Прежде всего бег. Казалось, что бег на месте наиболее удобен для больших скоплений народа, но это не так, соседи начинают теснить друг друга, наступая на ноги, так что возникает стремление убежать; бег вперед и явился одним из выходов в подобном положении.
Результатом такого забега должно быть объявление победителя. Можно подумать, что в толпе победителем окажется тот, кто был в первом ряду с самого начала. Когда только начали бегать, так оно и было, но скоро это обстоятельство обнаружилось задними рядами, их ропот дошел до середины, а затем и до первых рядов, заставив их бегать еще быстрее. Так были установлены новые рекорды. Продолжалось это недолго, ибо задние ряды стали хватать бегущих впереди и оттягивать назад, отчего уменьшилась рядная и персональная скорость, но увеличилась средняя скорость всего образования, а это способствовало делу дальнейшего сплочения этого образования.
Тем временем задние начали испробовать различные пути проникновения вперед. Труднее всего было пробиваться сквозь толщу бегущих тел, расталкивая их локтями. Достигнуть при этом скорости передних, пусть даже хватаемых сзади, было маловероятно. Пробовали некоторые бежать по головам, но их быстро ставили на свое место. Отчаяние приводило к возникновению моментов застоя, когда задние вовсе не старались бежать, а цеплялись за передних, в конце концов останавливались все.
Иногда уставали и передовые, но их неудержимо гнали вперед последующие. Конфликтные ситуации подобного рода приводили к расколу общей среды, вот тут по линии раскола и устремлялись коварные задние вперед. Но это было использованием случайных колебаний. Надо было изобрести более надежный способ продвижения к успеху. Так возникли опоясывающие, или хороводные, потоки. Задние, а вернее, крайние хватали друг друга за руки, образуя плотный круг, который начинал вращаться относительно центра всей толпы. В этом движении было нечто космическое, ибо так же вращаются галактики. Круг вращался по краю бегущего вперед конгломерата, и задние постепенно вырывались вперед, передние же увлекались назад. При таком вращательно-поступательном движении победитель должен был точно рассчитать число кругов, чтобы оказаться впереди именно к финишу. Это удавалось исключительным личностям, научившимся творчески мыслить в условиях нового бегового режима.
Следует сказать и об одном из важных стимулов бега. Прибывший первым тут же дает автографы всем остальным, прибывающим далее. Каждый бегущий берет с собой авторучку. В ранце каждого солдатамаршальский жезл, говорили прежде. Наряду с авторучкой каждый берет и тетрадку для будущего автографаон заранее готов и к триумфу и к признанию триумфатора. Поначалу любовь к автографам дисциплинировала бегунов, со временем же это привело к появлению среди них большого числа писателей. Вместо того чтобы бежать с авторучкой за автографом или вырываться в дающие автографы, эти люди, обычно бултыхающиеся в центре всего этого движения, начинали что-то кропать на бегу в своих тетрадках.
Считая себя в центре событий, они увлекались настолько, что увлекали и ближайших соседей, которым было удобнее взять автограф у них, нежели у забежавших далеко вперед. Так возникла литература как часть физической культуры.
Литература как часть физической культуры вырабатывала импульсы и призывы для интенсивного бега, эти импульсы отбрасывались центробежной силой на окраины движения, общая картина которого принимала все более космические размеры.
Так было с бегом и некоторыми механизированными видами передвижения, а также с плаванием. Плавание, добавляя третью координату в глубину, позволяло некоторым задним выбиться вперед путем подныривания. Подныривание развивало легкие, и когда удачливые ныряльщики занимали места в первых рядах, они не только плыли, но и пели от избытка воздуха в легких, компенсируя свое предыдущее подводное молчание. От этого плыть становилось веселее, плохо то, что вынырнувшие вперед и поющие становились слабы зрением от ныряний и порой заводили свой коллектив в сторону. Требовалось время, чтобы направить их в верное русло, ведь при плавании трудно хватать руками соседей даже с целью их исправления, к тому же поющие не слышали других голосов, которые кричали сзади, что мы плывем не туда. Но налаживалось и это.
Хороши также и комбинированные кроссы с пересечением морей, островов, материков и океанов.
