Поздравляю, мамочка. Прекрасный парень, услышала Заза и потеряла сознание.
Дуду
Дуду хотелось плакать. Очень хотелось. И он поплакал бы. Но никого вокруг не было. Были, конечно, другие люди. Вон силуэты здоровых мужиков на самом краю каменистой косы. Но какой интерес им плакать? Только засмеют. Или чего доброго, отберут удочку и банку с червяками. Он так их вечером копал! Ууу Вот если бы рядом была мама. Да и ей как поплачешься. Дуду с таким трудом уговорил её. Мама никак не хотела отпускать его с пацанами на раннюю рыбалку. Как всегда, значит, была права. Но ему так хотелось!!! Во дворе только и разговоров было о том, как сходили, кто сколько поймал. Мальчишки сравнивали удилища, лески, блёсны, спорили о качестве червей. Дуду они не замечали. Мало того что малец, так ещё и пришлый, новенький. Он им «не показался». Дуду с мамой переехали в этот дом года полтора назад. Так уж случилось, объясняла, как будто оправдывалась, мама. Так надо было, как будто открывает страшную тайну, объяснял мальчишкам Дуду. Но народ в этих старых проходных дворах был «тёртый». Их не проведёшь. И скоро вся ватага с большими или меньшими подробностями знала историю Дуду и его матери. Как выяснилось, знали они даже больше, чем сам Дуду. И поскольку почти у каждого из них была своя, ничем не уступающая его случаю история, пацаны, в конце концов, приняли его. «Не тушуйся, мужик, подбодрили Дуду. Тут почти у каждого отец ещё тот ***». Какие были у пацанов отцы, мама, густо покраснев, так и не объяснила Дуду. Но строго-настрого запретила с ними дружить. А с кем дружить? Не сидеть же целыми днями в их малюсенькой комнатке. И на кружки, ни на один, Дуду теперь не ходит. Было нечестно и некрасиво напоминать маме об этом, но так хотелось туда, во двор, к пацанам. И мама сдалась. А Дуду позвали рыбачить! На ранний клёв! И не просто позвали: один из пацановАвторитетдаже отдал Дуду удочку своего старшего брата. «Пользуйся, мелюзга». И хоть он обозвал Дуду мелюзгой и удочку не подарил навсегда, а дал лишь попользоваться, Дуду был страшно горд и счастлив. Удочка была прекрасная! Всё в ней было великолепно! И удилище, и леска, и блёсны, и поплавки! Авторитет дал Дуду всё!!! Вот только мама ужасно расстроилась. «Я разрешила тебе с ними общаться. И только. Ни о какой рыбалке речи не было!» Она приказала Дуду отдать это лакированное чудо обратно Мишке. Так на самом деле звали Авторитета. И Авторитет, кстати, совсем не имя. Долго и слишком подробно объясняла мама. И ещё она сказала, что опасно, что совсем не стоит водиться с тем, у кого брат сидит. А тем более, брать у такого человека подарки. Дуду привык, что мама умная. И всегда, ну почти всегда права. Он привык её слушаться и не огорчать. Но тут что-то было не совсем так
Во-первых, ему нравился Авторитет, хорошо, пусть Мишка. И мама его плохо знает.
Во-вторых что плохого в том, что человек сидит! Они и сами всегда сидят!
Вот это о Мишке и его сидячем брате, немного поразмыслив, и сказал Дуду маме.
Уже было поздно, почти ночь, и для этого Дуду пришлось разбудить маму. Ведь заснуть он никак не мог, пока не прояснит эти частности. Мама не обижалась, когда Дуду будил её по важным вопросам. Только просила делать это пореже. Дуду и сам понимал, что маме теперь приходится слишком много работать, и старался не мешать ей отдыхать. Но сегодня было по-настоящему важно. Мама сначала почти рассердилась и расстроилась. Но когда поняла, о чём ей толкует сын, начала то ли плакать, то ли смеяться. В конце концов, мама объяснила несколько обескураженному новыми знаниями Дуду, что значит сидеть. Но после этого мама признала, что глупо судить о человеке, даже не познакомившись с ним. Авторитет был, можно сказать, оправдан. Но главноеи Дуду не пришлось об этом ещё раз проситьмама разрешила ему пойти на рыбалку. Пусть она назвала пацанов ребятами, пусть было одно маленькое условие, но разрешила!!! Да и условие было пустячным! Подняться утром, чтобы пойти на рыбалку, Дуду должен будет сам. Мама не будет его будить. «Ну и я сам приготовлю и соберу все принадлежности!» с радостью подхватил Дуду.
