И как же работает двигатель?
Когда вы проходили элементарную физику, вам должны были рассказывать о турбине Герона. Помнишь, она состоит из котла и небольшой вертушки, похожей на разбрызгиватель воды для газонов. Котел нагревается, пар проходит через вертушку и заставляет ее вращаться. Мой двигатель устроен подобным образом. Вместо огня я применил ториевый реактор, а воду заменил цинком. Мы нагреваем цинк, доводим его до кипения. Получается струя цинкового пара, который устремляется через дюзы. Вот и все.
Росс присвистнул:
Просто и изящно. А он будет работать?
Он уже работал. Эта идея пришла мне в голову, когда я пытался сконструировать цинковую турбину для электростанции. Мне удалось получить сильную, устойчивую струю цинкового пара, но никакая турбина не выдерживала его напораломались лопасти. И тут меня осенило: ведь это же готовый ракетный двигатель!
Прекрасно, док! Но скажите, почему бы не взять свинец? Ведь это означало бы большую массу при меньшем объеме.
Ты прав. Большая плотность топлива действительно позволила бы сократить размеры двигателя, баков, да и самой ракеты; в итоге уменьшился бы мертвый вес. Но масса не так уж важна, главной задачей является получение скоростного реактивного потока. Я взял цинк, потому что он имеет более низкую температуру кипения, чем свинец. Я хочу перегревать пар до такой степени, чтобы он истекал в виде быстрой струи. Но я не могу повышать температуру выше предела устойчивости используемого в реакторе замедлителя.
Углерод?
Да, углерод. Графит. Он замедляет поток нейтронов, а кадмиевые стержни управляют скоростью процесса. Излучение поглощается емкостью с жидким цинком. Он закипает и весело, со свистом устремляется наружу.
Ясно. Ну а почему бы не взять ртуть? Она плотнее свинца и плавится при еще более низкой температуре, чем цинк.
Идея хорошая, но это слишком дорого. Ртуть нам не по карману.
Из дверей убежища высунулась голова Морри, и доктор умолк.
Эй! Идите завтракать, иначе останетесь голодными!
Идем, ответил Каргрейвз.
Вылезая из машины, он оперся на поврежденную ногу и вскрикнул от боли.
Минутку, док. Обопритесь на меня, предложил Росс.
Помогая друг другу, они поплелись в дом.
Помимо сборки реактора, продолжал Каргрейвз, работ осталось совсем немного. Торий уже помещен в графите в соответствии с моими вычислениями, так что нам нужно лишь смонтировать воздушный шлюз и провести стендовые испытания.
Их ракета, хотя и использовалась ранее на трансатлантических стратосферных линиях, шлюза не имела: конструкторы не предусмотрели возможности открывания люка иначе как на земле.
Но, если уж нашим путешественникам было суждено высадиться на Луне, им было необходимо иметь воздушный шлюзнебольшую камеру, снабженную двумя дверьми. Каргрейвз намеревался приварить к имеющейся дверной раме стальную коробку со второй герметичной дверью, открывающейся внутрь корабля.
Я могу сварить шлюз, предложил Росс, пока вы устанавливаете реактор. Разумеется, если мои глаза снова будут в порядке.
Даже если ты снова начнешь видеть, я не думаю, что было бы разумно сразу же глядеть на сварочную дугу. А что, Арт и Морри не умеют варить?
Конечно умеют, но, между нами, я веду шов лучше.
Ладно, посмотрим.
За завтраком Каргрейвз сообщил ребятам о своем решении лететь. Арт покрылся румянцем и пробормотал нечто нечленораздельное. Морри серьезным голосом произнес:
Я знал, что за ночь температура у вас спадет. Так какие же у нас планы?
Все те же самые, но мы решили ускорить подготовку. Как твои успехи, Морри?
Черт побери, я готов отправиться хоть сегодня. Гироскопы мурлычут как котята. Я рассчитывал гомановские орбиты и S-образные траектории, пока меня не стало от них тошнить. В общем, я и мои компьютеры готовы к полету на все сто. Морри изобразил пальцами «викторию».
Отлично. Значит, теперь ты можешь заняться подготовкой снаряжения. А ты, Арт?
Я? Ну, в общем-то, и у меня все готово. Оба радара в рабочем состоянии. Но я хотел бы кое-что улучшить в цепях частотной модуляции.
