Братск. Аэродром. Пересадка затянулась. Как существу, интересующемуся всем, что можно увидеть, потрогать и попробовать, мне стало любопытно. Созрела мысль прошвырнуться по взлетному полю. Удивил запах колосьев, растущих между взлетной полосой и забором. Ну и, сначала пришло в голову лизнуть, а потом разжевать. Кто же знал, что волосок, который идет от колоска, окажется такой приставучий, не захочет проглатываться, да еще и токсичный. В общем, меня долго искали (а найти не могли, поскольку никто не мог понять, каким образом и в каком направлении я исчезла), затем откачивали. У меня есть еще одна замечательная особенность: лезть, куда не нужно, и нарываться по собственной инициативе.
* * *
Мда если бы не эта замечательная особенность я бы здесь сейчас не лежала, без какой-либо возможности пошевелиться, хватая пересохшим ртом раскаленный воздух, прожаренный полуденным солнцем Но если я это делаю, значит я все еще живу И, Боже, какое счастье ощущать, что ты просто еще живешь Хотя бы в таком качестве
* * *
Сновааэропорт. Уже где-то на севере. Остался последний перелет. И мы будем у своей цели. У папы.
Неожиданно охватывает страх. Очень страшно. Что-то сжимается в желудке. Папа все время являлся недосягаемой мечтой. Лишь несколько дней воспоминаний о нем, о тех мелочах, из которых он состоял, и устойчивые мнения моих друзей, говорили о том, какойон. Мне просто по-человечески страшно разочароваться, увидеть то, что не хочу.
Сижу, провожая самолеты в окно. Сверлит желание оказаться далеко-далеко. В моем достаточно взрослом сознании по-детски все смешалось. Куда-то ушла смелость. Разум поглотила паника. До этого дня я не знала подобного чувства. И мой организм сделал все за меня Мне приспичило в место общественного пользования, аккурат перед вылетом. Мы пропустили самолет и так восемь штук подряд. Просидели в аэропорту почти сутки. Когда объявили посадку на девятый кукурузник, я, было, попыталась рвануть к туалету. Но мама жестко взяла за руку, отрезав попытки оттягивания неизбежности:
В самолете.
Меня затащили на борт.
Шум пропеллера. Кукурузник, подпрыгивая и кряхтя, тяжело берет старт, набирает высоту. С каждой секундой полета все острее ощущаю, что моя жизнь сейчас изменится и уже никогда не будет прежней. В нее войдет он. Мое привычное станет другим. Ни хорошим, ни плохим просто другим. Не знаю, что с этим делать. Лихорадит весь полет. Кукурузник отвечает солидарностью: треском обшивки и воздушными ямами. Минуты бегут неукоснительно быстро.
Самолет сел в Ленске.
Тошнота от волнения подступает к горлу. Через толпы людей, через стены, через расстояние аэродромного поля я вдруг слышу знакомый стук сердца. Большого, могучего, доброго, родного сердца. Паника отходит. Становится легко и уютно. Вырисовывается пониманиеэто он, мой большой, сильный, близкий мой!
Рвусь вперед, мама еле удерживает. Время ожидания: пока подадут трап, пока приедет автобус, пока невозможно долго!
И вот, наконец-то, мы в зале прилета. Если можно его так назвать Здесь, по-моему, все одно, что вылет, что прилетникакой разницы. Но это не важно. Вонон! Я его вижу! Пустите! Пропустите же! ПАПААААА!!!!! Я к тебе хочу! Разбег прыжок полет НА ШЕЕ!!!
Большущие загорелые руки сжимают мое маленькое тело. Сверхумама. Наш семейный «бутерброд», где ямасло. Три сердца бьются в одном волшебном ритме.
Осознание не заставило себя ждать. Да мне без разницы, ктоты. Ты просто мой! Мой папа! Я тебя люблю! Вчера, сегодня, завтра и всегда!
Мне все в тебе нравится: ясно-голубые глубокие непростые глаза, не по возрасту седые волосы, загорелое мужественное улыбающееся лицо, сильные руки, пахнущие табаком, огромные разбитые кулаки, широкая железная спина, каменные плечи, на которых так удобно кататься, гордая осанка настоящего Льва и твое благородное, справедливое львиное сердце.