И вот через несколько дней, когда немного «побазарив» о том о сём, пацаны решили, что на следующее утро пойдут рыбачить, Дуду попросился с ними. «Возьмите его, братва», согласился-приказал Авторитет Мишка. Сам он пойти не могдома возникли проблемы.
Вообще, когда Дуду слушал «базар» своих дворовых друзей, ему казалось, они пересказывают друг другу истории, подобные тем, которые читала ему мама. Только истории были пострашнее. Хорошего конца как-то не чувствовалось. Да и слова, то, как рассказывали они, энергично жестикулируя, вскакивая, сплёвывая, показывая своё презрение и решимость, перебивая друг друга, сильно отличались от книжных слов и эмоций. Да, никакие истории: ни бедняжки Козетты, ни детей подземелья, ни сиротки Ремипо своей жестокости и правдоподобию не могли сравниться с тем, что так, между прочим обсуждалось во дворе. Дуду и сам любит пофантазировать. Может пересказать любую историю так, будто она случилась с ним. Но такое «Хорошо, что мама не читала ему эти книжки», сказал себе Дуду. Он решил не пересказывать ей эти жуткие истории. Дуду жалел свою вечно спешащую и усталую маму. Раньше она выглядела гораздо лучше. Не надо ей лишний раз расстраиваться.
Вчера вечером Дуду с трудом дождался, когда мама вернётся с работы. Она всегда теперь приходила поздно. Иногда так поздно, что Дуду не только ужинал в одиночестве, но и шёл спать, не дождавшись её. Вот и в этот вечер он успел подогреть и съесть свой ужин, вымыть и поставить на место посуду, в который раз перепроверить и переложить всё необходимое для утренней рыбалки. Поискав ещё, чем бы заняться, Дуду приготовил себе постель, немного подумав, поставил на стол чистые тарелку и чашку. Пусть мама тоже поест, когда придёт. Жалко, у них нет ничего «витаминного». Маме бы не помешало. Ей надо получше следить за собой. Дуду ужасно хотелось спать. Но он должен был договориться с мамой об утренней рыбалке. Хоть она и согласилась «теоретически» (было много слов, которые Дуду не совсем верно понимал), сейчас речь шла о конкретном походе на рыбалку и конкретном дне. Он в который раз пересмотрел альбомы со своими и мамиными детскими фотографиями. И чего только в них находит мама! Полистал Толковый словарь Ожегова и заснул, наконец, над Оксфордским английским. Дуду точно знал, что может обрадовать его маму! И конечно, она его не очень ругала за то, что он до сих пор не спит. И поблагодарила за накрытый к ужину стол. И разрешилачто уж с тобой поделаешьпойти утром на рыбалку!!! Только ты встаёшь сам. Не преминула напомнить мама.
И вот Дуду подскочил ни свет ни заря Путаясь в темнотеон совсем не хотел разбудить мамукое-как оделся, схватил ломоть хлеба с повидлом и сыром (мама всё-таки позаботилась о нём) и выбежал во двор. И вотникого! Они не стали его ждать! Он опоздал! Дуду побежал. Он знает куда! Он догонит! Он найдёт пацанов!
Солнце ещё не взошло, но уже не темно. И видно всё прекрасно. Дуду впервые встал так рано. Обычно его будила мама. И даже иногда, убегая на работу, оставляла полусонного в постели. Дуду никогда не видел рассвет. Тем более рассвет на океане. Он огляделся. Солнце должно вот-вот появиться откуда-то немного сзади и справа. Все признаки: и наливающаяся тёмным светом мгла, и стыдливые всполохи на противоположной стороне неба, указывают на это. А само небо? Оно каким-то образом отделилось от океана, совершенно неразличимого от него по цвету, и начало светлеть. Как так получается, что прозрачный, невесомый, порождающий голубизну цвет неба перламутровым сиянием покрывает прозрачной дымкой притихший океанудивиться Дуду не успел. На какой-то миг, из-за горизонта, в том месте, откуда, по его предположениям, должно было показаться солнце, вырвался похожий всполох пламени, зелёный луч! Всего один быстротечный, ускользающий миг! Видел ли кто-то?! Дуду оглянулся.
Эге-гей! кричали ему, размахивая удочками пацаны. Ты чего нас не дождался?
Как и положено, растворяя алостью остатки тьмы, не давая усомниться в своём сияющем величии, поднималось солнце.
Мими
Она проснулась от стука в дверь. Полусонная, Мими ступила босыми ногами на тёплые доски паркета. Щедрый солнечный свет позднего утра отпечатал на полу оконный проём, и она, лёгкими шагами переступая с одного прямоугольника на другой, поспешила к двери. Как обычно, не задумываясь, кто там. И как обычноне заперто. И как обычноне дожидаясь приглашения, Коко уже на пороге. Он смотрит на Мими, не в силах отвести глаза. В пронизывающих её, как будто насквозь, лучах солнца тоненькая ночная рубашонка не в состоянии ничего скрыть. Ладное молодое тело Мими излучает такую непередаваемую, притягивающую прелесть. Коко с трудом отвёл глаза и вспомнил для чего, собственно, он здесь.
