Гулять я тебя не отпускаю! И посмотрела на него испуганными глазами.
Мам, я не гулять. Я в школу. Помнишь?
Выражение её глаз поменялось, как будто мама действительно что-то вспомнила.
Ах, да, кивнула она, конечно. Хорошего дня! И нетэту гадость я не буду, и тебе есть не советую. Это же чистый подкожный жир!
Он улыбнулся, потом быстро проглотил пару творожков, запив холодной водой из фильтра, и выскочил из дома. Барса, вопреки обыкновению, он с собой не взял, но постарался обстоятельно ему объяснить, почему вынужден так поступить. Это не то, чтобы очень помогло: кот возмущённо протестовал.
На улице было солнечно и тепло. Дима посчитал, что это хороший знак, но на душе было тревожно. План, ещё вчера представлявшийся таким надёжным и продуманным, вдруг показался едва подготовленной авантюрой. Очень многое могло пойти не так. По дороге в школу он прокручивал в голове возможные проблемные моменты, пока в конце концов не признался самому себе: ему просто страшно. Это признание неожиданно успокоило его. В конце концов, страхэто привычно и знакомо. С этим можно иметь дело.
На входе в класс его встретил Макс со своими «шестёрками»Саней и Серёгой. Увидев его, все трое осклабились и заржали, одобрительно хлопнув друг друга по плечам.
О-о-о-о! Наш герой и защитник, протянул Макс, явился, не зассал! Мужик!
Привет, кивнул Дима.
Ну что, готов? Макс взял серьёзный тон, и испытующе поглядел на него, если у тебя вдруг бабушка в другом городе заболела, или любимый кот при смертимы найдём, кем тебя заменить, он кивнул на «шестёрок», верно, гайз?
А то ж!
Ещё как заменим!
Только ты всё равно будешь ссыклом тогда, Макс хищно обнажил клыки.
Никто не заболел, ответил Дима, и яне ссыкло, ясно?
О-о-о! Ну тогда готовься, герой.
Дима посмотрел на Макса, представляя, во что превратится его улыбка, когда он поймёт, что они сделали. Тот словно почувствовал что-то; нахмурился, и хотел что-то сказать, но не успел.
Я место нашёл надёжное, чтобы всё было закрыто, и никаких съемок, Дима говорил быстро, тихо, но уверенно, там можно организовать проход, чтобы забирать телефоны на входе. Приводы в ментовку мне не нужны. Драка до кровиэто серьёзно, это не для тиктока, ага?
Он вроде дело говорит, а, Макс? Вставил Саня.
Что за место? спросил Макс, игнорируя реплику.
Стройка. Та, за бывшим кладбищем. Она заморожена, охранник один всего, на камерах сидит, и он сегодня к вечеру будет в отключке. Забухает. А камеры в нужном месте разбиты давно. Инфа сто процентовесть надёжные источники, но мы всё равно проверим перед началом.
И нафига так сложно? Макс сверлил его взглядом, На нашем кладбище и так норм! Из-за куч нифига не видно!
Видно, ещё как, возразил Дима, я проверял. Дома справа от стройкитам даже просто так всё как на ладони. А уж если кто с нормальным аппаратом, да на штативе сниметточно хайпанёт на весь инет!
Ну, станешь звездойтебе-то чё? Ну поругают, батю твоего вызовут. Впервой что ли? После твоих дел в депо!
Если до кровито и меня, и батю, и всехточно вызовут в ментовку. А там ты думаешь никто про вчерашнее не расскажет? За организацию ещё сильнее впаять могут, чем за исполнение, вы, ребят, вообще в курсе?
Макс молчал, продолжая буравить Диму взглядом.
И там, внизу, на стройке есть установка, чтобы на месте готовить композитные перекрытия. Она изнутрину чисто как октагон. Форма подходит, сетка натянута. Выглядит очень круто! Если ещё знамёна на стены повеситьбудет отпад! Как реальные подпольные бои! И зрителиза прозрачной перегородкой. Типо, хардовая безопасность.
Макс помолчал ещё пару секунд, но потом, словно преодолевая внутреннее сопротивление, кивнул.
Лады, сказал он, у меня есть подходящий мерч. Будем делать круто!
Он протянул руку.
Дима ответил на рукопожатие, спокойно выдержав взгляд.