А так, как есть, они хорошо работают?
Думаю, что вполне прилично.
Ну и нечего в них влезать. Я могу занять тебя другим делом.
Уж не сомневаюсь.
Как насчет радарного экрана, который должен был установить Арт? вмешался Морри.
Радар? А, ты имеешь в виду сигнализацию для наших неизвестных друзей? ответил Каргрейвз. Росс считает, и я с ним полностью согласен, что лучшим способом утереть им нос было бы стартовать как можно быстрее. Я не хочу вытаскивать радар из корабля, это будет пустая трата времени, а еще хорошая возможность лишиться оборудования, которое мы не сможем заменить и без которого не сможем обойтись.
Верно, согласился Морри. Я по-прежнему считаю, что человек с оружием в руках гораздо надежнее всякого прибора. Судите сами: нас четверо. На каждого приходится лишь два ночных часа. Не стоит ли выставить часового?
Каргрейвз согласился. Были предложены различные планынанять охранника, подвести ток к заграждению, но все они были отвергнуты как слишком трудоемкие, слишком дорогие или просто непрактичные. Наконец решили оставить все как есть, но на ночь зажигать свет и провести линию освещения вокруг корабля. Все эти линии должны были в случае чего автоматически переключаться на питание от корабельных аккумуляторов.
На следующей неделе, в среду, Каргрейвз сел за ланч со спокойным чувством. Наконец-то ториевый реактор был установлен на своем месте, за отремонтированным щитом. Это было хорошо: он не любил эту заковыристую, всегда опасную работу с радиоактивными веществамиопасную, несмотря на использование предохранительных щитов и длинных щипцов.
Но как бы то ни было, реактор смонтировали, воздушный шлюз приварили и испытали на герметичность. Почти все снаряжение разместили на борту. Для Арта и Росса были изготовлены противоперегрузочные устройства. Каргрейвзу и Морри предстояло выдерживать ускорение, сидя в пилотских креслах. Реактор работал в дежурном режиме; доктор чувствовал, что все хорошо, да и на приборной панели горели одни зеленые лампочки.
Самозваный инспектор больше не появлялся, и ночные дежурства проходили спокойно. Больше всего радовало то, что зрение Росса продолжало улучшаться, и окулист, которого он посетил в понедельник, посоветовал лишь еще пару недель не снимать темных очков.
Каргрейвз пока хромал, но уже ходил без палки, и травма совершенно не беспокоила его. Он с воодушевлением работал над статьей «Двигательный агрегат Галилей (адаптация для простых смертных) и обдумывал заметку, которую собирался послать в «Физикл ревью». Неплохим названием, думал он, было бы «Экспериментальное исследование некоторых аспектов космических перелетов», автордоктор Дональд Каргрейвз, бакалавр естественных наук, доктор наук, доктор права, лауреат Нобелевской премии, действительный член Национальной и Французской академий и прочее. В действительности он был удостоен лишь некоторых из упомянутых званий и в своих мечтах лишь примерял к себе эти громкие титулы.
За окнами заныли тормоза автомобиля, и в помещение вбежал Арт, неся в руках почтовые конверты.
Санта-Клаус приехал! весело крикнул он. Одно письмо от твоих родителей, Росс, одно от той крашеной блондинки, за которой ты увивался
Я ни за кем не увивался, и она натуральная блондинка, ответил Росс, с живостью выхватывая конверт.
Пусть будет по-твоему, но ты еще сам убедишься Так Три письма Морри, и все деловые. Остальные вам, док, заявил Арт, пряча в карман письмо от матери. Опять рагу, добавил он, заглядывая в кастрюлю.
Это должно подготовить тебя к тому, что мы будем есть на Луне, ответил Морри. Слушайте, док
Да, Морри?
Тут в письме сказано, что консервы уже прибыли на почту. Пожалуй, я съезжу вечером в город и привезу их сюда. И еще нам прислали счета. Похоже, у нас есть всё по списку.
Отлично, рассеянно ответил доктор, надрывая конверт. В таком случае можешь помочь нам с Россом при стендовом испытании. Это единственное, что нам осталось сделать. Он развернул письмо и углубился в чтение.
Затем он начал его перечитывать. Заметив, что он перестал есть, Росс спросил:
Что-нибудь случилось, док?
