомнился я. Пока что на джек-пот не тянет.
А нам сейчас джек-пот и не нужен.
Это почему? я реально не понял, с чего бы нам от джек-пота отказываться.
Пользы, знаешь ли, не будет.
Чёй-то не будет? спросил я и, сняв пинжнак с карманами, уселся на диване.
Лерка сразу не ответила, поёрзала в кресле, откашлялась.
Саня, а вот скажи, сколько у нас с тобой сейчас денег?
Я задумался, поприкидывал. Выходило, что рублей эдак пятьсот-шестьсот. Так и сказал сестре.
То есть точно не знаешь? съехидничала та.
Ну, а когда считать-то было? возмутился я. Давай щас посчитаем!
Пусть даже и пятьсот, почему-то быстро согласилась на мою прикидку Лерка. А как, по-твоему, Саша, это много или мало?
Много! выдал я, хотя и сомневался в таком ответе.
А на сколько много? Что купить себе сможем? Квартиру или целый дом?
Я задумался. Получалось, что не знаю. А Лерка ждала. Я пожал плечами.
Видишь! Трудно сказать что-то определённое. А почему? снова спросила она.
Я опять пожал плечами.
Лер, мы же цен ни хрена не знаем! И вообще я не договорил.
Во-о-от! обличительно ткнув в меня указующим перстом, произнесла она. А если горячку не пороть, понаблюдать за ситуацией, пообтереться? Что тогда?
Я задумался. А правда, если всё потщательней обмозговать, то можно с Батлером и поторговаться. Только и предложить надо что-то такое, от чего он ну просто не захочет отказываться.