Они успели войти в аудиторию за несколько секунд до преподавателя. По дороге до парты Дима успел поймать взгляд Тони, но никак на него не ответил. Чувствовал: Макс наблюдает за ним. Поэтому в сторону Андрея он даже не смотрел.
День прошёл спокойно. В перерыве перед последней парой Макс продемонстрировал классу баннер с логотипом и слоганом любимого футбольного клуба, многозначительно глянув на Диму. Класс одобрительно зашумел. Этот радостный гул окончательно убедил Диму: они всё задумали правильно, надо обязательно довести дело до конца.
Здание, которое строили за кладбищем возле их школы, должно было стать чудом современной архитектуры. Проектировал его какой-то дорогущий лондонский архитектор, и этот проект ещё до начала строительства взял все мыслимые международные призы. По проекту значительная часть здания должна была быть сделана из углеродных композитов. Ради этого прямо на фундаменте, посреди огромного будущего центрального атриума, на уровне подвалов, поставили огромную вакуумную инфузионную камеру, чтобы нужные формы делать прямо на месте.
Тоня знала, что строительство заморожено уже вторую неделю именно из-за неисправности этой камеры. Отказал насос, который должен был создавать вакуум. Его демонтировали, и сейчас камера герметично не закрывалась. Однако запорный механизм гермодверей остался полностью в рабочем состоянии, и у него была одна интересная особенность: если запустить процесс, двери закрываются на выставленное по таймеру время, и их никак невозможно открыть до его завершения. Даже если выключить электричество: установка имела автономный генератор. Но и отказ генератора не грозил остановкой процессапрямо под полом главной камеры была размещена мощнейшая аккумуляторная батарея, которая позволила бы без нарушений завершить процесс инфузии. Такая многоуровневая защита исключала порчу очень дорогих заготовок.
Молодец, площадка что надо! Макс панибратски хлопнул Диму по плечу, с восторгом оглядывая инфузионную камеру.
Огромная шарообразная конструкция с выпуклыми иллюминаторами производила впечатление чего-то неземного. Рассеянный бледно-жёлтый свет, льющийся сверху, из незавершённых этажей, дополнял картину.
Камеры точно неисправны? он огляделся в поисках средств наблюдения.
Точно, Дима указал на два тёмных угла по краям площадки; камеры были там, где сказала Тонясвисали, грустно опустив ощетинившиеся осколками объективы.
Отлично! Кивнул Макс, ты и тыон указал на своих «шестёрок», становитесь у входа, забираете у всех телефоны. Если вдруг засеку, что кто-то стримитбудет иметь дело со мной. Так всем и говорите! Ясно?
Не вопрос! Ответил Саня; Серёга просто кивнул, и встал слева от входа.
В это время начал подтягиваться народ. Возбуждённые разговоры, смешки, блестящие взгляды. Почти весь их класс, и половина из параллельных. Такая явка должна была бы расстроить Диму, но в тот момент он только радовался массовке. Толпа получит своё зрелищеправда, не совсем то, на которое рассчитывала.
По неодобрительному гудению он понял, что пришёл Андрей. Он шёл, безупречно отыгрывая роль обречённого: опущенная голова, безвольные плечи, шаркающая походка. Толпа расступалась, образуя круг отчуждения, нарушить который посмел только Макс.
Ну что, теперь всё честно? спросил он.
Андрей кивнул, ещё сильнее опустив голову.
Да не ссы ты так, Макс хлопнул его по плечу, и наклонился, как будто собираясь дать тренерский совет на ухо, но сказал так громко, что расслышали все:Посмотри на него, тот ещё боец. Ты его сразу поддых, пока он не опомнился! Есть шанс победить!
Макс отошёл от Андрея, и сказал, обращаясь к толпе:
Сейчас мы повесим боевое знамя нашего клуба! Он поднял над головой баннер, и направился к массивным дверям вакуумной камеры.
Серёга и Саня послушно собирали смартфоны у прибывающих. Андрей замер метрах в десяти от Димы; не сговариваясь, они старались не глядеть друг на друга. Дима пытался найти взглядом Тоню, но та словно испарилась. Сердце бухало в груди молотом, на ладошках проступил холодный пот. Промелькнула нехорошая мысль: «А что, если она пошутила так? Дала надежду, и» Он усилием воли прогнал её, не додумав.
Макс прошёл ворота, деловито расправляя баннер, и извлекая откуда-то из недр заплечной сумки двусторонний скотч.