Нас поселили в самой шикарной гостинице Ленска, стоящей на берегу реки Лены. Все официанты вылизывали мои капризы. Даже способности не приходилось транжирить (ага, «дальнобойщик») поддержание легенды было на уровне. На какой-то объект возили, где папа катал меня на автопогрузчике, в жизни увеселительнее аттракциона не видела. Начнем с того, что тамвсего одно сиденье для водителя. Моим сиденьем являлось ведро, обыкновенное жестяное ведро, ни к чему не прикрученное. Учитывая, что у данной модели автопогрузчика напрочь отсутствуют шины, а колеса представляют собой огромные металлические штуки, и то, что асфальт заменяют горы практически зыбучего песка, нереально весело!
Автопогрузчик разгоняется, чтобы не утонуть в песке (не могу передать, с какой скоростью мчалось это чудовище). Меня мотает по всей кабине. Постоянно теряю свое ведро. Каждая неровность поверхности отражается на траектории моего полета. Папа выписывает пируэты, ставит железного коня на дыбы, тем самым заставляя меня болтаться всевозможными восьмерками в режиме «невесомости», будто космонавта на учениях. Столько по-детски радостного и беззаботного смеха, визга, восторга отрицания земного притяжения! Это был, наверное, один из самых свободных эпизодов моей жизни.
Река Ленаширокая лента, изумрудным кушаком подвязавшая голубые таежные горымечтательные великаны, и много-много счастья, в одном маленьком сердце. Все это живет до сих пор в моей голове как кусочек искреннего мира на окраине измотанной души.
Расставание
Глазам мокро Внутри дыра Больно и слезливо Маме тоже, я вижу И от этого еще больнее. Хотя она улыбается, шутит. От меня не скроешь. Обнимаю ее за коленку, засыпаю, как сурок, подняв подлокотники и распластавшись на соседних креслах, холодного хищного самолета, который вновь украл у меня папу.
За всю недолгую жизнь что я знала о папе: ну, во-первых, онмой папа, во-вторых, эточеловек-оркестр, который был и метрдотелем в гостинице Измайловская, стоял на страже сервиса (или чего-то там еще) в Интуристе, работал монтажником-высотником на ВВЦ, альпинистом-спасателем на Кавказе, парашютистом, горнолыжником-эктремалом (акробатика на горных лыжах), даже снялся каскадером в одном из советских фильмов, боксером, и потом еще очень много всего Он знал всех и везде. Куда бы мы ни поехали, для него не было ничего невозможного: будь то прием у министра обороны или ночные прогулки на машине по Красной Площади с красноречивым поливанием шампанским Лобного места, или просто каждодневные ужины в ресторанах с варьете, где я всегда дожидалась медведей.
Так, ктоты? ТыМой папа! И я не собираюсь складывать о тебе какого-то определенного мнения. Я просто буду любить все, что в тебе есть. Хочу стать, как ты! Уметь все и все мочь. Без определенного названия, без ярлыка, без клейма на лбу: «ялетчик», «космонавт» или «пожарный». Пусть люди складывают обо мне мнение. Пусть для каждого оно будет свое и разное, инертное, неважно. Яэто «Я», недавно рожденный в самой замечательной семье на свете кто-то, вечно ищущий свой путь.
Это все про нее. Глава 3
* * *
Путь а надо ли его искать Обязательно ли быть кем-то и носить ярлык, чтобы сказать: «Да. Я выбрал свой путь». Обязательно ли быть конкретным, классифицированным, вкладываться в ту или иную систему мнений, смыслов, быть понятным для окружающих? Обязательно ли быть таким как все или умело маскироваться под толпу, чтобы казаться коммуникабельным и дружелюбным?
Существует мнение, что «против системы не попрешь» А зачем против нее переть? Почему нельзя просто решать свои жизненно важные вопросы внутри собственного мира? Ведь для того, чтобы жить с собой в согласии, не обязательно менять все вокруг себя.
Вот онаграница Теперь, заглядывая за занавес, мне совершенно нестрашно, потому что я принимаю все свои действия. Все, что я сделала, я сделала осознанно, руководствуясь всеми органами чувств, которыми наделен мой организм. И даже умудрилась получить удовольствие, удовольствие от опыта, а, следовательно, знания.
Как ни парадоксально звучит: сейчас я получаю удовольствие от того, что чувствую боль страшную боль парализующую выворачивающую суставы наизнанку Но она же дает знание Она мне дает самое важное из всех знаний: знаниея живу!
