Госпожа любила свой народ. Она была с каждым, когда мы обращались первый раз, сходя с ума от боли и выворачивая наизнанку собственное сознание. Прекраснейшая дарила уверенность, забирала боль, шагала рядом с каждым страшный путь, держа нас за руку. А мы, гордая и сильная раса, не разочаровывали Её, становясь только сильнее, чтобы Она могла нами гордиться. Но Она теряла силы...
Раньше, там где сейчас Мёртвое Болото, был не только приличный кусок Запретного Леса изначальных, но и некий Град Знаний, принадлежащий в основном людям. Люди всё же самая многочисленная из населяющих ойкумену рас. И самая ненормальная. Только люди могли как лохи повестись на такую авантюру как "приручение" Тьмы!
Однажды пришёл в Град Знаний бог под личиной мага. Двадцать лет потратил на то, чтобы прижиться там, собрать единомышленников, тоже считающих, что тёмные имеют слишком много власти, а Госпожа являющаяся на наш зов -- это вообще наглость с нашей стороны и со стороны самой Ночи. Он создал целый тайный культ. Не только идея "очистить Мир от власти Тьмы и вседозволенности тёмных ублюдков", но и желание заполучить в свои руки настоящий аватар Тьмы как послушную марионетку двигало культистами. Пафосное название "Орден Света" -- не больше, чем пустой звук. Настоящий Свет никогда бы не пошёл на такое.
Ритуал был подготовлен. Все предварительные действия -- совершены. Заключительным штрихом вовремя явился в город Император Данхар. И, как самый настоящий неудачник... то есть, как любой слишком любопытный ар'Грах, лезущий везде, куда не просили, попал в расставленную ловушку. Ну, прямо узнаю себя во всей красе! Ничуть не удивлён "удачливостью" предка.
В общем, желали его принести в жертву. Конечно, куда без этого... Не добили, правда, но... Он видел, как погибла Ночь. Последним усилием Госпожа поделилась силами со своим умирающим Императором, даря ему надежду выжить. Данхар видел, как родилась Таэш, как на неё надели оковы, как лишили сил и закрыли богине всех богов, древнейшей из Сил доступ к Миру... ко многим Мирам.
Данхар смог обратиться, и в последней битве спасти новорожденную Госпожу прежде, чем была разорвана грань между мирами. В локальном филиале Ада погибли все, кому не повезло попасть в зону чудовищного по силе и размерам Разрыва. Но и здесь предок отличился, собственной сутью закрыв Грань и положив за это жизнь и душу. Все, кого я там видел среди этих призраков в воде -- погибшие Града Знаний или умершие в болоте позже. Всех ловят Собиратели Душ.
А предок вот уже тысячу двести лет держит этот Разрыв закрытым, не пуская ничего дальше Болота Мёртвых. Правда, его тоже разок сцапали и пришлось пару сотен лет пролежать в водичке и полусне.
Даже Посмертия нормального у предка нет. Настоящий Владыка! Рыцарь, защитник и неудачник. И судя по рассказам -- это отличительная семейная черта!
-- И крылатых, как ты, малыш, раньше у нас рождалось много, -- закончил рассказ предок. -- В моё время только каждый пятый, но раньше -- через одного...
-- Я не малыш! -- честное слово, на полном автомате вырвалось!
Предок раскатисто расхохотался, хлопнув себя ладонью по колену.
-- И каждый фыркал, что он не малыш! -- сообщил сквозь смех Император.
Улыбнулся и я. Целый род генетических ошибок и знатных попаданцев в предках!
-- Так чем опасно Болото для крылатых? В чём дело-то? -- вспомнил я, и брат сразу же насторожился.
-- Тем, что с тобой и случилось. Крылья теряют эфирность, -- помрачнев, сообщил Данхар. Протянул руку, погладил перья. -- Вообще, лучше здесь не пользоваться ни крыльями, ни лишними артефактами, особенно обладающими неполной материальностью или замедленной материализацией.
