Прости, но сейчас не могу. Меня ждут дома, а я и так уже задерживаюсь. Не хочется расстраивать маму, у нее сейчас важный период, и ей нужна моя поддержка. Я обещала.
Понимаю. Ну, стало быть, в другой раз? улыбнулся Крис. Ривер понимала, что другого раза, скорее всего, не будет. Такие, как Крис Келлер не любят отказов, поэтому больше он, надо думать, не подойдет к ней. Впрочем, так даже лучше. Ривер не хотела позволять прежней увлеченности взять над собой верх.
Да. В другой раз.
Остается надеяться, что мне не придется снова ждать полтора года, он вновь обворожительно улыбнулся, и на щеках Ривер в который раз за эти несколько минут появился предательский румянец. Может, тебя проводить?
Не утруждайся. Правда, виновато отозвалась девушка, решив, что Крис попросту решил проявить вежливость.
Все, все, понял, хмыкнул он, приподняв руки в знак своей капитуляции. Больше не навязываюсь. Просто попрошу у Санта-Клауса подарок в виде встречи с тобой на этих праздниках.
Ривер не удержалась и снова рассмеялась.
Издеваешься?
Ничуть! Я был хорошим мальчиком, так что Санта должен меня поощрить, он широко улыбнулся, но, не заметив ответной улыбки, быстро посерьезнел и заговорил обыденным и одновременно очень проникновенным тоном. Серьезно, Ривер, я хочу с тобой встретиться. Можешь пообещать, что это произойдет в этом году?
Она прикрыла глаза и вздохнула, мысленно капитулируя перед его настойчивостью.
Ну, хорошо, обещаю.
Тогда я спокоен. Что ж, был рад повидаться. И до скорой встречи!
Крис Келлер махнул рукой на прощание, развернулся и пошел в противоположную от дома Ривер сторону. Девушка зябко поежилась от резко нахлынувшего холода и, поправив дорожную сумку на плече, побрела домой.
3
Серебристый «Форд» с затемненными окнами тихо подъехал к парковочному месту и остановился. Водитель не сказал ни слова, а пассажир с переднего сидения обернулся через плечо и возвестил своему молчаливому спутнику:
Приехали.
Валиант Декоре посмотрел через стекло на город так, будто его привезли в самый неблагополучный район Африки. Затем, помедлив, открыл дверь и вышел из машины, тут же прищурившись: яркий дневной свет раздражал чувствительные глаза до слез даже через сгустившиеся на небе кучевые облака. Зато холодный воздух приятно бодрил после долгой поездки, а тело было радо, наконец, распрямиться.
Дрейк Талос вышел со своего пассажирского места вслед за клиентом и с наслаждением потянулся.
Проведешь праздники здесь.
Валиант не ответил, и Дрейк скептически прищурился, изучая его реакцию.
Что? Опять недоволен? хмыкнул он.
Лоренстолько и произнес он.
Тебе здесь, что, пару раз попался порченный ужин?
Нет, на то, что Дрейк счел неплохой двусмысленной шуткой, Валиант предпочел не обратить внимания, хотя от мысли о том, что Талос имел в виду под ужином, по телу пробежала нетерпеливая дрожь.
Валиант уже несколько раз задумался о том, не поспешил ли он со своим решением все же довериться Талосу в вопросах безопасности. Де-факто ничто не предвещало беды, однако нехорошее предчувствие поселилось где-то в душе Валианта, и он не мог избавиться от него, как ни пытался.
Этот город не может принести тебе ничего хорошего, говорил внутренний голос, и спорить с ним было чертовски сложно.
Тогда предлагаю тебе перестать воротить нос. Сможешь остановиться в приличной уютной гостинице. Номер я уже забронировал, все оплачено, тебе нужно лишь прийти туда, назвать имя Джонатана Твиста и затаиться на несколько дней.
Кто такой Джонатан Твист? спросил Валиант, и в голосе его даже мелькнуло искреннее любопытство.
Вымышленный персонаж. Твой персонаж. Вот, кстати, твои документы на его имя.
Не слишком ли вычурно? хмыкнул Валиант.
Твое собственное имя куда более вычурное, если хочешь знать, нахмурился Дрейк, в конец устав слушать постоянные недовольства клиента. И, поверь, если бы я назвал тебе Джоном Смитом, это бы сразу вызвало ассоциации с человеком, который от кого-то скрывается.