Бег переходит в плавание, плаваниеснова в бег, и следующим серьезным состязанием становится борьба. Борьба в корне меняет внутреннее состояние толпы. Если бегут охотно, чтобы вырваться вперед, то угроза борьбы заставляет многих поворачивать назад, и в схватку вынуждены вступать замешкавшиеся вторые и третьи ряды. Вот тут и возрастает роль заднихтыла. Задние не пускают передних на свои места, так что завязывается борьба с двух сторонсвоих с чужими и своих со своими. Прежде чем одолеть чужих, свои должны справиться со своими. Силы были бы неравными, если бы в среде противника не происходило то же самое. В процессе борьбы вырабатываются более хитрые конфигурации толп, чем при беге. Возможны разные способы дробления противника, отрывы и разрывы, обходы. Можно вклиниваться в противника (удар "свиньей"), разбивая его надвое. Противник при этом должен идти на охват. Активное действие происходит только на полосе соприкосновения, которая предполагает одинаковое количество соперников с каждой стороны. Это количество стремится к минимуму, который равен одному человеку. Толпы закономерно принимают опять-таки форму круга, круги соприкасаются в одной точке. В эту точку направляют с двух сторон по сопернику, каждого из которых держат двое с боков, а также сзади, в результате чего возникает впечатление, что богатырь рвется в бой, а его горячность сдерживают благоразумные соратники. На самом деле это толкают вперед на схватку наиболее слабого. Из двух противников побеждает обычно именно слабейший, потому что его держат крепче и подталкивают мощнее. Такова парадоксальная сила коллектива.
Схватка проходит при сочувствии остальных, которые становятся одновременно и участниками ее и болельщиками. Особенно сильно болеют те, кто уверен, что их не вытолкнут на схватку. В момент борьбы сплочение коллектива достигает своего апогея, преобладает центростремительное движение. При бегенаоборот.
Борьба изменила многое в стиле бега. Стали бегать не только вперед, но и назад, назад даже быстреебыло от чего, поэтому бежать отчего-то стало предпочтительнее, чем к чему-то. Тогда и возникли механизация и моторизация, ибо поняли, что спасаться только при помощи подручных средств, каковыми были ноги, трудно. Изобрели пароходы и паровозы. Ими не сразу овладели, по инерции, погружаясь на пароход или в поезд, продолжали двигаться внутри, но с парохода падали в воду, а в поезде упирались в паровоз, и давка напоминала всем ненавистную борьбу, особенно если садились в вагон с разных сторон, тогда это была борьба противоположностей. Эти неприятности были постепенно устранены, а напоминает о них до сих пор только необыкновенная спешка и толкучка при посадке.
Всякого рода метания и толкания не привились. Пробовали метать бревна, но они летели недалеко и часто падали на головы стоящих впереди, глядя на которых оставшиеся позади отказывались от повторных попыток. Не получалось и с прыжками, так как свободно можно было прыгать только вниз, при этом верхние давили нижних, и те быстро сообразили, что при очередном прыжке уже они окажутся внизу.
Продуктивными оказались различные акробатические этюды, которые заключались в построении разной высоты и конфигурации пирамиды.
Сразу надо оговориться, что все попытки изобразить шар провалились в буквальном смысле слова. Пирамиды же выстраивались так. После короткой борьбы победитель взбирался на побежденного и хватался за соседнего победителя на заслуженном пьедестале, пьедестал же, то есть предыдущий побежденный, делал то же самое на своем нижнем ярусе. Затем нижние сплачивались настолько, чтобы верхние обрели опору, достаточную для проведения новых схваток, в результате чего наращивался третий ярус, и длилось это наращивание до тех пор, пока наверху не оказывался один, которому уже не с кем было соперничать. Ему уже не за кого было держаться, и он размахивал руками, балансируя, а казалось, будто он руководит. Тем временем сплоченные нижние, чувствуя гнет, начинали двигаться в одном направлении, не всегда в том, куда указывал балансирующий на самом верху. Пройдя или даже пробежав небольшое расстояние, они резко останавливались, и верхние начинали по инерции осыпаться, вот тут и начиналось все сначала. Упавшие сверху испытывали такое потрясение, что уже вряд ли поднимались выше первого яруса. Все это повторялось до тех пор, пока низы уже не могли стремиться наверх, а верхи, испытав крушение, не хотели.