-- Так что же с крыльями делать? -- растерянно поинтересовался я.
-- Они нормальными станут? -- спросил Ван.
-- Не знаю, -- качнул головой предок. -- Последний крылатый, являвшийся сюда на моей памяти -- погиб.
Ван сквозь зубы высказал всё, что думает по этому поводу. Я не боюсь смерти, но как-то не очень спешу к ней на свидание! Ну что ж... поживём -- увидим как выкручиваться дальше.
И всё же... только сейчас я начинаю осознавать масштабы нашей потери. Это ведь вырождение. У долгоживущих процесс падения не так заметен и не столь стремителен. Страшно... Как же я смогу сохранить свою расу, как мне снова поднять величие моего народа на прежнюю высоту, когда я стану Верховным Императором? Как хотя бы уберечь свой род от вымирания? Теперь даже Старшая Корона не кажется такой уж непосильной ношей. Вот ещё одна причина выжить.
-- А бога того как звали? -- задал Ван нужный и полезный вопрос.
-- Э-э... -- Владыка почесал в затылке узнаваемым жестом. -- Кажется, Дагор...
-- Может, Дагон? -- сразу напрягся брат.
-- Под личиной-то он другое имя носил... но вроде бы так, -- кивнул Данхар и мы мрачно переглянулись. -- А что?
-- Да вот... Чуть не сожрал нас этот Ктулху, -- поведал я. -- Только Феникс, наш личный бог, и спас тогда от смерти.
Предок тряхнул головой и пятернёй зачесал назад чёрную гриву волос.
-- Так. А теперь по порядку...
В итоге мы проговорили до самого рассвета, по очереди расспрашивая друг друга обо всём на свете, так и не смокнув глаз. К рассвету скопившаяся усталость навалилась всей тяжестью и, не в силах ей сопротивляться, я уснул сидя, уткнувшись лбом в колени.
Светлый паренёк прервал разговор на полуслове, повернулся к брату и грустно качнул головой.
-- Совсем вымотался, малыш, -- сказал он тихо.
-- Это я, дурак старый, совсем вас обоих замучил своими расспросами, -- вздохнул Данхар.
Поднявшись, накинул плащ на уснувшего тёмного пра... и ещё десяток раз правнука, ловко и умело, явно не в первый раз, подобрал его крылья, чтобы не повредить и уложил. Малыш, пробормотав, что будить его только в случае ядерной войны, а всё остальное подождёт, так и не проснулся.
-- У меня сын крылатый, -- пояснил своё умение давно умерший тёмный, с тёплой улыбкой глядя на Ирдеса. -- Был крылатый... -- прошептал он совсем тихо. Встряхнулся, повернулся к светлому правнуку. -- Ложись поспи и ты, малыш. Я посторожу.
Ван кивнул, завернулся в плащ и лёг на землю, уснув почти мгновенно. Как бы он ни пытался держаться, как бы ни говорил, что сильнее, и восстанавливается быстрее младшего брата, всё это было не так. И уставал светлый ничуть не меньше тёмного.
Данхар пока что не нуждался в отдыхе. И так две сотни лет бездарно продрых в пруду. Он долго стоял и смотрел на двух спящих своих потомков. Вот и светлые родились среди Владык, а крылатые -- уникальная редкость. Госпожа, эх, Госпожа!.. Не стало тебя и всё изменилось. Что бы ни выдумывали все, кому не лень, тёмные являлись прежде всего хранителями мира. Вместе со светлыми, как бы ни фыркали друг на друга две расы.
-- Как же всё... хреново обернулось, -- вспомнилось подходящее выражение из словарного запаса потомков. -- Эх, Госпожа... Как же я тебя подвёл...
И Данхар, думая о чём-то своём, пошёл оглядеть окрестности.
-- Подъём! Быстро!
Чего?.. Попытавшись встать, я рухнул обратно. Нет уж, лучше убейте. Не встану.