Это твои личные домыслы?
Социальное исследование, буркнул Дрейк в ответ. В общем, документы уже готовы, номер тоже. Гостиница будет вверх по этой улице, не перепутаешьона здесь одна. Дойди до нее, изучи местность. Ты, я так понимаю, в Лоренсе нечасто бывал?
Нечасто.
Вот и изучи. В номере мои люди оставили тебе посылку. Новая одежда по твоему размеру будет висеть в шкафу.
Валиант недоверчиво приподнял бровь.
К чему это?
Если позволишь высказать мое скромное мнение, в своем нынешнем облике ты уж больно похож на того, кто ты есть. Тебе следует одеваться гм более обывательски.
Вот как, бесцветно хмыкнул Валиант.
Впрочем, дело твое. Но я бы искренне советовал тебе воспользоваться моей рекомендацией. Так или иначе, даже в таком образе, если не наделаешь глупостей, вполне сможешь провести в Лоренсе тихое и спокойное Рождество, а я поработаю над твоим заданием.
Не слушая твоих постоянных причитаний, добавил Дрейк уже про себя.
Надеюсь, «Крест» не выйдет на мой след раньше, чем ты закончишь работу, снова ровным, ничего не выражающим голосом произнес Валиант.
Если будешь вести себя тихо, никто тебя здесь не найдет, ответствовал Дрейк. Тебе ведь нетрудно вести себя тихо, верно?
Ты имеешь в виду, нетрудно ли мне никого не трогать? усмехнулся Валиант, и в глазах его блеснул опасный синий огонек, от которого у Дрейка пошел мороз по коже.
Да, я об этом, он встрепенулся, потряс головой, словно пытаясь сбросить с себя наваждение, сковавшее его от ярко-синего блеска глаз хищника. И не только. Я обо всех привычках, свойственных вашему виду. К примеру, сверкать глазами на сотрудников администрации гостиницы тебе тоже не стоит Тебе же нетрудно будет все свои приемы держать в узде?
Нетрудно, соврал Валиант, отведя взгляд. Пока что я отдаю себе отчет в том, что делаю.
Ключевым в его ответе было «пока что», но исполнитель предпочел не обратить на это внимания.
Вот и хорошо, Дрейк не горел желанием оставаться в компании Валианта Декоре ни секунды дольше, поэтому молча кивнул и снова сел в машину. Несколько секунд «Форд» не трогался с места, а затем плавно отъехал от тротуара и вскоре скрылся из виду.
Валиант проводил удаляющийся автомобиль глазами, ноющими от яркого дневного света. Он знал, что может отправиться куда угодно, послушав собственную интуицию, а не наставления Дрейка Талоса. Этот человек, судя по слухам, был лучшим в своем деле, но Валианту он казался до ужаса неприятным, и его попытки влезть в жизнь того, кто видел на своем веку куда больше, раздражали. Валиант не любил людей, которые считали себя всезнающими и самыми мудрыми, а Дрейк Талос был именно из таких. Однако сейчас сопротивляться из принципа советам, которые могли оказаться дельными, совершенно не хотелось. В конце концов он так устал бегать, так устал постоянно быть настороже. Ни одно существо не могло жить так без перерыва.
Вновь вдохнув полной грудью холодный зимний воздух, Валиант убрал руки в карманы распахнутого плаща и, опустив голову, чтобы свет не так сильно резал глаза, неспешно побрел к гостинице.
Ничего не случится, убеждал он себя. Ничего не случится. Эти несколько дней будут спокойными.
Он искренне надеялся, что, в конце концов, сможет в это поверить.
4
Сьюзен и Дэвид Фостер вышли из дома на прогулку, чтобы запечатлеть подготовку города к Рождеству на новую цифровую камеру. Дэвид гордился своей покупкой: он давно хотел приобрести хорошую камеру и даже занял в магазине очередь перед днем распродаж, чтобы заполучить желанную модель. Сьюзен поддержала его в этой инициативе и отправилась на распродажу с ним, с искренней радостью наблюдая, как с каждой минутой повышается его настроение.