Их пригласили
Мими и не подумала одеться. Кокостарый друг. И чего притащился в такую рань? Это она ему и высказала, снова забираясь под лёгкое одеяльце. Окончательно смутившись, Коко в нескольких словах пересказал приглашение и ушёл. Мими ещё полежала в постелитак, из принципа. Но спать уже расхотелось. А просто так валяться она не любила. Да и с раскрытым диваном-кроватью небольшая комната выглядела не очень опрятно.
И что это вдруг случилось с Коко? Совсем ненадолго забеспокоилась Мими. Её больше занимал вопроскто будет на «отвальной» вечеринке. Их общий товарищ уходил в плавание на несколько месяцев. Вот Коко и зашёл договориться пойти туда вместе. Обычно он просто заезжал за Мими по дороге на какое-нибудь мероприятие. Именно сегодня ему вздумалось договариваться? Мими вспомнила странный взглядбудто увидел её впервыесвоего друга. Да ладно, потом разберусь. Как от всего, что касалось Коко, отмахнулась Мими.
Как обычно, Мими долго выбирала, в чём пойти, вертясь перед зеркалом, меняя один наряд на другой. Наконец, под облегчённый вздох Кокоон обречённо одобрял все выкрутасы Мими, она вернулась к очень простенькому, но подчёркивающему все достоинства её фигуры платью.
Они, как водится, опоздали. Специально знакомить их со всеми гостями никто не собирался.
Знакомьтесь сами! Это вам не званый приём. У нас демократия! Коко сразу же устроился у импровизированной барной стойки. После того, как он утром побывал у Мими, им овладело непреодолимое желание напиться. Её «переодевание» ещё усилило это чувство.
Он стоял в группе оживлённо разговаривающих парней. Странно, Мими знала или думала, что знает, всех друзей виновника торжества. Но Его она точно не знала.
Хоть она и старалась об этом не думать, утренний взгляд Коко беспокоил её. Она знала, что произошло что-то, что-то изменилось в их отношениях, и не хотела, ни за что не хотела этого. Ей не нужны эти сложности! Обычно они приходили и уходили вдвоём. Все, наверное, считали, что они вместе. Это вполне устраивало Мими. Ни один непрошеный, навязчивый кавалер не мог претендовать на её внимание. Для чего этот спектакль был нужен Коко, Мими не задумывалась. В отношениях с Коко Мими вообще никогда ни о чём не задумывалась. Коко делал всё, что она хотела. Какие вопросы? Но на этой вечеринке Коко был ей не нужен. И уходить с ним Мими категорически не хотела. Когда они только пришли, Мими как-то странно подумала о том, что что-то должно случиться.
Мими, конечно же, не собиралась первой ни с кем знакомиться. Будь то сам не важно кто! Но она нет-нет и поглядывала в сторону незнакомца. Не на него самого, конечно, а в сторону тех всё ещё вместе над чем-то смеющихся парней.
Отвальная удалась. В их распоряжении оказался дом с большой, выходящей в запущенный сад верандой. Было много лёгкой выпивки и тяжёлых закусок. С музыкой всё тоже совпало. Вот только ускользнуть незамеченной оказалось не очень просто. Мими отчаянно не хотелось уходить с Коко.
Как так случилосьона не заметила, как незнакомец оказался за её спиной, Мими не поняла. Хотя сейчас главным было не это. Он назвал Мими своё имя, нисколько не беспокоясь, расслышала ли она его в общем гуле голосов. И крепко сжав запястье, пригласил, скорее, потащил танцевать. Если бы даже хотела, Мими не смогла бы позвать на помощь Коко. Оттуда, где он сидел, плохо был виден этот конец комнаты. Да и шум уже стоял невообразимый. Но она просто не хотела помощи. Не хотела звать ни Коко, ни кого другого. Мими хотела этих рук, этих не позволяющих заглянуть в себя глаз. Они протанцевали ещё несколько танцев, переходя из комнаты в комнату, из одной толпы полупьяных весельчаков в другую, пока не оказались на веранде, а потом и в саду.
Где этот Коко? Сколько можно напиваться?
