Через месяц я смог с помощью медсестры и трости спуститься в столовую пообедать, а заодно познакомиться и пообщаться с другими пациентами клиники. Я ужасно медленно передвигал ногами, возможно, моя еда могла несколько раз остыть за это время, а все посетители разойтись, но за проведенный здесь месяц я совершенно перестал волноваться по тому поводу, что могу куда-то, зачем-то или для чего-то не успеть.
Мы с медсестрой вошли в просторную столовую, я окинул пространство взглядом. И мое сердце странно екнулоза дальним столиком сидела симпатичная длинноволосая девушка примерно моего возраста.
Дальше я сам, спасибо, сказал я медсестре и, опираясь более-менее здоровой рукой на трость, медленно поковылял через столовую.
Я также медленно отодвинул стул и уселся за стол, поставив рядом трость. Я шумно перевел дыханиеславное выдалось путешествие, теперь я мог отдохнуть.
Вы не против, если я здесь пообедаю? обратился я к девушке.
Она взглянула на меня, улыбнулась одним уголком губ и чуть заметно кивнула. Я представился и спросил, как зовут ее.
Аоа, с трудом выговорила она.
Аоа? Извини, совершенно тебя не понял, я расстроился. Видимо, тебе совсем трудно говорить. А написать сможешь?
Она отрицательно качнула головой. Какой же я дурак! Конечно, вряд ли она это может. Нам принесли обед. К девушке подсела медсестра и стала ей помогать держать ложку.
Извините, обратился я к подошедшей медсестре, а вы не подскажете, как ее зовут?
Та растерялась.
Я не знаю, та сестра, что помогает этой девушке, сегодня на выходном, меня только что попросили подменить, она перевел взгляд на пациентку, которую кормила: извините, пожалуйста, не узнала заранее ваше имя.
Я немного погрустнел и принялся за свою борьбу с рукой и координацией. Весь смысл моей жизни сейчас сконцентрировался на том, чтобы донести ложку супа до рта. Ничто больше меня не беспокоило, сейчас ничего важнее этого действия в моей жизни не существовало. Я доел и взглянул на рядом сидящую девушку. Она не выглядела несчастной, как многие другие пациенты, хотя, может, это просто последствия паралича или слабости мышц, и мне лишь казалась ее беззаботность. Скорее всего, я и сам выгляжу не так, как представляю.
Мы встали. Она неплохо передвигалась, в ее ногах чувствовалась сравнительная уверенность. Я попрощался, и она мне в ответ произнесла раздельно две буквы «а». Возможно, это было «пока». Я старательно улыбнулся ей в ответ.
И после я как-то забылся в своих делах, отодвинул это неудавшееся знакомство на задний план. На следующий день я в столовую не спускался, провел час в водном тренажере, устал от этого, обессиленный отдыхал на кровати и смотрел на далекие сосны, качающиеся на тонких стволах. Все упражнения очень утомляли физическое тело, силы оставались только на полет строптивой и ничем неудержимой фантазии.
Длинный день тянулся за точно таким же длинным днем. Я уже говорил и двигал правой рукой намного лучше. А вот с ногами ситуация обстояла хуже: я их переставлял все так же медленно, они никак не желали держать меня ровно, мне всегда требовалась опора или посторонняя помощь.
Иногда я мельком в коридоре видел ту самую девушку. Но не заговаривал. И, как-то зайдя в кабинет терапии, одновременно обрадовался и удивился: она там тоже собиралась проходить ее. На этот раз у нас лечением была игра. Мы встали на мягкие платформы. Перед нами стояли мониторы, на которых были изображены три шарика разных цветов в верхней части и три корзины соответствующих цветовв нижней. Игра заключалась в том, чтобы, балансируя на платформе, затянуть указателем на экране шарики в необходимые корзины. Мы встали на платформы рядом друг с другом. Переглянулись. Ее лицо было ровным, непроницаемым, без эмоций, почти безжизненным, в уголке рта немного выступала слюна. Возможно, у нее были достаточно серьезные проблемы с лицевыми мышцами. Но хитрый огонек в глазах выдал ее. Во мне проснулся азарт, я захотел выиграть эту игру. Наконец-то у меня появился достойный соперник!
