Кария закатила глаза, давая понять, что пора сворачиваться.
Возвращаясь к словам призрака: их можно было трактовать двояко. Слово «Акшатт» означает «вечное страдание», а «Акшатт-а» предатель. Так что он хотел этим сказать? «С ними то, что предатель»? Или «с ними тот, кто вечное страдание»? Скажи он, что за мной явились очередные демоны, всё было бы просто и понятно. Но неизвестность угнетает.
Поджав губы, дриада покачала ногой и пробормотала: «Вот как». Мягко спрыгнув со стола, она прошлась по комнате, сцепив руки за спиной, остановилась у окна, покачалась на пятках. Повторила задумчиво: «Вот, значит, как».
Осторожно, будто опасаясь нападения, в комнату прокрался полноватый молодой человек. Увидев наши с Карией удивлённые лица, он заикаясь, пробормотал:
З-здрасьте. В-вы Виктор Тесла?
Я сглотнул комок в горле и пожал плечами.
Не. Я Директор. Написано же.
Там б-было открыто. Я подумал, н-не случилось ли чего?
Виктор, прошипела Кария. Ты, идиот, опять не закрыл дверь?
Посетитель смерил её взглядом, затем посмотрел на меня и снова на Карию. К слову, у неё вообще была не лучшая привычка одеваться слегка экстравагантно. Однако на этот раз верх платья открывал чуть больше, чем стоило бы.
Я, кажется, не вовремя, смутился он.
Заходите, махнул рукой я. Чего уж там!
Усадив клиента за стол, я сел напротив, оперевшись на столешницу локтями и сцепив кончики пальцев. На вид посетителю было лет девятнадцать-двадцать, может, чуть больше. Проходя к столу, он прихрамывал, а когда хромать не получалось, часто и болезненно моргалстарая травма и нервный тик. Вероятно, как-то связанные между собой. Обычно он носил очки, но сейчас снял ихна переносице виднелась красноватая полоса. Когда он постукивал пальцами по столу, слышен был характерный звук от огрубевшей кожиклиент играл на струнном инструменте, мозоль на шее указывала на скрипку или что-то вроде того. На левом рукаве темнело пятно от прижатого недавно футляра, который он неосторожно куда-то поставилвидимо, там было сыро.
Итак, я откинулся на спинку стула и бросил на клиента снисходительный взгляд. Что вы хотите узнать? Когда игра на скрипке в переходе начнёт приносить прибыль?
Он немного испуганно посмотрел по сторонам, покосился на чёрные свечи и стеклянный то есть хрустальный шар, и нервно поправил воротник.
Вы?
Ну, я же экстрасенс.
А, ну да, конечно, он снова поправил воротник и продолжил, зачем-то понизив голос: Понимаете, я сегодня видел, как человека съели.
Я поджал губы и закатил глаза.
Вот поэтому я и не покупаю шаурму.
Нет-нет, вы неправильно поняли. Это был он набрал побольше воздуха и выпалил: Демон.
Демон? И как же он выглядел?
Как как демон. Видите ли, яскрипач. Борис Вертинский. Д-довольно известный.
Первый раз слышу.
Я тоже, выглянула из кухни Кария.
Вертинский густо покраснел.
Я каждую пятницу играю в переходе у северного вокзала. Большой такой переход.
О, так вот онаизвестность. Ad glorium per an
Живу близко, торопливо добавил он. Ну и с милицией проблем неттам меня знают уже все. Каждую пятницу, значит, прихожу. А сегодня сегодня мне сразу показалось, что там дух какой-то нездоровый.
Гадят на каждом углу, я демонстративно зевнул и почесал за ухом. Вот и воняет.
Н-нет, зачем вы меня перебиваете? Не в этом дело. Воздух прямо звенелмне это мешало, раздражало. Потом уже я увидел тот знак на стене. Когда из него выпрыгнуло.
Резко подавшись вперёд, я налетел животом на стол и чуть не перевернул его.
Какой знак?
Сейчас-сейчас. Я сначала хотел стереть его, но потом подумал и сфотографировал, закивал он, доставая мобильник.
Я выхватил у него телефон и замер, увидев, что за «знак» он имел в виду. Печать призыва. Фото не настолько удалось, чтобы можно было разглядеть подробнее, но работал явно профессионалслишком правильные линии.
Оно видело меня! продолжал Вертинский, теребя воротник. Мне чудом удалось убежать! Но это не важно. Тот человек, вдруг он ещё жив?
