Да, согласился он. Именно так все и было.
Несколько секунд они сидели молча.
В каком-то смысле нам даже проще, чем другим, добавил Льюис. Какая разница, что каждый день нас терзает искушение вернуться! Все равно не можем.
Согласна.
Хотя, конечно, не все так просто, да? Он поднял пасту на вилке и позволил макаронам соскользнуть обратно на тарелку. По-моему, это важная часть нашей жизни. Ты не голодна?
Он посмотрел на Кэсси.
Сегодня мне попалось кое-что интересное об Игре Воображения. Подожди. Я покажу. Он встал и принес с кухонной стойки планшет, сел и принялся одной рукой постукивать по экрану, продолжая другой накручивать на вилку лингвини. Я же видел в ленте новостей где-то подожди да, вот эта новость. IMAGEN только что опубликовала последние данные по числу пользователей. И как ты думаешь, что они показали?
Кэсси нахмурилась:
Наверное, как обычно. Увеличение на двадцать процентов или что-то вроде того?
Льюис развернул планшет к ней.
Здесь сказано, что весь последний квартал компания фактически теряла пользователей. Они удержались на уровне прошлого года, но по сравнению с предыдущим кварталом этот показатель понизился, не радикально, конечно, всего-то полпроцентаи все же
Она пробежала глазами текст. Ничего нового она не обнаружила сверх того, что сообщил ей Льюис. Статистику объявили в конце дня, и интернет отреагирует неизбежным потоком рассуждений и аналитики только через несколько часов: технические комментаторы будут утверждать, что они предвидели замедление, финансовые журналисты представят свои спекуляции как факт, поборники неприкосновенности частной жизни осудят продажу нейрологических данных, а «Кампания за Реальную Жизнь» примется раскручивать это снижение числа пользователей как начало конца Игры Воображения.
И все же при ожидании роста в двузначных цифрах, это снижение имеет значение.
Читай вот там, в последнем абзаце Он показал пальцем. По словам пресс-секретаря, такое снижение является частью их плана развития постоянная цель которогопериод консолидации и так далее.
Прочитав текст, она посмотрела на Льюиса и увидела вопрос на его лице.
Не было такого. Если только они полностью не изменили план с тех пор, когда я работала у них.
И насколько это вероятно?
Кэсси покачала головой. Вернулась к отчету. К новости прилагалась архивная фотография их генерального директора Эрика на фоне подсвеченного логотипа Игры Воображения в приемной офиса IMAGEN. Она знала, что Эрик потратит пятнадцать минут на идеальный узел галстука, а потом будет нетерпеливо дергать фотографа, не давая подобрать наиболее удачный ракурс.
Они и раньше отодвигали в сторону некоторые аспекты, рассеянно проговорила она. Я имею в виду области развития. В прошлом тоже был неплохой потенциал, который они разрабатывали для терапевтической практики, но это направление сочли невыгодным или что-то в этом роде. Во всяком случае, все произошло еще до того, как я пришла работать к ним. Она развернула планшет к Льюису. Не понимаю, зачем им намеренно урезать рост. В стратегии никогда не было никакого «периода консолидации», тем более направленной на сокращение числа пользователей, каким бы дерьмом его ни прикрыли.
Тогда что это может быть?
Я-то откуда знаю? На данный момент могу сказать только одно: это не моя проблема. Она отодвинула тарелку. Извини, но у меня не получится доесть, хотя все очень-очень вкусно.
Оставим на завтрак?
Она бросила на него удивленный взгляд.
Слушай, давай не будем отвлекаться, продолжил Льюис. По-твоему, это снижение может быть связано с тем, что случилось с нами?
В желудке чувствовалась приятная тяжесть нормальной еды, но тарелка все еще стояла на расстоянии вытянутой руки. Кэсси взяла маленький кусочек грецкого ореха.
С чем именно? поинтересовалась она.
Не знаю, просто подумал, что если нас больше
Больше зависимых
Да, тогда, может, причина в этом?
Хочешь сказать, они не теряют пользователей, а намеренно отключают их? Кэсси внимательно посмотрела на него. Снижение на полпроцента против ожидаемого роста на двадцать процентов? Много людей получается. Она покачала головой. Не знаю, сколько, но для началапятьсот? Тысяча? Возможно ли, чтобы столько людей сделали то, что сделал ты?
Льюис улыбнулся:
Я, конечно, технический гений, но теоретически вполне возможно. Реальное препятствие осталось прежним: обогнать техническую команду IMAGEN. Так благодаря взлому, который устроил я, они исправили эту лазейку, но это не значит, что других путей нет. Они просто обязаны быть.