* * *
Мама с детства общалась со мной, как со взрослой. Она никогда ничего не навязывала. Не говорила: делай так или эдак, это верно, а об этом забудь. Никогда не диктовала, каким образом нужно поступать. Она всегда показывала все варианты видов деятельности, развития, интересов, мест, круга общения, отношений. Мама предоставляла возможность самой совершить ошибку и получить собственный ценнейший опыт. Но при этом, чтобы я ни выбрала, поддерживала, помогая дойти до логического итога. Она никогда не отвечала на вопрос прямо, а подкидывала в ответ ребусы посложнее, полностью оправдывая умозаключение«чем больше ты узнаешь, тем больше перед тобой открывается непознанного».
Мама не только сделала из меня спортсменку, комсомолку и просто красавицу. Она продлила мне детство, за что я ей очень благодарна.
Мнешесть. Очень хочу в школу и непременно в гимназию с языковым уклоном, а также бассейном. Мы приходим на собеседование. Честно, не понимаю до сих пор, что я там такого выдала, но директриса в меня вцепилась мертвой хваткой:
Этот ребенок должен учиться у нас!
Меня уже это насторожило. По всей видимости, маму тоже.
В детском саду на выпускном утреннике со мной все попрощались, заведующая ревела навзрыд под мою интерпретацию «золотой рыбки». Все было в лучших традициях Голливуда: я, размахивающая плавниками на импровизированной сцене и валяющаяся по грязному полу-неводу, потоки слез воспитателей-педагогов, затем моих собственных, маминых, и вот он(!) апогей утренника, вручение диплома.
Каковы же были всеобщая радость и удивление, когда на следующий год я вернулась в Сад. Нет, не из-за директрисы гимназии и даже не из-за нежелания. Я очень рвалась в школу. Мы просто сели с мамой, поговорили на счет того, что мне предстоит: там ведь нельзя будет ловить рыбок в аквариуме колготками, нужно будет сидеть на одном месте во время урока (с чем у меняявные проблемы) и еще много чего со сноской «надо» и «нельзя» в угоду общественному порядку. Я вынесла свой твердый вердикт: раз есть такая возможностьеще год в детском саду!
Благодаря маме я приняла много решений в своей жизни. Таких, как пойти в музыкальную школу в класс фортепиано, заняться вокалом, физикой, математикой, хореографией и не готовить. Когда вдруг задумала сменить физику на историю и филологию, против тоже никто не был. Но самое главное решение, которое я приняла в своей жизни, глядя на мамин пример, это никогда не прогибаться, чтобы ни случилось, быть верной себе, своим словам и действиям, выбирать важное для себя, любить и защищать близких себе людей, быть такой же блистательно красивой, твердой и гордой, убивать взглядом и умом, быть во всем первой и не сворачивать перед мчащимся на тебя локомотивом жизни: объедет, не трамвай!
Поэтому, наверное, меня не интересовало учиться «понемногу, чему-нибудь и как-нибудь». Если я за что-то бралась, то копалась до конца, и победила в итоге свою неусидчивость, с большим трудом, но победила!
Жизнь продолжала свой марафон со скоростью приличного спринтера.
Наконец, я попала в школу. Октябренком стать не успела. Перестройка. Да и не стала бы, не смотря на отличную успеваемость, поведение оставляло желать лучшего. Снова удалось подмять под себя всех «мужиков» в классе. Учителя дали мне гордое прозвище«Атаманша».
Во втором классеперевод в другую школу.
Уже сложнее. Первый разво второй класс, в новый класс да с расквашенным лицом. Видмногообещающий. Однако приняли радушно, вероятно, потому что на шесть девчонок, вместе со мной, в наличии имелось двенадцать ребят. Но моя жизнь давно встала на рельсы постоянной занятости, и в школу я попадала нечасто. Учила все на ходу между репетициями, соревнованиями, сборами.
Вдруг очнувшись в средней школе, когда наши классы начали делить на физмат и гуманитарный, с ужасом обнаружила, что меня отправили в физмат. Это и заострило мое внимание, немного выбив из колеи привычной до автоматизма жизни. Ведь почти все мои «друзья» остались в Гуманитарном
Пятый класс.
