Выход она загораживала собой, и Кутельский подчинился.
Лев Саныч слушал их с довольной физиономией.
«А ведь Чарлиумница», подумала Элизабет.
Кутельский отыграл свою кульминацию и, когда мелодия стихла, радостно взглянул на Абуладзе.
Еще раз! Без меня! Моника отшвырнула соломинку и подошла к пустующему креслу геолога.
Чарли заиграл в третий раз. Девушка оперлась на спинку кресла обеими руками, при этом она слегка наклонилась и выпятила попку. Так, как будто ей мешала грудь.
Лев Саныч сглотнул слюну, но заметил взгляд Роверто и покраснел.
И тут Моника запела необыкновенным голосом. Девушка исполнила партию на неизвестном языке и замолчала только тогда, когда наступил момент шедевра Чарли.
Вот это да! Лев Саныч явно позабыл о своих эротических фантазиях и зааплодировал.
Роверто тоже захлопала в ладоши.
Кутельский подхватил Монику за руку, и они церемонно откланялись, дуэтом.
Как это вы, Моника? Что это за голос? Элизабет распирало любопытство.
Прежде чем ответить, девушка-робот легонько поцеловала композитора в губы.
Сопрано в сопровождении детского хора.
Потом произнесла название песни на том же непонятном языке.
Лев Саныч и Чарли переглянулись.
Моника с любопытством взглянула на Элизабет:
Вам уже рассказали, кто я?
Да, Моника! Роверто пожала протянутую руку, Вас не узнать! После корабля вы так преобразились!
Мужчины переглянулись, а Абуладзе спросил:
Что вы имеете в виду?
Да хотя бы взгляд! Томный, мутный«нечто, требующее оплодотворения». А теперь?!
Обстоятельства изменились, оборвала ее Моника, За комплимент спасибо.
От слов робота повеяло угрозой.
Моника, осторожно начал профессор, А какое сообщение вы отправили?
Вы же видели код, девушка перевела укоризненный взгляд с геолога на пилота, Директива от 4136 года, помните? Я обязана отправить доклад немедленно.
Мужчины замерли, Роверто уронила на пол скомканное бумажное полотенце, а Моника кивнула, упредив возможный вопрос. Абуладзе недоуменно глянул на пилота.
Это-о-о-о, простонал Кутельский, Сообщение о контакте?
Да! Моника была сама кротость. Пойдем, покажу, что было в файле.
* * *
«Контакт. Простенькое, всего из двух слогов словечко. А за нимстолетия поисков собратьев по разуму. Бесконечная череда тщетных попыток и вот Все так просто. Почти буднично», Лев Саныч развернул стулья лицом к экрану компьютера.
Его руки дрожали.
Моника отыскала среди грязной посуды клавиатуру, обернулась. Ожидая, пока все рассядутся. Элизабет достался стул между Чарли и Абуладзе.
На экране появилось изображение валуна с рунами, не совсем телевизионное, а несколько мультяшное. Результаты анализа с неимоверной скоростью зарябили по краям изображения, там, где у человека располагалось боковое зрение. Но данные, выводимые мозгом Моники на экран, не предназначались для немедленного изучения. Потому зрители не успели рассмотреть ничего.
Это ж тот самый камень, на котором мы нашли вас! Он же был гладкий?! воскликнул Кутельский.
Камера в глазу Моники переместилась с узора на валуне на песок, неестественно белый. Вместо уродливых, покрытых плесенью, скал поляну обрамляли серые колонны. Цвета изображения не имели полутонов.
Где это вы? Антураж не наш! удивился Абуладзе.
А потом из-за колонн появились они. Люди. Моника оказалась в центре неизвестного ритуала. Люди одновременно приблизились к Монике со всех сторон, что можно было принять за угрозу, но камера в глазу девушки не дрогнула. Лица, окружавших Монику существ излучали доброжелательность.
Рост! Стул под Кутельским хрустнул. Они маленькие!
Гномы? предположила Элизабет и слегка отодвинулась от пилота.
В самом деле, даже будучи на камне на четвереньках Моника оказалась выше всех приблизившихся.
Аборигены зашевелили губами все разом, но Моника не ответила. Затем они выполнили танцевальное па с поклоном в конце. Теперь их глаза излучали восторг и За кадром вверху сверкнула молния. Изображение прервалось.
Моника неподвижно стояла посреди лаборатории и внимательно ждала реакции зрителей.
