Мало того, что объём памяти у него раз в 5 больше, так во внутренней системе есть даже зародыш искусственного разума. Но и это ещё не всё. Он обладал весьма «вкусными» возможностями: загружать практически любую разрешённую информацию, работать с ней, хранить её и многое другое. Для поддержания в рабочем состоянии мнемонатору в сутки нужно не более 100 граммов жидкости и пара гранул пищевого концентрата. Да изредка на солнечный свет выставлять. Вот и всё обслуживание. Так что своего «друга» с кодовым именем Афин я холил и лелеял.
Быстро сменив одежду на менее практичный комбинезон свободного гражданина, я выбрал из сегодняшнего меню водорослевый суп и рыбные фрикадельки. И принялся за еду. Вкус, конечно, оставлял желать лучшего, но что ты хочешь, если являешься всего лишь представителем 5 класса развития. Другие пищевые наборы, более приятные в употреблении, даются только после достижения 3 класса. И то, если ты доказал свою значимость для города и за тобой не числится провокационных и неподобающих поступков.
Я, естественно, стремился повысить свой уровень и перейти хотя бы на ступеньку повыше. Вот только таких желающих было довольно много. Конкуренция не дремлет: всем хочется спать подольше, есть повкуснее и получать от жизни больше различных удовольствий. Но я старался перейти в более высокую социальную группу не только ради физических удобств и комфорта. У меня могла появиться возможность получить доступ к той информации, что была закрыта для граждан более низких классов. А там было очень много интересного, прежде всего, с научной точки зрения.
Итак, критически оглядев себя в единственную отражающую поверхность моего жилища, я скептически хмыкнул и решил, что сойдёт. Подхватив мнемонатор и закрепив его на поясе, вышел из здания и направился к городскому Глоссарию, где у меня, как у перспективного обучающегося, был особый допуск.
Эй, Нести, опять собрался на вечернее свидание с книгами? Так и помрёшь холостяком! услышал я за спиной знакомый ехидный голосок.
Это была Кассандрамоя соседка по жилому комплексу и по совместительству вредная, острая на язык дрянь. Порой мне кажется, что она говорит все эти вещи и ведёт себя так вызывающе, потому что я ей нравлюсь. Но я сразу же одёргиваю себя, ведь у этой особи женского пола лишь одно на умедоставлять себе удовольствие. И неважно, каким путём. Иногда даже абсолютно беспринципным и аморальным. Я читал, что раньше таких девиц называли распутными девками, профурсетками и многими другими крепкими словечками. Конечно, кто я такой, чтобы судить? Но Кассандра аккумулировала в себе столько негативных качеств, что закрывать глаза на её поведение становилось с каждым днём всё труднее. Тем не менее я находил в себе силы культурно отбивать её низменные нападки и даже что-то отвечать.
Привет, Кэсси. Рад, что тебя до сих пор заботит моё вечернее времяпрепровождение. Оно, конечно же, не такое разнообразное, как у тебя, но уж какое есть, стараясь сохранить хладнокровие, парировал я.
Ты на что это намекаешь? Я приличная благоразумная девушка. Сегодня вот, например, иду на визуальную оперу. И там будут люди. Представляешь? Множество личностей, с которыми можно общаться, обмениваться мнениями и делать многие другие приятные вещи. Как тебе такой расклад? дерзко выпятив подбородок, продолжила она нашу словесную пикировку.
Знает, куда бить. Моё отношение к толпам и вообще к большому количеству людей (что для меня обычно означает больше трёх) было общеизвестно. По крайне мере, тем, с кем я общался. Их, кстати, тоже было не слишком много. Я рос довольно замкнутым ребёнком, и с детства не привык заводить пустопорожних знакомств. И даже моя направленная социализация от первого и второго отцов не дала ощутимых результатов. Вот только я не стыдился этого, хотя некоторые пытались указать мне на это яркое отличие от «нормальных» членов общества.
Предпочитаю не размениваться на каждого встречного своим интеллектом, немного невпопад произнёс я.
Конечно! Ты же у нас один такой умный, такой неповторимый. Ахах! Ладно, оставлю тебя наедине с твоим интеллектуальным нарциссизмом. Пока-пока, сделав ударение на слове «интеллектуальным», сказала Кассандра и, махнув рукой на прощание, убежала по своим делам.