Мы приступили к терапии. Мое тело отказывалось действовать по моему желанию, я шатался, делал непроизвольные движения, опирался на поручень, поставленный рядом. Но никак не мог совершить простое и четкое действие, которое бы заставило шарик на экране попасть в корзину. У моей соперницы тоже не выходило, но действовала она увереннее, плавнее, она была близка к победе. Мои нервы натянулись до предела! В такой жаркой битве я давно не участвовал, еще с тех пор, как в юношестве играл в приставку. И вот она забросила шар, и я аж почувствовал, как она заликовала. Я приложил все свои усилия, перенес вес на носки, потом на пятки ио чудо! я тоже попал в корзину. Я ощущал телом, как накаляется атмосфера. Я суетился и из-за этого промахивался, мое тело требовало большей концентрации. И вот она попала еще раз! И прозвучал сигнал об окончании терапии. Она сделала победное движение рукой и повернулась ко мне, ее глаза горели. Она явно была радостна. Но я проиграл.
В следующий раз победа будет за мной! ответил я на ее взгляд.
Она отрицательно качнула головой, давая понять, что я всегда буду позади нее.
Зато я говорить могу, обиделся я и отвернулся. Мои слова точно ее расстроили: как-то слишком поспешно, особенно для человека, проходящего реабилитацию, она вышла из кабинета. Я спохватился: за что же я так с ней и почему? Нужно срочно извиниться! Я с помощью врача дошел до двери и выглянул в коридоропоздал, естественно, ее и след простыл.
Ни в этот день, ни на следующее утро я ее не видел. Как обычно днем, я вместе с остальными клиентами реабилитационного центра вышел на прогулку. Я добрел до ближайшей лавочки и сел, перекинулся парой слов с проходящими мимо соседями по этажу и отметил, что они набирают темпы в передвиженияхони наметили курс к дальней и более престижной лавочке под навесом. Считалось, если кто-то доходил до той лавочки без посторонней помощи, то он уже шел на поправку. Там их ждал, раскладывая домино, какой-то радостный и бодрый незнакомый мне мужчина с первого этажа.
И тут я увидел ту самую девушку, сидящую ко мне спиной у живой изгороди. Отличное место она выбралаэта лавочка располагалась чуть в стороне от остальных и с двух сторон отгораживалась кустами. Дорожка мимо вела прямо к соснам.
Моя усталость вдруг исчезла, и я, опираясь на трость, поковылял к девушке. Я припас для нее заманчивое предложение
Я сел рядом. Она сделала вид, что не видит меня.
Прости меня, я не хотел тебя обидеть, виновато произнес я.
Она не отреагировала, и я решил достать свой козырь:
Говорят, в конце этой тропинки, ведущей в лес, есть чудотворный родник. Каждый, кто выпьет из него, сразу излечивается.
Эта уловка сработала! Она повернулась, глаза сверкали как звезды. Но вдруг в них появилось недоверие.
Да даже если это и не так? Но почему бы нам не сходить в этот волшебный лес. Какой смысл нам здесь сидеть все время? я постарался ее убедить.
Ее бровь чуть дрогнула. В глазах недоверие сменилось любопытством. Она поднялась с лавочки. Я, охая и ахая, поднялся за ней следом, и мы отправились в путешествие.
Она шла слишком быстро для меня. Я часто останавливался, оборачивался, проверяя, не следит ли кто за нами. Не поднимут ли шумиху медсестры. Я не знал, как они отреагируют на то, что мы отошли от центра. Вряд ли кто-то из пациентов заходил своими ногами так далеко.
Я мечтал попасть в этот лес, как только оказался в центре, сказал я, остановившись для того, чтобы отдышаться. Она повернулась ко мне непроницаемым лицом, оно совершенно не двигалось. С большего, это не мешало ни моему монологу, ни ее ходьбе. Неужели ты веришь, что тот родник и вправду волшебный? Может, я это все придумал?
Она пожала плечами, отвернулась и пошла по тропинке к соснам. Мне ничего не оставалось, как плестись следом.
Мы шли очень долго. Здоровый человек проделал бы этот путь минут за пять, но для меня это расстояние казалось бесконечным. Мы подошли к соснам. Мы часто останавливались и прислонялись к ним, чтобы отдохнуть. Странно, но с этой стороны территория оказалась неогороженной. Понятное дело, что пациенты, находящиеся на реабилитации, вряд ли дойдут даже до леса. Но существует и другая сторона
В любом случае нам это на руку. Мы также неспешно пошли по тропинке вглубь леса, наслаждаясь природой, свежим лесным воздухом и щебетом птиц. И вдруг мы услышали журчание воды. Оказалось, здесь и вправду бил родник! А я сначала и не поверил своему соседу! Хорошо, что мы отправились на поиски. Мы ужасно устали и хотели пить. Аккуратно присев рядом с водой, мы зачерпнули, как могли, воду ладонями и поднесли к губам. Это оказался самый вкусный напиток, который я когда-либо пил! Мы умылись, немного побрызгались водой, но это не очень получилось из-за сложностей с координацией. Я почувствовал прилив сил и бодрости. После мы радостные легли на траву и стали смотреть вверхсквозь ветви деревьев на небо.