-- Вставай бегом, Собиратели Душ близко! -- снова позвал встревоженный голос.
-- Да и демон с ними... -- вяло отмахнулся я.
-- Не так этого засоню будить надо, -- сообщил голос светлого брата. -- Малой! Ядерная война!
Шарик золотистых молний попал в плечо, мгновенно прошив болью каждый нерв. Сволочь!
-- Гад шестирукий! -- я запустил в брата скомканным плащом и молнией с пальцев.
-- Почему шестирукий? -- удивился предок закладывая костровище камнями, пока я срочно собирался.
-- Боевой облик у него такой, -- ответил я, прилаживая по местам арбалет, болты, одевая куртку. -- Шестирукий и змееволосый!
Как же спать хочется. До тошноты, бешеной головной боли и цветных кругов перед глазами. Ещё не очень-то солнце взошло, и вообще не видать его за этой проклятущей дымкой. Хоть омерзительный дождь больше не идёт и на том спасибо Небу. Спали мы не больше двух-трёх часов. В Академии и то легче.
-- Я поведу, -- бросил Император. -- За мной!
И мы побежали. Бегом. Первые часа полтора, когда бежишь ещё не просыпаясь, по камням и по тропе, ещё ничего, терпимо, не смотря на боль в груди при каждом вдохе. Но когда приличная дорога кончилась и пришлось опять с помощью шестов, наскоро срубленных из узловатых, покореженных деревьев, среди которых ровных днём с огнём не сыскать, прыгать по кочкам и искать броды в холодной мутной грязи по колено, тогда понял, прочувствовал каждым нервом, что бегать -- ненавижу! Люто! Всей душой! Ещё больше ненавижу две грязные тряпки из перьев за спиной! Взлететь не хватит сил, тащить их -- уже никаких сил! Будь проклят тот день, когда я родился и меня уронили раз двадцать! Иначе бы хватило мозгов не соваться в болото!
-- Давайте, дети, продержитесь ещё немного! Вы же ар'Грахи! -- попытался подбодрить предок, обернувшись и притормозив. -- Скоро пройдём границу, можно будет немного отдохнуть.
-- У демона в глотке я твою границу видел, -- прорычал Ван, выбираясь из трясины, куда умудрился ступить.
Протянув брату руку, я помог ему встать на безопасную тропку. Он заметно прихрамывал.
-- Ты чего? -- тревожно спросил я.
-- Вывихнул ногу, кажется, -- поморщился брат. -- Фигня, пройдёт. Пошли.
Мы пошли, то и дело переходя на бег, но за светлым я теперь следил внимательно. Ох, как же хочется прекратить бежать! Закрыть глаза, лечь куда угодно и не шевелиться! Интересно, если я лягу вот на ту кочку, то сразу потону или ещё успею поспать?.. Уже пофиг на грязь, плевать на то, что промок... Не могу себе представить, насколько бы хуже была жизнь, если бы ещё и обувка ноги натирала, а камуфляж был неудобный. Хоть в чём-то повезло.
Как пересекли эту невидимую черту -- не заметил. В один момент вдруг стало легче дышать и ступать по твёрдой земле.
-- Здесь сможем отдохнуть, -- сообщил предок. -- Тут круг замкнут, хаосники не проникнут.
Упав где стоял, возблагодарил Небо за возможность полежать на твёрдой земле. Теперь некоторое время чтобы меня никто не трогал, а то за жизнь и целостность шкуры нарушителей спокойствия не ручаюсь...
Солнце клонилось к закату, когда мы развели костёр, умудрились подстрелить что-то похожее на кролика в помеси с белкой, почему-то очень зубастое и в чешуйках среди клоков шерсти, но в жареном виде вполне себе вкусное. Я ревниво следил за жарящейся дичью, не подпуская родичей к костру. Сказал же, что умею готовить! С дедом ещё не такому научишься! Да и инфернальных тварей, мутировавших в специфических условиях брат готовить не умеет, а предок уже тысячу лет этим не занимался. Это как японское суши -- ошибёшься и всё, надевай белые тапочки, заворачивайся в саван и самовыползом на кладбище. На бровях.