Я остался стоять столбом, всё ещё пытаясь успокоиться. Снаружи, конечно, это не было видно (я долго тренировал бесстрастное выражение лица), но внутри у меня всё горело от желания дать этой девке хотя бы простую пощёчину.
Совладав с собой, я мысленно встряхнулся и вернулся к своему первоначальному маршруту. К моей удаче, больше на пути мне не встретилось столь раздражающих препятствий, и, добравшись до нужного места, я с облегчением вздохнул. Тут было царство разума и спокойствия.
Подготовив себе удобное ложе и выбрав, что сегодня будет радовать мой интеллект, я запустил поиск. Стоило вознести молитвы, так как в Глоссарии, в отличие от церкви Бесконечного Дрейфа, процесс доступа к информации был более продвинутый. Загруженные в корневую часть центральной нервной системы, основу которой составляла упрощённая версия городского над-мозга, данные были доступны для любого вида поглощения. Сейчас я выбрал визуальную и звуковую карты расшифровки информации. Тематика была немного отличающаяся от моих обычных запросов. Сегодня мне были интересны социология, бионика и история мира. Начнём, пожалуй, с бионики, так как она будет перекликаться с историей.
Вызвав меню запросов, я несколькими касаниями сконцентрировал нужную мне информацию в многоцелевой пакет. Припомнив начальный курс, который все проходят при базовом обучении, я вычеркнул ненужные мне общеизвестные главы. Критично оглядев получившийся массив данных и оставшись довольным, я включил воспроизведение.
Упругие волны звукового оформления накрыли меня словно пеленой. Перед моими глазами замелькали яркие и одновременно полупрозрачные визуальные образы. Смешиваясь и дополняя друг друга, эти два вида воздействия на мои рецепторы несли информацию мне прямо в мозг. Конечно, существовала возможность и прямой загрузки, но всё это было связано с некоторой долей риска. Поэтому сейчас я использовал, так сказать, технологию «по старинке». Естественно, отточенную до кристальной ясности и максимально взаимодействующую с моими каналами чувств.
Этот процесс можно было назвать настоящим поглощением знаний. И если пользователь был умел и опытен, то скорость обмена данными была просто потрясающей. Без ложной скромности я мог назвать себя в этой области настоящим профессионалом. Да и кто мог бы составить мне конкуренцию в городе, где каждый второй мечтал лишь о различных видах наслаждения, а каждый первый буквально погряз в них? К тому же соревноваться мне было абсолютно не с кем. Да и как бы это выглядело? Битвы умов были разве что в глубокой древности и носили, скорее, развлекательный характер. Но сейчас и времена другие, и убить время можно ещё тысячью более интересных способов. Так что, похоже, один лишь я находил истинное наслаждение в развитии собственного интеллекта. Да и то, даже мне самому это иногда казалось извращённой сублимацией.
«Почему нельзя просто жить как все?»задавался я часто банальным вопросом. К чему все эти потуги? Кто оценит и поймёт? И ещё тысячи подобных самокопательных мыслей периодически лезли мне в голову.
Возможно, я страдал. Духом, разумом, а иногда и телом. Но это ощущение уже стало привычным. Вечная борьба с самим собой. Двойственность человеческой природы была мне известна, но когда она столь сильно проявляется в тебе самом, это пугает.
Как всегда бывает, я потерял счёт времени и, кажется, даже немного задремал, когда меня буквально выбросило из ложемента. Резкий толчок, словно что-то огромное ударило откуда-то снизу, заставил задрожать, казалось, весь медузополис. Я не знал, что происходит, но лёгкие признаки зарождающейся паники выгнали меня наружу.
Вокруг царил хаос. Беспорядочно мельтешащие люди, странные вспышки высоко над головой и дикий нескончаемый крик. Казалось, это кричит сам город от причиняемой ему кем-то боли. Внезапно в меня врезался какой-то человек. От удара я упал на землю, и когда с трудом поднялся, попытался спросить у столкнувшегося со мной, что происходит. Но увидел взгляд, полный страха и безумия.
Пророчество! Пророчество сбывается! Мы все умрём! срывающимся шёпотом прохрипел он мне прямо в лицо.