Так прошло какое-то время, стало темнеть, мы встали, снова попили воды из родника. И вдруг девушка повернулась ко мне и медленно произнесла.
Аврора.
Я не поверил своим ушам и задал глупейший вопрос:
Что?
Меня зовут Аврора, повторила она так же медленно.
Так ты все-таки можешь говорить?
Только что смогла. А ты двигаешься уже лучше.
И вправду! Я стоял увереннее. Мы переглянулись. Неужели родник на самом деле чудотворный? Но уже темнело, и нам предстояла неблизкая, но уже чуть более легкая дорога к центру.
И если мы смогли добраться сюда, преодолев телесные ограничения, то уж точно сможем добраться и в любое другое место. И на этом не закончилось наше путешествие, здесь оно только началось
СИНИЙ
< Подсаживается как-то ко мне в кафе мужик в странном ярко-синем пиджаке и ни с того ни с сего спрашивает:
Какой твой любимый цвет?
Ну, желтый, отвечаю я и стараюсь всем своим видом показать, что не настроена к общению с незнакомым типом.
Да ты вообще отбитая наглухо! Как может нравиться такой цвет? Еще скажи, что у тебя и одежда желтая есть, вдруг он переводит взгляд на мое висящее рядом желтое пальто. Ну ты и желтушница! Фу! Опомнись! Ты живешь в иллюзияхкакой желтый цвет? Самый естественный и истинный цветсиний! И только синий. И никак иначе. Иди шмоток себе купи нормальных, красивых, а то совсем отсталая
И тут этот тип подскакивает с места и подбегает к мужчинам возле барной стойки:
Вы все имбецилы, если вам не нравится синий! Вы не видите картину целиком. Самый лучший в мире цветсиний, он основа всего. Перекрашивайте все в синий!
И прежде чем мужчины успели опомниться, странный тип в синем пиджаке подпрыгнул и со всех ног побежал к выходу >
Мой приятель таращил на меня глаза еще с минуту, после того как я закончила рассказ. Он, задумчиво глядя в окно, отпил из чашки и протянул многозначительное «м-да».
Как думаешь, что это было? поинтересовалась я.
Действительно, странный тип. Но, знаешь, я уже не раз слышал, что синийсамый правильный цвет. Может, это все-таки на самом деле правда?..
*
Я шла домой, и то тут, то там на глаза попадались синие вещи. Они как соринки были разбросаны по улице: стакан, шарф, полоска. А самой главной соринкой было нависшее над головой небо. И до этого момента мне никогда в голову не приходило обращать внимание на цвета.
Дома уже была старшая сестра.
Смотри, какие красивые синие салатники я купила! воскликнула она, как только я вошла в столовую. Она накрывала на стол и расставляла ярко-синюю посуду по местам. А еще я присмотрела отличный синий шкаф!
Какой синий шкаф? удивилась я. У тебя весь интерьер в древесных тонах.
Ничего страшного, я подумываю сделать в квартире ремонт.
Она светилась радостью, а я лишь пожала плечами.
А где мелкий? поинтересовалась я, присаживаясь на коричневый стул и пододвигая к себе тарелку.
Скоро должен быть.
Мелкийэто сын-третьеклашка моей сестры, весьма смышленый малый, расторопный, любопытный, вечно изобретает какие-то интересные замысловатые штуки. А вот и он. Входная дверь щелкнула замком.
Всем привет, как-то мрачно поздоровался он и скрылся за дверью своей комнаты.
Мы с сестрой переглянулись. Я встала из-за стола и тихонько приоткрыла его дверь. Мелкий сидел на кровати и задумчиво всматривался в рисунок.
Эй, можно я зайду? спросила я. Что случилось?
Мелкий кивнул и чуть подвинулся на кровати, приглашая меня пристроиться рядом. Я села, потрепала его по волосам.
Я вот кое-чего не понимаю, начал он. Мне кажется, все как-то неправильно.
Это что же? удивилась я.
Он передал мне свой рисунок.
Мы на уроке естествознания разбирали, что свет распадается на семь цветов, нам сказали их нарисовать. И я нарисовал радугу, но учитель мне сказал, что желтого цвета не существует. И предложил закрасить его.