Дэвид всегда перед праздником превращался в восторженного ребенка, на его тонких губах начинала играть радостная улыбка, которая не исчезала до вечера двадцать пятого декабря. После им снова овладевал интерес исключительно к работе, и Сьюзен тоскливо вздыхала, понимая, что будет ждать еще целый год, чтобы муж снова начал веселиться и дурачиться, как в былые годы. Раньше она думала, что со временем сможет выбить себе первое место на пьедестале внимания супруга, переборов его страсть к работе и технике, однако теперь понимала, что это стремление было обречено на провал.
Сьюзен искренне старалась разделить страсть мужа хотя бы к технике, но сделать это ей так и не удалось, поэтому она предпочла бросить попытки разобраться во всех технических нововведениях, о которых рассказывал любимый голос, и просто слушала его из уважения.
Возможно, в итоге мне придется уйти от него, думала женщина. Я не смогу постоянно соревноваться с работой и техникой за любовь Дэвида. Но пожалуй, не стоит думать об этом на Рождество.
Отогнав от себя неприятные мысли, светловолосая круглолицая Сьюзен принялась смеяться и дурачиться, когда муж перевел на нее камеру, а в глазах Дэвида загорелся неподдельный детский восторг. Удивительно было видеть такую улыбку на заросшем грубой и жесткой бородой лице. Дэвид был сухопарым высоким мужчиной, который не любил бриться из-за чувствительной кожи. Некоторых мужчин щетина делает мужественнее, придает им таинственный и привлекательный вид, но Дэвид Фостер был явно не из их числа. Его щетина делала исключительно неаккуратным, а когда она превращалась в бороду, то Дэвид и вовсе становился похожим на бездомного, особенно при полном отсутствии интереса к стильной одежде: его интересовал в одежде исключительно комфорт. В свободных, часто не сочетающихся между собой вещах, Дэвид со стороны производил впечатление человека с каким-то хроническим заболеванием, причем подозрения колебались от рака до алкоголизма. Иногда, глядя на мужа, которому нельзя было привить никакого чувства стиля, Сьюзен искренне полагала, что любовь слепа, раз ее угораздило влюбиться в такого человека столь самозабвенно и научиться закрывать глаза на то, что она считала неприемлемым.
Я ведь никогда не смогу изменить в нем что-то, продолжала думать она, дурачась перед камерой. С другой стороны он ведь тоже многое мне прощает. Не каждый мужчина смирится с тем, что его жена не может иметь детей. А Дэвид он не осудил меня, он готов даже усыновить ребенка и растить его, как своего, лишь бы со мной.
Расскажи, что ты положишь под Рождественскую елку, Сью! воодушевленно воскликнул Дэвид, и Сьюзен игриво прищурилась.
Этот секрет я не выдам даже такой замечательной камере, нарочито упрямо проговорила она.
Так нечестно! Только посмотри, как этот красный огонек тебя просит!
И все же, даже ему я этого не скажу, рассмеялась Сьюзен, радуясь, что мысли о семейной жизни отступили. Воистину, не стоит думать о таком под Рождество.
Чета Фостер двигалась по улицам Лоренса, продолжая снимать подготовку города к празднику, и каждый из супругов продолжал жить своими мечтами о будущем, грезя о совершенно разном счастье.
5
Ривер Уиллоу считала себя человеком исключительно серьезным и предпочитала не придаваться мечтаниям и витанию в облаках, однако сегодняшняя встреча с Крисом Келлером унесла ее в далекие школьные воспоминания и заставила полностью погрузиться в мысли, которым она раньше не оставляла времени.
Глаза девушки радостно блестели, и она иногда самозабвенно прикрывала их, обращая лицо к пасмурному небу, которое вот-вот должно было разразиться новым снегопадом. Из головы все не шло странное слово «толстосум», которое она использовала, бросив в Криса снежок полтора года назад. Девушке отчего-то казалось, что теперь это только их слово: оно приобрело новое, никому доселе неизвестное значение, связавшее их какой-то особенной нитью. Сейчас Ривер даже считала, что это слово было лучшим в мире
Как глупо, подумала она, но улыбка на ее лице в ответ на эту мысль стала лишь еще шире.
До дома оставалось около пятнадцати минут ходу. Пятнадцать минут мыслей о Крисе. Пожалуй, еще утром сегодняшнего дня Ривер бы отругала себя за эти мысли, но сейчас она решила, что вполне может позволить себе помечтать четверть часа. Она представляла себе несуществующую встречу в кафе, беспечные разговоры, воскрешала в памяти улыбку Криса и вспоминала, как упорно он уговаривал ее провести с ним время. В школе Ривер и помыслить не могла ни о чем подобном. Ей тогда казалось, что обратить на себя внимание президента страны проще, чем внимание Криса Келлера.