Не занимаюсь благотворительностью, отмахнулся я. Если вам обо мне рассказывали, то вы должны знать расценки. Не можете заплатитьспасайте его сами.
Парень нервно забарабанил пальцами по столу. Таких денег у него, скорее всего, не было.
Хорошо, сказал вдруг он. Д-договорились.
Встав из-за стола, Вертинский решительно прошёл в прихожую. Там он обернулся и, перед тем, как выйти, добавил:
Я играю не ради заработка, если для вас это так важно.
Кария задумчиво глядела ему вслед, а когда он, хлопнув дверью, спустился с крыльца, спросила:
Думаешь, это как-то связано?
Я пожал плечами.
Странный он. Первый раз вижу кого-то, кто так беспокоится о судьбе незнакомого человека.
Сочувствие, сострадание, альтруизм, монотонно перечислила дриада.
Я думал, эти чувства давно вымерли. Он дико напуганвидела, как нервничает? но хочет сохранить достоинство. Пожалуй, пока не стемнело, съезжу на место и осмотрюсь.
Кария поджала губы и недовольно фыркнула.
Будь осторожнее.
Договорились.
Ну? Разве после таких слов хоть что-то может пойти по плану?
* * *
Огромный подземный переход, выходящий одной стороной к северному вокзалу, никогда нельзя назвать многолюдным. Приезжающие обычно либо отлавливаются бойкими таксистами ещё на поверхности, либо, спустившись под землю, быстро пересекают полутёмный тоннель и сворачивают в метро. В первом случае, кстати, как таксисты, так и простые «бомбилы» запросто выделяют из толпы туристов и бессовестно завышают цены в десятки раз. То же касается и продавцов на базарах, и владельцев сотен тысяч маленьких кафе. Когда я приехал сюда пять лет назад, то умудрился за несколько дней спустить все свои деньги.
Тогда-то мне пришлось впервые попробовать себя в роли «могущественного экстрасенса-предсказателя». Даже насекомому с одним-единственным нервным узлом ясно, что умея красиво говорить об очевидных вещах, можно без особых усилий заработать кое-какую сумму. То был день рождения «Четвёртого Великого Магистра Тайной Шаманской Ложи».
Мало-помалу это стало моей работой.
Скрипач не ошибся и не приукрашивалв переходе действительно стояла гнетущая атмосфера. Стоило только спуститься, как в лицо пахнуло сыростью. Однако это была не привычная сырость влажного камня. Тяжёлый, липкий, затхлый воздух наполнял длинный коридор, будто я спустился в древнее проклятое подземелье, наполненное сточными водами.
Долго искать печать не пришлось, метровый круг на стене, нарисованный чем-то краснымно явно не кровьюбыл виден издалека. Старый. Видно было, что кто-то уже пытался его оттереть, но в итоге лишь слегка размазал один край.
Некоторые элементы печати выглядели знакомыми, но вместе с тем полной белибердой. Линии пересекались и сливались в случайных точках, будто тот, кто рисовал печать, не имел ни малейшего представления об элементарных расчетах. У такого выкидыша абстракционизма могла быть куча побочных эффектов, и оставалось только догадываться, для чего эта печать предназначалась на самом деле. В одном я был уверен на все сто: это было дело рук профессионаласлишком уж ровные линии для дилетанта. А раз так, то и хаос этот лишь кажущийся, надо только найти в нём систему.
Если некое существо пролезло через эту печать сегодня, когда она не в лучшем состоянии, то сколько ещё всевозможных тварей смогло воспользоваться ею как дверью в человеческий мир прежде?
От лужи, натёкшей с потолка, тянулись едва заметные пятнапризванное существо пробежало по воде. Сфотографировав мобильником печать, я пошёл по следу и вскоре наткнулся на брошенный бумажник; должно быть, он принадлежал тому человеку, которого это существо схватило. Поодаль была ещё одна лужа, сильно размазаннаячеловек сопротивлялся, пока его тащили. Метрах в трёх от этого места следы обрывались.
Там, где от стены веяло сквозняком.
Оно ушло в разлом, на Обратную сторону!
Вытащив из кармана теплый от накачанного волшебства амулет, я надел его и, отойдя на пару шагов, с разбегу прыгнул в глухую стену. Сверкающие осколки, похожие на битое стекло, со звоном серебряных колокольчиков брызнули во все стороны.