Затем, повернувшись ко мне спиной, незнакомец вновь умчался куда-то, уже истошно голося. Похоже, за короткий промежуток времени, что я провёл в Глоссарии, здесь случилось что-то невообразимое. И, как всегда, моё любопытство пересилило всколыхнувшийся было инстинкт самосохранения и повело меня дальше в поисках разгадки на интересующий вопрос.
Как я понял спустя секунду, никакие средства транспортировки в городе уже не работали, и это ещё больше добавило мне какого-то смутного чувства опасности. Будто я был на пороге непонятной пропасти и только один шаг мог спасти меня или же, наоборот, бросить в бездну. Но сейчас мне нужно было найти лишь одного человека, который мог разъяснить мне, что происходит с городом. Вот только добраться до него, судя по окружающему переполоху, будет не просто. Хотя обладая изрядной долей проворности и силы ног, я мог попытаться проскочить через весь этот бедлам.
Обратившись к мнемонатору, я задал высчитать кратчайший путь к храму Безграничного Дрейфа. Именно там должен был сейчас находиться Вещатель. Я был уверен, что он поможет мне и даст необходимую информацию. А пока стоило поберечь нервы и отдаться бегу. Хорошо, что мало кто в медузополисе занимался физическими упражнениями. Зачем? Ведь есть биоботы, транспортная сеть и куча других приспособлений, чтобы облегчить жизнь. Воистину, гедонизм в обществе правил истинный пир. Так что у меня была несравнимая фора в подготовке моего тела. И не пренебрегая осторожностью, я, набирая скорость, побежал, ведомый ярко-жёлтым указателем мнемонатора.
Моя дорога пролегала по довольно пустынным районам города. Но это было раньше. Сейчас, наверное, не существовало такого места, где не было бы беснующейся от страха и нарастающего безумия толпы людей. Казалось, всё население медузополиса решило выбраться на улицы, чтобы отпраздновать какой-то чудовищный праздник ужаса и сумасшествия. Наполненные чем-то тёмным, эти люди бестолково бегали и что-то кричали. Безостановочно и истерично. Будто в них вселился злой дух или у всех одновременно начался негатив-приступ после грибной пыли.
Стараясь даже не встречаться взглядом с этими существами, которых лишь с натяжкой можно было назвать людьми, я мчался к своей цели. Сферические громады зданий неспешно проплывали мимо меня, словно издеваясь над моей медлительностью. Но я старался не обращать внимания на эти лёгкие галлюцинации. О том, что на мой мозг оказывается воздействие, я догадался сразу же, как вышел на улицу. И с каждым мгновением это ощущение нереальности накатывало всё сильней и сильней. Это мог быть какой-нибудь газ, неизвестное излучение или даже общий психотропный припадок. В общем, всё что угодно. А так как я не знал способов борьбы с этим загадочным явлением, то оставалось лишь бежать. Нестись, что есть силы, не жалея себя.
Пространство вокруг меня то вытягивалось в бесконечный туннель, то сжималось до ближайшего поворота. Тело, словно заряженный под завязку биобот, двигалось по заданному маршруту без участия мозга. И хотя разум мой помутился уже основательно, я всё ещё пытался понять, что же произошло. И анализируя детали увиденного мной во время бега, я многое стал понимать. Пазл потихоньку складывался.
Это было нападение. Совершенно очевидно. Не внутренняя диверсия (я знал значение этого слова, пришедшего из далёкого прошлого), а внешняя агрессия. Непонятно было только, зачем? Жители медузополиса, в сущности, были абсолютно мирными и всегда готовыми к диалогу и сотрудничеству. Конечно, редко кто проявлял инициативу быть первым в общении. Да, по сути, как я уже говорил, за всё время существования плавучего города было зафиксировано лишь несколько контактов. Но сейчас это была, безусловно, атака кого-то из внешней среды. Причём обладающего разумом. Обычные обитатели океана не смогли бы пройти даже через смотровые щупальца. А тут настоящий прорыв по всей поверхности медузополиса. Это ужасало и заставляло думать о той мощи, которой владел нападавший.
