На подготовку времени не хватит?
Если не тянуть резинухватит. У нас есть кое-какие заготовки, стандартные блоки, аппарат можно быстро собрать. Была бы концепция.
А носитель?
Военные с удовольствием запустят. У них регулярно «изделия» под уничтожение подписывают. По срокам годности.
А сколько массы они на орбиту выведут?
О-о-о, тут не волнуйся. Хватит с запасом.
Хорошо, подумаем Что по Венере?
Венера подходит лучше всех. В срок спокойно укладываемся. Но что там делатьвот вопрос. Вся ее поверхность давно локаторами срисована. И нашими, и американскими. Нет, эффект не тот
Знаешь, с Венерой одна интересная вещь связана. Первая посадка туда была в декабре семидесятого. Пятнадцатого числа. Мы с мамой твоей в тот день заявление подали.
Да, да, я знаю.
Погоди это еще не все. Тогда же в нашей конторе восемь пар решили пожениться. Никогда раньше такого не было. Мы еще шутили: ну, сама богиня любви нас соединила.
Вообще-то соединяет Гименей
Гименей брачует. Выписывает свидетельство.
Отец пригубил чай.
Знаешь, мы с мамой часто вспоминаем те счастливые деньки, и нам кажется, что это не просто совпадение.
О чем это ты, пап?
«Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам»
Брось. С Венерой древние римляне сильно лопухнулись. Надо же было дать такое название этому аду.
Как знать, сын, как знать Древние были гораздо умней, чем нам кажется. Ну да ладно. В общем, как говорят чукчи, надо крепко думать. Я тебе свое последнее изобретение показывал? Нет? Сейчас дай-ка вон ту коробочку Смотри!
Что это?
Это моя приманка на крупного окуня. Как ныне говорятэксклюзив. Я над ней целый день думал и два часа делал. Вот где искусство! Это вам не космические станции да Смотри, в чем секрет. Вот эта штучка не дает мелочи сесть на крючок, а крупномупожалуйста.
Взял бы крючок побольше, да и все дела.
Никогда из тебя, Антон, настоящего рыбака не получится. По причине нехватки фантазии.
Ха-ха Ну ты, батя, даешь
Ладно, сын, пойду-ка я спать, голова что-то разболелась
А как же
Ты как утром встанешь, приходи на речку.
Утренний туман скрыл реку и невысокие ее берега до самых берез. Антон спустился по знакомой тропинке и увидел отца, сидящего с удочкой на своем любимом месте. Антон осторожно ступил на узкие деревянные мостки. Старое дерево скрипнуло.
Тише ты! не оборачиваясь, прошептал старик. Только что клевало.
Он поднял садок и показал сыну крупного окуня:
Смотри, как моя снасть работает!
Красавец. Пап, у меня времени мало. Ехать надо.
Ладно, отец положил удочку, достал из старой полевой сумки растрепанную тетрадь и вручил Антону:
Вот что тебе нужно. Тебе нужен Золотой дубль. То бишь двойной рекорд. Гонщики прошлого века называли так два рекорда скорости, на земле и на воде, установленных одним человеком. Многие стремились, но иным он стоил жизни. Так вот. Сделай два аппарата. Один пойдет к Марсу, второйк Венере. Тебе ведь надо быстро? А быстро можно только взять образцы. Вот их и привезешь.
Смеешься? Взлет с Венеры?
«Нырок» в атмосферу. Я тут прикинул, старик показал пальцем на тетрадь, все получается. Атмосфера очень плотная, но тебе глубоко и не надо. Пройдешь по верхней границе. Зачерпнешь, что попадет. Тамошней серной кислоты с углекислым газом. И гоу хоум. Я прикинул массу аппарататонны тебе с запасом хватит. У меня получилось девятьсот тридцать кило. Но я не знаю всех теперешних премудростей, твои орлы точнее посчитают. Так что сможешь еще парочку научных приборов поставитьочкарикам нашим на радость.
«Гоу хоум» Где ты, старый, слов-то таких набрался? Антон повеселел, он знал, что отец обязательно придумает что-то этакое. Слушай, пап, а ты и вправду молодец! В этом что-то есть! А второй рекорд?
ВторойФобос или Деймос. Или оба. Тоже без посадки. Выстрелишь болванками и отловишь обломки, сколько получится. Заодно и спектр вспышек срисуешь. В результате ты за один проект привезешь образцы с трех тел. Плюс кое-какой научный материал. Такого еще не делал никто. Это будет твой Золотой дубль. А «гоу хоум» я по телевизору слышал. Эх, жаль, нет с нами Георгия Николаевича. Вот была голова по части АМС!