Кто-то другой медленно и с неохотой возмущался в голове Мими. Сама же Мими вся была с Ним, была для Него. Её губы, тело, самые сокровенные уголки были для Негона, бери. Но Он не брал. Медленными шагами, не спеша, осторожно, как опытный искуситель, Он овладевал её телом, сердцем, её душой. В какой-то момент Он чуть отступил. Мими вырвалась, убежала. Из садана веранду, с верандыв комнаты. Ничего и никого не видя, стараясь только не столкнуться с кем-то из уже хорошо «нагулявшихся» гостей, Мими выбралась на улицу.
Машина Коко кособочилась на тротуарена парковке места для неё не осталось. Вряд ли Коко сможет сегодня сесть за руль. Если бы даже смог, Мими не хотела его видеть, вообще никого! Она возьмёт такси.
Всю дорогу, и ещё дома под душем, и ночь в душной постели Мими думала о том, что ничего о Нём не знает, что не удосужилась узнать даже номер его телефона. А он почему-то не попросил её. И думала, что если Он захочет, то сможет её найти. Память услужливо подсказывала, у кого и как Он сможет о ней узнать.
О том, что Он с ней делал, что она разрешала с собой делать, Мими запретила себе вспоминать. Это казалось странным и немного смешным даже ей самой, но Мими всё ещё была девственницей. Она до сих пор не встретила того, кто пробудил бы в ней какие-то особые чувства и желания. Мими и выглядела, и вела себя достаточно свободно и раскованно. Но никто из их выпендрёжной компании снобов даже не пытался завести с ней «отношения». Вот для чего нужен был Коко! Все считали их парой.
Практически всегда и везде они появлялись вместе. Коко безропотно исполнял все капризы Мими, защищал её в рискованных ситуациях, в которые она нет-нет, да и попадала. В общем, Мими жила свободно, не задумываясь ни о чём. И менее всего, никто бы из их окружения не поверил, думала она о Коко. Его Мими принимала как что-то само собой разумеющееся. Что-то абсолютно постоянное. О существовании чего и задумываться-то не надо. Если бы кто-то сказал ей, что у Коко есть свои чувства, желания, свои интересы, своя жизнь, Мими, несомненно, согласилась бы. Но какое это всё имеет отношение к ней? Коко милый. Они дружат. Мими не видела, не понимала ничего плохого, противоестественного в их отношениях.
До сего дня, вернее, ночи Мими вполне устраивало такое положение. Но сейчас всё изменилось. Ей хотелось, ей бы очень хотелось вновь почувствовать на себе те руки, те губы, вновь испытать несравнимое ни с каким опьянением состояние. Как раньше она не знала, что такое возможно!
Мими была достаточно образованна, чтобы понять природу своих ощущений. Всё очень простогормоны! Её тело созрело, готово к этому. Возможно, на месте того парня мог быть кто-то другой, мог быть кто угодно. Но так уж вышло. В их компании никто бы не решился нарушить неписаный законне уводить подруг у товарищей. А Он мог и не знать о существовании Коко или наличие соперника только раздразнило его? Но теперь ничего не имело значения. Эти размышления были последними рациональными мыслями Мими. Во всём, что касалось её отношений с Ним, разум как будто покинул хорошенькую головку Мими. Так долго набиравший силу гормональный взрыв сметал всё на своём пути. Мими не слышала предостережений. Она не видела обескураженное, даже не обиженноерастерянное лицо Коко.
Мими необычайно похорошела. И до этого она была очень привлекательна. Красота Мими была нежной, акварельной, спокойной. За всеми её вызывающими поступками, провокационным поведением чувствовалась милая, воспитанная девушка. Сейчас же, хоть и вела себя Мими гораздо сдержаннее, мужчины не могли спокойно пройти мимо неё. Скромно потупленные глаза вспыхивали дьявольским огнём, в полуулыбке изящных губ было столько кокетства, на восково-бледных щеках горел румянец. Вся Мими стала единый порыв, неприкрытая страсть и желание. Казалось, можно обжечься, прикоснувшись к ней.
Ничего не понявший, ни о чём поначалу не догадавшийся Коко даже не смог заговорить с ней. Он не мог узнать эту и без того сводившую его с ума девушку. Коко попытался всё-таки поговорить с Мими. Как-то объясниться. Ему казалось, он был уверен, что Мими знала о его чувствах к ней, что она тоже любит его. Никогда никого рядом с Мими не было. Он, Коко, был единственным. А теперь? Что случилось теперь? Мими даже не удосужилась выслушать, поговорить с ним. Коко был ей неинтересен, не нужен! Да, Мими никто не нужен.
Она неслась, подстёгиваемая своими чувствами. И всё равногормоны это или что-то другое, предначертанный на небесах союз или плотская страсть! Мими выйдет за Него замуж! Ради этого она готова отказаться, пожертвовать всеми и всем.