Дышать стало намного легче, а в самом переходе посветлело. Исчезли лужи с протекающего потолка, цвет стен поменялся на светло-серый. Но, самое главное, появились пешеходы.
Именно пешеходы. Не люди.
Обратная сторона не входит в список мест, где стоит побывать в здравом уме. Это мир, по каким-то причинам оказавшийся настолько близко к нашему, что стал его отражением. С одним только различием: на Обратной стороне все вещи такие, какими они «должны были быть». И, поверьте, многое из того, что нас окружает, сильно отличается от задуманного.
Людей в полном смысле этого слова тут не найти. Мелкие демоны, призраки, чудовища из ночных кошмаров, потерянные детивот основные здешние обитатели. Обратная сторонамрачное и опасное, хоть и по-своему красивое место. Попав сюда, вы уже никогда не уйдёте. Даже если захотите.
И ещё, здесь нет магии. Совсем. Поэтому, чтобы не стать чьим-нибудь обедом, мне приходится надевать заряженный волшебством амулетсеребряный диск пяти сантиметров в диаметре, с выгравированным на нём сигилом-аккумулятором. В центре сигилаещё одна печать, оттиснутая на капле сургуча. В случае крайней необходимости нужно лишь потянуть за леску, чтобы сорвать печать и выпустить всё волшебство разом. Однако если не расходовать его налево и направо, то амулета хватит на пару часов. Этого времени достаточно, чтобы найти другой разлом и вернуться в материальный мир. По крайней мере, до сих пор было достаточно.
Мокрые следы, оставленные существом, продолжались до лестницы. Подойдя к ней, я осторожно выглянулснаружи ещё не стемнело. Ночь здесь наступает за считанные секунды, а с приходом темноты появляются и те обитатели Обратной стороны, с которыми совсем не хочется встречаться.
Поднявшись, я обнаружил ещё следы, и на этот раз уже длинную полосу крови. Тварь тащила свою добычу по земледля полноценного демона слишком примитивно, а вот для демонического хищника в самый раз. Четвёртый уровень сложности: «Проблемные существа». Один из самых труднопрогнозируемых. В том плане, что некоторые твари, даже не отличаясь особенной хитростью, только и ждут, как бы выкинуть очередной сюрприз.
Но поворачивать назад уже не было смысла. Как говорится, с паршивой овцы хоть шерсти клок, так что я решил по-быстрому разобраться с хищником и снова залечь на дно, пересчитывая полученный за работу гонорар.
Примерно через полчаса поиски привели меня в узкий тупик позади какого-то кафе. Приготовившись выкрикнуть заклинание и разорвать им тварь, я шагнул за угол и вытянул перед собой правую руку.
Что-то холодное и твёрдое звонко ударило меня по лбу. Перцовый баллончик, отскочив, налетел на стену и, фальшиво позвякивая, прокатился по земле. Измазанный в крови мужчина вжался, тяжело дыша, спиной в забор, и собирался кинуть в меня одной оставшейся у него туфлей. Он был немолод, седно ровно в той мере, когда седина добавляет человеку стати, и с этой статью держался, сохраняя военную выправку даже лёжа на земле.
Тише, мужик! поднял руки я. Всё нормально. Виу-виу! Помощь пришла.
Он с удивлением и ужасом посмотрел на меня, при этом будто принюхиваясь, и оскалился:
Где я? Что что это? Почему?
Потому что. Куда ушёл хищник?
Кто?
То, на чём ты сюда приехал.
Он яростно замотал головой.
Не знаю, еле отбился.
Повезло, я развернулся и пошёл искать дальше, махнув ему рукой. Ну, бывай!
Спустя пару шагов мужчина вдруг окликнул меня.
Помогите мне, попросил он. Хотя бы вызовите скорую.
Скорую? Ни за что. Извини, мужик, у тебя нет шансов. Сейчас набегут насекомые, которые сожрут тебя за три или, может, четыре минуты, и
Любые деньги! его голос сорвался в хрип. Умоляю, не бросайте меня. Я заплачу. За всё.
Говорят, если на Обратной стороне думать о ком-то или ждать его, то ваши пути непременно пересекутся. Возможно, я был спасением, в котором так нуждался этот человек. А с правилами Обратной стороны не шутят.
Глухой, тяжёлый раскат грома прокатился над городом. В небе мрачными обрывками вытягивались серые, с просинью, тучи. Одинокая капля начинавшегося дождя упала передо мной, превратившись в тёмное пятно на асфальте.