Антон полистал тетрадь. Ее страницы были заполнены схемами и расчетами. Антон растроганно смотрел отцовские выкладки:
Пап, да ты когда ты успел?
Знаешь, сын, старики часто страдают бессонницей
Как Без компьютера
Здесь грубые прикидки. В основном, идеи. А компьютер я к нему не могу привыкнуть. Он как бы это он не предвосхищает. Не успевает за мыслью.
А ручка успевает?
Старик усмехнулся:
Моя волшебная ручка? Запросто.
Пап, у тебя голова волшебная! Спасибо тебе но время я уже опаздываю.
Поезжай. Кирилке привет. И не гони сильно.
Ладно. Спасибо тебе. Ты у меня классный.
Иди. Окуни моего червя уж до костей обглодали.
Два года спустя. Планета Венера
Огромный бело-желтый шар незаметно рос в размерах. Полосы облаков, симметрично наклоненных к экватору, образовывали лежащую на боку букву V. Аппарат смотрел на приближающуюся планету бесстрастными стеклянными глазами. В заданный момент включился двигатель.
Через три витка от станции отделился атмосферный зонд и пошел на сближение с необъятным враждебным морем. Плотная атмосфера пыталась сжечь пришельца, но теплозащитный экран, принеся себя в жертву, спас хрупкое оборудование. Зачерпнув смертельное дыхание богини любви, зонд выскочил из жаркой венерианской бани в чистый и холодный космос. Стыковка зонда и орбитального аппарата прошла штатно. Маршевый двигатель вывел станцию на траекторию полета к Земле. Мертвое железо не знало, какой подарок оно несет людям. А люди, получив сигнал, радовались и хлопали в ладоши.
Сто двадцать дней спустя. Встреча
Ну, что там?
Есть разделение!
Урррра!
Вход в атмосферу, расчетная точка посадки поднимайте вертолеты!
Есть!
Два вертолета взлетели, подняв пыль, синхронно развернулись и пошли на восток.
Пилоты не видели игрушечный парашютик спускаемого аппарата. Группа поиска вслушивалась в эфир: вот-вот аппарат должен был подать сигналморзянку букв и цифр. Но по ушам внезапно и громко ударил чужой звук, похожий на голос испуганной чайки, люди, сидящие в вертолете, замерли. Радиокомпас ожил, он нашел в чужом звуке несущую частоту и показал направление. Когда до точки приземления осталось меньше минуты полета, обе машины заложили вираж, и, не снижаясь, легли на обратный курс. Они спешили на аэродром, где их уже никто не ждал. А вслед вертолетам все кричал и кричал голос испуганной чайки
Кирилл
Вот онасвобода! Сессия позади! Но родитель приколол конкретно. То, что батя меня пристроит на аэродром, я не сомневалсяу него полно подвязок в авиации. Практику один хрен проходить, так уж лучше на вольном воздухе, чем за колючкой радиозавода. Мы с ним об этом деле еще до сессии договорились. Только я не знал тогда, что аэродром этот, оказывается, у черта на рогах Тут недалече космодром, видно, как на горизонте ракеты поднимаются. И даже грохот слышно.
С одной стороны, классно: посмотрю на запуски, с людьми пообщаюсь, да и вообще, надоел московский муравейник А тут степь, такой простор! И рассказать будет что. С другой стороныстрашновато, я ведь никогда от дома далеко не отрывался.
А Люда? Нет, отношения с ней стали какие-то не те. Вроде бы все по-прежнему, серьезно не ссорились, но что-то сдвинулось не в ту сторону. Приходит с кислой миной, дежурно чмокает да раньше я от этого прикосновения горячим потом покрывался. Любовь, наверное, была. А теперь охота помаду вытереть. Мама правильно говорит: что бог ни делает, все к лучшему. Мама меня провожала, отец к тому времени уже уехал. А Людка пришла и стояла, как та «девушка с веслом», что недавно в скверике снесли. Как будто нудную работу исполняла. Поцеловались мы с ней, и поняли оба, что поцелуй этотпоследний. Терпеть не могу эти провожаниятоска зеленая. Людка ушла сразу, а мама стояла до самого отъезда, и все на меня наглядеться не могла. Вот уж любовь так любовьсто процентов, что до гроба. Но поезд пошел, быстрей, быстрей, и я укатил на два месяца.
Определили меня на передающий радиоцентр. Там круто: полный зал аппаратуры, всё гудит, огоньки переливаются. Приставили к старому радиотехнику, Владим Евгеньичу. Такой прикольный дедто ли на пенсии, то ли скоро. Подвел меня к старому, как сам, передатчику размером с большой шкаф и кричит в ухошумно там:
Скажи, мне, Кирилл Антонович, а какой курс ты закончил?