Ничего страшного, но все же неприятно. Фирма в Денвере не сможет предоставить нам динамометры для испытания. Каргрейвз перебросил письмо Россу.
Это сильно нам помешает? спросил Морри.
Не знаю. Придется мне поехать в город вместе с тобой. Давай сделаем это сразу после обеда. Надо позвонить на Восточное побережье, и как можно быстрее. У нас большая разница во времени, и если не успею, придется все отложить на завтра.
Надозначит, надо.
Росс вернул письмо доктору.
По-моему, такие динамометры можно приобрести где угодно.
Не скажи. Динамометр на полмиллиона фунтов не так-то легко достать. Попробуем обратиться в «Локомотивы Болдуина».
А почему не сделать приборы самим? вмешался Арт. Мы же сделали один такой для испытаний «Звездного штурма».
Каргрейвз покачал головой:
Я очень высоко ценю ваше мастерство, если речь идет о точной механике. Но для некоторых работ требуется специальное оборудование. Кстати, если уж речь зашла о «Звездном штурме», заговорил он, намеренно уходя от темы, вы, парни, не забыли, что мы еще не дали нашему кораблю имя? Как насчет «Звездного штурма-6»?
Арту название понравилось. Морри сказал, что корабль логичнее было бы назвать «Лунный штурм». У Росса была другая идея:
«Звездный штурм» хорошее название для наших моделей. Для лунного корабля нужно придумать что-нибудь посолиднее, что-нибудь гордое, как вы считаете?
«Пионер».
Слишком затасканно.
«Тор» от названия топлива.
Лучше, но все же не то.
Назовем его «Эйнштейн».
Я понимаю, почему вы хотели бы назвать его в честь доктора Эйнштейна, вмешался Каргрейвз. Но я вам могу предложить другое имя, символизирующее примерно то же. Как насчет «Галилея»?
Возражений не последовало. Члены клуба «Галилей» были единодушны. Имя человека, впервые увидевшего и описавшего лунные горы, имя, ставшее синонимом упорства и свободы пытливого ума, звучало в их сердцах как сладчайшая музыка.
Доктор Каргрейвз подумал о том, вспомнят ли их собственные имена лет через триста. Если повезет, если очень повезетто да, ведь не забыли же потомки Колумба. А если вдруг от них отвернется удача и ракета взорветсячто ж, на их долю достанется лишь легкая мгновенная смерть.
Похоже было, что удача уже отвернулась от них, причем самым прозаическим образом: не предвиделось даже эффектной гибели в объятой пламенем ракете. Каргрейвз потел в телефонной будке до пяти часов по тихоокеанскому времени, а потом еще час, пока не пробило пять часов в Чикаго, после чего вынужден был признать, что динамометров нужного им диапазона срочно арендовать просто невозможно.
Он упрекал себя в том, что, решив сэкономить, связался с денверской фирмой, у которой надеялся приобрести подержанные приборы, а не побеспокоился заключить контракты с другими поставщиками. Изругав себя в пух и прах, он ощутил какое-то странное удовлетворение. Когда он забрался в машину, Морри увидел его вытянувшееся лицо и спросил:
Неудача, док?
Да. Поехали в лагерь.
Около получаса они мчались по пустыне в напряженном молчании. Наконец Морри предложил:
Слушайте, док. Может быть, закрепить ракету фермами и провести наземное испытание без динамометра?
А что толку? Мне нужно знать величину развиваемой тяги.
Я уже подумал об этом. Кто-нибудь из нас залезет в ракету с акселерометромя имею в виду маятниковый акселерометр, а не интегратор перемещения. Прибор покажет ускорение в единицах g. Зная ускорение и массу корабля, мы могли бы получить силу тяги.
Каргрейвз на мгновение заколебался. Ошибка Морри была столь очевидна, и ее было так легко совершить, что доктор не сразу сообразил, как обратить внимание юноши на явный просчет и не уязвить при этом его гордость.
Идея неплохая, но я хотел бы считывать показания дистанционно, поскольку есть шанс, что атомный реактор новой конструкции может взорваться. Но главное препятствие не в этом. До тех пор пока корабль прикован к земле, никакого ускорения не будет, какую бы тягу ни развивал двигатель.
Черт! воскликнул Морри. Мм похоже, я дал маху, док!