Он наклонился вперед. Она даже не представляла, что он способен так широко распахнуть глаза. Сама того не желая, Кэсси сделала противоположное движениеоткинулась на спинку стула.
Ладно, согласилась она, может, и так.
Но это же меняет дело! Ты так не думаешь?
Каким образом? Не вижу, как.
Ну, как же ты не понимаешь это же может означать, что мы были ни при чем; мы не виноваты. Если нас больше, достаточно много, это может означать, что Игра Воображения вызывает привыкание. Она небезопасна или или недостаточно отрегулирована. Можно подать на компанию в суд!
Она почувствовала, что закрывается, отстраняется. Должно быть, он заметил это состояние по ее лицу.
Что? Что такого я сказал?
На мгновение она потеряла дар речи. Обида снова захлестнула ее. Ему-то чего судиться? Что он потерял? У него свой дом, своя карьера, свое будущее Он не понимал. А она не стала ничего объяснять. Есть вещи, которых она не могла, не хотела касаться, которые все еще лелеяла где-то в глубине души, а ему не нужны подробности. Но необходимо, чтобы он знал, как ему повезло.
Кэсси сделала глоток воды.
Слушай. И она рассказала ему.
Игра Воображения: она видела тот светящийся логотип в последний раз. Двигаясь по вестибюлю словно во сне, вырванная из реального мира, неуверенная в происходящем. Они отправили ее домой, хотя она и не была больна. Просто устала. Сильно устала. Сотрудники службы безопасностиДэйв держал ее за левую руку, Джастинза правую, отвели ее через главный выход на парковку. Ждали, когда она уедет, но у нее не получалось завести машину, и она не могла смотреть прямо и вообще была не в порядке, поэтому они вызвали ей такси и дождались, пока пришла машина и она села в нее.
От мертвого сна, который длился день, ночь и второй день, ее пробудил звонок в дверь. На лестничной площадке стояли три сотрудника компании: Лиэнн, директор кадровой службы, Ксав, директор операционного отдела, и юрист. Пройдя в квартиру, они сели на диван и стулья и заговорили, не глядя ей в глаза, словно никогда и не были с ней знакомы. Говорили, что произойдет, если она не подпишет бумаги, которые юрист достала из портфеля. Распишитесь здесь. Фамилия, имя полностью и дата. И еще раз: здесь и здесь. Все еще слишком уставшая, с затуманенным сознанием, ничего не понимающая. Казалось, ее мозг пульсировал в черепе, и каждая его клеточка взывала к миру, умоляя перестроиться в мягкое, теплое, доброе.
Позжечерез неделю или двеона перечитала уже с пониманием подписанные бумаги. Настоящим договорились о нижеследующем Она больше не должна работать с новейшими технологиями. Не должна иметь контакты с бывшими коллегами. Не должна ни с кем общаться по поводу Игры Воображения и IMAGEN. Без ущерба для любых других прав или средств правовой защиты, которые могут быть у любой из Сторон, работник признает и соглашается с тем, что: а) причинение ущерба не должно являться адекватным средством правовой защиты в случае нарушения любого из положений настоящего соглашения; б) компания IMAGEN и, соответственно, любая другая дочерняя компания IMAGEN имеют право на судебный запрет, конкретное исполнение и любое другое справедливое возмещение ущерба за любую угрозу нарушения или фактическое нарушение положений настоящего соглашения работником; в) для обеспечения исполнения настоящего соглашения не требуется никаких специальных доказательств ущерба.
У нее вычли бонусы за весь год и аннулировали ее зарплату за последний месяц. Теперь-то она понимает и знает, хотя и не сказала об этом Льюису, что заслуженно. Точно так же, как никто не стал бы жалеть наркомана, укравшего что-то у семьи, никто не должен жалеть и ее. Спросите ее сестру, спросите Мэг. Кэсси заслужила все это, и даже больше. Заслужила невозможность своевременной оплаты жилья, вынужденные кредиты по грабительским ставкам у первого попавшегося кредитора, кто вообще согласился дать ей взаймы, и в итоге потерю квартиры. Заслужила выселение на окраину городав комнатушку в трехкомнатной квартире, некогда принадлежавшей муниципалитету, а теперь разделенной на четыре части и кишащей тараканами.
И ничто из этого даже близко не стояло рядом с тем, что она действительно потеряла.
Закончив рассказ, она подошла к раковине и наполнила стакан водой. И залпом осушила его.
А у тебя, она указала стаканом в сторону Льюиса, все осталось по-прежнему. Поэтому извини, но я не понимаю, зачем тебе подавать в суд.