Третий.
Третий. Стало быть, ТОР проходили? Или теперь его не учат?
Проходили, а как же. А вы откуда знаете?
Так я в вашем вузе учился. Только давно очень. Тебя еще и в проекте не было.
Вот это здорово. Получается, мы с ним однокашники!
Ну, коль теоретические основы ты знаешь, приступим к практике. Скажи мне вот что, только как на духу: ты девкам сиськи крутил?
Я прям опешил. Сиськи-то тут с какого боку? Но отвечаю, чтоб за лоха не принял:
Крутил, а то как же!
Вот главные верньеры настройки. Руки на них клади. Удобно?
Штурвальчики эти из черного эбонита сделаны, точно под ладонь. При небольшом воображении и впрямьбудто за маленькие груди держишься. Расположены на подходящей высоте. И теплые. Ага, говорю, удобно.
Теперь крути. Чуть вправо, чуть влево. Да не так резко. Аппаратураона ласку любит. Как женщина. Смотри на вот эти приборы. Стрелки должны подняться и встать в зеленые сектора. Когда сиськи крутишь, он подмигнул, тоже одна стрелка поднимается. Крути, не тушуйся. Сразу не получится. Почувствовать надо.
Я же говорюприкольный дед. Но насчет стрелки он хватил, конечно. Моя-то стрелка и без кручения здорово встает. Как ее на место положитьвот проблема.
Ясен пень, современное оборудование никаких штурвальчиков не имеет. Но Владим Евгеньич считал, что знакомиться с практической радиотехникой лучше со старья. Потому что физические процессы в том старье все на виду, голенькие, не задрапированные цифровым управлением. Простые процессы там. И грубые. Сермяжные, как он говорил, процессы.
Тот передатчик, еще, небось, сам Аксель Берг вручную склепал. А то и Александр Степаныч Попов. Там через окошечко электронные лампы светятся, две штуки. Здоровые, вроде тех банок, в которых бабушка огурцы солит.
Так и началась моя практика. Владим Евгеньич оказался докой в деле, вообще нормальным мужиком, без занудства, и с юмором у него было о'кей. Столько историй рассказывал, баек разных, все больше про командировки с халявным спиртом, радиотехников да телемастеров. Животики надорвешь. Говорит, мальчишкой время помнит, когда еще телевидения не было. Настоящий живой динозавр. Но поучиться у него есть чему. Потому что в радиотехнике теория с практикой не всегда хорошо стыкуется, особенно в области антенных систем.
Нынче летом должен зонд с Венеры вернуться, который дед мой придумал. Привезет кусочек чужой атмосферы. Дыхание богини любви. Вертолеты пойдут его искать в степи. Не нашисоседские, военные. Сам зонд очень маленький. Парашют всего два метра. Контейнер с образцами да крошечный радиомаяк. Эту штучку без маяка в степи хрен найдешь. Маяк звук в эфир даетпищалку-морзянку. Буквы с цифрами. И несущую частоту, для радиокомпаса. Ничего интересного. Могли бы музычку передавать, как рингтон в мобильникебыло бы прикольно.
На метеостанции здесь одна девочка работаеткласс! Оксанкой звать. Маленькая, худенькая, шустрая. Фигурка точеная, бегает быстро. Люблю таких. Такие и в поход, и на ночную тусовку, и цену себе знают, и в обиду не дадут. Оксанка наблюдателем работает. На метеоплощадку ходит, показания списывает, смотрит, сколько дождя в кастрюльку набралось. Иногда шары запускает. Наверное, запас этих шаров еще с советских времен остался: уж больно цвет у них совковый. Я бы так сказал: натуральная гандонская окраска.
С Людкой у меня стопудовые кранты. И вообще: я ей ни в чем не клялся. Стал я потихоньку клинышки к Оксанке подбивать. Она только отшучивалась, хотя летчики возле нее не сильно толпились. Но постепенно, вроде, таять начала. Знаете, что в здешней степи паршиво? Климат, ага. Днем жарища, хоть кожу снимай, а ночью колотун, как в Антарктиде. Я, как в общагу вселялся, еще удивилсязачем по два шерстяных одеяла дают? Жара ведь на улице Но здание летом не топят, а по утрам пар изо рта валит. Даже вода в лужах коркой покрывается! Вечером тоже не жарко. А я маму не послушал и взял с собой только свитер да легкую ветровку. Дубина бестолковая. Вечерком выйдешь прогулятьсязуб на зуб не попадает.