Но самыми любимыми упражнениями являются деление и объединение. Деление чаще всего происходит при беге. Действительно, как только выясняется, что уже не догнать ведущего и его приближенных, некоторые увлекают за собой отставшую группу в другую сторону, становясь лидерами в сообществах, бегущих в различные стороны. Разъединившиеся сообщества могут принять участие уже только в борьбе, а чтобы ее избежать, начинают спешно объединяться. Это удается довольно просто, недаром борьбаэто те же объятия. Конечно, не обходится без того, чтобы при объединении кого-нибудь не опрокинули и не помяли. Это является закономерной издержкой любого массового действия.
Таковы вкратце необходимые упражнения, помогающие сообществам легче переносить тяготы производительного труда и заполняющие свободное время, которого теоретически должно становиться все больше и больше.
Тимоти ЗанПешечный гамбит(США)
"Бюро Инопланетной Жизни, Клерс.
Директору Родау 248700.
(Дополнение к тридцатому годовому отчету от 29 таи 3829 года)
Дорогой Родау!
Мне хорошо известно, как Вы не любите получать дополнительные материалы к уже обнародованному документу, но, надеюсь, на этот раз Вы сделаете исключение. Недавно открытые нами разумные существа, земляне, лишь мельком упомянуты в годовом отчете, но, учитывая важность информации, полученной в самое последнее время, мне кажется, что Вам необходимо ознакомиться с ней как можно скорее.
Полностью результаты экспериментов изложены в прилагаемом микрофильме, но суть проблемы заключается в том, что мы столкнулись с опасным отклонением от стандартной модели. Во многих отношениях земляне не очень развиты, даже примитивны; доставленные в Центр, почти все они впадали в панику. И тем не менее, в отличие от прочих дикарей, земляне обладают способностью удивительно быстро восстанавливать душевное равновесие. Подавив страх, они включались в игры первой ступени, проявляя воображение, мастерство и настойчивость, отнюдь не свойственные столь юной цивилизации и сравнимые разве что с обитателями планеты Кейнз. Именно это обстоятельство и побудило меня обратиться к Вам, не дожидаясь очередного годового отчета. Сейчас, когда уровень их знаний еще не позволяет им выйти за пределы их звездной системы, они, естественно, не представляют реальной угрозы. Но если выяснится, что потенциально Земля опасна для нас, пусть даже в десять раз меньше, чем Кейнз, придется немедленно принимать решительные меры.
В свете вышесказанного, я прошу разрешения перейти к третьей фазе исследований (полное обоснование моего предложения имеется в приложении). Я знаю, что инструкции запрещают подобные эксперименты с представителями цивилизаций, не освоивших межзвездные полеты, но считаю жизненно необходимым провести сравнительный анализ возможностей землян с обитателями более развитых планет. Прошу Вас незамедлительно сообщить мне о принятом решении.
"Центр игровых исследований, Вар-4.
Директору Элфису 379214.
(О дополнении к тридцатому годовому отчету).
Дорогой Элфис!
Мы с интересом ознакомились с дополнением к годовому отчету. Полагаю, Вы своевременно обратили наше внимание на землян. Как и Вас, меня тревожат потенциальные возможности этой цивилизации, и я полностью одобряю Ваше предложение о переходе к третьей фазе исследований. Письменное разрешение Вы, как обычно, получите через несколько недель, но считайте это письмо неофициальным указанием к подготовке эксперимента. Не вызывает возражений и Ваше предложение о выборе в качестве соперников землян представителей разумных существ, освоивших межзвездные полеты, например, олитов или файволиков. В Вашем предыдущем отчете упоминалось о том, что олиты начинают высказывать недовольство проводимыми исследованиями, но, думаю, не стоит обращать на это внимания. Выводы, сделанные на основе Ваших экспериментов, убедительно показывают, что эта цивилизация не представляет для нас никакой опасности. Держите нас в курсе событий, особенно если вы обнаружите новые доказательства психологического сходства жителей Земли и Кейнза.