Несколько секунд он сидел притихший. Видимо, сначала хотел что-то возразить, но передумал. Его лицо, его нижняя челюсть казались напряженными, но, когда он заговорил, голос звучал спокойно:
Понимаю, ты права. Формально права. Но, Кэсси, мы же не живем формально. Я тоже кое-что потерял, возможно, что-то другое. Хорошо, вот послушай, что я думаю об этом. Дело не в деньгах. И не в компенсации. Речь идет о власти. Верно? Если бы у нас был на них компромат, например, подтвержденная информация, которую они предпочли бы держать в секрете от общественности, тогда у нас появился бы шанс торговаться.
Торговаться о чем?
Вот ты чего хочешь? Они забрали твое будущее. Разве ты не хочешь его вернуть?
Она ничего не ответила. Только крепко сжала свой пустой стакан.
Не глядя на нее, Льюис вытер пятнышко на столе и продолжил тереть, даже когда оно исчезло.
Им бы пришлось отстать от нас, заметил он.
В ее груди вдруг возникло что-то слишком большое. Оно уперлось в ее грудную клетку, в горло. Вот и все. О чем это было, о чем он говорил.
Нет, сказала она быстро и громко, прежде чем в голове промелькнула мысль: «Промолчи!»
Льюис поднял голову, и в его глазах чернела тоска, то самое желание, что свернулось и у нее внутри.
Отстали бы от нас настолько, насколько мы захотели бы. У них не было бы выхода.
Ей нельзя. Ей нельзя даже думать об этом. Она снова повторила: нет. Затем поставила стакан на сушилку для посуды и вышла из комнаты.
В ванной, открыв кран, Кэсси рассматривала себя в зеркало. Вспоминала, с каким выражением лица Джейк наблюдал их совместный уход после собрания, и беспокойство, от которого у него на лбу появились морщины. Некоторые люди саботируют сами себя. А некоторые тянут с собой вниз и других.
Она должна уйти. Удалить данные Льюиса. Блокировать любые контакты.
Ее отражение в зеркале затуманилось, от горячей воды поднимался пар. Вот ведь неуклюжий пес! Да что он вообще знает! В любую минуту он мог бы постучать в дверь ванной, спросить, все ли с ней в порядке, не сказал ли он чего лишнего. Но снаружи не доносилось ни звука. Она выключила краны, открыла задвижку. Ничего-то он не знает, но чувствует, когда нужно отступить.
Он все еще сидел на кухне, там, где она его оставила, и первое, что она услышала от него, было извинение.
Она остановилась у двери.
Я не хочу об этом говорить.
Да нет же. Я все понял. Извини. Обещаю заткнуться. Он жестом показал, как застегивает рот на воображаемую молнию.
Понимаешь, они могут потребовать от меня возмещения убытков всего лишь за то, что я говорила об этом.
Ладно. Не буду
Могут привлечь меня к уголовной ответственности. Могут засудить. Могут
Кэсси. Тсс. Я понял. Он рискнул чуть-чуть улыбнуться. Потом снова стал серьезным. Ты что, собралась уходить?
Наверное, да.
Не надо. Он наклонил ее отставленную тарелку с остывшей пастой. Пропустишь завтрак.
* * *
Позже, в гостиной, они сидели на диване, и он обнимал ее за плечи. Старались не говорить об Игре Воображения, но все равно говорили.
Знаешь, я действительно помню тот день, когда у меня стало получаться. День, когда реальность, созданная моим воображением, заиграла всеми красками. Сначала подумала, что, наверное, какое-то обновление. Но все было не похоже на разницу в техническом аспекте, не похоже на обновление графики, это было другое. Ярче, но менее четко. Как у импрессионистов, что ли? Иногда путанно, как бывает во сне. Но, когда я говорю, что все стало более реальным, именно это и имею в виду: все чувства обострились и стали точнее, что ли. Я чувствовала более точно. Не знаю, говорит ли это о чем-нибудь тебе?
Конечно, думать снова и снова о том, что произошло, ее заставляло и кое-что другое. Там был Алан. Но вдаваться в подробности не хотелось. Да и Льюис, похоже, понял, что она имеет в виду. Она почувствовала, как он кивнул: щетина задела ее волосы.