Вполне естественная ошибка.
Когда они проехали пять миль, Морри заговорил снова:
Я придумал. Чтобы измерить тягу по акселерометру, «Галилей» должен свободно двигаться, верно, док? Ну что ж, в таком случае я сам совершу испытательный полет. Стойте, стойте, быстро заговорил он, я отлично знаю, что вы не захотите подвергать меня риску. Ракета может взорваться или упасть. Такое, конечно, возможно, но ведь это моя работа. Для самого путешествия я не нужен, а без вас нам не обойтись. И без Росса нельзя никакон бортинженер. Без Арта не будут работать радиоустановка и радар. Второй же пилот нужен только для подстраховки, так что испытывать корабль должен я.
Морри, твое решение продиктовано чувствами, а не разумом, ответил Каргрейвз, стараясь говорить как можно непринужденнее. Даже если ты и прав в главном, ты ошибаешься в выборе пилота-испытателя. Я буду необходим только в том случае, если полет состоится. Но если испытание пройдет неудачно, скажем, взорвется реактор или корабль потеряет управление и упадет, то путешествие будет сорвано и во мне никакой надобности не будет.
Да, вас на кривой не объедешь, ухмыльнулся Морри.
Хотел надуть меня, а? Может, я старый и хилый, но в полный маразм покамест еще не впал. Но ты подал хорошую идею. Мы не станем измерять тягу динамометром, а испытаем ракету в полете. И поведу ее я.
Морри нетерпеливо заерзал:
И когда же?
Как только вернемся в лагерь.
Морри тут же вдавил в пол педаль газа. Доктор с раскаянием подумал, что ему следовало молчать до прибытия на полигон. Сорок минут спустя он уже отдавал последние указания.
Сядете в машину и отъедете от полигона не меньше чем на десять миль. Найдете удобное место, откуда будет виден лагерь и где вы сможете укрытьсяскажем, в придорожной канаве. Если увидите гриб, как в Хиросиме, ни в коем случае не возвращайтесь. Езжайте в город и сообщите властям. Он протянул Россу чемоданчик. Здесь мои записи. Если я сыграю в ящик, передашь их своему отцу. Он сообразит, что с ними делать. А теперь мотайте отсюда. Даю вам двадцать минут. На моих часах семь минут шестого.
Подождите, док.
Что такое, Морри? спросил Каргрейвз нервным и слегка раздраженным голосом.
Я говорил с ребятами, и они со мной согласны: «Галилей» можно построить заново, а вас заменить некем. Мы хотим, чтобы вы остались и попытались снова.
Хватит об этом, Морри.
Я тоже думаюхватит.
Ты перешел все границы, Морри!
Слушаюсь, сэр, ответил Морри, влезая в машину. Вслед за ним втиснулись Росс и Арт.
Желаем удачи!
Счастливого полета!
Каргрейвз посмотрел вслед удалявшейся машине и повернулся к открытому люку «Галилея». Внезапно он ощутил страшное одиночество.
Выбрав подходящее место, мальчики укрылись за откосом, словно солдаты в окопе. У Морри был маленький телескоп; Росс и Арт вооружились теми же самыми театральными биноклями, которыми они пользовались во время испытаний своих моделей.
Он закрыл люк, сообщил Морри.
Который час?
На моих пять двадцать пять.
Он может начать в любую минуту. Глядите внимательно.
В бинокль ракета казалась совсем крошечной; Морри со своей трубой был в более выгодном положении.
Вот оно! Господи! закричал он внезапно.
Из кормовой дюзы вырвалась реактивная струя, ярко отливающая серебром даже в лучах солнца. Корабль пока оставался неподвижным.
Запустил носовой двигатель!
Из носовой части ракеты ударило яростное красное пламя химического двигателя. Оснащенный передними и боковыми дюзами, «Галилей» мог обходиться без стартовой площадки и катапульты. Тут же запустились боковые двигатели. Нос «Галилея» резко задрался вверх, но действующие в противоположных направлениях кормовой и носовой двигатели удержали его на месте.
Взлет!
Красные языки пламени из носовых двигателей внезапно погасли, и корабль оторвался от земли. Прежде чем юноши успели перевести дыхание, он уже пролетел над их головой и устремился к горизонту. Вскоре он поравнялся с горными вершинами и исчез из виду.