Опять новое общество. Ну, что поделать Количество девиц превосходило мальчишек в два раза. Дети делились на кружки, кучки. Как-то я ни в один из этих кружков не вложилась. Да и времени особо не было желания тожеэто первое, что тут же всех начало бесить. Второе, что не перенесли мои одноклассникименя не задевает, что их бесит моя независимость. Если я с кем-то и общалась, то только с ребятами из гуманитарного, мы зажигательно били стекла в кабинете директора, гоняли на скейтах по школе, рисовали на стенах. Третьим пунктом в меню обозначилось то, что, не прилагая усилий, я хорошо учусь и знаю больше, чем другие. Добили несчастных мои разъезды по заграницам, выступления на различных значимых площадках, таких как «Кремлевский Дворец Съездов», общение со «звездами» и прочее. Откуда только бралась вся эта информация Честное словоим бы в разведке служить. Класс делал совершенно разные предположения, почему я везде успеваю, однако, самое обидное, что меня все-таки вывело из себяэто «За тебя все делает мама».
В определенный момент сдерживать эмоции не осталось никаких сил Закончилось практически так же, как с воспитательницей из детского сада Плохознаю.
Моя ненависть крепла, срывы становились чаще, кому-то нашептала с лестницы упасть, и он упал. Меня боялись. Говорили, мол, яколдунья или что-то в этом роде. Но мне было все равно. Я от этого получала своеобразное удовольствие.
Мама случайно узнала о моей школьной репутации, вызвала на разговор. Он длился долго. Осталось непонятым, почему я не могу им ответить Правда, я четко и ясно усвоила, что выставлять себя напоказ не стоит. Так как от этого зависит тайна всех нам подобных существ. Трудно смириться, что обладая таким «могуществом», я не могу никому дать отпор. Но я должна была оградить тех, кого люблю, от неразумных нападок, поэтому приходилось сдерживаться.
По ночам начали посещать кошмары от нерастраченной энергии и ненависти, копившейся где-то в глубине души, поэтому я перестала спать вообще.
Единственное, за что я цеплялась, этомоя мама. Живой пример твердости, стойкости. Я редко ей говорила о том, что меня мучает. Потому что хотела защитить ее ото всего. Ведь никто не может защитить идеалы, кроме нас самих.
* * *
Мама Мамочка Мама Как же я хочу тебя сейчас увидеть Сказать, что я здесь Я жива И живу, борюсь ради тебя я выберусь отсюда я буду любить и защищать тебя еще больше не знаю куда больше, но буду!!! Обещаю!!! БУДУ!!! Я выживу! И ты никогда не узнаешь о том, что со мной приключилось
* * *
Одиночество. Глава 4
Сумерки. Холодно и зябко. Дождь барабанит по серости окон. Завтра август. Десятый август в моей жизни На носу десятый день рождения. Грустно Это дождливое лето забрало сразу трех моих самых лучших друзей. Где-то за облаками только мелькнуло крыло самолета как тут же исчезло, плутая в километрах туманов и сырости.
Льет. Стены воды построили баррикады нового одиночества. Сижу, всматриваясь в маленькое окошко последнего ночного июльского неба. Томик, знаешь, я уже привыкла к дождю, мне даже иногда кажется, что он становится моим другом, заполняет пустоту и грусть. Я скучаю по вам. Скучаю очень сильно. Помнишь, как появились на свет девчонки, маленькие такие, смешные, звонкие близняшки. Сначала железная бездушная птица унесла Вовчика, а теперь и вас, Томик
Мои любимые взрослые крохиВасилек и Лютик, вы родились, когда мне шел пятый год. Росли на моих глазах. Я рассматривала каждый ваш шаг, словно под микроскопом. В замедленной съемке был виден каждый миллиметр вашего роста, взросления, ваших проб и ошибок, рассуждений и выводов.
Василек и Лютик, вы так похожи на меня, мои милые двоюродные сестренки. Только Васдвое. Два связанных невидимой ниточкой мозга, две души, два сердца, бьющихся в одном ритме. Как же здорово должно быть, когда есть «Два», когда один на другом конце Земли думает, а второй через сотни тысяч километров слышит. Как бы я тоже хотела иметь близнеца. Иметь подобную волшебную связь с кем-то таким же. Может, это и чисто человеческое желание, но ничто человеческое нам не чуждо, мечтать невредно иногда. Вот и осталось только фантазировать за неимением Какой ондруг-близнец? Что удивительно, ведь еще до моего рождения в эмбриональном возрасте надежду на близнеца подпитывали врачи. Маме говорили четко, что будет два мальчика близнеца, а родилась я, причем, в единственном экземпляре. Обманщики.