Очередной толчок бросил меня на упругую мостовую. Оттолкнувшись от резиноподобного покрытия, я кувырком вскочил и вновь был на ногах. Вот только теперь путь мне преграждала громадная трещина, непонятно откуда взявшаяся прямо передо мной. Вот уж чего я точно не ожидал. Такого просто не могло быть! Материал, из которого состояли почти все здания и сама плоть медузополиса, был очень прочным. Его сопротивляемость любым воздействиям была общеизвестна. Смесь бионических волокон и спиральных кристаллов титан-плекса давала ему потрясающую память формы и динамику анти-вибраций. Он был просто неуничтожаем. Даже лучи циклопов не могли повредить его. А тут огромная впадина прямо передо мной.
Сочащиеся питательной слизью края трещины судорожно сокращались, пытаясь вновь соединиться и вернуть монолитность всей структуре. Но слишком большой оказалась рана, нанесённая этой части города. И окружающие меня здания, будто переняв фантомную боль нервной системы медузополиса, опасно заколыхались, словно тоже стремясь повторить судьбу «раненой» мостовой.
Отскочив на пару шагов, я, всё ещё переводя дыхание от вновь нахлынувшего страха, стал искать обходной путь. Через пару кварталов я обнаружил вполне пристойные остатки транспортно-эпидермальной ленты. Несмотря на отсутствие движения, эта дорога была довольно спокойна и безопасна. Пробегающие мимо гротескные фигурки людей рассеивались в непонятно откуда взявшемся тумане. Правда, спустя пару минут я понял, что это был не природный феномен, а испарения из городских пузырей плавучести. И это означало, что что-то, действительно, пошло не так, и притом очень серьёзно.
Эти части медузополиса были одними из важнейших его органов, если не сказать «градообразующими». Именно благодаря пузырям плавучести такая огромная махина могла держаться на плаву. Постоянно накачиваемые водородом, они создавали мощную подъёмную силу, достаточную для стабильности всего города. Конечно, теоретически существовала опасность возгорания, но система накачки газа была, мало того, что герметична, так ещё и находилась глубоко под поверхностью медузополиса.
Защищённые почти со всех сторон многометровыми пластами плоти, эти органы являлись одними из наиболее жизненно важных. И теперь, судя по тысячам микроскопических пузырьков, наполненных водородом и рвущихся вверх, произошёл довольно крупный прорыв. Но настоящим апокалипсисом стало бы смешение водорода и обычного воздуха. Тогда образовался бы метан (в просторечии «гремучий газ»), и огненные шквалы затопили бы улицы города. Гибель всего живого была бы неминуема. Сейчас же одна из мер безопасности сработала, и запакованный в крохотные органические капсулы газ просто стремился вверх. Эта плотная завеса и показалась мне сначала необычным туманом.
Прорвав несколько таких вздымающихся кверху облаков, я продолжал мчаться к своей цели. И хотя моё путешествие началось несколько минут назад, в моей субъективной реальности этот безумный ад продолжался, казалось, уже целую вечность. Привычные, но искажённые до неузнаваемости пейзажи сменялись группами бесновавшихся людей, и всё это словно повторялось по кругу. Я будто был во сне, точнее, в кошмаре, который к тому же никак не хотел заканчиваться.
Но вот, наконец, и знакомые изгибы церкви Бесконечного Дрейфа. Волнообразные стены этого пристанища манили и обещали спокойствие и стабильность. Я из последних сил совершил завершающий рывок и, оттолкнув с дороги очередного сошедшего с ума гражданина, ворвался внутрь.
Встретили меня тишина и пустота. Внутри никого не было. Даже привычные прихожане, видимо, поддались общему паническому порыву и ринулись на улицы медузополиса. Но сейчас мне нужен был лишь один человек, судьба остальных меня мало волновала. Лишь он мог объяснить мне, что же произошло. Так, по крайне, мере мне думалось. И мог он быть только в своей келье. Туда-то я и направил стопы, по пути переводя дыхание и пытаясь успокоить взбудораженные нервы. Предстать в столь несобранном виде перед Вещателем было бы в высшей степени некорректно. Поэтому подойдя к мембране его места обитания, я остановился, чтобы окончательно привести себя в порядок. Наконец, собрав воедино разум и тело, я аккуратно набрал персональный код.