Он один в камере. Идеальный момент.
Массивные створки ворот неожиданно быстро, с лёгким шипением закрываются. Что-то щелкает, и помещение наполняется лёгким гудением.
Толпа недоумённо стихает.
Макс внутри камеры увлечённо развешивает баннер.
Андрей счастливо улыбается, расправив плечи.
Тоня выходит откуда-то из тёмного угла; на её губах улыбка Джоконды.
Макс заканчивает с баннером, любуется выполненной работой, и оглядывается. В этот момент он замечает, что двери закрыты. Держится хорошо, только слегка бледнеет. Подходит к двери, говорит что-то, обращаясь, видимо, к своим «шестёркам», ищет несуществующие ручки. Беззвучно стучит кулаком по прозрачному иллюминатору. Сердится. Гнев заглушает нарастающую панику.
Макс достаёт из кармана смартфон. Кто-то возмущается, но быстро смолкает; возвращается тишина, и тихое гудение. Макс проверяет прием, набирает какой-то номер. Дима замечает, что его руки напряжённо дрожат. В тишине хорошо слышно, как у Серёги срабатывает вызов. Он берёт трубку, сосредоточенно слушает, потом направляется к Диме.
Что за фигня? спрашивает он, не прерывая связь с Максом, кто ворота закрыл? Твоя работа?
Дима улыбается; ему совсем не страшно. Хочется как можно скорее рассказать, как обстоят дела. Он набирает в грудь воздуха, но прямо перед ним неожиданно возникает Тоня.
Это моя работа, говорит она, я включила установку.
Ты чё, припухла? Серёга грубо хватает её за плечи.
Эй! Руки! Дима чувствует себя храбрецом; он ловит кураж, ему хорошо и весело, он верит, что может Серёге навалять, если будет надо.
Серёга цепенеет от такой наглости.
Выключай, быстро! Находится Саня.
Не могу, мальчики, спокойно отвечает Тоня, Максик там на шесть часов.
Чё? только и выдавливает из себя Серёга.
То, объясняет Тоня, установку невозможно отключить до окончания цикла. Тут нет аварийной кнопки стоп.
Можно электричество вырубить! Вмешивается кто-то сообразительный из толпы.
Не поможет, Тоня отрицательно мотает головой, тут многократное резервирование. Генератор, и даже батарея, заряда которой хватит для завершения цикла. А гермодверь даже гидравлическим домкратом не выломать.
Эта штука ведь, чтобы вакуум создавать, вы что, не в курсе, дебилы? кричит Саня; Дима мимолётно удивляется, что этот вышибала знает, что такое вакуум.
Спокойно, мальчики, отвечает Тоня, я не убийца всё-таки. Насос сейчас сломан. Работает только таймер, и механизм запора дверей. Так что через шесть часов ваш Максик будет цел и невредим. Ну, разве что штанишки обделает.
Саня хочет ответить, набирает побольше воздуха, даже краснеет, но его жестом останавливает Серёга, внимательно прислушивающийся к трубке возле уха.
У него уши закладывает, говорит он.
Тоня бледнеет, и смотрит на Макса сквозь прозрачный иллюминатор на двери. Видно, что он уже на гранив его глазах плескается чёрная бездна ужаса. Губы бледные. Пальцы сжимают смартфон так, что, кажется аппарат вот-вот треснет.
Не может быть, говорит она, он просто напуган, ему кажется.
Тут должен быть пульт управления, говорит Саня вдруг севшим голосом, чтобы проверить давление внутри.
Тоня срывается с места, и исчезает за установкой. Дима хочет рвануться за ней, но Серёга держит его за плечо. Сопротивляться не хочется: кураж куда-то испарился, оставив неприятный холодок в груди.
Тоня появляется через минуту, бледная как смерть.
Вызывайте спасателей, говорит она.
Макс в камере, очевидно, слышит его слова. Его накрывает паническая атака. Он бьётся в дверь, кричит, царапает иллюминатор. По щекам катятся крупные слёзы.
Школьники в полной тишине наблюдают за этим, а потом происходит нечто странное: помещение стремительно пустеет.
Папа, Тоня прижимает к уху смартфон, мне кажется, на стройке возле нашей школы в вакуумной камере человек застрял Да, включился Думаю, работает Нет, не кажетсяточно, извини, не так выразилась Я его вижу В её глазах появляются слёзы, поняла, папочка конечно
Она слушает отца еще пару минут, потом убирает трубку от уха, и нажимает сброс. Слёзы из её глаз катятся сплошным потоком.