По дороге на глаза попадались знакомые люди, приветственно машущие Ривер руками. Она улыбалась и махала в ответ, но в разговоры предпочитала не вступать, решив, что оставшуюся дорогу до дома посвятит лишь себе и своим мечтаниям.
Однако она вдруг заметила человека, идущего навстречу по той же улице, и он отчего-то привлек ее внимание, бесцеремонно прервав столь светлые и восторженные мысли. Молодой мужчина со светлыми, чуть растрепанными волосами, спускающимися до середины шеи, шагал неспешно и смотрел вокруг безразличным, почти апатичным взглядом. Создавалось впечатление, что такой человек перед предстоящими праздниками мог мечтать только о покое и уединении. У него был прямой нос, тонкие губы, светлая даже почти болезненно-бледная кожа, и очень яркие, но холодные голубые глаза. Он являл собой странное сочетание привлекательной и одновременно отталкивающей наружности, и Ривер не могла объяснить, чем именно незнакомец ее настораживал. Лоренс, конечно, был большим городом, и девушка знала в нем не так уж много людей, но этот человек сразу же произвел впечатление чужака. Было в нем что-то не от мира сего. Ривер даже подумала, что такой мужчина будет смотреться чужаком в любом уголке земного шараслишком уж отстраненно он держался, словно отгораживался от всего города невидимой стеной.
Мысли о незнакомце сумели оттеснить на второй план мечтания, предвкушение будущей встречи с родителями и праздничное настроение девушки. Ривер не заметила, как начала идти заметно медленнее, стараясь детально рассмотреть странного человека. Столь пристальное внимание, похоже, не укрылось от него, он перевел на нее взгляд, и она могла поклясться, что увидела в его глазах ярко-синее люминесцентное свечение, которое буквально заставило ее оцепенеть.
Помутнение длилось всего секунду, а затем из-за угла вылетела черная металлическая громада и понеслась в сторону пешеходной дороги.
Все смешалось в одну сумасшедшую вереницу. Ривер не поняла толком, как успела отскочить. Впрочем, ей опасность грозила меньше, чем находившемуся в нескольких футах от нее незнакомцу.
Улица разразилась грохотом, металлическим лязгом, криками, резким стуком, которому предшествовал оглушительный визг тормозов. А затем один ужасающий удар заставил незнакомца отлететь на приличное расстояние и приземлиться на спину в шагах в пяти от Ривер.
Несколько секунд девушка чувствовала себя оглушенной. Лишь через десяток ударов сердца она поняла, что вжимается в стену, а справа от нееменее чем в десятке шаговшипит остановленный стеной черный внедорожник. Водитель исчез в подушке безопасности, его лица не было видно. Синеглазый незнакомец лежал на асфальте без чувств, и Ривер не могла понять, дышит он или нет.
Крики нарастали постепенно.
К месту происшествия начинали спешно стягиваться люди.
Мисс? окликнул кто-то. Вы не пострадали, мисс?
Вызовите скорую! воскликнула Ривер, приходя в себя. Я в порядке, но людям нужна помощь.
Какой-то мужчина в толпе подхватил ее клич.
Кто-нибудь, проверьте водителя! Что с ним?
Несколько человек уже направлялись к пострадавшему пешеходу. Ривер отчего-то решила, что должна опередить их. Ее отец был врачом, и, пусть она сама обладала в медицине минимальными познаниями, она хотела, по крайней мере, не дать никому проявить излишней инициативы и навредить этому человеку еще больше.
Преодолев разделявшее их с пострадавшим расстояние буквально одним прыжком, Ривер присела на колени возле незнакомца и постаралась оценить повреждения.
Мисс, вы врач? спросил кто-то.
Ривер не ответила. Она склонилась над светловолосым мужчиной, стараясь услышать его дыхание. Прикасаться к нему она не стала, побоявшись причинить ему вред, хотя видимых травмоткрытых переломов или кровотечениязаметно не было. Едва слышное медленное сиплое дыхание все же достигло ее уха, и Ривер чуть отстранилась от пострадавшего, хотя старалась держаться ближе, чтобы, если он б пришел в себя и решил сообщить свой адрес или имя, она смогла разобрать слова.