Матовая, непроницаемая сфера, возникшая вокруг него пять минут назад, исчезла так же неожиданно, как и появилась, и Келли Макклейн очутился в совершенно незнакомом помещении.
Он осторожно огляделся. Тишину нарушали лишь гулкие удары сердца, отдающиеся в ушах. Охватившая его паника выплеснулась истошными воплями в первые три минуты пребывания в сфере, и теперь он мог более реально посмотреть на происходящее. Не оставалось сомнений, что он находится вне своего кабинета в физической лаборатории университета, и никакие крики не могли вернуть его обратно.
Он сидел в полукруглой нише, выходящей в небольшую комнату. Кресло и три четверти стола, оказавшиеся внутри сферы, отправились в путешествие вместе с ним. Потолок, пол и стены ниши и комнаты покрывал блестящий, похожий на бронзу металл. Справа и слева он заметил панели, отдаленно напоминающие раздвижные двери.
Как только Келли почувствовал, что ноги смогут выдержать тяжесть его тела, он встал и, протиснувшись в узкую щель между столом и стеной, выбрался в комнату. Оставшаяся четверть стола, срезанная как бритвой, вероятно, так и не покинула его кабинета. Келли осмотрел правую панель, затем левую. Если это были двери, то он так и не понял, как они открываются.
Эй! крикнул Келли, глянув в потолок. Есть тут кто-нибудь?
Добрый день, человек, тут же ответил ровный, бесцветный голос. От неожиданности Келли вздрогнул. Поздравляю с прибытием в Центр игровых исследований Стрифкара на планете Вар-4. Ты прилетел сюда в Транссфере. Полагаю, путешествие не вызвало у тебя болезненных ощущений.
Центр игровых исследований!
Келли вспомнились статьи, в последнее время регулярно появлявшиеся в различных журналах, и телевизионные передачи о людях, похищенных с Земли, которых потом отвозили именно в Игровой центр. Келли обратил внимание на странную закономерность этих статей: людей всегда похищали по двое и заставляли их играть друг с другом, после чего возвращали на Землю. Он всегда воспринимал эти статьи и передачи как дешевую сенсацию, призванную поднять тираж журналов или популярность телепрограмм.
Значит, решил Келли, вполне вероятно, что теперь он оказался жертвой шутки коллег по университету.
Только из чего они могли сделать эту матовую сферу?
"Ну что ж, подумал Келли, надо им подыграть".
О, путешествие прошло прекрасно. Правда, немного скучновато.
Ты очень быстро приспособился к новой обстановке. Келли показалось, что он заметил в голосе нотки неподдельного изумления. Меня зовут Слейч. А тебя?
Келли Макклейн. Для инопланетянина вы прекрасно говорите по-английски. Кстати, кто вы?
Ястриф. У нас хорошие компьютеры-переводчики, а необходимую лингвистическую информацию мы получили от землян, побывавших здесь до тебя.
Да, я слышал об этом. Неужели вы привозили их сюда только для участия в играх? Или это государственная тайна?
Не совсем. Мы хотим поближе познакомиться с вашей цивилизацией. Игрыодин из эффективных способов исследования психологии разумного существа.
А не хотели бы вы просто поговорить с нами или, еще лучше, посетить Землю? Келли начал понимать, что его коллеги не имеют никакого отношения к бронзовой комнате. Голос, в котором не было ничего человеческого, хотя он и отличался от голосов компьютеров, которые ему доводилось слышать в университете, убеждал его в реальности существования Игрового центра. На лбу Келли выступил пот.
Обычные беседы не позволяют вскрыть интересующие нас закономерности. Посещение Земли также не входит в наши планы, так как энергетические возможности Транссферы ограничены и Центр не располагает звездолетами. А я бы не хотел оказаться на Земле в одиночестве.
Но почему? Неужели вы так безобразны? Покажитесь хотя бы мне.
Пожалуйста, последовал бесстрастный ответ; тут же одна из стен потемнела, затем стала прозрачной, и Келли увидел двуногое и двурукое чудовище с безобразной головой. От ужаса у него перехватило дыхание. Ну, как по-твоему, могу я сойти за человека?