Чарли вскочил и обежал вокруг нее:
Моника нашла местную цивилизацию!
Но откуда она взялась, и почему мы их не видим? воскликнул Абуладзе.
Моника, отмотайте запись назад, пожалуйста, на аборигена крупным планом, попросила Роверто.
Моника перемотала запись назад, поставил на паузу. Элизабет взяла у девушки-робота клавиатуру и увеличила изображение аборигена.
Добродушное бородатое лицо мужчины ничего не говорило о возрасте. На аборигене была блузка, темный плащ на плечах и шорты до колен.
Роверто подошла к экрану и указала на кисть руки жителя Салактионы:
Перепонки. Если это так, они способны жить и под водой. Они вышли из моря.
Все задумались. Видеозапись возобновилась, после молнии экран зарябил, потом запись перезапустилась сначала. Камера показала Кутельского, бегущего к лестнице в рощу. Потом Моника обернулась, но вместо геостанции камера показалаПещеру. Темный вход терялся в тропических зарослях. Опешивший Чарли ткнул указательным пальцем в клавиатуру, которую по-прежнему держала в руках Элизабет, ловко попал в кнопку «паузы». Пилот облизал пересохшие губы и сказал:
Это же наша станция! Только заросшая непонятно чем
Абуладзе встал и подошел к экрану вплотную, обернулся к девушке-роботу:
Вы видите нашу станцию такой?
Моника кивнула.
Наверное, здесь и кроется ответ, задумчиво произнес Лев Саныч, Потому антураж не наш. Следует изучить устройство вашего зрения, Моника. Кстати, а почему, ваша батарея разрядилась так быстро?
В глазах Моники блеснули слезы:
Негативные эмоции! Вы тут такое устроили! Я необычная девушка. Мне недостаточно одного электричества.
Мы в этом уже убедились, хмыкнул Абуладзе.
Успокойся, Моника, это была гроза, мы видели молнию, начал оправдываться Чарли, В шаттл с «Норгекаравана» тоже попала молния.
Молния? Моника повторила жест Абуладзепотерла пальцами переносицу. Молния Между прочим, Лев Саныч, я завизировала доклад вашей подписью!
Моей? А я тут каким боком? Абуладзе поморщился.
Вы здесь лицо официальное. А моя миссия, скажем так, весьма деликатна. ответила Моника.
Мы забыли вам сказать. Связи с Хэнкессой нет. Скорее всего ваше сообщение не ушло. Как и все предыдущие.
* * *
Абуладзе, втянув голову в плечи, вышел наружу. Какая та неясная тревога долбилась в темечко изнутри. Словно, какая-та мысль никак не могла оформиться. Не обращая внимания на сырость, он залез на крышу ангара и спустился внутрь осмотреть плантацию. Вид растений обычно помогал сосредоточиться.
Автоматические створки потолочных окон во время дождя повернулись ребром, и растения насытились живительной влагой. Пахло сыростью и хмелем. Через пару месяцев предстояло собирать урожай. Лев Саныч провел ладонью по колосьям ячменя и тяжело вздохнул. Ему стало жалко себя, плантацию, налаженный быт станции, и даже жадную компанию-работодателя. Геологические и астрофизические изыскания, еще вчера бывшие такими значительными, сейчас казались ему ерундой.
«Никому теперь не будет дела до гибсония. Экологи отыщут с помощью Моники аборигенов Интересно, для них сделают зоопарк или резервацию?» профессору захотелось немедленно задать этот вопрос Кутельскому, шаги которого он услышал на крыше ангара. Но это оказалась Роверто.
А вы хозяйственный, Лев Саныч, похвалила Элизабет профессора, Покажите, что тут у вас?
Оттаявший от комплимента Абуладзе собрался было провести экскурсию, но в этот момент на антресоль с крыши спустился пилот. Чарли взглянул на профессора сверху вниз, почесал затылок:
Я что-то не понимаю, профессор?
Угу. Думаю, Моника уже догадалась.
В ангар спустилась Моника, ее шагов не услышал никто. Девушка успела принять душ и переодеться, и несколькими движениями ладони стряхнула капли с волос. Ее обнаженные плечи блестели всеми оттенками кофе в ярком свете ангарных ламп.
Вот вы где прячетесь!
Лев Саныч не рад вашему открытию! сообщил Чарли.
Элизабет ободряюще уцепилась за ладошку профессора.
Я должен вам кое-что сообщить, важное и секретное, угрюмо произнес Абуладзе, «Гала-гео-индастри» считает меня лентяем, мол, я срываю сроки. На самом деле, мы с вашим предшественником, маэстро, давно закончили программу исследований. Гибсония в промышленном масштабе мы не нашли.
Но!
Не перебивайте, Моника! Абуладзе вырвал руку из ладошки Роверто и с виноватой улыбкой присел на край кадки. Я придерживаю отчеты, тяну время. Чтобы найти на Салактионе хоть что-нибудь! У меня кредиты! Понимаете? Мне нельзя возвращаться на Хэнкессу пустым.
Все молчали, потому Лев Саныч продолжил:
И формула двойных планетдля меня не просто формула, которая не работает на Салактионе. Я надеялся отыскать что-то в недрах. То, что делает пару планет стабильной.
Слушатели по-прежнему не реагировали на признание профессора. Роверто села на край кадки по соседству и смотрела на Абуладзе с иронией. Так она маскировала жалость, чтобы не обидеть Льва Саныча. Кутельский разглядывал Монику, которая слушала, не шевелясь.
Теперь обман раскроется, продолжил Абуладзе, Нашу программу, скорее всего, прикроют. Салактиону оккупируют толпы исследователей космоса. Специалистов по неизученным цивилизациям. А нас выкинут И «Гала-гео-индастри» тоже. Хотя я понимаю, что неправ. Интересы человечества, исторический момент. Но, почему мы? Нищие, как церковные крысы, прозябаем на захолустной планете, за гроши ищем полезные ископаемые. И именно мы находим другую цивилизацию! Тыщу лет люди искали инопланетян по всей вселенной, море денег растратили, а они вотпод боком.
Лев Саныч, ну что же вы? Кутельский посмотрел на Абуладзе с сочувствием.
Профессор подошел к лестнице.
У профессора приступ малодушия, пояснила Элизабет.
Ладно. Это У меня плохое настроение из-за низкого давления. Кровь застаивается, потому в сон клонит. Кстати, Лев Саныч отпустил лестницу, обернулся и плотоядно взглянул на Монику, Я знаю способ поднять мне настроение! Кто тут у нас секс-робот?
Кутельский вспыхнул и заслонил собой Монику:
Высексуально озабоченный барыга!
А высопливый романтик, огрызнулся Лев Саныч миролюбиво.
Моника остановила начавшуюся ссору:
Ай-яй-яй, а еще видный ученый Кровь можно разогнать спортивными упражнениями. Например, побегать вокруг деревьев.
Она обошла пилота и посмотрела ему в лицо с улыбкой ангела, но тот игры не принял и нахмурился. Моника обернулась к профессору:
Так будет неинтересно, Лев Саныч. Явершина технологии искушения, модель «Муза», а вы Еще б за пивом меня послали Ай-яй-яй Вы перестали видеть во мне молодого ученого, а считаете резиновой шлюхой.
Абуладзе покраснел, сказанное девушкой было правдой и неправдой одновременно. Кутельский гневно глянул на профессора, но сказать ничего не успел. Роверто прокомментировала:
У Чарли когнитивный диссонанс. Он понимает умом, что вы, Моника, андроид, но сердцем не может с этим смириться.
Кутельский сложил руки на груди и опустил голову смущенный. Профессор сказал:
Спасибо, Лиза. Моника, что нам делать?
Давайте решать задачи по мере возникновения. Вопрос первый: почему я вижу аборигенов, а вынет?
Почему? пилот и профессор спросили хором.
Давайте искать ответ! Моника уверенно обошла Абуладзе и ступила на первую ступеньку.
Чарли потрогал колосья в кадке:
А забавно тут у нас. Недоступная секс-кукла возглавляет миссию по поиску невидимых инопланетян.
Она вами манипулирует, заявила Роверто.
Кстати, Моника обернулась, стоя на лестнице, А что, Элизабет, вы изучаете на психфаке в университете Клиффшена?
Антропологию и культуру. Первобытное древнее население Земли и все такое. А что?
Любая цивилизация оставляет материальные памятники, произведения искусства, Моника посмотрела на профессора, Вы только представьте, сколько могут стоить поделки инопланетян на Хэнкессе?
Здесь мыинопланетяне, уточнил Лев Саныч.
Какая разница? Если вы, земляне, превосходите аборигенов технологически, Моника оглядела собеседников, То они не смогут нам противостоять.
Вы предлагаете их ограбить? В глазах Роверто мелькнул и тут же потух интерес.
Моника ответила, взобравшись на вторую ступеньку лестницы:
Я рассуждаю утилитарно. Существует возможность решить ваши материальные проблемы и учесть интересы человечества.
Она переводила взгляд с одного мужчины на другого и избегала смотреть на Элизабет. Все молчали.
Лев Саныч, пожалуйста, поддержите меня. Нам выпал исторический шанс! Я не хочу его упустить. Пожалуйста!
После этих слова Моника выбралась на крышу.
«Исторческий шанс выпал нам? подумал Абуладзе и прикрыл ладонью рот, Он выпал тебе, моя прелестная муза. Если мне ввязываться в эту историю, то ради тебя». Перед глазами профессора мысленно мелькнула формула. «Но Моника права еще кое в чем».
Лиза, Лев Саныч обернулся к Роверто. Понимаете, добыть произведение салактионского искусства полдела. Потом его придется пристроить. Вы сможете помочь?
На Клиффшенеда. Но Элизабет нахмурилась и отвернулась.
Что-то не так? Лев Саныч заметил гримасу Роверто.
Не так. Моника вас не любит.
Пилот и Элизабет последовали за роботом. Профессор поддержал Роверто за бедра:
Каким словом назывались на Земле охотники за артефактами?
Элизабет, не оборачиваясь, ударила его по рукам:
Конкистадоры.
И вылезла на крышу ангара.
Яркая звездочка возвращавшейся связной ракеты пересекла черную громаду второй Салактионы, зависла над головами и мягко, с шипением, приземлилась на платформу. Чарли спрыгнул вниз и остановился около ракеты, ожидая, пока корпус остынет. Абуладзе коснулся плеча Роверто и удержал ее на крыше ангара:
Так что вам не нравится, Лиза?
Ваша меркантильность.
Плечи профессора поникли.
Прожили жизнь, а так и не поняли, что деньгине главное.
Легко вам так говорить.
Вы ученый! звонко заявила Элизабет, улыбаясь. Загадка двух Салактион и ваша формула, способная ответить, что удерживает их вместе?
Профессор молчал.
Что может быть возвышенней, чем прикосновение к тайне? К тайне мироздания!
Абуладзе не ответил, лишь тяжело вздохнул.
Какие у вас цели, Лев Саныч? тоном строгой учительницы спросила Роверто.
Заработать денег, буркнул профессор.
Неправда! Деньги вам не нужны. Деньги нужны банку!
Согласен.
Профессор, а мечта у вас есть?
Абуладзе не ответил и пристально посмотрел в лицо Роверто. Глаза девушки светились азартом.
Раскрыть тайну двойных планет! вместо него ответила Элизабет. Но согласитесь, если мы подружимся с местными, а они наверняка знают свою планету лучше нас, то вы легче достигнете обеих целей! Найдете если не гибсоний, так что-нибудь еще!
Вы думаете?
Уверена! Элизабет встряхнула волосами. Потому нам лучше сотрудничать! Мыкоманда!
Цунами прилива оборвало разговор. Абуладзе и Роверто остановились у перил. Моника вышла из домика за приземлившейся ракетой, подошла к ним. С перекошенным лицом профессор смотрел на водоворот у опоры.
Что случилось, Лев Саныч? спросила Моника.
Вот эти темные блики, Лиза, Мо, на самом деле какого цвета?
Моника присмотрелась:
Зеленого.
Мне тоже так кажется, подтвердила Роверто.
Зигрит? На высоте трех километров? Он должен был раствориться! Черт!
Такого раньше никогда не было? тревога профессора передалась Элизабет.
Никогда! Две семьсот для него предел высоты.
Едва Абуладзе прикрыл за вошедшими дверь геостанции, настенный компьютер принял новое сообщение.
Салактиона-1! Прием! Говорит, Норгекараван-74, капитан Коглер. Господин Абуладзе. Мы не получаем никаких сообщений. Ни ваших, ни со второй Салактионы. Мы считаем, что ситуация чрезвычайная, о чем сообщили на Хэнкессу. Мы больше не можем оставаться на орбите. Нам приказано возвращаться. Ждите корабль с помощью. В первую очередь спасатели полетят на «вторую», там больше народу и у них дефицит воды. Надеюсь, вы сумели спасти команду и пассажиров нашего шаттла. До встречи!