Наверное, у меня случился прорыв. Знаешь, люди иногда говорят: «У вас хорошее воображение», будто это просто еще одно качество, как, например, быть левшой или рыжим. Но не так пассивно и не в Игре. Ведь там все происходит осознанно, правильно? Я имею в виду, что решения принимаются осознанно и постоянно. Например, я собираюсь лететь: я делаю воздух сухим или влажным, выбираю, будет ветер или нет. Или я отправилась в путь солнечным днем, а теперь хочу, чтобы была ночь, причем ясная ночь, с луной и множеством звезд, но летняя, чтобы моей кожи касался теплый воздух, и все это одновременно. Все эти деталиварианты выбора. Для создания действительно качественной Игры Воображения требуются определенные усилия. Если все время практикуешься, похоже, в какой-то момент начинаешь действовать инстинктивно. Это ощущается, как рази получилось, что хотелось. Именно такое со мной и случилось. И разница между «прежде» и «теперь» заключалась в эмоциональном аспекте, как и все остальное. Два часа каждый вечеряркая часть моего дня, а остальное время я будто находилась в ожидании. Будто моя жизнь останавливалась. Ничто другое не имело значения, по сравнению с Игрой Воображения. Я даже перестала встречаться с друзьями, стараясь выделить для нее достаточно времени. Но тогда я еще справлялась. У тебя было также?
Очень похоже. Все случилось, когда приемник перестал принимать сигналы разъединения. Именно тогда все вышло из-под контроля. И не сразу, а постепенно. Сначала я и не заметил, но потом вдруг до меня дошло, что сеанс длится два часа двадцать минут, а следующийпочти три часа Время сеанса продолжало увеличиваться. Понятное дело, надо было сообщить, но я побоялся, что они сделают как прежде, поэтому никому и не сказал ни слова.
Она слегка отстранилась и улыбнулась ему:
Извини, я опять много болтаю. Я не собирался говорить об этом.
Да, я помню, ты обещал. Давай лучше поговорим о чем-нибудь другом. Давай о Тема для разговора не придумывалась.
О музыке? предложил он. Вижу, ты фанатка Thin Lizzy.
Гм-м, вроде того. Оттянув футболку, она попробовала увидеть фотографию. Одобряешь?
Так уж вышло, что нет. Терпеть не могу Thin Lizzy. Снимешь ее?
Когда входишь в Игру, между миром реальным и миром, который создается твоим воображением, есть небольшой переход. Информация, поступающая от телаот твоей плоти и кожи, глаз и ушей, носа и рта, приглушается в мозгу, все больше и больше бледнеет, пока не исчезает совсем. Мгновение пустоты, в которое твои нейроны выпускают поток опиоидов, пытаясь противостоять пустоте. Мгновение, когда ты паришь, совершенствуешься, освобождаешься от самого себя, до того, как начнет действовать Игра Воображения, и ты перестроишь мир в такой, какой хочешь. Бесконечное мгновение, которое закончится спустя считаные секунды: как порог между бодрствованием и сном; как момент забвения, когда твое «я» растворяется, и больше нет ни тебя, ни его. Мгновение, за которым, вернувшись в реальный мир, можно гоняться вечно.
С Льюисом все было по-другому. Сам процесс, когда она спала с ним, больше напоминал первый раз в Игре Воображения, последовательность калибрования, которая соответствовала индивидуальному характеру твоей нейроактивности и сенсорному опыту. Серия инструкций для физических действий: поднимите правую руку, левую, потянитесь, присядьте, повернитесь, продолжайте двигаться, ниже, нет, ниже, да, сверху, сейчас Серия инструкций для воображения: представьте, что испытываете жажду. Теперь вы пьете воду из высокого холодного стакана Представьте, что вам экстремально холодно. Вы замерзаете. Теперь представьте ощущение, как теплые солнечные лучи касаются вашей кожи. Вспомните событие, когда вы чувствовали себя очень счастливым. Но что, если воспоминания заставляют меня грустить? Вспомните событие. Представьте событие. Представьте, что вы счастливы.
* * *
Потом, в ее снах, все смешалось воедино. Новая память тела, близкая к поверхностной, теплая и уверенная: мужчина рядом с ней, на ней, под ней и в ней. Более глубокое воспоминание: его глаза, ясные, голубые. В самом низу его спины есть место, такое гладкое белое углубление, где кожа настолько тонкая, что можно увидеть сквозь нее паутину разветвленных сосудов, хрупкий узор. В других местах, на открытых участках, у него золотистая кожа: бледно-золотая и в веснушках на шее, лице, ногах и руках. Все это в ясном и совершенном виде перед ней, в то время как он находится позади нее, обнимает ее, притягивает к себе так близко, что она наклоняется, растворяется в нем, во всех его возрастахшестнадцатьдевятнадцатьдвадцать два Нет никакой необходимости просыпаться. Никогда не просыпаться от этого мягкого, разрушающего сна, но она все равно просыпается и обнаруживает себя в одиночестве.