Как это не существует? удивилась я. Вот же в радуге есть, и солнце желтое!
Вот и я это спросил. Он мне ответил, что солнце на самом деле не желтое, нам так только кажется. На самом деле оно белое, а желтым оно становится благодаря синему небу.
Так, а что с радугой тогда?
В радуге, он сказал, желтый вообще можно опустить и представить, что желтыйчасть соседнего цвета.
И ты поверил?
Нет.
А почему тогда зарисовал?
Он сказал, что поставит двойку, если я не зарисую желтый. И поставит пятерку, если я зарисую синим.
В правом углу листочка красной ручкой красовалась пятерка.
Ну, получил бы двойку, ну и что? Если ты на сто процентов уверен в своей правоте, плевать ты должен на таких учителей. Ты же умный
Мама против того, чтобы я приносил что-то ниже четверки, она очень злится и считает, что я какими угодно способами должен стараться получать пятерки.
Я вздохнула.
Я поговорю с твоей мамой.
Не поможет
Он был прав, это действительно не поможет. Она была из тех, у кого все всегда как положено, правильно, как у всех одинаково идеально. Одинаково прилежные дети, одинаково уютные дома, одинаковые тона в интерьерах, не удивлюсь, если даже одинаковые салатники. И ее не волновало, что за идеальной картинкой не было сути. Вырисовывалась какая-то тревожная тенденция. Моя сестра всегда была бессознательным барометром социальных изменений. Над нами сгущались кислотно-синие тучи, но в тот момент я этого еще четко не понимала.
Вот ты одна нормальная, вдруг сказал мелкий. Все остальные какие-то странные, помешанные на своих фантазиях, чуть ли не дерутся за них. Одна девчонка чуть не ударила меня линейкой, когда я назвал ее кофту розовой, а не цвета Барби.
А есть такой цвет? удивилась я. Видимо, у той девочки очень тонкий художественный вкус
Мелкий хмыкнул, и мы отправились ужинать.
*
На следующее утро я проводила мелкого в школу и отправилась на работу. Люся, наша вечная заводила, глава профсоюза, с самого утра бегала то к начальнику, то к себе за стол и что-то очень быстро и нервно выстукивала на клавиатуре. В какой-то момент Люся победоносно вскрикнула, потом ее принтер что-то напечатал, и она снова умчалась в кабинет начальника. Сегодня она была какой-то по-особенному возбужденной.
Она вышла от начальника и стала подходить ко всем по очереди. Все что-то читали на бумажке и подписывали. Люся, наконец, подошла и ко мне, я сделала вид, что усердно работаю.
Тут вот, пожалуйста, ознакомься и подпиши, как-то чересчур командным тоном сказала она.
Я нехотя оторвалась от работы и взглянула в бумажку, которую она мне подсовывала.
Это что? машинально спросила я.
Согласие на замену предметов интерьера.
А с каких это пор у офисного планктона спрашивают согласие на смену предметов интерьера?
Тут дело в цвете, хотим поменять лампы и шторы на синие.
«Синий, опять синий», в голове всплыло тревожное воспоминание о сумасшедшем в синем пиджаке.
А что, если мне больше желтый нравится? Он не такой мрачный, как синий, и более жизнерадостный. Да и для зрения полезнее.
Люся вдруг переменилась в лице, ее подчеркнуто добрая улыбка резко исчезла. Кажется, моя шутка не удалась.
Если не подпишешь, то лишишься премии, прошипела она.
Ой, Люси, чего сразу пугаешь? Как будто имеет значение, какого цвета у нас будут шторы. Да я бы и так подписала эту дурацкую бумажку. Чего вы все как с цепи сорвались?
Люся резко выхватила бумажку, как только я поставила подпись, и скрылась за дверью кабинета начальника.
Остаток рабочего дня прошел относительно спокойно. Разве что теперь на меня неприятно косились несколько коллег, в том числе и Люся.
*
Дома мелкий снова рассказывал о школьных неурядицах.
А ты знала, что цыплята не желтого цвета? спросил он у меня.
А какого же? удивилась я.
Цыплячьего! Потому что цыплята бывают разных цветов, и поэтому для них решили придумать единый цветцыплячий.
Я начала возмущенно бубнить себе под нос, как вдруг мое внимание привлек телевизор. Обычно он работал фоном, и на него никто не обращал внимание. Но сейчас меня зацепили слова, подозрительно часто звучащие в последнее время. Это был повтор дневных новостей. Женщина-диктор с темно-малиновыми волосами комментировала происходящее на видео: