Но Лис уже научилась принимать перемены, не цепляясь за кочки благополучия. Еще в баре и по пути домой, Лис проанализировала ситуацию и продумала план дальнейших действий.
Итак, все стало на свои места. Кот-д'Аржан, конечно, сошел с ума. Это классическая паранойя. Болезнь будет прогрессировать, и наконец выльется наружу каким-нибудь скандальным образом. Но сейчас она ничем не может помочь. Любая попытка повлиять на него вызовет только агрессию.
Что делать? Исчезнуть, как того требует Кот-д'Аржан? Из института она уволена. Ее появление приведет лишь к еще большему обострению. С работой справится Чжан Тинг. Значит исчезнуть. Куда? Поехать на море с кем-нибудь наименее противным. Может быть даже с Олли, который об этом мечтает. Олли совсем не противный, даже наоборот, но для него это слишком уж серьезно. Не хочется терять друга. Ладно, подумаем завтра.
Что дальше? Через месяц сесть, наконец, за книгу, которую уже даже не просит, а умоляет написать издательство SkyLibris. Через полгода взять курс в университете Пьера и Марии Кюри, куда ее все время зовут.
А потом? А потом видно будет. Прилетит Флибустьер. Ситуация рассосется. Может быть, она спокойно вернется в институт.
От этих мыслей ее отвлек мужчина в сером, который пробежал навстречу ей вниз по лестнице, когда она уже почти поднялась к себе.
Приняв душ, Лис пошла на кухню и включила кофе-машину. Мельница деловито загудела. Лис привычным жестом потянулась к бутылке с чистой водой, взяла ее и опустила на место. Что-то было не так. Лис взялась за крышку, но поднялась вся бутылка. Лис никогда не завинчивала крышки на бутылках! Это был ее неодолимый бзик неизвестного происхождения. В детстве за это ей выговаривала мама, позже это было причиной претензий от ее соседей по кампусу. На кухне Лис все бутылки тоже стояли с надетыми, но незавинченными крышками.
В кладовой комнате, где на отдельной полке хранились ее старые приборы и кое-какое химическое оборудование, она нашла футляр с фонариком для ультрафиолетовой подсветки и специальными очками. Осветив бутылку под разными углами, она не обнаружила ни одного отпечаткатолько какие-то полосы. Для проверки она прикоснулась к бутылке указательным пальцем и увидела четкий светящийся отпечаток. Значит, бутылку кто-то протер.
Тогда она сняла с полки свой личный антиквариат, свой самый первый, еще студенческий, экспериментальный органический молекулярный квантовый анализатор. Она протерла прибор и, затаив дыхание, включила адаптер в розетку. Прибор мигнул, пробубнил что-то невнятное, и затих, глядя на нее круглым зеленым глазом. Он работал.
Лис взяла пипетку, отобрала немного воды из бутылки, положила большую каплю в объектную камеру и закрыла задвижку. Прибор испустил серию щелчков, камера несколько раз осветилась изнутри разными цветами. Наконец прибор сказал «бип» и замолк. На примитивном дисплее прибора появились строки с названиями веществ, обнаруженных прибором в капле воды. Среди них выделялась красная строка
ATTENTION>>>POISON>>>UNKNOWN
9. Quantum vitae
Коллеги! Существование гравитационных волн, предсказанное Эйнштейном еще в 1916 году, было экспериментально подтверждено 14 сентября 2015 года научной коллаборацией LIGO. В этот день было зарегистрировано событие GW150914слияние двух черных дыр, каждая из которых имела массу в десятки раз больше солнечной, на расстоянии 1,3 миллиарда световых лет.
Ваш покорный слуга был одним из сотен ученых, принявших участие в этом проекте. Правда, я выступал не под российским флагом, а как независимый ученый в составе немецкой исследовательской группы по изучению гравитационных взаимодействий. В Германию я уехал после защиты кандидатской диссертации, потому что здесь, в России, я не смог устроится в один закрытый НИИ. Меня забраковали. Теперь я понимаю, что должен быть им благодарен.
Несколько последних лет я посвятил разработке математического обоснования существования специфического типа гравитационных волн, которые я назвал ультрагравитационными. Сегодня я закончил эту работу. Моя лекция будет целиком посвящена этой теме.
Любое событие во Вселенной, которое заключается в перемещении массы с ускорением, порождает гравитационные волны. Распространяясь со скоростью света, такая волна создает возмущение пространства, сжимая и расширяя его при прохождении. Я уже говорил вам, коллеги, что для гравитационных волн применяют очень точный, хотя и несколько поэтический, термин: рябь пространства-времени.
Действительно, действие гравитационных волн можно сравнить с легчайшей рябью на поверхности океана, настолько малы и слабы вызываемые ими возмущения пространства. Скажем, волна от события GW150914, которая катилась по Вселенной более миллиарда лет, здесь, на Земле, вызвала отклонение зеркала в детекторе на величину в сотни раз меньше размера протона. Для ее регистрации потребовались усилия тысяч ученых и поистине астрономическое финансирование в сотни миллионов долларов. И это, заметьте, было слияние двух гигантских черных дыр! Что уж говорить о более скромных событиях?
А ведь сейчас где-то во Вселенной бежит гравитационная волна, вызванная падением яблока на голову Ньютона, если, конечно, это не легенда. А если это легенда, то можно взять для примера любое другое яблоко, свалившееся на голову кому угодно на протяжении всей истории человечества. Каждый взмах крыла бабочки, каждое перекатывание песчинки, удар в барабанкаждое из этих событий зафиксировано убегающей от нас во все стороны гравитационной волной. Любое событие оставляет след!
С другой стороны, любое событие, происшедшее в любой точке Вселенной порождает также гравитационную волну. Каждое мгновение мы пронизаны волнами от далеких событий, таких как падение инопланетного яблока на зеленую голову инопланетного Ньютона, взмах крыла бабочки или перекатывание песчинки. Этим событиям нет числа. Возмущения от них пренебрежительно малы. Но они есть! Потому что любое событие оставляет след!
Итак, каждое материальное тело во Вселенной может быть источником гравитационных волн. Длина волны, порождаемой объектом, будет зависеть от многих факторов, но в первую очередьот массы, размера и ускорения объекта. Между длинами волн, порождаемых самым большим и самым маленьким материальными телами, лежит огромный диапазон. Как мы можем назвать этот диапазон? Конечно же, мы можем назвать его «материальным».
Сформулируем это так: материальный диапазон гравитационных волн охватывает волны, порождаемые всеми существующими во Вселенной материальными теламиот самых больших до самых маленьких.
Отсюда вопрос: а есть ли что-либо вне этого диапазона? Существуют ли гравитационные волны, порожденные не материальными телами, а чем-то другим, нематериальным, бо́льшим, чем самое большое, или ме́ньшим, чем самое маленькое? Ваше мнение, коллега Сундук.
Вода не может течь из крана, который ни к чему не подключен. Как может существовать то, чему неоткуда взяться?
Спасибо. А вы что думаете по этому поводу, коллега Ереваныч?
Согласен с Сундуком, то есть с предыдущим оратором. Если в природе нет того, что может породить такие волны, то откудова они появятся?
Ну что ж, коллеги, ваша точка зрения мне ясна. Вы полностью повторяете аргументацию моих оппонентов, с той лишь разницей, что они, в отличие от вас, не умеют выражать свои мысли просто и понятно.
И тем не менее, созданная мною математическая модель показывает, что гравитационные волны нематериального диапазона существуют. Я назвал их ультрагравитационными волнами.
Да, известная нам физическая материя, которая в общем-то является лишь одним из проявлений кванто-волнового континуума, и тонкий мир ультрагравитационных волн, наполняют одно пространство, но совершенно не замечают друг друга. Но все-таки во Вселенной есть точки, в которых происходит их взаимодействие. Эти точкиquantum vitae, кванты жизни, нематериальные частицы, переносящие жизненную энергию и информацию. В народе их называют душами.
Итак, quantum vitaeэто сгусток жизненной энергии, переносимый ультрагравитационной волной и вышедший в кванто-волновой континуум физического мира.
Quantum vitae оказывает на частицы нашего мира информационное воздействие, организуя вещество и заставляя атомы выстраиваться и взаимодействовать между собой строго определенным образом. Только так можно объяснить не поддающуюся никаким логическим законам сложность и, я бы сказал «искусственность», всех, даже самых примитивных форм жизни.