Вернувшись к раненому, я протянул ему руку.
Любые деньги, говоришь? Поднимайся. Только одежду мою кровищей своей не испачкай. Натёк тут
Спасибо, радостно выдохнул он, опираясь на моё плечо. Вы отвезёте меня домой?
Хрен тебе, буркнул я. Без Проводника-то.
Кого?
Можно подумать, ты что-то поймёшь. Сделаем так: одна моя знакомая за тобой присмотрит, а я пока попробую что-нибудь придумать. Надеюсь, она сама нас не прибьёт.
Глава 3
Скрипнула тяжёлая дверь подъезда, и комок густой бурой шерстине больше футбольного мячадремавший в тёмном углу, встрепенулся.
Здоров, Хозяин, махнул рукой я. Нинель дома?
Домовой фыркнул и отвернулся.
Ходит и ходит, совсем как сварливая консьержка проворчал он. Ходит и ходит Знаю, чего ходит! Зна-аю! Вот принесёт девка человечиша в подоле, я вам!..
Я по делу.
Знаем мы ваши дела! Только попробуй обидеть!
Да она сама кого хочешь обидит, буркнул я себе под нос.
Второй такой же комок выкатился из-за приоткрытой подвальной двери. Домовиха прикрикнула на своего старика, а затем выглядело это так, будто один шерстяной комок дал затрещину другому шерстяному комкустранно и неуклюже.
Воспользовавшись начавшейся перебранкой, я стал потихоньку пробираться к лестнице. Заметив это, домовиха строго приказала:
Ранетого положь! Никуда он не деется, а у меня там полы помыты!
Повисший на моём плече мужчина приподнял голову и еле слышно застонал. Демонстративно поморщившись, я усадил его к стене и, попросив домовых присмотреть, рванул наверх. Они в целом неплохие ребята, хотя и привыкли настаивать на своём с натиском взбесившегося асфальтоукладчика. Они никогда не будут причинять неудобства без веской на то причины. «Веские причины», правда, варьируются от немного странных до совершенно идиотских. Например, домовой может обидеться на невовремя приготовленный ужин, неправильно сложенную одежду или даже подметённый в его любимом месте пол. И всё же с ним всегда можно договориться, поставив в какой-нибудь укромный угол миску молока с парой ложек мёда. Довольный дух будет служить верой и правдой, незаметно подсказывая и помогая. Говорят, какой бы ветхой ни была постройка, поселившийся там домашний дух способен превратить её в настоящий дом.
Или жестоко убить жильцов, разорвав их на части и протащив ещё дёргающиеся кровавые ошмётки в старый дымоход.
Всякое бывает.
Поднявшись на второй этаж, я вошёл в нужную квартиру. Двери не запирались, ведь Хозяева служили лучшими замкамипри них ни одна посторонняя тварь не пересечёт порога. По крайней мере, целиком.
А если и пересечёт, то обнаружит нечто пострашнее разъярённых домашних духовНинель.
У этой женщины скверный характер, и на первый взгляд она может показаться взбалмошной и безрассудной, однако достаточно увидеть, как содержится её дом, чтобы понять, насколько это впечатление обманчиво. Идеальный порядок в окружении, мыслях и действиях помогли ей без малого тридцать лет выживать в непрекращающемся кошмаре. Нинельобменыш, ребёнок, унесённый нечистью на Обратную сторону и выросший там. Большую часть сознательной жизни она провела в семье домового, где приучилась к порядку во всём. Правда, это же придало ей некоторой жестокости, граничащей порой с садизмом.
Меня насторожила царившая в квартире тишина. Если бы Нинель куда-то ушла, мне бы об этом сказали. Если бы она куда-то уходила, мы бы с ней встретились. Если бы у неё возникли какие-то проблемы, то это быстро стало бы проблемами самих проблем. Что-то здесь было не так. Я неслышно проскользнул через коридор и юркнул во вторую комнату слева.
Не прошло и секунды, как кто-то с силой ударил меня под правое колено, а затем несколькими отработанными движениями развернул и повалил на пол.
Женщина двигалась в разы быстрее, чем можно было уследить. Усевшись мне на живот, она прижала моё горло локтем и, почти вплотную приблизив лицо, процедила сквозь зубы:
Ты где шарахался, четырёхглазый? Теряешь форму. Будь на моём месте кто другой, твоя оторванная башка уже валялась бы в углу.