Ну, вроде всё...
-- Готово! -- сообщил я давно подбиравшим слюни родственникам.
-- Ну, наконец-то! -- обрадовался оголодавший брат.
-- Я уж думал, не доживу! -- хмыкнул Данхар.
-- Ты и так не дожил, -- напомнил светлый, доставая и разрезая хлеб. -- Веков, эдак, десять.
-- Двенадцать, -- невозмутимо поправил предок, разделывая тушку дичи на три равные части.
А я пока разлил в кружки (их было только две, а себе флягу оставил) кое-что покрепче воды из запасов Ариса. Некоторое время из-за треска за ушами мы бы не расслышали даже едущий мимо бронепоезд.
-- Ну что, за дивную встречу? -- усмехнулся я, поднимая флягу.
-- И за то, чтобы выбраться отсюда живыми, -- добавил брат.
Стук кружек и фляги ничем не походит на звон бокалов.
-- Хорошая штука, -- оценил предложенное питьё предок. Вздохнул, поглядел печально. -- Только я тут останусь. Вас выведу, но у меня здесь дела. Нужно хранить эту демонову границу от прорыва. Очень истончилось пространство.
Поковыряв ножиком землю, я поглядел на него исподлобья.
-- Ты не забыл, что тёмные своих не бросают? А уж тем более, Владыки.
-- Придётся, ребятки... Я свою судьбу давно выбрал.
Над костром повисла тишина. Нехорошо же мне было в тот момент. Да, я должен принимать и уважать выбор другого Владыки... Но это... Бросить своего... Всю жизнь потом чувствовать себя сволочью...
-- Ирдес, -- тяжёлая рука легонько сжала моё плечо. -- Пойми, малыш, иногда даже мы бессильны пред властью рока. Я исполняю свой долг здесь. Это моя судьба.
-- Нет никакой судьбы! -- зло воскликнул мой брат. -- Мы сами выбираем!
-- Я свою уже выбрал, -- негромко и ровно ответил предок.
Как узнаваемы эти жёсткие, упрямые складки у рта! Какой знакомый прищур! Ар'Грахи не меняются. Занервничав под моим пристальным, изучающим взглядом, призрачный император заёрзал и потребовал карту и графитный стержень. То и другое ему предоставили. Данхар, обругав картографов изначальных, дорисовал и подписал ещё кучу штрихов в карте Болота Мёртвых и близлежащих землях. И вдруг рука его замерла.
-- Это что? -- поинтересовался предок.
-- Арис говорил, какое-то Царство, -- пожал плечами я, поглядев, куда указывает Данхар. -- А что, при тебе его не было?
-- Не было, -- помотал головой предок. -- Там... старый тёмный Храм. Заброшенный ещё в моё время. Куча всякой нечисти развелась, некроманты обосновались, даахи, вообще демон знает что творилось. Но Храм был, да...
-- Храм? -- тут же заинтересовался я, чувствуя, как в груди радостно подпрыгнуло сердце. -- Ну-ка, с этого момента поподробней...
Из рассказа выяснилось, что Храмов было три -- один потонул под нами, другой давно заброшен, а третий, скорее всего ещё действующий, в людских землях. Люди, как оказалось, отхватили себе приличный кусок тёмных земель. Совсем страх потеряли! Значит, мою Таэш... Госпожу Ночь нужно искать в человеческих землях.
Данхар ещё много рассказывал, вспоминал байки из прошлого, а я не мог успокоить внутри тоску. Я не могу спасти даже одного призрака. Как мне отвечать за целую расу?..
Пылал костёр в давно наступившей ночи, дотошный в некоторых случаях Ван выспрашивал кучу подробной и нужной информации у предка. А мне в руки привычно, как выпрашивающий ласку чёрный котёнок, ткнулась гитара. Звякнули струны и родичи мгновенно умолкли.