С Оксанкой я себе сам обгадил. Кто ж знал, что она такая цаца! Видать у них тут воспитаниене то, что под Москвой. Девки себя блюдут. И морально, и физически. Пришел однажды на площадку. Оксанка шар запускает. Ну, я и прошелся насчет того, на что он похож. Думал, весело получится, и с намеком, а она фыркнула, отвернулась и больше не разговаривала
Ну и хрен с тобой, думаю. Мне тут не жить. Не вышло, так не вышлогуд бай, май лав. Дома тоже герлы есть, и не такие кочевряжистые. Но события пошли по-своему. Я все, что угодно, мог представить, но то, что через три дня произойдетв жизни бы не подумал.
Четырнадцатого июля. Этот день теперь весь мир знает. Мы с Владим Евгеньичем с утра регламент делали. Резервный передатчик разобрали, подшипники в вентиляторе поменяли. Делов-то на десять минут, но пока до того вентилятора доберешься Почистили все, продули пылесосом. Опять собрали. Скучная работенка. Я перемазался весь. Старик куда-то пошел, а мне наказал карту контрольных режимов снимать. Ну, показания приборов в таблицу записывать. Сижу на корточках, на стрелки пялюсь. Режимы прощелкиваю да цифры пишу. Тут-то и началось.
«Стрелка» у меня в штанах вверх пошла. Ну, это бывает. Пересел поудобней, чтоб ничего не передавить, пишу дальше. Только мысли все об одном. Любви хочу. Плотской, сумасшедшей, и прямо сейчас. Минут пять я еще что-то по инерции писал, потом понял, что писанина эта никому на хрен не нужна, и передатчик этот никому не нужен, и радиоцентр не нужен, и весь аэродром тоже.
В аппаратном зале нету никого, я один. Обычно кто-то приходит, кто-то уходит, без никого десяти минут не бывает. А туткак вымерли. Владим Евгеньич тоже пропал. Я не знал тогда, что он прыгнул в свою помятую «ниву» и погнал домой, к старухе. Впрочем, все женатые домой сорвались, невзирая на должности и звания. А неженатые меж собой стыкнулись. Вот тут я и понял раз-навсегда, что сильней любви ничего нет и быть не может, что бы там ни трепали на наших тусовках. Я про Оксанку стал думать, чем дальшетем круче. Короче, трахнуть ее хочу, да так, что сил уже нет терпеть. И когда я готов был выть на манер того волка из американских мультов и бежать искать Оксанку, как дверь аппаратного зала распахнулась, она влетела, как метеор, и молча бросилась мне на шею.
Оксанка, заорал я, давай заниматься любовью!!!
Дурак, крикнула она, любовьэто чувство, нельзя ею заниматься! ДАВАЙ ЗАНИМАТЬСЯ СЕКСОМ!!!
Каким-то непостижимым образом она выскользнула из одежды, как змея из старой кожи, и мы повалились на те резиновые коврики, что перед каждым передатчиком постелены.
Это был даже не секс. Это было какое-то исступление. Какое-то невозможное взаимное проникновениеи душевное, и физическое. Вокруг ничего не существовало. Только мы. Нудный вой вентиляторов стал божественной музыкой, а покрытые серой молотковой эмалью бока передатчиковрайскими кущами. Это был подарок богини любви. Дыхание самой Венеры. Такого улета я в жизни не испытывал. Когда первая жажда схлынула и мы расцепились, Оксанка сказала: «Вот я тебя и поимела». Как это, говорю, ты меня? Это ж я тебя А она мне волосы взъерошила: «Ничего ты не понимаешь» Три дня мы почти не расставались. Трахались, как сумасшедшие. Да и потом тоже. Пожениться сразу решили, бесповоротно. Мы-то думали, это только у нас чувство такое, а оказалосьвесь мир с ума сошел. На следующий день загсы уже штурмом брали. Вот так у нас возникла любовь с первого тыка. Ходили потом офигевшие оба: мне же уезжать надо, практика вот-вот кончится. А Оксанка, похоже
Отец
Старик развернул газету:
Ты, мать, послушай, что пишут Вот:
«Можно с уверенностью сказать, что подобных событий не отмечено за всю историю человеческой цивилизации. Можно с уверенностью сказать, что эти три дня бесповоротно изменили мир. Можно с уверенностью сказать, что в результате первой части проекта "Золотой дубль" как минимум две трети женщин репродуктивного возраста планеты Земля оказались беременны. Сложившаяся ситуация заставит правительства всех стран срочно пересмотреть свои бюджеты. Для стран с хронической нехваткой населения произошедшее есть подарок судьбы. В скором времени им придется ограничить приток мигрантов. Индию и Китай ждут значительные трудности. Надеемся, современный мир не приемлет методы Ирода».