Насос починили сегодня ночью, говорит она, обращаясь к Диме и Андрею, извините, ребят, я не знала. Ещё час он будет в сознании, пока давление не упадёт слишком сильно. И ещё до двух часов он будет жив. Отец сейчас будет искать оборудование, чтобы взломать дверьможет, ещё успеем. Дверь сделана из жаропрочного композита, обычные сварочные аппараты тут не помогут. А достаточно сильную гидравлику непонятно как затащить в помещение. Есть небольшой шанс пробить стык направленным взрывом.
Время для Димы спрессовывается в череду картинок.
Возле камеры откуда-то появляется Марбара с директрисой; они по очереди то кричат, то плачут. Кажется, его трясут за плечи, но он не может сдвинуться с местасмотрит на Макса, который скорчился на полу у телефона.
Внутри у Димы как будто медленно растёт огромный кусок льда.
Появляется мама Макса. Он помнит её по школьным праздникам. Крупная женщина в бежевом плаще, крашеная блондинка. Вместо лицаразмазанная, будто из пластилина, маска. Она прижимается к окну в камеру, колотит слабыми кулаками, тихо, будто бы скуля, причитает: «Максик, сыночек, Максик» Макс пытается подняться, но ноги слишком дрожат. Кое-как, на четвереньках, он ползёт к двери, прижимая трубку с маминым голосом к уху.
Появляются люди в одежде пожарных. Его хотят вывести, держат за плечи тяжелыми руками в перчатках.
Дима ловит взгляд Андрея. Что-то происходитего глаза будто вот-вот выстрелят молниями.
Андрей подходит к боковому иллюминатору камеры, в стороне от двери. Кладёт ладони на прозрачную броню. Ничего не происходит, но вся его фигура излучает крайнее напряжение. А потом Дима замечает, как бетонный пол начинает трескаться под его ногами.
На треск, похожий на выстрелы, люди начинают оглядываться, но никто не смотрит на Андрея, он в тени.
Руки в перчатках больше не давят на плечи.
Стена камеры ощутимо прогибается там, где стоит Андрей. Мгновение, и прозрачный кругляш брони влетает внутрь камеры; слышится громкий хлопок, потомкрик Макса, хватающегося за уши. Потом срабатывает аварийная сигнализация, заглушая всё остальное. Гермодвери с шипением разъезжаются в стороны.
Макса выносят на носилках вместе с матерьюеё было невозможно оторвать от сына. Он уже не кричит, только недоумённо трёт уши, и шевелит челюстью с открытым ртом.
Тоня рыдает у него на плече. Потом подходит Андрей. Наклонившись к уху Димы, он едва слышно спрашивает: «Ты ведь ничего не видел, да?»
Тропа
Во дворе очень тихо. Прохладная ночь, улица пуста. Слышно, как звук шагов отражается от серых многоэтажек шуршащим эхом. Ни намека на ветерок; листья неподвижны, точно деревья сделаны из эбонита.
Комок стоит в горле, но Дима не плачет.
«Может, вернёмся, а? Барс, наконец, решается подать голос, они ведь дети совсем, и погибнут тут. И они не могут отвечать за его поступки».
Вернёмся, конечно, ответил Дима шёпотом, и добавил неуверенно, после секундной паузы, как далеко мы ушли?
«Недалеко совсем, они в соседнем дворе. С ними пока всё в порядке, но мне неспокойно. Чувствую, что-то подбирается к нам»
Говори, если что заметишь. Пошли обратно.
Дима оглянулся на тёмный двор, и поёжился: идти в сторону щедро залитой лунным светом улицы было легче, чем возвращаться в зыбкую темноту.
Ты ведь хорошо видишь, что там, впереди, да?
«Конечно, ответил Барс, впереди никакого движения. Если замечу чтосразу скажу».
Хорошо, возвращаемся, кивнул Дима.
В этот момент лунную дрёму зловещей ночи разорвал грубый треск мотора. Звук быстро приближался. Почему-то страшно не было. По крайней мере, за себя. Он рванулся что есть силы назад, где оставил спутников.
Звук мотора был такой резкий, что он не сомневалсяедет мотоцикл. А потом откуда-то из глубин подсознания всплыло слово «багги». Он запнулся, и чуть не упал.