-- Сыграешь? -- тихо поинтересовался брат.
-- Да, -- кивнул я. И сказал, глядя на предка. -- Знаешь, у тебя здесь мавка есть. Золотоволосая такая. Не трогай её. Она хоть и нежить, а с живой душой.
Не стал ждать ответа, доверившись рождавшейся под пальцами, печальной, в чём-то торжественной, чуть жёсткой, напоенной восхищением и отчаяньем музыке. Не сразу понял, что мне вторит гитара брата, вплетая новые ноты... Знаю -- вплетётся в песню и твой голос...
Дома у меня лежат исписанные затейливой шифровкой толстые тетради. Даже по обложкам и на полях тянется вязь значков, которые никто никогда не прочтёт и не поймёт. Я пишу музыку. Там сотни... сотни песен, которые слышало только небо на крышах домов. Но этой в переплетённых строках нотных тетрадей ещё не было.
Для короля пусто слово "свобода".
С чёрным венцом, верной судьбой
Века текут как сквозь пальцы вода,
Честен остался с самим собой...
Король! С долгом честь всего превыше.
И ты хохочешь, боль в душе храня!
Гляди -- наше святое Небо всё выше!
Упрямо повторишь: "Не для меня..."
Что жизнь, что смерть, когда мир в руках?!
Не будет тебе и в Посмертии покоя,
Тяжестью долга чужие жизни на плечах,
Никто не вспомнит такого как ты героя...
Мой государь! Во имя Неба себя ты отдал,
Искупая чужие грехи своей кровью!
В добровольном плену вечным стражником стал.
Я склонюсь, государь, пред твоею судьбою...
Не отпоют твою память сыновья и любимая,
Не знать тебе пламени костра погребального.
Не уйти тебе в Небо, даже если есть крылья...
О мой король, как страшно твоё одиночество!
Господин в чёрных как ночь доспехах,
Над тобой уже вечность не властна.
Память предков пылью сотрётся в веках...
Но распахну я во имя тебя наши знамёна!
Мне тебя не забыть, я року не покорюсь!
Долгом чести, тенью боль на сердце легла.
Я вернусь, просто знай, государь, я вернусь...
И не сможет сокрыть твоё Небо забвения мгла!
Данхар молчал, глядя в сторону. То ли блики костра, то ли он сейчас действительно в шаге от обращения. Хотя, пожалуй, всё же блики.
Не нужно лишних и пустых слов. Пусть лучше в этой тишине звучит гитара. Даже две...
Небо над головой сверкало сотнями звёзд. Чужое небо, ни одной знакомой звезды. Может быть вон тот одинокий и далёкий жёлтый карлик -- моё Солнце?.. А может это вовсе другой пласт реальности, и моего Солнца здесь попросту нет? Совсем мелким я мечтал летать в космос. Ведь я люблю звёзды не меньше, чем мама. Начитавшись фантастики, мечтал о том, что когда-нибудь стану капитаном боевого космического фрегата, а лучше разведчиком или пиратом в просторах космоса... Мне снились звёзды и далёкие планеты, изрядно разбавляя кошмары. И всегда снятся.
Небо, оно почти такое же бездонно-чёрное как дома, в моём Городе Ветра, Владивостоке. Нигде на Земле я не встречал такого же чёрного неба, как там. Всю жизнь мой дом был дорогой и вот теперь нашлось место, куда действительно хочется вернуться. К громкому смеху Легенды, к ставшим традицией сборам у Глюка, к Кисиным тёплым и чутким рукам, к Вэнди, командиру и близнецам... Все крыши были моими, а вкус соли в ветре с моря мне ничто уже не заменит. Нигде больше не встретишь маленький, деревянный частный домик среди кирпичных строений... А какой ещё город может так утопать в зелени летом?! Или где ещё можно построить целый город на сопках... Там даже люди другие... Там я сам как ветер...